Детство не помнит пасмурных дней часть 1

 Предисловие.

Время УХОДИТ необратимо. Остановить его бег способна только; память.
Из воспоминаний, как из кусочков пазла, проявляются картины прошлого, давние события…

Воспоминания похожи на раскопки в культурном слое:важна каждая деталь.
Уходят свидетели времени. Изменяется окружающее пространство. Однако, история пишется памятью каждого из нас.

В юности, увы, -  мы к прошлому равнодушны.
 И только пройдя большую часть жизненного пути нам захочется обернуться. Приблизить события, разглядывая детали, тревожить эмоциями автобиографическую память.
 
Оглянуться, конечно, захочется, но оглянувшись, уже не встретишься взглядом с теми, кто мог взять твою руку и волшебным образом переместить в свое детство. Например мамино и папино, дедушкино или бабушкино. Чтобы цепочка рода стала длиннее, а родовое дерево - выше и пышнее.
 
Они уже вернулись куда-то туда, где им было всё родным и близким. Быть может не лёгким. Но это то, что было!
 А я, как смогу, попытаюсь собрать в своём калейдоскопе памяти волшебные узоры из того, что помнится.

В моих заметках будут упомянуты имена и фамилии людей, которые были в МОЁМ мире.
Так же названия улиц и мест, незнакомых читателю, но я жила именно там,в мире этих людей,  в той среде, которая меня сформировала в той или иной степени. Без этих деталей я не смогу собрать свое ожерелье из бусин воспоминаний которые необходимо сохранить для детей и внуков. Ну вот хотя бы и на Прозе.ру

С детством расстаться всегда очень грустно.
Белый кораблик уплыл – не вернёшь!
Воспоминания светлое чувство
Станет сильнее, чем дольше живёшь…
 ( Слова из песни «Остров детства моего»)



ДЕТСТВО НЕ ПОМНИТ ПАСМУРНЫХ ДНЕЙ…

У памяти есть начало. Оно там, где впервые осознаёшь свои детские воспоминания.
Воспоминания – это картинки, которые всплывают в памяти от ассоциативных моментов.
Это может быть запах, звук, вкус… И следом, как кораблик на верёвочке, эпизоды из дальнего далека…

ДЕТСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ.

На Партизанской улице стоит мой отчий дом.
И светлыми оконцами глядит на всё кругом.
Вернее сквозь окошко мои глаза глядят.
Я всё хочу увидеть. Я всё хочу понять.

Сквозь льдистую поверхность просвечивает день.
От летней кухни рядом на снег ложится тень…
Линеечки заборов расчеркивают снег.
И я спешу на строчках оставить ровный след.

Мне разрешает папа зимой колоть дрова.
Вот я стучу, как дятел, в берёзовый чурбан.
Дорожку к бане ровную прокапывает брат.
И снег с лопаты жёлтой взлетает, как снаряд!

Сестрёнка тянет санки, спешит на «Понамар».*
А щёки, как шиповник, и над губами – пар.
На небе солнца мячик сверкает золотой….
И я не знаю горя! И вся семья со мной.

* Понамар - высокий берег, с которого ребята катались на санках и на лыжах.
      
               *.      *.       *

  Когда я вспоминаю своё детство,  там почему-то всегда светит солнце. Выкатывается оно из-за зубцов Валагинского хребта и не заходит долго- долго. Столько длится ребячий день.
Что в этом дне?
Жизнь…


Моя Партизанская улица казалась в детстве бесконечно длинной.
Однако,обжитой была для меня половина: от речки  Таловенькой до клуба и почты.  И окрестности улицы  Набережной. 

Набережная улица манила встречей с речкой Таловенькой, походом за стадион – только там весной росли цветы удивительного синего цвета –  мы называли их «сапожки» за форму цветка. Теперь я знаю их настоящее название – хохлатка. И оно такое  нежное и трогательное.
Качала белыми ромашечками ветреница амурская, наш камчатский подснежник.
 И жёлтенькой веснушечкой среди жухлой листвы светились колокольчики гусиного лука.

В небольшом болотце у футбольного поля колыхалась в сухой прошлогодней осоке прозрачная икра тритона, с серыми точками.

  А в июне там цвела черёмуха и так замечательно было на Троицу радоваться традиционному пикнику с чаепитием! Традицию эту  деликатно именовали праздником  «Встречи берёзки» .

Улицы моего раннего детства были по-деревенски тихими, пыльными. С обочинами поросшими клевером, мелколистным горцем птичьим и американской безязычковой ромашкой…  даже проезд машины был событием, потому что вся  основная техника находилась в другом конце нашего большого села

Но однажды загремели трактора. Ножи грейдеров стали прокладывать канавы по обочинам, выравнивать полотно дороги. Самосвалы повезли гальку  и засыпали ею проезжую часть. В обиходе появилось новое слово «шоссейка».

А на месте выбранной гальки появился карьер. Довольно глубокий и опасный. Стенки его осыпались и скрадывали глубину. Постепенно он заполнился водой. С разливом реки Антоновки туда занесло икру и мальков.

 Сейчас эту речку перекрыли плотиной. Потому что в половодье она сильно подмывала берег и уносила за собой стоящие на берегу дома.
 Детвора  ходила «бродиться» с самодельными неводами на карьере несмотря на запреты родителей. А ещё мы там купались. Камчатские дети плавать не умеют  по понятным причинам. Холодно! Реки все текут из тающих снежников и родников.

А карьер хранил солнечное тепло  И мы выходили из положения очень просто. С помощью наволочки!
Если мокрую наволочку взять за уголки и завести за спину, а потом ка-а-ак шлёпнуть с размахом по поверхности воды, то она наполнится воздухом. И с этим мокрым пузырём можно некоторое время держаться на поверхности!

 Когда через 45 лет я оказалась на месте карьера, там где теперь  Музей - реконструкция Острога,( первого казачьего укрепления)  он мне показался маленьким. Сильно обмелел, зарос…

Естественное течение событий. ..
И память тоже со временем мелеет.

Но как бусинки, выкатываются эпизоды воспоминаний. Как осколки цветных стёклышек в калейдоскопе складываются картинки прошлого…

ДОМ -НАЧАЛО ВСЕХ НАЧАЛ.

Домик маленький, синий.
Белый снег у крыльца
И кружавчатый иней
В волосах у лица.
Скрип шагов под окошком.
Звонкий стук топора.
Разлетается крошкой
От березы кора.
У забора поленья
Отдыхают горой
Соберу их в охапку-
И скорее домой.
Сброшу ловко у печки.
Рукавицы - как кол!
И ледышки,что броши,
Стукнут громко об пол.

Дверцу печки открою.
Внутрь поленья воткну.
Завиточки берёсты
Между них пререгну.
Спичка ловким движением
Чиркнет в бок коробка.
И огонь разгорится
На поленьих боках!
Чайник старый блестящий,
На плиту взгромоздясь,
Будет паром из носика
Мне насвистывать вальс

Мой дом и сейчас стоит на Партизанской улице под номером 39. Только это уже наш второй дом.
Тот, первый, был совсем стареньким, ещё даже под соломенной крышей. Окна почти у самой земли. И очень характерная деталь в памяти: стёкла все почти из кусочков, наверное из-за недостатка стекла в магазине или средств, оконные проёмы не остеклялись новыми стёклами.

 Быт был устроен просто. Вешалка в углу у дверей. Обеденный самодельный стол и полка с посудой. Печка. В глубине две кровати и ещё один стол у окон. Там брат Володя делал уроки.
Всё несезонные вещи и припасы хранились в дощатых сенях.

На стене висело  радио – круглая чёрная тарелка. Рядом был прибит лоскут светлого железа от консервной банки. На него цепляли керосиновую лампу со стеклом, которое время от времени покрывалось чёрной копотью. Я помню, что внутрь наталкивали хорошо измятую газету и вращая снимали нагар.

  Таким был быт в начале 50-х годов в одном из дальних уголков нашей огромной Родины

http://proza.ru/2021/12/21/1483

      Продолжение