Люди лошади

Глава шестая

Ассистент режиссёра Георгий Натансон шёл по киевским улицам расстроенным.
Ярко светило солнце. Город утопал в зелени. Восстановленный после войны Крещатик, радовал взор. Навстречу попадались красивые девушки, которые мило улыбались
«Сколько красавиц в Киеве, но они, к сожалению, не актрисы», - думал он.
Закончилась командировка в Киев, но актриса на главную роль так и не найдена, хотя побывал в театральном училище, где высматривал красивых студенток, но глаз ни на ком не остановился.
Натансон поехал на вокзал, чтобы купить билет до Москвы. Поезд отправлялся поздно вечером, и у него ещё была масса времени. Он пообедал в вокзальном ресторане, а затем решил погулять.
«Погода прекрасная, - подумал он, - пойду, куда глаза глядят».
Георгий направился в сторону от вокзала и прочитал табличку на доме - «Воздухофлотский проспект».
Георгий шёл по проспекту долго, думая о своём: «Как хорошо разрешился вопрос с выбором актёра на роль Белецкого, где всё решил случай...»
Воспоминания Натансона переносли его в Москву.
Он вышел из метро «Маяковская», повернул налево и двигался в направлении Театра-Студии Киноактёра, надеясь и там поискать исполнителей на главные роли.
Поравнявшись с Театром Сатиры, он увидел рекламные «окна» театра, где за стеклом находятся фотографии с фамилиями актёров в сценах из спектаклей текущего репертуара.
Подходит ближе и... его как будто пронзает током.
Молодой белокурый актёр с «арийским» чертами лица, но в то же время в нём есть и что-то славянское.
-Так выглядели ост-зейские немцы, выходцы из Прибалтики, - вслух говорит Натансон, чем изумляет проходившего мимо гражданина.
-Что вы говорите? - спрашивает тот.
Но Натансон не обращает внимания на прохожего, а рассматривает фотографии, рассуждая вслух:
-Вот он играет  нашего современника в пьесе В.Катаева «День отдыха». Типично славянское лицо. А вот он уже совсем другой человек в спектакле «Человек с того света» Дыховичного и Слободского.
Гражданин со страхом смотрит на человека, разговаривающего вслух, а тот продолжает:
-А вот водевиль «Лев Гурыч Синичкин», где он играет пожилого драматурга Борзикова. Какое перевоплощение. Как его фамилия?
Прохожий крутит пальцем у своего виска, а потом уходит.
А Натансон читает фамилию артиста: Олег Солюс.
«Это же форменный Вадим Николаевич Белецкий», - говорит он уже про себя, направляясь к двери с вывеской «Служебный вход».
Так Олег Солюс, утверждённый на роль Белецкого, он же разведчик Фукс, первый раз снялся в кино. Потом Юдин возьмёт его на роль американского шпиона в своём фильме «Застава в горах». «Нерусское» лицо Олега Павловича сыграло с ним злую шутку. В кино он играл только иностранцев, и преимущественно подлецов и злодеев, поэтому снимался мало. Но в фильме «Смелые люди» - это было прямое попадание — настоящий враг, настоящий фашист.
Натасон обрывает воспоминания, потому что подходит к перекрёстку, где зажёгся «красный» на светофоре.
Остановившись, смотрит на часы и спохватывается:
-Ну я загулялся, - опять говорит он вслух, а затем обращается к проходящей женщине: -Девушка, как мне доехать до железнодорожного вокзала?
Та объясняет, что надо перейти через улицу и сесть в троллейбус. Подходя к остановке транспорта, он замечает витрину фотоателье, и его, как и в Москве, словно поражает током. Он видит огромный фотопортрет прекрасной молодой женщины.
«Это она, - кричит он про себя, - наша героиня, Надя Воронина».
Он подходит к двери ателье и открывает её.
Навстречу ему поднимается из-за стола маленький человек:
-Здравствуйте, гражданин, - говорит он с характерным акцентом, - я заведующий ателье, но сегодня на кассе, потому что моя приёмщица заболела. Беда с этими дамами...
Но Натансон перебивает его:
-Простите, чей портрет у вас на витрине?
Тот с недоумением смотрит на потенциального клиента.
-Простите. Здравствуйте..., - извиняется кинодеятель. - Я Георгий Натансон — ассистент режиссёра Мосфильма. Меня интересует та девушка...
-Очень приятно, - отвечает заведующий, - а я — Марк Моисеевич Ципельман. И с удовольствием вам помогу. Я очень люблю кино, очень.
Он подходит к шкафу и достает увесистый «гроссбух», который начинает долго листать.
-А у вас случайно нет ещё одного такого же портрета? - спрашивает он.
-Случайно есть, - отвечает Марк Моисеевич, - но только маленький. А вот и наша красавица — Тамара Чернова...
-А адрес, адрес есть? - волнуется ассистент.
-Конечно, - отвечает гостеприимный заведующий, - здесь рядом. Таки было  странно, если бы Тамарочка пошла фотографироваться в другое ателье.
Он записывает адрес на обороте бланка квитанции.
-Но у меня к вам просьба, - обращается он к Натансону. - Я помогу вам, а вы помогите мне.
-А в чём будет заключается моя помошь? - удивляется Натансон.
-Я вас сфотографирую и сделаю ваш портрет, который украсит витрину, - улыбается Марк Моисеевич. - И тогда народ повалит ко мне толпами, узнав, что у меня снимался кинорежиссёр из Москвы. После войны народ снимается мало, но с меня никто не снимает промфинплана. А за невыполнение я лишаюсь премии. Но когда-нибудь могу лишиться и головы, чего мне, согласитесь, не хочется.
Он на минутку задумывается:
-Я ведь начал работать в фотоуслугах ещё задолго до войны. И всю оккупацию провёл в Киеве.
Натансон с удивлением смотрит на рассказчика:
-Вы думаете, как я сумел остаться живым и почему меня не расстреляли фашисты?
-Я совсем так не думаю, - смущается Натансон.
-Меня спасли добрые люди, они прятали меня, - он достаёт платок и промокает глаза, - Ну что договорились. Снимаемся.
-Конечно, - соглашается Натансон, - куда пройти?
-Евреи всегда найдут общий язык, - улыбается Ципельман, и показывает на вход за занавесочкой.
 Наконец Натансор попадает на вокзал. Почтовое отделение на вокзале г. Киева.
Раздаётся голос дежурной междугородного узла связи.
-Москва на проводе. Заказавший разговор с Москвой, пройдите в Первую кабину.
Ассистент режиссёра Натансон, а это он заказывал разговор с режиссёром Юдиным, вскакивает и направляется в переговорную кабинку.
-Это - Натансон, - кричит он в трубку. - Константин Константинович, нашёл нашу главную героиню.
-Срочно вези её в Москву, - отвечает Юдин. - Она актриса, студентка, кто?
-Студентка театрального института.
-Договаривайся с руководством, и приезжайте вместе, а то съёмки срываются.
-Константин Константинович, она киевлянка, но учится в ленинградском театральном. Я беседовал с её родителями...
-Немедленно отправляйся в Ленинград, иначе меня отстранят от работы над фильмом.
-Хорошо, сдаю билет в Москву, и беру в город на Неве. До встречи.
-Чтоб ты её немедленно привёз на пробы, понял.
Разговор заканчивается.
Перрон Витебского вокзала в Лениграде. Натансон только что приехал. Вид у него уставший, на лице щетина.
Он выходит на привокзальную площадь и садится в такси. «Победа» серого цвета с «шашечками» везёт его в институт.
Старинное здание на улице Моховая, дом 35.
Натансон вбегает в институт и останавливается около строгой женщины-вахтёра.
-Здравствуйте, - говорит он, предъявляя удостоверение. - Я -Георгий Натансон, ассистент режиссёра киностудии «Мосфильм». Мне бы хотелось увидеть студентку Тамару Чернову.
Строгая женщина в очках внимательно, шевеля губами, читает, что написано в его документе. Затем снимает очки, и сурово отвечает:
-Ей сейчас нет в институте.
-А где она? - спрашивает ассистент, - больна или...
-У ей неприятности, - поджимает губы вахтёрша. - Наверно в общежитии, или где-нибудь в городе.
-А как проехать в общежитие?
Привратница сообщает адрес. Натансон благодрит её, и покидает институт.
Он ловит такси и через десять минут подъезжает к зданию общежития.
И опять строгая женщина-вахтёр.
-Здравствуйте, - Натансон тяжело дышит от бега. - Я могу видеть Тамару Чернову?
Вахтёрша подозрительно смотрит на незнакомца:
-А зачем она вам?
-Мне нужно с ней поговорить.
-О чём, - не унимается любопытная женщина.
-У меня к ней серьёзное дело, которое мне не хотелось бы...
-Тогда я вас не пущу...
-Но почему?
-Потому. У нас мужчин в женское отделение пускать запрещено... Чернова больна.
В это время мимо проходит девушка-студентка, которая слышит этот разговор.
-Вам Тамарку? - спрашивает она, - сейчас позову.
-Шарко, - кричит вахтёрша, - я тебя предупреждаю...
Но та не слушает её, а когда привратница отворачивается, то крутит пальцем у виска.
-Я вам буду очень благодарен, девушка, - говорит Натансон, -  жду на улице.
Минут через десять выходит стройная черноволосая девушка. Вид у ней очень расстроенный.
Ассистент подбегает к ней:
-Здравствуйте, Тамара.
-Здравствуйте, - она с удивлением смотрит на незнакомого человека.
-Я -ассистент режиссёра киностудии Мосфильм Георгий Натансон. Мы хотим пригласить вас на пробы фильма. Сейчас идёт подбор актёров.
-А как вы меня нашли? - ещё больше удивляется девушка.
-О, это очень интересная история, - улыбается он, - видел вашу фотографию в Киеве, в фотоателье. Мне дали адрес ваших родителей, и они много рассказали о вас. Что вы закончили студию при театре им. Леси Украинки, а сейчас вот здесь, в Ленинграде. Надо ехать в Москву, сегодня же...
-Но я не могу, - отвечает та и начинает плакать.
-Что такое, - тревожится Георгий, - что случилось. Вы больны?
Та отрицательно мотает головой.
-Ну тогда надо ехать. Ваше настроение сразу улучшится.
-У меня подписка о невыезде, - слёзы текут из её красивых глаз, - через несколько дней у меня суд.
-Суд, - удивляется кинодеятель, хорошо знакомый с советскими судами, - что же вы такое совершили?
-Я не могу вам сказать, мне стыдно.
-Может я смогу помочь вам, - предлагает ассистент, - раз вы на свободе, значит никого не убили и ничего не украли. И пользуясь авторитетом Мосфильма, помогу вам.
-Мне стыдно, стыдно, - она переходит на шёпот, - я совершило действие, запрещённое законом, и меня поймали.
-Успокойтесь, Тамара, - Натансон берёт её за руку, - я всё сделаю, чтобы помочь вам и увести в Москву. Доверьтесь мне. Родители знают о вашем несчастье.
Она опять отрицательно мотает головой.
-Тамарочка, - он начинает гладить её руку, - расскажите и вам станет легче.
Натансон смотрит на её заплаканное лицо, по которому текут слёзы.
-Я сделала, я сделала... подпольный, подпольный, - голос её дрожит, - аборт. Подпольный аборт... В бане... И меня...
Натансон с одновременно с ужасом и сочувствием смотрит на неё.
-Здоровье не пострадало?
Она мотает головой.
-Тогда успокойтесь, я сделаю всё. Помогу. В каком суде?
Девушка перестаёт плакать и с надеждой смотрит на мужчину.
-Будьте уверены, - твёрдо говорит он.
Она называет адрес суда и фамилию судьи.
-Идите к себе. Успокойтесь. Будем надеяться на лучшее. Я сам судился совсем не давно.
Он провожает Чернову до двери общежития, а затем опять ловит такси.
Здание райсуда, где должны рассматривать дело Тамары Черновой, производило тягостное впечатление.
Оно находилось в неказистом двухэтажном доме, расположенном в ленинградском дворе-колодце.
«Чёрные воронки» - машины, в которых привозили заключённых, - не могли въехать во двор и оставались снаружи. Подсудимых, с руками, спрятанными за спину, вели на глазах прохожих  по два конвоира, крича людям, собравшимся у входа в суд: «Расступись!»
Этот поток был нескончаем.
«Да много врагов у товарища Сталина, - думал Натансон, пробираясь к залу суда, - даже я был недавно одним из них».
Он опять вспоминает, как кампания «по борьбе с космополитами», захватила и его. Всех лиц еврейской нацинальности массово увольняли из различных государственных учреждений. Были уволены режиссёры-евреи из Мосфильма, в том числе и Натансон. Но он, несмотря на опасение  своих друзей,  подал в суд на незаконное увольнение, и был...восстановлен. Что произошло в репрессивной машине, можно только догадываться.
-Скажите, - стал спрашивать Натансон в канцелярии суда, предъявляя удостоверение, - можно сегодня встретится с судьёй Андрощук?
-Товарищ, - ответила одна из женщин, перебирающих картонные папки с делами, - у ней сегодня не приёмный день.
-Но может она меня примет, - строгим голосом спросил ассистент, у меня серьёзное дело по поручению, - он сделал артистическую паузу и  перешёл на шёпот: - товарища Сталина.
Женщина вскочила, выпучив глаза:
-Пойдёмте со мной, я доложу Лидии Ивановне...
«Боже, - подумал Натансон, - как легковерны люди, слыша это магическое слово. Но ведь я не обманываю: фильм снимается по прямому поручению вождя».
Они поднялись на второй этаж и остановились у какой-то двери.
-Подождите, - сказала сопровождающая, заходя в комнату.
-Заходите, - появилась через минуту.
Судья Андрощук даже не встала из-за стола, когда проситель вошёл в её кабинет.
-Слушаю вас, товарищ... - она вынула папиросу изо рта.
-Натансон, - представился тот.
Судья многозначительно хмыкнула:
-Слушаю вас, товарищ На-тан-сон...
«Вот сука, « - подумал тот.
Сделав многозначительную паузу, начал:
-Уважаемая Лидия Ивановна, Мосфильм приступил к съёмкам кинокартины про героизм советских людей в Великой Отечественной войне. Указание об этом дал лично товарищ Сталин. Главную роль в этой героической ленте должна исполнить Тамара Чернова, дело которой вы будем рассматривать через пару дней.
-Это та девица, впрочем какая же она девица, которая сделала подпольный аборт, и тем самым нарушила закон о запрете абортов вообще и, потворствуя исполнителям этого действа, в частности. Таким людям нет прощения, и их ждёт заслуженная кара.
Натансон ожидал такую агрессию. На его процессе о восстановлении на работе, судья так же себя вёл.
-И у девушки, молодой неопытной девушки нет никаких шансов?- спросил он.
-Зло должно быть наказано. Когда она в койку прыгала с мужиком, то  о чём думала? - судья чиркнула спичкой, зажигая потухшую папиросу.
Что-то нашло на Натансона, и он воспылал такой ненавистью к этой судейской бабе в чёрном строгом костюме и кипенно-белой блузке, заявив:
-Хорошо, Моё руководство известит товарища Сталина.
Судья скептически улыбнулась:
-А вы не боитесь, товарищ Натансон, что я позвоню на Мосфильм и расскажу о вашей спекуляции именем вождя?
-Спекуляции? - посуровел ассистент. - Как вы могли поставить вместе священное имя вождя с уголовным деянием. Я передам наш разговор своему руководству в деталях. И дам вам сейчас же телефон директора Мосфильма. И даже дам телефон товарища Большакова, министра кинематографии.
Он опять сделал паузу и полез в карман, как будто намереваясь достать записную книжку.
-А телефон товарища Берия, который курирует съёмки, вы узнаете в местном отделении МГБ. Всего вам доброго, - продолжил он.
Натансон решительно направился к двери.
-Стойте, товарищ Натансон, - судья поднялась из-за стола, - вы меня не так поняли. Я не знала, что эта... Чернова. Короче, я в рамках закона постараюсь... Но... вы понимаете...
«Испугалась, судейская тварь, - сказал про себя ассистент, - испугалась громких фамилий».
-Я всё понимаю, Лидия Ивановна, - миролюбиво ответил он, - думаю, что это будет и ваш вклад в создание фильма с условным названием «Смелые люди».
После этого разговора Натансон стал считать себя смелым человеком.
На суде Тамаре Черновой вынесли «общественное порицание. Студентка заплакала в зале суда. Подойдя к Натансону, обняла его, и разрыдалась.
Чернова понравилась режиссёру и он утвердил её, ничего не зная о случившемся. Тамара и Георгий договорились держать всё в глубокой тайне.

(Продолжение следует)