Музы и Гении

«Служенье муз не терпит суеты;
 Прекрасное должно быть величаво»...
А.С. Пушкин. К юбилею открытия
Царскосельского лицея

        Во «мраке заточения»   

19 октября 1825 года  - именно этой датой отмечено написание стихотворения, отрывок из которого приведён в начале  эссе. Поразительная, всё время повторяющееся в моих исследованиях история: эта пара строк  почему-то   в юности очень сильно взволновала меня и я их долго повторял про себя и другим по всякому поводу. Наконец пришло время разобраться, что за ними и моим волнением скрывается...
19 октября 1825 года - это необычная дата... В начале стихотворения Александр Сергеевич описывает свое настроение в этот осенний, ненастный день: он тоскует в родовом поместье Михайловском, куда его стараниями светлейшего князя М. С. Воронцова перенаправили в ссылку из Одессы, где он служил рядовым чиновником в канцелярии  и слишком бурно ухаживал за женой «царского сатрапа», генерал-губернатора этого края, Елизаветой Ксаверьевной Воронцовой:

Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.
Пылай, камин, в моей пустынной келье;
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.

Поэты - люди утончённых чувств, гораздо более утонченных, чем у обычных людей, но ссылка Пушкина на юг России, его комфортное пребывание в Одессе и потом в своём родовом поместье по современным меркам не выглядят жестоким наказанием за злые эпиграммы в адрес царя и Аракчеева. Cочувствовать мукам Александра Сергеевича нужно с учетом понимания экстремальности   черт его характера и конечно духа того времени, который он прекрасно передал в своих свободолюбивых стихах.
Горькие муки, о которых он пишет вызваны удалением от лицейских товарищей, именующих-вспоминающих его в этот день, и  контрастными переменами в его положении: поэту 26 лет,  он в ссылке в родовом селе с воспоминаниями о свиданиях с очаровательной женщиной, обладавшей многочисленными женскими достоинствами и тончайшим поэтическим чутьём. Существует предположение, что Е,К.В. родила от Пушкина 3 апреля 1825 года дочь Софью. Поэт получил в Михайловском сообщение от княгини об этом событии с портретом и памятным перстнем-оберегом.  О настроениях и муках  светлейшего князя известно мало, стихов он не писал, но можно догадаться каковы они были, потому что Софью он своей дочерью  не признал…
 
  Эта история (в другом аспекте я к ней обращался в статье «Черный монах»)  в понимании обычных людей далеко выходит за границы моральных и нравственных представлений христианского толка, да и обыкновенной человеческой порядочности. Надо помнить, что поэт ещё и злобной эпиграммой князя, благородного человека, совершенно несправедливо припечатал-прославил. Но очевидно всё это было в нравах тогдашнего «добропорядочного» общества взвихрённого свободолюбивыми идеями.. В поисках чувственных наслаждений партнёры сокрушают все мешающие им преграды, не считаясь со страданиями близких людей.
Русская дореволюционная литература переполнена такими историями. Таких женщин, как Татьяна Ларина, героини «Евгения Онегина» («Но я другому отдана и буду век ему верна»), долго пришлось бы искать среди дам высшего света. Напомню, что эти события происходили в первой четверти XIX века и до развязки (1917 года) было ещё около ста лет.  И это всё симптомы болезни, разъедавшей изнутри Российскую империю, и одно из проявлений нравственного разложения и самоуничтожения дворянского сословия. Большевики потом подвели черту под разгулом дворянских страстей и довершили этот процесс красным террором.

Люди мира искусства о нравственной стороне своей жизни ещё меньше, чем кто-либо  пеклись: талант стремится вырваться из всех ограничивающих его уз и рамок - такова его природа. У эгоцентричных художников свои правила. Женщины для них были катализаторами вдохновения, а талант и искусство превращались, кроме всего прочего, в инструмент их обольщения и удовлетворения тщеславия. Тоже самое у Пушкина с Воронцовой: с одной стороны Красота, икона женственности в облике обаятельнейшей женщины, требующей  признания и обожания, а с другой стороны - гений,  выражающий свои восторги неотразимым языком, и желающий ей обладать. Уже неведомые нам сейчас страсти - неведомые, но поражающие своей жестокостью и бессердечием -  деятелей Древнего Рима захлёстывают и сокрушают все препоны и барьеры.
Отчасти эту любовную драму проясняет описание облика и  характера  княгини Воронцовой: она была необычайно привлекательна… Сейчас, уверен, такой женщины невозможно найти: прошло их время. Современник Вигель писал о ней - тогда ей было за тридцать: “Она была одной из совершеннейших женщин своего времени. Все ее существо было проникнуто такой мягкою, очаровательною, женственной грацией, такой приветливостью, таким неукоснительным изяществом, что легко себе объяснить, как такие люди, как Пушкин, и многие другие, без памяти влюблялись в Воронцову… С врожденным польским легкомыслием и кокетством желала она нравиться, и никто лучше ее в этом не успевал”.
 
Пушкин посвятил Воронцовой несколько стихов. Самое откровенное из них, на мой взгляд, «Желание славы». Это пушкинская любовная лирика - мастерское описание чувств любовников во время свидания:

Когда, любовию и негой упоенный,
Безмолвно пред тобой коленопреклоненный,
Я на тебя глядел и думал: ты моя, —
Ты знаешь, милая, желал ли славы я;
Ты знаешь: удален от ветреного света,
Скучая суетным прозванием поэта,
Устав от долгих бурь, я вовсе не внимал
Жужжанью дальному упреков и похвал.
Могли ль меня молвы тревожить приговоры,
Когда, склонив ко мне томительные взоры
И руку на главу мне тихо наложив,
Шептала ты: скажи, ты любишь, ты счастлив?
Другую, как меня, скажи, любить не будешь?
Ты никогда, мой друг, меня не позабудешь?
А я стесненное молчание хранил,
Я наслаждением весь полон был, я мнил,
Что нет грядущего, что грозный день разлуки
Не придет никогда... И что же? Слезы, муки,
Измены, клевета, всё на главу мою
Обрушилося вдруг... Что я, где я? Стою,
Как путник, молнией постигнутый в пустыне,
И все передо мной затмилося! И ныне
Я новым для меня желанием томим:
Желаю славы я, чтоб именем моим
Твой слух был поражен всечасно, чтоб ты мною
Окружена была, чтоб громкою молвою
Все, все вокруг тебя звучало обо мне,
Чтоб, гласу верному внимая в тишине,
Ты помнила мои последние моленья
В саду, во тьме ночной, в минуту разлученья.

Влечения, желания, любовная страсть, радость их удовлетворения, желание славы - вся гамма чувств себялюбивых светских людей в виртуозном исполнении поэта-лирика.. «Ты никогда, мой друг, меня не позабудешь?» - она хочет осчастливить Поэта и стать единственной, а он:  «Желаю славы я, чтоб именем моим Твой слух был поражен всечасно».  Момент истины - обнажение и буйство чувств. Любовная страсть и честолюбивые желания обоих участников этой драмы ненадолго удовлетворены.
На втором плане  жертва их страсти, но кто о нем -  о князе - сейчас вспоминает. Это  и акт мести  начальнику-князю, пытавшемуся удалить его от жены и направить   в Херсон на борьбу с саранчой… Поэт воспринял это как оскорбление. Потом появится ещё и дитя любви Софья….  И венец этой истории о свободной любви - с одной стороны - скандальная слава соблазнителя всем известной замужней женщины высшего света, с другой -  причастность к славе гения.  Клубок роковых  страстей! Гомер и Шекспир  отдыхают. Все знают, как это называется по православным церковным канонам, да и по закону кармы, всё это должно было плохо кончиться...
Так и случилось: эта история будет иметь продолжение и не  в каких-то там последующих воплощениях, а в этой жизни Пушкина. Думаю, что описанный  эпизод его донжуанской биографии (в письме Вяземскому он признавался, что Натали была его 113-й любовью) стал одним из слагаемых трагического земного пути поэта: потом  красавец Дантес поставит его на место униженного и оскорблённого князя Воронцова с известным нам всем смертельным результатом….
А.С. по свидетельству современников был не только неуёмен в своих страстях, но и чрезвычайно до безобразия ревнив и привержен правилам домостроя в личной семейной жизни: будучи женатым, он не позволял жене Натали принимать в доме мужчин в своё отсутствие и частенько, взяв её на руки и, как Отелло Дездемону,  с кинжалом допрашивал: Верна ли она ему?.. 
Сделал такое длинное вступление с перечислением некоторых гламурных фактов биографии наипервейшего поэта, чтобы показать, как разительно могут различаться реальный, где он творит-вытворяет только  силами своей души, и художественный мир талантливых художников…. Такое различие возникает потому, что в создании художественного мира выдающихся талантов и гениев участвую также неведомые духовные силы, раскрытию которых и посвящено это эссе. Именно поэтому наши обычные бытовые и религиозные мерки  и не подходят для оценке творчества  и значения    великих поэтов, особенно, если такие оценки звучат из обывательской лужи….  А. Блок в стихотворении «Поэт» пытается объяснить нам - слепым критикам, - что такое поэт и его мироощущение, совершенно не совместимое с мироощущением обычных людей:

Нет, милый читатель, мой критик слепой!
По крайности, есть у поэта
И косы, и тучки, и век золотой,
Тебе ж недоступно все это!..

Ты будешь доволен собой и женой,
Своей конституцией куцой,
А вот у поэта - всемирный запой,
И мало ему конституций!

Пускай я умру под забором, как пес,
Пусть жизнь меня в землю втоптала,-
Я верю: то бог меня снегом занес,
То вьюга меня целовала!


Должен признаться, что вступая на путь рассмотрения фактов биографии А.С. Пушкина с точки зрения общепринятой человеческой морали исследователь может сам впасть в ничтожество и не увидеть за этими фактами (шокирующими или волнующими - кому как покажется  -  всё затмевающих явлений духовного порядка, которые  привнёс в русскую культуру гениальный поэт и писатель.  Пишу это, как бы извиняясь перед памятью поэта за высказанные выше рассуждения морально-этического плана.
И чтобы исправить впечатление, которое могло сложиться от сказанного, и ввести наш разговор в правильное русло, приведу здесь высказывание о Пушкине Н.В. Гоголя:  «Пушкин есть явление чрезвычайное, — пишет Гоголь в 1832 году, — и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет. В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в той же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла». 
Это отрывок из статьи Д. Мережковского «Пушкин», где он говорит об А.С. не только как о поэте, но и как о великом  мыслителе: «он мыслит, как опытный государственный муж». Довольно неожиданный ракурс: многим хотелось считать его только блестящим поэтом, но стоит прислушаться к такому мнению современников. При таком отношении мы, невзирая на другие черты его характера,  сохраним благоговейное отношение к этому чрезвычайному явлению, и оно направив наши мысли в нужную сторону позволит, хотя бы частично   проникнуть в тайну его появления на русской земле...

                ***

Важное замечание по ходу изложения с важными повторами…  Если продолжить изучать фактографическую биографию величайшего русского поэта в связи с его многогранным творчеством, можно поразиться открывшейся (при внимательном и строгом рассмотрении) фантасмагории этих фактов и оставленных им литературных шедевров. Эти факты и шедевры будут совершенно несовместимы по своему звучанию и культурной значимости. Сам Александр Сергеевич конечно понимал это и в стихотворении «Поэт» пытается объяснить это противоречие  будущим исследователям его жизненного пути и творческого  наследия:

Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В заботах суетного света
Он малодушно погружен;
Молчит его святая лира;
Душа вкушает хладный сон,
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.
…

Да, величайшему русскому поэту - и не только ему - приходилось жить заботами суетного света и более того удавалось временами находиться в ничтожном  состоянии…   Для объяснения такого раздвоения личности гениев  без мистики не обойтись.

В «Поэте»  Пушкин сам указывает нам направление размышлений. Гениальные художники в отличие от рядовых людей обладают способностью жить в двух мирах: в физическом, где мы все постоянно обретаемся и где поэты вместе со всеми предаются «заботам суетного света», а также в минуты-часы вдохновения - в надземном мире, мире Красоты и идей, откуда они черпают мысли и образы для своих произведений, и необыкновенно выразительную поэтическую речь. В хрестоматийном «Памятнике» Александр Сергеевич подтверждает свои мистические откровения: «Веленью божию, о муза, будь послушна» -  мы видим тех же персонажей.
В древние времена согласно греко-римским мифам царством Красоты и идей заведовал бог света Аполлон, покровитель искусств и Музы (в переводе с греческого «мыслящие») богини памяти, покровительницы поэзии, искусств и наук. Музы олицетворяют всё то, что позволяет человеку вспомнить о важном, непреходящем, Вечном. Музы обитали на горе Парнас. Покровительницей лирической поэзии и музыки считалась муза Эвтерпа. В письменных дошедших до нас источниках впервые упоминаются Гомером в  «Илиаде» и «Одиссее».

Таким образом, следуя за текстом стихотворения  Пушкина, мы должны понимать, что в момент вдохновения Аполлон с помощью музы призывает поэта-избранника к священной жертве - написанию стихотворения, и мыслящая муза Эвтерпа подсказывает ему содержание, слова и образы поэтического послания. Сам поэт служит инструментом, особым образом настроенным для выражения божественных откровений. Так рождается очередной поэтический шедевр. Такие шедевры не помечаются красным и их нужно выискивать в общем потоке лирических излияний поэтов. Выискивать и расшифровывать - увлекательное занятие для литературоведов!..
Вот, кто такие Музы, которые нисходят и общаются только с особо одарёнными людьми, Божьими избранниками. Они пробуждают им сакральную память на скрытое от простых смертных и позволяют заглянуть в глаза Вечности... И момент такого общения-вдохновения и описан Александр Сергеевичем в стихотворении «Поэт».
О пророческой силе поэтического языка Пушкина и очевидных  сверхчувственных способностях поэта, позволявших ему вступать в контакт с существами духовного мира, говорит ещё один часто цитируемый стихотворное признание «Пророк»:

Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился,
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился;
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он:
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он,
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».

Кто-то посчитает всё написанное в этих стихах аллегорией, а на самом деле это два божественных откровения, которые отличают истинную поэзию  от просто талантливо зарифмованных стихов. Поэтому люди, и особенно склонные к мистификациям женщины, с таким благоговением и преклонением относятся к поэтам от Бога и готовы идти за ними без оглядки. Эти два произведения из разряда мистической лирики, которой в моих работах отводится особое место и уделяется большое внимание.  В следующих частях статьи мы ещё поговорим об этом..

Чтобы получить целостную картину и свести концы с концами, придётся признать, что за многократно упоминаемыми им в своих стихах музами стоят какие-то духовные существа, использующие его талант, особенным образом устроенную душу и особенности характера для передачи русскому народу каких-то очень важных для всех нас сведений и духовных импульсов. Для понимания этой противоречивой картины нужно попытаться  разгадать и составить духовную биографию поэта, тогда, я уверен, всё станет на свои места, но эта работа довольно трудная и требует особой подготовки. Возможно, кто-то такое исследование уже провёл, но я недостаточно компетентен в огромной массе работ по исследованию его творчества, чтобы делать здесь какие-либо заявления…  только догадки.
Тема эта огромная - не для этого эссе, - но очевидным и общепризнанным всеми исследователями его творчества фактом является создание  современного литературного языка, которым мы все (правда в разной степени) после него стали пользоваться. По подсчетам филологов лексика А.С., отраженная в его произведениях, составляла более 20 тыс слов. Общий лексический состав  языка просвещенных народов составляет 300-400 тыс слов. Лексика, которой мы пользуемся в обиходе  - 300-400 слов… А язык  - это форма бытия сознания человека и  народа. Есть тут над чем задуматься. Очевидно, влияние языка на усиление сознания людей огромно и поэты причастны к этим изменениям больше чем  другие художники. Да;нте Алигье;ри, автор «Божественной комедии» также был один из создателей итальянского литературного языка.
Кто, зачем и в каком направлении захотел изменить сознание русского народа, и какую роль сыграл в этой духовной метаморфозе гений А.С. Пушкина.?.. И насколько мы следуем этому духовному импульсу?..

                ***

Человеческие души действительно потёмки: в них легко заблудиться; и люди сами не ведают, что творят, исполняя свои земные роли: в Михайловском, во «мраке заточения», испытывая «горькие муки», Александр Сергеевичем создано около ста произведений. Сам Пушкин писал, что поэзия спасла его в то время от отчаяния. Неизвестно появились бы эти произведения, если бы не ссылка и «царские сатрапы», направившие его на  север для остужения вулканических страстей.… И там вдали от суеты светской жизни музы хорошо послужили первому из русских пиитов?  Однако страсти поэта охладить не удалось...
 
Сидение в Михайловском отмечено также встречей с А.П. Керн. Они были знакомы по Петербургу, когда она признавалась в своей любви к его поэзии. В июле того же 1825 года она по дороге в Ригу заехала погостить к своим родственникам в расположенное рядом с имением Пушкина поместье Тригорское: там они и встретились снова.  В эту встречу в один из июльских вечеров и появилось стихотворение «Я помню чудное мгновение»:

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.
Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.
В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.


Так родился еще один шедевр поэтического гения, воспевающий чистую Красоту, и увековечивший еще одну русскую дворянку, генеральшу Анну Петровну Керн; достойную-недостойную такого восхваления -  судить не нам, но этим стихом он конечно подвёл её под строгие лорнеты современниц и поклонников амурной лирики. Пушкин здесь возводит её в ранг Гения чистой красоты, пробуждающего  вдохновение и возрождающего его для новых творений.  За такие признания из уст великих поэтов женщины готовы отдать всё… Эти стихи - настоящий практикум по психологии поэтического творчества и о роли женщин в создании гениальных произведений искусства. Почему-то в те дореволюционные времена женщин-моделей гениев чистой Красоты  и гениев художественного слова, способных её распознать и воспеть было достаточно много. А.С. Пушкин в этом ряду, конечно, первый: прекрасно владея словом и понимая, как это действует на женские сердца, щедр был на такие порывы. Но для нас в контексте этого эссе важно, что Александр Сергеевич вводит здесь  редкую эстетическую категорию чистой Красоты, о которой будет идти речь в последующем изложении. Здесь он ясно говорит о том, как Красота может действовать на душу человека, способного её воспринимать.
***
Это фон, на котором Пушкин печалится в ссылке, и осень конечно усугубляла эти настроения. Один с бутылкой вина отмечает юбилей Царскосельского лицея, и память уносит его к друзьям в царскосельские времена.  До конца жизни поэта ещё «целых» 11 лет, но он  - Слава Богу! - не ведает об этом…. Хорошо понятное и близкое моей душе осенне состояние одиночества в объятиях осени, в который раз умирающей-засыпающей русской природы…
А зимой-то каково там будет  в глуши, в засыпанном снегом  Михайловском! Не выдерживал временами поэт этой пытки вынужденным затворничеством и вырывался в Псков; бывал-ночевал  я несколько раз проездом в Эстонию в  доме, где он там любил в такие наезды останавливаться. Сейчас в этом доме небольшой отель у дороги, он так и называется «ПушкинЪ»…

В своих работах пытался обходить стороной поэзию основателя современного литературного языка, потому что сказать о ней что-то новое достаточно трудно. Однако меня уже второй раз затягивает водоворот  поэзии и чувств Александра Сергеевича. У него много стихов о служивших ему Музах, которые периодически принимали обличье красивейших женщин того времени.. Складывается впечатление, что этому величайшему гению поэтической речи помогали в их лице гении Красоты…
В духовно-божественной природе Красоты наряду с особенностями душевной жизни поэтов и будем пытаться разобраться в этом эссе. В качестве консультанта по этим достаточно сложным вопросам, как и в предыдущей работе, выступит Доктор Р. Штайнер.


        Procul este, profani

Чтобы создать нужный настрой, сразу хочу сказать: не нужно к сообщениям поэтов об Аполлоне, о божестве, о Музах относиться как к выдумкам экзальтированных творчеством людей, их нужно понимать, как прозрения и воспринимать     как неведомые и невидимые простым смертным духовные существа, пытающиеся помочь нам прозреть и заглянуть в мир, где они обитают… Тогда будет надежда на установление контакта с духовным миром, на познание его. Это собственно та же самая история, что с инопланетянами…  только с ними немного проще.

Изучение жизни человеческой души по стихам великих поэтов - увлекательнейшее занятие. Особенно при наличии не менее великого Поводыря, прекрасно ориентирующегося в душевно-духовном мире и душевных движениях человека. Для понимания связи истинных шедевров поэзии с духовным миром, для понимания связи их с Богом снова обратимся к лекции Штайнера «Миссия искусства». Это одна из цикла лекций  посвященных рассмотрению душевной жизни человека. Во вступлении к ней Доктор пишет: «Эти рассмотрения мы завершим некоторыми наблюдениями о сущности и значение искусства в человеческом развитии, а так как область искусства очень обширна, то ограничимся только развитием поэтического искусства в ходе развития человечества, и, разумеется, мы сможем остановиться лишь на величайших вершинах человеческого духа в этой области". Вот на такой возвышенной ноте Штайнер начинает разговор на эту очень волнующую меня тему познавательных возможностей поэтической речи.

Главное отличие искусства поэзии от материалистических устремлений к познанию Истины заключается в том, что она стремиться выразить себя в элементе прекрасного, исходя из произвольных, внутренних законах сердца и фантазии.  в то время как  ученые-материалисты  базируют свои выводы на твердых законах опыта и логики. Поэтому у мыслящих людей возникает вопрос, имеют ли устремления к Истине и устремления к Красоте один общий источник или они разделены непреодолимой стеной? В конце статьи Доктор отвечает на этот вопрос положительно и указывает этот единый источник - духовно-божественный мир.
Из этого следует, что  ученые материалисты исследуя и открывая законы физического мира и художники всех направлений, включая поэтов, действуют в одном направлении. Речь здесь, конечно идет о великих ученых и истинных художниках, определяющих вершины достижений в той и другой области. В это легко поверить, т.к. многие ученые проводя свои исследования приходят к выводу о существовании Бога, а великие художники в своих гениальных работах приходят к пониманию того, что создаваемые ими прекрасные  произведения выражают общие закона возникновения творений природы.
Вот несколько высказываний ученых о Боге: Галилей Галилео (1564-1642) – астроном, математик, философ. Основатель экспериментальной науки. “Природа есть Вторая книга Бога”, Блез Паскаль (1623-1662) — французский ученый, математик, физик, литератор и философ. “Открыто являясь тем, кто ищет Его всем сердцем и скрываясь от тех, кто всем сердцем бежит от Него — Бог регулирует человеческое знание о Себе»… Замечу:  рассуждения Паскаля делят людей по их отношению к познанию на посвященных, открытых для постижения  мира во всей его полноте,  и непосвященных, ограничивающих свой взгляд рамками физического мира. Каких больше, вы сами можете догадаться… Важная деталь, непосвященные ограничивают круг своего познания не сами, не сознательно, а уже рождаются с таким мироощущением и соответствующими чертами характера. Именно через этот механизм Бог регулирует человеческое знание о Себе...

Вот очень краткое изложение сути  и главные выводы лекции Доктора. Он доводит до нашего сведения, что и Иоганн Вольфганг фон Гёте, занимаясь в юности исследованием озвученного здесь вопроса пришёл к тем же выводам. Придти к таким выводам ему помогло путешествие по Италии и знакомство с лучшими образцами искусства созданными древними художниками и художниками эпохи Возрождения.
После осмотра этих творений искусства он пишет своим веймарским друзьям: "Это несомненно, что древние художники, подобно Гомеру, обладали как большим знанием природы, так и правильными представлениями о том, что можно изображать и как это должно делаться. Жаль, что количество произведений наивысшего класса слишком невелико. Но когда видишь и эти, то не желаешь ничего иного, как только правильно понять их и уйти с миром.   
Эти высокие художественные произведения человека являются в то же время и высочайшими произведениями природы, сотворенными по истинным и естественным природным законам. Всё произвольное, надуманное, отпадает; здесь - необходимость, здесь – Бог".
При терпеливом проникновении в  сущность Прекрасного, мы сможем понять из каких глубин рождается в душе Гёте суждение, высказанное им позднее: "Прекрасное - это манифестация тайных законов природы, которые иначе навсегда остались бы для нас скрытыми". Итак, Гёте видит в искусстве проявление законов природы, язык, которым высказывается то, что в других областях исследования осуществляется иным способом посредством познания.
Такие выводы дают ключ к пониманию произведений истинного  поэзии и к целенаправленному использованию этих прекрасных инструментов для познания сущего. Повторить  путь этих великих мыслителей мы не можем, поэтому каждый для себя должен решить, как к этим выводам относиться.

Для нас  проблемы, волновавшие в XVIII веке великого немецкого поэта, писателя, мыслителя и естествоиспытателя В. Гёте  (1749-1842), могут показаться отвлечёнными и не стоящими внимания за давностью времён, однако Доктор их актуализировал в начале XX  и подтвердил их важность уже на основе своего духовного опыта. Кому-то сейчас может показаться, что автор, говоря о поэзии, слишком глубоко копает. Думаю, что Иосиф Бродский с человеком, задавшим такой вопрос. скорее всего бы не согласился, потому что именно он подтолкнул меня к этим изысканиям, сказав на весь мир, что поэзия - это видовая цель человечества и уникальный инструмент познания (из интервью Бродского Д. Радышевскому. Журнал «Московские новости», №50, 1995 год). До понимания этой мысли лауреата Нобелевской премии по литературе я и пытаюсь вместе с заинтересованными читателями докопаться. После проникновения в суть лекции «Миссия искусства», надеюсь, вы согласитесь со сногсшибательными утверждениями Бродского, бывшего не только выдающимся поэтом, но и глубоко образованным человеком.
Однако,  эти выводов не умозрительны, Штайнер иллюстрирует их рассмотрением творчества величайших европейских поэтов: Гомера, Эсхила, Данте, Шекспира и Гёте. Повторять его путь и слишком углубляться в его духовно-научный метод мы не будем, но для понимания сущности искусства поэзии и выработки собственного подхода к поиску и оценки талантливых произведений постараемся уяснить главное.
 
Доктор начинает с эпических поэм «Илиада» и «Одиссея». В самом начале этих поэм Гомер возвещает о неком существе, которое вынесено в заголовок и тему этой работы: "Гнев, о Муза, воспой Ахиллеса, Пелеева сына..." - так начинается "Илиада", первая поэма Гомера; и далее: "Муза, скажи мне о том многоопытном муже..." - так начинается вторая поэма, "Одиссея". Тот, из кого излились эти строфы, хотел показать, что его устами говорит высшая сила, нисходящая неизвестно откуда, и что описать состояние своей души он сумеет наилучшим образом, рассказывая не о том, что может сказать его собственная душа, а о том, что это состояние дается ей некой силой, которая - мы почувствуем это, если хоть немного понимаем Гомера, - была для его души не символом, а чем-то реальным и сущностным».  И эту реально где-то в духовном мире существующую силу древний грек и называет Музой.

Доктор не историк, которые отталкиваются только от фактов, известных исторической науке из письменных или археологических источников, подтверждающих эти факты. Он, как духовидец и мистик-ясновидящий,    мог проникать и во времена недоступные исторической науке. Гораздо более древние, чем описываемые в эпических произведениях Гомера. Доктор говорит, что наше сознание не всегда было в той форме, в которой мы его имеем сейчас. Не обойтись без ещё одной цитаты из лекции: «Мы отмечали, что в очень отдаленном прошлом, о котором не свидетельствует историческая наука, но только духовно-научное исследование, всё человеческое сознание действовало по-иному и все люди обладали древним сновидческим ясновидением как естественной силой души. До того как человеческие души так углубились в материальную жизнь, что стали созерцать мир современным образом, они воспринимали вокруг себя духовный мир как нечто реально существующее». Высказанное - важнейшее открытие духовной науки, позволяющее по иному и  главное более глубоко взглянуть на искусство поэзии.. Из начавшегося  представления эпических поэм Гомера уже стало понятно, что в те времена родоначальнику поэзии его стихи Музы буквально диктовали его произведения и поэту оставалось только их запоминать или записывать. Такова в то время была форма сознания живших тогда художников слова, такова была их душевная сила и её направленность. По мере материализации  сознания и осознания своего Я (обретения Я-сознания) - в XIX-XX веке материализм  восторжествовал -  связь с духовным миром стала ослабевать: Штайнер на примере  поэтических гениев разного времени показывает, как это происходило; и потом стала рудиментарной, но в душах талантливых и в особенности гениальных поэтов она сохранилась и до сих пор, поэтому поэзия и считается величайшим из искусств.

Об этом уникальном явлении осведомлен не только великий мистик Штайнер, Анна Ахматова своими слова свидетельствует о том же самом:
Анна Ахматова

Когда я ночью жду ее прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске.
Что почести, что юность, что свобода
Пред милой гостьей с дудочкой в руке.
И вот вошла. Откинув покрывало,
Внимательно взглянула на меня.
Ей говорю: «Ты ль Данту диктовала
Страницы Ада?» Отвечает: «Я!».


Или они сговорились, или это правда… Примеров такой формы общения особым образом одарённых людей с духовным миром много, такие особы были во все времена. Так, известная женщина-теософ Е.П. Блаватская написала  таком образом многие из своих работ, в том числе, главную из них «Тайная доктрина» - это общеизвестный факт. Об участии неведомых сущностей духовного мира в создании поэтических произведений известно гораздо менее, хотя многие талантливые поэты, в том числе и русские, достаточно часто в своих стихах их вспоминают… Вы уже убедились, что присутствуют они и в творчестве А.С. Пушкина. Но он предупреждал, что такая поэзия, такие откровения для посвященных, остальных он называет «чернью» и просит не волноваться при чтении его стихов:

Procul este, profani.*
Поэт по лире вдохновенной
Рукой рассеянной бряцал.
Он пел — а хладный и надменный
Кругом народ непосвященный
Ему бессмысленно внимал.
И толковала чернь тупая:
«Зачем так звучно он поет?
Напрасно ухо поражая,
К какой он цели нас ведет?
О чем бренчит? чему нас учит?
Зачем сердца волнует, мучит,
Как своенравный чародей?
Как ветер, песнь его свободна,
Зато как ветер и бесплодна:
Какая польза нам от ней?»

* лат. Прочь, непосвященные

Здесь много нюансов, перечислять их здесь не место: желающие исследовать эту тему по-глубже могут  сами в Интернете познакомиться с этой работой Штайнера. Там Доктор показывает на примерах разных поэтов, как видоизменялось их сознание с  течением веков, и как это отражалось на их творчестве. Правда заключается в том, что по мере материализации нашего сознания, эта способность становилась всё более редкой и принимала особые исключительные формы, в том числе и форму по непонятным причинам вдруг появляющегося состояния сознания, получившего название «вдохновение». Английский мистик и поэт Уильям Блейк называл это состояние Божественным откровением, но важно, что в таком состоянии поэтическая речь сверх талантливых художников приобретает особую силу и выразительность и поэтический язык становится «божественным глаголом», способным жечь сердца людей (это всё выражения А.С.).
Начал этот разговор с самого великого русского поэта, но и других русских поэтов много упоминаний о Музе, неком мистическом существе-посреднике,   помогавшим им оставить  заметный след в русской культуре. Голоса муз становятся не такими громкими, как в древности, но при большом желании и чутком ухе  их всё-таки можно услышать…


        Музы наших поэтов

Мне повезло, сегодня в моём окружении присутствуют шесть живых поэтов, моих современников, с которыми у меня есть телефонная  связь.  Среди них только один профессиональный, рождённый и призванный к этому занятию, и который ничем другим в своей жизни не занимался, остальные - самодеятельные, для которых поэзия опора, утешение, но не главное занятие и смысл жизни. Всех их я так или иначе упоминал в своих работах, талантливому профессионалу Сергею Таратуте посвящено около десяти статей, эссе  и очерков. Однако все они сегодня определяют атмосферу моей жизни и дают ей направление, за что я безмерно благодарен своей судьбе и всем этим по разному талантливым людям. Общаюсь, конечно, и с другими поэтами, уже покинувшими этот мир, но тут всё сложнее, потому что они доступны только через оставленные стихи и воспоминания современников.

Эта тирада прочувствованная, но не завершающая, нам предстоит ещё вместе почитать стихи-признания русских поэтов разных времён, прежде чем завершить эссе голосом Музы Сергея Таратуты. Чтобы резко не снижать градус повествования, приведу сначала историю появления Музы у Пушкина, записанную им самим:

Муза

В младенчестве моем она меня любила
И семиствольную цевницу мне вручила.
Она внимала мне с улыбкой — и слегка,
По звонким скважинам пустого тростника,
Уже наигрывал я слабыми перстами
И гимны важные, внушенные богами,
И песни мирные фригийских пастухов.
С утра до вечера в немой тени дубов
Прилежно я внимал урокам девы тайной,
И, радуя меня наградою случайной,
Откинув локоны от милого чела,
Сама из рук моих свирель она брала.
Тростник был оживлен божественным дыханьем
И сердце наполнял святым очарованьем.


Муза, Муза - об этом, конечно, должны и могут говорить только сами поэты... Пожалуй, ярче  и образнее других рассказал о своей мистической встрече с Музой мой любимый Игорь-Северянин. Это свидетельство особенно ценно, потому что этот поэт очевидно обладал подтверждённым даром ясновидения. Стихотворение достаточно длинное, усечь его не могу, поэтому прошу дочитать его до конца:

Муза

Волнистый сон лунящегося моря.
Мистическое око плоской камбалы.
Плывет луна, загадочно дозоря
Зеленовато-бледный лик сомнамбулы.
У старых шхун целует дно медуза,
Качель волны баюкает кораблики,
Ко мне во фьорд везет на бриге Муза
Прозрачно-перламутровые яблоки.
В лиловой влаге якорь тонет… Скрип.
В испуге колыхнулась пара раковин,
Метнулись и застыли стаи рыб,
Овин полей зовет и манит в мрак овин.
Вот сталью лязгнул бриг о холод скал,
И на уступ спустилась Муза облаком.
Фиорд вскипел, сердито заплескал
И вдруг замолк, смиренный строгим обликом.
Она была стройна и высока,
Как северянка, бледная и русая,
Заткала взор лучистая тоска,
Прильнув к груди опаловою бусою.
Нет, в Музе нет античной красоты,
Но как глаза прекрасны и приветливы!
В ее словах — намеки и мечты,
Ее движенья девственно-кокетливы.
Она коснулась ласково чела
Устами чуть холодными и строгими
И яблоки мне сыпать начала
Вдохновлена созвездьями высокими.
К лицу прижав лицо, вся — шорох струй,
Запела мне полярную балладу…
О Муза, Муза, чаще мне даруй
Свою неуловимую руладу.
И яблоко за яблоком к устам,
К моим устам любовно подносила.
По всем полям, по скалам и кустам
Задвигалась непознанная сила.
Везде заколыхались голоса,
И вскоре в мощный гимн они окрепли:
Запело все — и море, и леса,
И даже угольки в костровом пепле.
А утром встал, под вдохновенья гром,
Певец снегов с обманчивой постели,
Запечатлев внимательным пером
Виденья грез в изысканной пастэли.

Северянин по-своему без упоминания Аполлона  и божеств рассказывает о действии яблок вдохновения на окружающий мир: оно пробуждает непознанные силы в природе, озвучивает, всё начинает звучать-петь и эти голоса сливаются в один мощный хор. И это в свою очередь пробуждает внимательное перо поэта… Здесь описана чуть-ли не технология поэтического искусства и рождения истинной поэзии.

Муза  не умирала ни в какие времена, но она не позволяла использовать себя как орудие войны или агитации: для неё был важен только талант и душевный настрой Поэта. Вот уже советский поэт и писатель Илья Эренбург  говорит об этом в порыве поэтического откровения:

Илья Эренбург

Ты мир обширный и могучий
С его вседневной суетой
Отдай за таинство созвучий,
Впервые познанных тобой.
Ты не проси меча у Музы,
Не уводи ее во храм
И помни: всяческие узы
Противны истинным певцам.
Пред Музой будь ты ежечасно,
Как ожидающий жених.
Из уст ее прими бесстрастно
Доселе не звучащий стих.

Генерал-лейтенант (тайный советник) от поэзии, автор слов гимна Российской империи Василий Андреевич Жуковский, обучавший русскому языку царствующих особ, старший друг и наставник Великого Пушкина, называвший его «надеждой нашей словесности» в одном из своих стихотворений раскрывает тайну явления Музы высоко одаренным поэтам:
Но все, что от времен прекрасных,
Когда он мне доступен был,
Все, что от милых темных, ясных
Минувших дней я сохранил —
Цветы мечты уединенной
И жизни лучшие цветы,-
Кладу на твой алтарь священный,
О Гений чистой красоты!

Не знаю, светлых вдохновений
Когда воротится чреда,-
Но ты знаком мне, чистый Гений!
И светит мне твоя звезда!
Пока еще ее сиянье
Душа умеет различать:
Не умерло очарованье!
Былое сбудется опять.

Строки, поражающие своей глубиной… Пока душа  человек чувствует и различает свет Красоты и может очаровываться этими видениями у нас есть шанс выжить в этом огрубевшем заматериализованном мире, потому эта звезда путеводная… Такая же звезда вела волхвов к колыбели Христа... Эта тайна заключается в попытке высших сил, представляющих Надземный мир, просветить людей и открыть  действующие и по сю пору законы творения мира, проявляющие себя как в физических, так и духовных явлениях. Василий Жуковский называет эту тайну Гением чистой красоты. Пушкин награждал таким титулом своих возлюбленных, поднимая их тем самым до уровня звёзд своего времени..
И только искусство, и первую очередь поэзия, владеющее элементом прекрасного, в состоянии приблизить нас к пониманию и достижению этой великой цели.. Об этом и говорит нам Доктор в лекции «Миссия искусства», в очередной раз пытаясь приблизить нас к пониманию смысла нашего появления на Планете.
 

                ***

Уровней поэтической речи и талантливости её носителей много: от куплетистов типа Велюрова (из фильма «Покровские ворота») до поэтов от Бога и Гениев. В русской литературе Золотого пушкинского века и потом Серебряного века представлены все наиболее выдающиеся.  Один из них, которого я очень внимательно перечитал, поразил меня своим талантом. Своими открытиями поделился в очерке «Мир Игоря-Северянина».  Потом мне открылся гений  и христианские чувства Николая Гумилёва.

С сегодняшним положением на рынке поэзии можно познакомиться на литературном портале  Стихи.ру.. Обозреть этот океан сегодня практически невозможно: 54 млн стихов и   875 тыс. авторов. Большие поэты, боясь потеряться среди начинающих, на такие площадки не заходят. Музы от такой суеты и толкучки  на  ярмарке тщеславия тоже стараются держаться подальше. Организуемые «междусобойчики», тематические конкурсы, дипломы и премии мало о чём говорят.  Может быть когда-нибудь программы искусственного интеллекта помогут литературоведам укротить этот поэтический шторм.
Поэтическая братия давно перешла на подножный корм: за издание стихов никто ничего не платит, все они в лучшем случае стали “малотиражками», тщетно издавая свои труды за свой счет и раздавая их родным и близким знакомым.  Книжные магазины отказываются принимать эти сборники на реализацию: спроса на такого рода искусство сейчас нет.
Однако плавать в этом океане с надеждой открыть Америку надо. Смельчаки могут попробовать. Мне это удалось, я случайно (понимайте - по воле Судьбы) нашел там удачливого ещё с советских времен профессионала Сергея Таратуту, который по своему таланту и успеху  выпадает из этого тоскливого фона. В СССР его стихи печатала нарасхват советская периодика, выходившая миллионными тиражами.. На сегодня в его собрании восемь полновесных сборников-томов  стихов, изданных в постсоветское время на средства меценатов, и - ещё не вечер.

В заключение хочу заметит, что стихи поэтов, как бы они нам не нравились, нельзя читать залпом, так как мы читаем прозу, где сюжет и лексика заранее продуманы и преподносятся читателю в препарированном автором виде. Понимание прозы и её художественной значимости идет через интеллект. Смысловая насыщенность поэтической речи намного  выше языка прозы, такова его природа.
В поэзию, в лирическую поэзию в её сокровенный смысл можно проникнуть только сочувствуя автору стихов: в этом главная проблема и сложность постижения этого вида искусства. Мастерство владения поэтом поэтической речью можно конечно почувствовать сразу - это безусловная основа таланта. Смыслы же поэтических произведений и художественное значение их   автора  можно постигнуть, собирая его по крупицам в сборниках стихов. Большая редкость, когда поэт оставляет после себя такие мировоззренческие произведения, как оставили Данте («Божественная комедия») и Гёте («Фауст»); нашему Пушкину это сделать не удалось...
Показал, как такой подход работает в нескольких своих работах, посвященных творчеству Сергея Таратуты («Игра в бисер с Сергеем Таратутой»,«Федяшка» и других). Работа эта кропотливая и требует вдумчивости, но без терпенья и труда не вытащишь рыбку из пруда, а из океана и подавно.…

P.S.  Под занавес не могу не отметить, что в поэзии Сергея Таратуты муза тоже присутствует. Поэт также как и А.С. понимает, что стихи по счету большинства людей мало кого интересует, что стихотворец живёт в своего рода изоляции, созданной этим не читающим стихов непосвященным  большинством, как всем известный отшельник Робинзон Крузо:

Робинзон Крузо
Что-то есть от Робинзона Крузо
В жизни настоящего поэта.
Современникам он не обуза
И его для многих просто нету.
Проплывают мимо сухогрузы,
Лайнеры и надувные лодки.
И не видят в Робинзоне Крузо
Мало-мальски выгодной находки.
Вместо друга-Пятницы есть муза,
Но не всем понятна дружба эта.
Что-то есть от Робинзона Крузо
В жизни одинокого поэта…

54 слова из нашего лексикона -  это язык уже нашего времени, но те же самые грустные мысли об одиночестве настоящего поэта в обществе, и понимание своей судьбы в совсем не поэтические времена, с отпечатком советской скромности. Однако здесь те же самые настроения, что и в пушкинском   Procul este, profani, только Александру Сергеевичу нравилось  определять  вещи своими именами и дразнить быков, называя непосвященных, тех кому безразлична поэзия, чернью….