Записки неправильной попадьи. Святая блаженная...

Из цикла "Злые байки о добрых людях".


Святая блаженная интернета ради юродивая.


Жила-была одна баба. Жила как все - училась, работала, вышла на пенсию.

Жизни у нее теперь осталось меньше, зато времени, как ни странно, появилось больше.
И потому, участвовала она активно в общественных делах, заседала в разнообразных патриотических и ветеранско-инвалидных организациях, плела какие-то сетки, без которых, как она считала, не обходилась армия, наставляла молодежь, помогала бездомным кошкам и собакам, и...даже регулярно ходила в храм.
Наконец-то, нашлось и у неё время поговорить на досуге с Богом, и о Нем.

В храме она что-то слушала, аккуратно крестилась, благоговейно кланялась, с большим энтузиазмом пропалывала, сажала и поливала какие-то цветы, мыла полы и окна - словом, много полезных и богоугодных дел совершала...

Кроме того, баба с удовольствием занималась духовным самопросвещением, и ради этого даже освоила компьютер...
  Ее жизнь обретала теперь новые и очень важные смыслы.
 
 И как-то раз, после церковной службы, зашла она снова в интернет за душевным чтением. Но дойти до него так и не успела...потому, что затормозилась в какой-то местной  группе, где один добрый человек с красивой  фамилией  Бот Петр Иванович написал, что батюшка ихой  церкви матерится площадной бранью, пьет водку по-черному, пожертвы тратит на любовниц и наряды матушки, а сама  матушка тоже ругается отреченными словами и ходит в ажурных черных чулках со стрелкой сзади, и прямо без юбки, а дети у них - наркоманы и бездельники!
Баба заинтересовалась... Да неужели ж - правда?
 
А между тем, человек с очень хорошей фамилией Бот, нешутейно так написал, что давно знает всю семью батюшки, и они, мол, там все - жестокие пропойцы и чернословы, еще со времен царя Давида!

Загрустила баба... Задумалась.. Вроде она не слышала ничего такого от батюшки, да и матушку тоже  без юбки, в одних чулках,  в церкви не видела.
 Но мало ли?.. То ж в церкви, а то в интернетИ! Раз люди  пишут,  еще и люди с такой хорошей фамилией - значит,   правда! К тому же, "бот" это почти «бог» - если убрать одну черточку слева у буквы «т».
А Петр Иванович - вообще самая, что ни на есть православная наименования,  почти что апостольская!

Словом, поверила баба богу-боту, и в храм ходить перестала! Ну, а как в храм тот можно ходить, ежели поп там матерщинник и корыстолюбец, а матушка такая блудница и распутница, что даже интернет про неё пишет!

Интернет - это ведь как газета «Правда»! Что написано - надо верить! Нельзя не верить... Там же всё лучше знают!

И стала баба жить как раньше - спокойно и привычно. Но недолго. 

Через время приключилась с ней оказия - взяла она, да и померла, хоть и не ожидала, что Смерть придет за ней  так скоро. Все казалось, что целая жизнь впереди, и столько ещё успеется. Ведь столько ещё так НАДО успеть!
А тут.. управлялась по дому, голова чего-то закружилась, в ушах запели звонкими колокольчиками ангелочки, в глазах резко потемнело, а потом вдруг стало очень светло и спокойно...
 
Очнулась она уже на том Свете, где их со Смертью встретил апостол Петр... 
Странное дело, но Баба почему-то точно знала, что - она именно со Смертью, и точно понимала , что это именно апостол Пётр.  Как? Да просто знала, и - всё.

Первоверховный уточнил у Смерти имя той бабы, открыл какой-то потёртый длинный свиток без начала и конца,  и  стал его внимательно читать...
Читал, читал,., потом нахмурился, посмотрел на бабу, посмотрел на Смерть...

 - Что не так?  - спрашивает Смерть, - Рано? Я поторопилась? Вроде уже  время ей...
 - Да вроде время, -  отвечает  апостол Петр, - но тут одна неувязочка есть... Там никак не могут решить - куда ее...

- А что ОН сказал? Она, что неверующая, или грешила крепко, да ещё и не каялась? Ну, вы там определяйтесь, что с ней - пока я еще здесь... Жду...

Апостол кивнул, и удалился за врата.
Через некоторое время, продолжительность которого от бабы почему-то ускользнула, он вернулся назад.

 - Понимаешь, - сказал апостол Петр бабе, -  слишком уж ты доверчивая, слишком уж во все верующая оказалась в той жизни.  Сначала, по молодости, ты в Бога не верила, а верила тем, которые говорили, что Его нет: чертыхалась, грешила, материлась, блудила... Потом стала верить тем, которые говорили, что Бог есть, и вроде даже в храм какой-то наладила ходить ...
А в последнее время стала верить еще и в какого-то бота Петра Ивановича... из интернета.
Понимаешь, нет у нас тут такого в сонме... И потому, места нет для тех, кто в него верит! Выходит так, что некуда пока таких, как ты! Ну... Или тебя саму нужно в святые определять за твою крепкую детскую веру...во всё. 
Только вот Там никак не могут решить - куда именно, к какому лику тебя  причислить: то ли в благочестивую праведницу во все верящую, то ли в святую блаженную, интернета ради юродивую.
Знаешь... Пойди-ка ты пока назад... в свое тело. Отдохни. А мы подумаем ещё, определимся. У нас ведь Тут времени нет... А твоё время там - терпит.

Апостол посмотрел на Смерть, и,  едва заметно кивнув ей, тихо произнес: «ОН сказал: «Рано!».

Смерть закружила бабу в каком-то бешеном танце, они понеслись со свистом через неведомые миры и пространства,  полетели через какие-то темные коридоры и узкие тоннели...
Вокруг них была такая густая и грозная тьма,  что Бабе казалось, что, вглядись она в неё поглубже.., и её едва живая душа, обомлеет и замрёт от того, ЧТО она разглядит и узнает! Баба понимала, что душа ее так обомлеет от какого-то увиденного ею Нечто, что разлетится от этого на миллионы, или даже миллиарды отдельных частиц, и они  без следа сгинут в этой черной, безвременной  Бесконечности...
 
Сколько они так летели -  баба опять не поняла. Время как-то странно изменило свое течение в Той параллельной реальности.. Его, словно, и не было вовсе...
Весь этот путь Смерть цепко держала ее за руку.
Баба чувствовала ее холодные, равнодушные пальцы, она ощущала ее ледяное дыхание где-то рядом, где-то над собой, и... где-то...везде.

В какой-то момент баба поняла, что летит уже одна, и летит просто с невероятной скоростью, намного превышающей скорость ее вязких мыслей!
 Иногда, в полете,  она слышала какой-то шум вокруг себя - то ли  чей-то смех, то ли чей-то плач, то ли чью-то беседу. Ей казалось, что она даже четко различает в этом шуме свое имя - будто о ней кто-то деловито переговаривается.
А иногда тишина вокруг становилась такой оглушительной, что пугала ее ещё больше, чем эти странные звуки.
 
Наконец, баба шлёпнулась со всего размаху в свое тело! Это было неожиданно, как-то неаккуратно, небрежно и очень больно...

Тело, которое она немного забыла, стало как-то меньше за время её удивительного путешествия, и она с трудом втиснулась в него.
Хуже всего почему-то входили ноги - она не чувствовала их, они онемели и совсем не слушались.
Она поняла это только сейчас, ведь в мире, где она побывала, ноги ей были будто бы и не нужны - она передвигалась Там без их помощи, совсем иначе.
Когда баба, наконец, смогла немного пошевелить ими, она очнулась, вспомнила себя, и увидела, что лежит на какой-то чужой кровати.
Вокруг - существа в белом...

- Ангелы, вы ли? - спросила их еле слышно баба, с трудом узнавая свой голос.., - Где я?

- Нет, - подозрительно ласково  ответила ей одна из женщин, -  Мы не ангелы. Я доктор, а это медсестра и санитар. Вы в психиатрическом отделении. Вам стало плохо, нам пришлось Вас госпитализировать. И, если будете себя хорошо вести, если мы поймём, что Вы себе не навредите,  мы переведем Вас на другой этаж.  Полежите тут у нас, отдохнёте...попьете таблеточки. Все будет хорошо. Не волнуйтесь.

Только теперь баба заметила, что на окнах того помещения, где она так неожиданно для себя  оказалась, стоят решетки.
Она все вспомнила.
Впрочем, баба не была уверена, что то, что она вспомнила, не было ее сном  - странным и болезненным. В память и изменившееся сознание четко и прочно вцепилось лишь одно слово "отдохни".

- Отдохни, - сказал Петр.

Баба выпила таблетки, которые принесла медсестра, и...через время ей стало совершенно очевидно, что все, в том числе, и её жизнь, ей приснилось.
 
И, то ли этот сон раньше ей казался реальностью, то ли реальность оказалась сном - неизвестно, и главное - неважно.
Всё почему-то стало незначительным , мелким и абсолютно бессмысленным.

 Она лишь почувствовала, что смертельно устала, и ей, действительно, нужно отдохнуть.

 Спать, спать, спать... Снова спать. Непослушные  веки покорно  опустились...

Они, словно тяжёлый  занавес какого-то Великого театра, обещали ей совершенно иной мир, совершенно другие сцены и впечатления, совершенно новой для нее жизни...

Ей вдруг стало так очевидно, что её прошлое - иллюзия, и всё в нем - пустота, а она сама - ничто.

И только сон, этот желанный, долгожданный сон, наполнен таинственными, какими-то родными образами, звуками, тихими, давно знакомыми голосами, обещанным покоем  и настоящим смыслом...