Ализе. Главы 42-45

Глава 42

Как только Крис помог Эльзе бежать, девушка вопреки приказанию Богарта-младшего ринулась на помощь своему другу. Правда, смелости ей хватило ненадолго, вскоре она поняла, что вряд ли сможет остановить злодеев. Где искать защитников? Что ожидает продрогшую, чуть живую от страха молодую особу в неприветливом осеннем лесу? Разве только молчание облетевших ветвей, да дикие звери.

В панике Эльза принялась метаться неподалёку от хижины, на ходу соображая план дальнейших действий, как вдруг услышала странные звуки. Это было похоже на голос, поющий песню: сквозь кусты и впрямь продирался кто-то большой и неуклюжий. Эльза даже приняла его за медведя, но потом запах спирта всё мгновенно прояснил.
Девушка с трудом поверила глазам: какое чудо занесло сюда человека, который, по всей видимости, принадлежал к жителям близлежащего поселка? Какой повод заставил в холодную ночь отказаться от уютной постели? Очевидно, причины на то были самые серьезные, ибо незнакомец продолжал двигаться по направлению злополучной поляны, неся карабин за плечом.
Со вздохом облегчения Эльза метнулась ему навстречу. Она должна как можно скорее всё объяснить...

...В первое мгновение, когда из темноты ему под ноги бросилось нечто, издающее жалобные стоны, незнакомец даже не понял, что произошло. Однако потом он разобрал в странном существе девушку, которая судорожно дышала, размахивала руками и пыталась что-то сказать. Увы, как только Эльза начинала думать о Юфисе, ее горло перехватывал спазм. Драгоценное время ускользало...

— Кто вы? Откуда здесь? — непонимающе спросил незнакомец, почесывая затылок. Он недоверчиво вглядывался в призрачный контур девичьей фигуры, как будто предчувствовал, что эта нечаянная встреча вовлечет его в крупные неприятности.

— Кто бы вы ни были...— начала Эльза.

— Ох уж мне эти богатые бездельники! — бесцеремонно перебил ее тот. — Потрудились бы сидеть дома! Здесь вам не бальная зала.

К несчастью, это был всего лишь пьяный увалень, который шастал по округе в поисках приключений. Между тем перед Эльзой стоял какой-никакой человек… И у него имелось оружие. Вспомнив об этом, она молниеносно сорвала с плеча незнакомца карабин и, прежде чем тот успел что-либо сообразить, исчезла в проеме зарослей. Сердце бешено стучало где-то в висках; девушка бежала, не разбирая дороги. Тяжесть винтовки прибавляла ей смелости, хотя Эльза совершенно не умела обращаться с оружием. Вряд ли дойдет до стрельбы. Необходимо заставить себя уважать, показав, что с мнением женщины тоже следует считаться.

— Осторожней! Вы убьетесь! Стойте! — крик был таким убедительным, что Эльза замедлила шаг и оглянулась. Незнакомец в два счета нагнал ее и грубо сгреб в охапку. — Сумасшедшая! Какой леший вас понес! — хрипел он, уворачиваясь от кулачков горячей особы.

Эта сцена заняла не более пяти секунд, однако когда Эльза угомонилась — вернее, отказалась от бесполезной борьбы, — она не увидела своих мучителей. Лишь вдалеке, на другом конце площадки, едва различимыми силуэтами мелькнули две фигуры и быстро нырнули в свинцовую тень.

Незнакомец развернулся к Эльзе, и его ненатурально бледное в свете луны лицо отразило еще более явное недоверие.

— Что здесь произошло? Что вы здесь делаете? Я выпил, но я еще в своем уме...

— Вы должны мне помочь…— онемевшими губами промолвила девушка, однако он не дослушал ее:

— Вы не знаете, куда несетесь сломя голову. Впереди обрыв. Это очень опасное место для новичков.

Вскрикнув, Эльза мгновенно всё поняла. Так вот, куда повели мстители своего пленника, вот какую участь ему уготовили!

— Эли, Эли! — Она теперь и сама заметила неясный контур, за которым коварно притаилась смерть. Они опоздали. Уже ничто не имеет смысла. — Они убили его!

— Что?! Кого? Кто?

— Люди, которые были здесь! Они сбросили его вниз! — Эльза отвергла обещание молчать — горе душило ее, разрывало ей сердце. — Нет! Как они могли! — Она беспомощно озиралась в слабой надежде увидеть друга. — Элиан Аррель! Я не верю, что он...

И она неожиданно для самой себя уткнулась в широкую грудь незнакомца.

— Нужно догнать их! — зашевелился было тот, но сник при виде ее горя. — Постойте... Как вы сказали? Аррель? — Он помолчал. — Вы знаете людей, которые это сделали?

Она тихо кивнула.

— Ладно. Им далеко не уйти.

Сил совсем не осталось. Эльза была сама словно пьяная от пережитого. Ей чудилось, что тот деспот, скрывшийся вместе с Богартом мгновенье назад, кто-то посторонний, чужой, неведомый; а настоящий Юфис — ее родной Юфис — по-старому обитает в Эль-Адоре. Он как всегда весь в делах, сдержан и рассудителен. Он, конечно же, помог бы ей, если бы был здесь... То, что Юфис убил человека, не укладывалось у Эльзы в голове.

Насыщенная серебряным светом темнота обнажила беспокойное лицо незнакомца. Он отстранил от себя плачущую девушку, шагнул к обрыву, нагнулся, замер.

— Слышите?

Эльза съежилась от страха. Где-то в потаенных фантазиях призрак Элиана звал ее, простирая к ней руки. Она вспоминала его наполненные слезами глаза, безмолвно твердящие что-то.

Но тут до слуха Эльзы донесся отчетливый шепот, который слабеющим шорохом выползал откуда-то из-под земли:

— Помогите...

Хмельной охотник был, однако, исполнен мужества. Он свесился вниз, где увидел человека, повисшего над страшной пустотой.

— Скорее снимайте с себя платок и кофту. Нужно сделать веревку, чтобы вытащить его оттуда! — скомандовал он девушке, которая еще отказывалась верить, но когда услышала последние слова помощника, то вскрикнула от умопомрачительной радости. А незнакомец сам принялся срывать с себя старую кожаную куртку.

— Не бойтесь, барышня, я не смотрю.

Однако Эльза и не помышляла жеманиться. Она смеялась и плакала от счастья, ибо в третий раз чудо спасло их — зацепившись краем плаща за выступ в скале, Элиан так и не достиг дна расщелины.

*  *  *

В то самое время Рерски и Юфис возле своего автомобиля наткнулись на Криса. Длинные серебристые волосы младшего Богарта туманным облаком развевались на ночном ветру; молодой человек выглядел уставшим, но спокойным.

— Где Эльза? — прорычал Корн.

— Она удрала. Я пытался задержать ее, но…

— Что ты наделал, болван?! — взбесился Юфис. — Она уже наверняка встретилась с тем человеком и всё ему рассказала!

Дрожа от возмущения, отец приблизился к сыну.

— Ты отпустил ее, — тихо сказал Рерски, но Крис не отвел глаз, равно как и не стал отпираться.

— Ты забыл, зачем мы делаем это, — сказал он. — Мы мстим за Камиллу, а ведь у Эльзы Морен тоже наверняка есть родные... Вы хотели убить девушку только потому, что она по глупости заступилась за негодяя.

Юфис, который бросился было назад, сжимая в руке револьвер, замер как вкопанный. Слова Криса Богарта врезались в его сознание.

— Убить? — Он живо представил себе личико улыбающейся Эльзы, машущей ему рукой из окна тихого дома. — Что за бред!

В самом деле, как подобная дикость пришла ему в голову: убить Эльзу?! Должно быть, он решил так с досады, в сердцах, а теперь опомнился. Даже после предательства Юфис никогда бы не пошел на это. Он по-прежнему любил ее. Любил с удвоенной страстью. Соперничество только подогрело его пыл.

— Чушь, бред! — озадаченно шептал мужчина.

Возвратившись к машине, он прилег на капот и закрыл лицо руками. Мысль о любимой обезоружила его воинственную суть. Корн не знал, что станет делать, когда найдет Эльзу, а в том, что он отыщет ее еще до рассвета, Юфис не сомневался.

Глава 43

В каждом населенном пункте есть свои герои, свои авторитеты и свои бездельники. Кассиан Черки принадлежал к числу последних. Его-то и встретила Эльза ночью в лесу, и именно он невольно спугнул карателей. Это был малый лет двадцати пяти, внушительного телосложения. Его ширококостное, щетинистое лицо с большим красивым ртом и беззлобными, как у теленка, глазами — такими же блестящими, выражающими в большинстве случаев тупое недовольство, — казалось олицетворением размеренной деревенской жизни.

Он пил от скуки, чтобы как-то оправдать безделье, но при том мог спокойно обходиться без спиртного. Черки не был подвержен пагубной зависимости, однако частенько наведывался в кабак, где за последние гроши приобретал беззаботное веселье. Оно служило ему поводом для невозвращения домой во избежание скандала с супругой. Та поначалу встречала отлучки мужа в штыки, но потом успокоилась — уж лучше пускай дармоед ночует у друзей, чем мозолит глаза своим помятым видом.
Ночные походы к другу на маяк вошли у Черки в привычку. Он снова и снова отправлялся туда прямиком из питейного заведения и достигал цели только к утру, чтобы уютно выспаться возле жарко натопленного камина. Приятель Черки — смотритель маяка — являлся его прямой противоположностью. Он, в отличие от простоватого, нуждающегося в общении лоботряса, с трудом выносил даже недолгое присутствие людей, и Черки пришлось изрядно «потрудиться», прежде чем смотритель сделал исключение из правил.

Однако теперь обстоятельства вынуждали искать пристанище именно в обители негостеприимного хозяина. Выслушав рассказ перепуганных пленников, Черки стряхнул с себя хмель и повел их, еле переставляющих ноги, знакомой дорогой. Из этих двоих преимущественно говорила девушка, а ее товарищ по несчастью больше молчал. После того, как Элиан чудом избежал смерти, он был бледнее полотна и весь сжался, пытаясь совладать с лихорадочной дрожью.

Идти пришлось долго. Путники миновали несколько крутых спусков, взбираясь на скользкие от росы склоны, переправились через виадук и, наконец, достигли мыса Аэрин, окруженного неприступными скалами, о которые с треском разбивались неугомонные волны. Воздух здесь был сырой, соленый. От него щипало в носу. Сквозь предрассветный туман виднелась цепь валунов, поросших редким кустарником. В рокоте прибоя, из брызг и серебряного пепла с каждым часом всё величественней, всё смелее восставал белый стан высокого маяка, который, словно невозмутимое божество, пронизывал мглу сиянием своего единственного глаза. Над горизонтом вздымался рассвет, и одинокая башня на фоне этого дикого великолепия была подобна фигуре мудрого странника, обратившего свое побитое бурями, изъеденное солью, но непокоренное лицо навстречу бескрайнему простору.

У подножия маяка тускло мерцал огонек жилой постройки. Во дворе, если можно так назвать расчищенную среди камней площадку, росли чахлые фруктовые деревца; на веревках сушилось белье; из трубы над покатой крышей вырывался дымок. От всего этого веяло суровым уютом.

Черки уверенно направился к домику и поманил спутников за собой. Эльза и Эли, продрогнув от лесной прохлады, обрадовались жилью, хотя были слишком опустошены для каких-либо чувств.

— Мой друг не любит гостей, — предупредил Черки, обернувшись перед порогом, — но я уверен, что вам нужно именно сюда, господин Аррель...

Он как-то странно поглядел на Элиана, но тот не нашел в себе сил даже для ответной улыбки. Эльза непременно удивилась бы этому двусмысленному замечанию, если бы не была погружена в осмысление пережитого. Перед ее глазами до сих пор стояло мгновение чудесного спасения Эли, когда его — дрожащего, бессвязно лепечущего что-то, — вытащили из пропасти. «Я никогда, никогда тебя не отпущу», — рыдая, шептала Эльза, крепче сжимая его в объятьях, а он ничего не говорил в ответ, только кивал и плакал. Черки нашел в хижине злополучную записку и, прочитав ее при свете спички, негромко выругался, после чего отдал Аррелю. «Думаю, вы знаете, что надо сделать с этим, — мрачно сказал он. — Если бы я своими глазами не увидел тех типов, то...» — махнув рукой, Черки не договорил. А Элиан едва ли обратил внимание на маленький клочок бумаги, от которого зависело многое. Сунув его к себе за пазуху, он снова воззрился на Эльзу ненасытным взором, как будто не мог вдоволь наглядеться на нее. Его веки часто и судорожно мигали, нижняя часть обезображенного страхом лица конвульсивно подергивалась, зубы выстукивали дробь. «Успокойся. Я знаю, что ты пережил, но всё в прошлом», — сказала Эльза и нагнула к своему плечу его всклокоченную голову...

— Черки! Кого ты с собой притащил?!

Строгий окрик вернул Эльзу к действительности. Смотритель маяка появился с той стороны, откуда его совсем не ждали. Словно хищник, свирепо охраняющий собственное одиночество, он притаился за стеной дома, наблюдая оттуда непрошенное вторжение. Мужчина хозяйской походкой приблизился к гостям; в его руках глухо бряцало ружье.

— Друг, знаешь ли, тут такое дело...— подобострастно начал Черки.

— Никакой я тебе не друг! Ищи себе друзей среди кабацкой рвани, а я тебе не собутыльник, — более, чем недружелюбно пробасил тот. — Ну, кто это с тобой?

Черки был не из обидчивых. Он проворно подбежал к «другу», игнорируя его свирепость, и зашептал на ухо. В сумерках Эльза разглядела, как сторож ошеломленно выпрямился, крякнул и несмело — да! — несмело посмотрел в сторону Элиана.

— Твой сын! — услышала девушка.

Сын? Но как? Эльза знала, что Себастьян Аррель работает где-то на маяке, но почему именно на этом, именно здесь, ведь сколько их разбросано по всему побережью!

Между тем Эли уселся на землю, оперся о стену и, кажется, вовсе не обращал внимания на смотрителя; Элиан был сама отрешенность.

— Да, я узнал его, — вскользь бросил Себастьян, направляясь к крыльцу своего аккуратного домика. — Черки, отведи его в поселок. У меня не постоялый двор, — холодно промолвил он, после чего с силой захлопнул за собой дверь.

— Откуда вы знаете? — обратилась Эльза к Черки.

— Он рассказывал. Правда, это было всего один раз, когда Себастьян хватил лишнюю пинту эля... Он очень сердит на сына, но, уж поверьте, из всякого спора рано или поздно рождается примирение. А лучшего убежища вам точно не найти. Отдыхайте, приходите в себя — я разберусь с остальным, — заверил помощник. — Мне б только добраться до полицейского участка! А на этого истукана вы не обращайте внимания: заходите в дом, располагайтесь. Там есть лежанка возле очага — рекомендую!

— Но как же...

— Поворчит и перестанет. Всё-таки родной сын! Семь лет не видались!

Если бы всё было так легко, как говорил этот простак! Путники прошли вовнутрь скромного жилища, где каждая вещь отражала неприхотливый быт вкупе с холостяцкими привычками, а чистые, гладко выбеленные стены свидетельствовали о пристрастии хозяина к идеальному порядку. Отец Элиана жил по «казарменному» расписанию, которое он сам разработал для себя. Это был железный человек — суровый и неподкупный скептик. Не успели беглецы перевести дух, как он уже явился к ним с насмешливо-брезгливым видом.

— Если вы останетесь, то не здесь, — объявил Себастьян, и Эльза поняла, что ему всё известно об их злоключениях из уст Черки. — Следуйте за мной.

Смотрителю не пришлось повторять дважды. Внешность, подобную его, непросто описать. Если Элиана можно было охарактеризовать определениями «загадочный» и «притягательный», то его отцу подходило слово «колючий». Он безусловно прав; остальные должны подстраиваться к его мнению. Одно, по крайней мере, Эльза теперь знала точно: пристальный, сверлящий, тяжелый взгляд исподлобья Эли унаследовал у своего отца. Отношения между ними носили откровенно враждебный характер. Оба не сказали друг другу и слова! Каждый стремился подчеркнуть пренебрежение, только ради необходимости претерпевая эту близость.

Незваных гостей провели внутрь башни. Там имелась каморка с маленьким тюремным окном, открывающим взору сизо-голубые дали. Трудно было различить, где небо сливалось с горизонтом. В углу, на полу из плохо оструганных досок, стояла железная кровать — тем ограничивалась небогатая меблировка.

— Полагаю, вам не привыкать спать на одной постели, — неприязненно заметил хозяин.

Эльзе стало не по себе. «Вы — порочные. Как только таких земля терпит?» — казалось, говорили холодные глаза Себастьяна. Элиан должен был что-то ему ответить, как-то пресечь ложные домыслы, но юноша и тут промолчал, тихонько усмехаясь.

В воцарившемся напряжении девушка не могла стоять без дела. Еще минута, и она сорвется, наговорит лишнего, после чего им с Эли придется плутать лесом до самого поселка. Поэтому, чтобы отвлечься, она кинулась снимать с друга плащ. Когда Себастьян уже повернулся было к двери, от неосторожного движения Эльзы из складок одежды выпал сложенный пополам листок и, как на зло, лег рядом с сапогом смотрителя. Эльза хотела поднять его, но Себастьян опередил. Колючие глаза, смерив девушку насмешливым взором, скользнули по записке... Брови Арреля-старшего поползли вверх.

— Вы только посмотрите! «Моя совесть не в силах перенести воспоминаний прошлых лет: пьяные оргии, разврат, насилие... Я испорчен. Мое существо переполнено отравой», — зачитал вслух отец Элиана. — О!...— Его рука невольно схватилась за сердце. — «Когда я вижу женщину: молодую, цветущую, полную сил, — во мне просыпается жажда крови...» Тьфу!

Он с омерзением швырнул записку на пол и посмотрел на сына страшным взглядом.

— И ты еще хочешь, чтобы я предоставил тебе приют! Надеешься разбудить во мне родительские чувства!

Элиан не шелохнулся. Он опять прислонился спиной к стене и невидяще глядел в сторону.

— То, что вы прочли, неправда, — вступилась Эльза. — Произошел несчастный случай. Элиан ни в чем не виноват.

— Вы за дурачка меня держите? — прошипел тот, готовый обрушить на девушку всё свое негодование. — Я знаю почерк своего сына!

— Писал действительно он, но писал под диктовку Рерски Богарта.

— Уверенный в себе человек не написал бы такого и под диктовку самого черта!
Элиан, встрепенувшись, потемнел.

— Даже если этот черт угрожает девушке, которую ты полюбил с первого взгляда? — спросил он тихо.

В ответ прозвучал смех:

— Не приплетай сюда любовь. Не пытайся облагородить себя с ее помощью! Я слишком хорошо тебя знаю: ты никогда не умел обращаться с женщинами! Да, ты целовал им ручки, но внутри испытывал неуверенность, которая породила злобу!

Пыл, с каким Себастьян сыпал обвинениями, возмутил Эльзу до глубины души. За эту долгую ночь они проделали опасный путь, чудом спаслись и вот теперь должны были выслушивать нападки старого маразматика.

— Он ваш сын, как вы...— воскликнула девушка, но смотритель чуть не ударил ее за это.

— Я хотел бы забыть его. А вместе с ним и моего брата!

Глава 44

Когда Элиан и Эльза остались одни, наедине с ужасным опустошением, молодой человек изъявил желание сейчас же покинуть маяк, но выглядел столь неважно, что спутница уговорила его прилечь. Как бы трудно им ни было, они должны стоять на своем — теперь вместе. И они еще докажут всем свою правоту, они еще выслушают не одно извинение...

— Ализе, нам лучше уйти, — протестовал Эли, однако едва голова его коснулась подушки, все тревоги моментально улетучились: он заснул.

— Зачем ты сказал отцу, что любишь меня, ведь это...— Эльза затихла, вслушиваясь в звучание собственных слов. Мысли приняли новое направление, отчего сердце потонуло в волнах неведомого прежде блаженства.

— Ты любишь меня. Любишь!

*  *  *

При всей своей внешней несостоятельности Черки умел прекрасно готовить; он развивал в себе это полезное качество с детства. Пользуясь скупым гостеприимством на маяке, он частенько что-нибудь жарил или варил на маленькой плитке. Даже спартанец Себастьян от распространявшихся по округе ароматов утрачивал желание голодать и, не переставая браниться, охотно присоединялся к трапезе. «Своей стряпней ты совращаешь мои вкусы», — в подобных случаях говорил он.

На сегодня был омлет с рыбой и овощами. За обедом Черки сказал:

— Признайся, друг, ты просто мстишь сыну за то, что он предпочел твоей постной овсянке шампанское с дядиного стола!

Себастьян вспыхнул, однако проглотил горячее словцо.

— Много лет назад мы с братом оказались в одинаковом положении: мы были бедны, — произнес он, подумав. — Все махинации Ури разворачивались на моих глазах: под покровительством преуспевающих бандитов он нелегально вывозил за границу ценные грузы, плел интриги, обманывал и крал, на чем сколотил состояние. Я же остался при своих. Я жил и живу честным трудом, но почему-то не стал для сына примером. Да, я не разбогател, но за мной никто не охотится, мне никто не мстит, я ни от кого не скрываюсь...

— Конечно, ведь у тебя нет врагов, — кивнул Черки.

— По-твоему, так жить неинтересно?.. Вот-вот. Элиан решил, что купаться в награбленном куда лучше. Он предал меня, уехав к дяде. А теперь пусть пожинает посеянное. Я не на его стороне. — Смотритель негодующе отвернулся.

— А если бы Эли этой ночью погиб? Если бы я принес сюда лишь его тело — что бы ты почувствовал? — Смотритель попытался отмахнуться, но Черки жужжал над ухом, требуя ответа: — Что? Что?

— Сожаление... Жалость... Ну, боль, — тихо, через силу выдавил Аррель, и его назойливый товарищ закивал с видом чрезвычайного удовлетворения.

— Раз он здесь — живой и здоровый, то почему бы тебе не дать ему еще один шанс? Почему бы не выслушать? Лично я ручаюсь за парня. Я сочувствую бедняге, — сказал Черки.

На черством лице пожилого мужчины отобразилось сомнение. Он колебался, а это значило, что в стальной броне его упрямства пробита брешь.

— Посмотри на себя! — воскликнул Черки, отодвигая пустую тарелку. — Кто страдает от давних обид? Неужто один Эли? Нет. Ты тоже мучаешься. Ты терзаешь самого себя.

Смотритель сумрачно крошил хлеб, но так и не положил себе в рот ни одного кусочка.

— Что, по-твоему, нужно делать? — с видом человека, который подчиняется необходимости, спросил Себастьян.

Черки просиял, однако быстро унял радость по поводу назревающего примирения.

— Во-первых, надо как можно скорее разоблачить волков в овечьей шкуре.

Глава 45

Эльза думала. До недавнего времени этот вопрос не вызывал у нее колебаний, ведь каждый, кто когда-либо отважился переступить через свою совесть, чтобы причинить ближнему боль, заслуживает наказания. Когда дело касалось справедливости и чести, Эльзу не нужно было спрашивать дважды, но теперь… Град противоречий хлынул на ее бедную курчавую головку. Где-то в пространстве воображения кружились большие и маленькие хрустальные шары, повинуясь неподвластной силе. Они чем-то походили на украшения с новогодней елки, только на каждом из них были изображены события жизни. Вот, на одном Эльза видела нескладную девочку с облаком непослушных рыжих волос. Одетая в выцветшее платье, она конфузливо теребила подол, а напротив нее стоял элегантный господин — взрослый, сильный, смелый — тот, в ком она видела все вожделенные качества, формирующие личность. Юфис был человеком таких достоинств, какими Эльза втайне сама хотела обладать, поэтому дружба с ним открыла ей возможность чему-то научиться. Он, рыцарь без страха и упрека, был независим и дерзок. Он не считался с мнением окружающих, если желал чего-то добиться. Эльза восхищалась его сообразительностью и благородством. Но не задумывалась она, каким Юфис делался вдали от нее, за золочеными вратами их сказки. Он приходил и уходил, оставаясь благородным лишь в ее воображении...

О, как трудно было привыкнуть к мысли, что они теперь по разные стороны баррикад! Для тех, кто любит искренне и пылко, срок в шесть лет не пустой звук.
Эльза нахмурилась, всматриваясь в расплывчатые картины своих воспоминаний. Однажды Юфис преподнес ей изящную коробочку, обтянутую темно-синим бархатом. В таких обычно дарят дорогие украшения, поэтому бедная девочка в испуге замотала головой, но мужчина заставил ее открыть подарок. Он знал, что Эльза не купится на золото и бриллианты — ей нужно больше, чем просто вещь. Поэтому в коробочке находился обыкновенный билет.

— Ты приглашаешь меня в театр? — догадалась Эльза.

— Прочти, — ответил он, обжигая ее страстно сверкающими глазами.

Заинтригованная, она повнимательнее рассмотрела абонемент — на удивление это был обычный листок альбомной бумаги, размалеванный цветным карандашом. Но что было написано на нем! — «Билет в лучшую жизнь». Таким образом Юфис забрал свою подругу из родительского дома в специально арендованную квартиру.

Как-то раз, еще на первых порах их знакомства, Эльза прогуливалась по улице родного квартала с Мистером Модная Штучка (так она в шутку называла Юфиса за то, что он прикалывал к лацкану пиджака жемчужную булавку), и кто-то из знакомой ребятни крикнул:

— Красная ведьма! Эльза — красная ведьма!

Услышав это, Юфис потемнел от гнева. Нет, он прямо-таки затрясся в предвкушении расправы с обидчиком.

— Не надо, — попросила Эльза. — Не стоит обращать внимание на дураков!

Но друг даже не выслушал ее до конца. Он, этот состоятельный тридцатилетний мужчина, погнался за подростком, словно сам был зеленым юнцом, и в итоге надрал обидчику уши...

— Я не могу допустить, чтобы его арестовали, — тихо произнесла Эльза.

Черки изумленно уставился на нее.

— Как? Вы не станете заявлять в полицию на людей, которые хотели вас убить?

— Да. — Ее глаза еще были затуманены мыслями о прошлом, но тонкие нежные губы сжимались упрямо. — Ведь если схватят Богартов, Юфису тоже не миновать ареста.
Элиан промолчал. Он казался равнодушным, а вот Черки был категорически не согласен.

— Они одумаются, — возразила Эльза.

— Хорошо, если так! А вдруг они почувствуют безнаказанность и станут вас искать, чтобы доделать начатое? — не унимался новый знакомый, который успел проникнуться сопереживанием к злоключениям молодых людей. Черки вообще обладал чувствительным характером. — Вы оба мне не нравитесь! Почему вы так спокойны?! — с жаром повторял он, расхаживая по комнатенке. На третьем шаге его крупная фигура упиралась в стену и, круто развернувшись, продолжала двигаться в обратном направлении. Бывшие пленники сидели на разных концах кровати и молчали. Руки девушки — маленькие, почти детские, неподвижно покоились на ее коленях, глаза устремлялись в пол, и вся она — такая хрупкая, с короткими вьющимися волосами, казалась невозмутимой, лишь по дрожанию ресниц угадывалась степень ее возбуждения. Эльза мучилась, разрываясь между своим чувством к Юфису — привычкой защищать его интересы, — и жаждой справедливости.

— Они преступники, и неважно, что ими руководит, — сказал Черки. — Они в наших руках! Они проиграли!

Эльза выразительно поглядела на него, а потом, найдя глазами глаза Эли, не прочла в них ничего — его взгляд был пуст, словно лишен жизненных сил. Эта пугающая перемена, которую девушка сначала приняла за испуг, заявила о себе снова: Эли стал молчаливым и задумчивым больше прежнего. Миг пережитой опасности будто помутил его разум. Правда, он выказывал тень заинтересованности в том случае, если Эльза заговаривала с ним, однако на вопросы не отвечал. Девушка начинала всерьез беспокоиться.

Косвенным путем признавшись в своих чувствах, Элиан, быть может, добивался от нее ответа? Но что, что она должна ему ответить?! От этих мыслей Эльза покраснела и отвернулась, втянув голову в плечи.

— Оставим всё как есть, — сказала она устало.

Черки испуганно моргал:

— Я не понимаю…

— А вы и не должны ничего понимать. Займитесь лучше делом.

Добродушный лоботряс вытаращился на девушку, а затем нервно рассмеялся:

— Как можно, когда под носом у тебя кипят такие страсти?.. Ладно, раз уж вы такая добренькая, что не хотите позаботиться о самой себе…

Девушка вздохнула — нет, этому человеку никогда не понять ее метаний между новым и старым, между мужчиной, которого она знала шесть лет, и обаятельным, но странным юношей. С первым ее связывали годы расставаний и встреч, клятв и переживаний; со вторым — всего несколько месяцев знакомства, но несмотря на эту разницу, Эльза пребывала в равном неведении относительно вопроса: на что они оба способны?