Семьи - часть III, глава XIII

Глава XIII

Пивная находилась далеко, и друзья поехали на машине Каюмова, который согласился не пить сегодня и побыть за рулем. У него было чем расслабиться: Юрий отдал ему оставшиеся со вчерашнего вечера папиросы с марихуаной, и он собирался выкурить их возле бара вместе с Ринатом, Рукомоевым и Легковым.

Заведение, куда вскоре прибыли друзья, представляло собой нечто вроде пивного ресторана, в котором можно было не только насладиться вкусно сваренным пивом, но и плотно поесть, что-нибудь наподобие шашлыка или немецких колбасок. Помещение пивной было большое, но довольно уютное, с приглушенным светом, ненавязчивой музыкой и множеством столов, за одним из которых друзей уже дожидались Завязин и Легков.

— Ну что, поздравляем с успешной защитой, — поднимая свой бокал, звучно произнес Завязин, когда официантка принесла пиво.

— Спасибо, — скромно, даже смущенно ответил Юрий, стараясь сдерживать свое ликование, открытое проявление которого, как он знал, могло вызвать у друзей негативные эмоции.

— «Спасибо», — улыбаясь, передразнил его Легков. — Ты так говоришь, будто обычный зачет сдал или новый диван в квартиру купил. Если бы я защитил диссертацию, — задумчиво покачал он головой, словно пытаясь представить свое душевное состояние в таком случае, — то уже в дупель пьяный был бы.

— Кто ты теперь? Профессор? Или доктор? — насмешливо спросил Рукомоев. Он отлично знал, что друг защитил кандидатскую диссертацию, но испытал сильнейшее несознательное желание преуменьшить достижение товарища и своим деланным пренебрежением в отношении свершившегося события показать сколь малое значение оно для него имеет.

— Не-е-ет, — простодушно улыбнулся Юрий. — Только кандидат.

— И что это тебе дает?

— Что дает?.., — задумался на секунду Юрий. — Со мной вместе работает девушка, у которой дед доктор наук. Несколько лет назад он уехал в Канаду и, как я понял, неплохо там устроился. Каждый месяц высылает внучке по тысяче долларов. Так, запросто, в качестве небольшой помощи ежемесячно переводит ей тридцать пять тысяч рублей. А у нее зарплата – тридцать.

— Но он доктор.

— Или вот тоже пример, который мне рассказала секретарь диссертационного совета. Не так давно в нашем университете девушка защитила кандидатскую диссертацию, а через некоторое время переехала жить в Англию. Так вот ее степень автоматически зачли там как высшее образование.

— Ученую степень зачли как высшее образование? — с каким-то даже разочарованием переспросил Легков.

— Да, вроде не соответствует. Но если ты решишь со своим высшим образованием приехать в Англию, то тебе придется его подтверждать. Российский диплом не имеет там безусловного признания. Тебе придется сдавать экзамены по основным направлениям полученной специальности. А та девушка на основе диплома кандидата наук автоматически, без каких-либо дополнительных проверок получила свидетельство о высшем образовании. Неплохо же?

— Ты в Англию собрался?

— Не-ет… Думаю пока годик поработать преподавателем. Сменный график позволяет. А дальше посмотрим…

— Давайте еще раз – за защиту диссертации! — предложил вдруг Легков.

— Ух, кандидат наук, — отпив пива, с веселой улыбкой на лице сказал Ринат и, сложив пальцы так, будто собирался сделать щелбан, поднес руку вплотную ко лбу друга.

— Ну зачем ты это? — проговорил Юрий, не пытаясь остановить товарища, а лишь покорно пригнув голову, в напряжении сведя брови и готовясь принять удар.

Ринат убрал руку. Друзья весело захохотали, и только Каюмов не смеялся, несколько секунд сосредоточенно смотря на Рината, будто пытаясь понять для себя: «а действительно, зачем он хотел это сделать?».

Вскоре официантка принесла шашлыки, и уже порядком проголодавшиеся друзья принялись за еду, по ходу все более приободряясь.

— Слышал тут новость, — начал Ринат, закуривая сигарету. — В соседней области депутат местного собрания предложил узаконить многоженство.

— Ха-ха! Во дела! Срочно надо туда переезжать, — засмеялся Легков.

— Да это бред какой-то, — сказал Каюмов.

— Почему бред? — вдруг необычно оживленно отреагировал на слова друга Завязин. — По-моему так и должно быть. Я тут с одним старым товарищем встретился. У него пятеро детей от двух жен, так вот он мне сказал: «Глеб, я в пять раз счастливее тебя». И он прав! Дети – вот главная ценность в жизни. Кто тебе в старости воды принесет?

— Точно. Настоящий мужчина должен стремиться к тому, чтобы каждый ребенок мог сказать ему «папа», — запустив в воздух кольцо табачного дыма, изрек Ринат одно из множества излюбленных своих выражений.

— Ты и сейчас можешь иметь кучу детей, — сказал Легков. — Ничто тебя в этом не ограничивает.

— В том то и дело, что ограничивает, — возразил Завязин. — Как быть, если жена не хочет или не может иметь детей?

— Разведись, — со всей очевидностью ответил Легков. — В чем проблема-то?

— Разведись. Только это и остается… Но почему бы не дать возможность иметь несколько жен? Во многих странах это норма.

— Потому что это дискриминация по отношению к женщинам, — сказал Юрий. — В странах, которые ты имеешь в виду, многоженство остается распространено только потому, что там не особенно учитывают мнение слабого пола. Судьбу девушки там решают между собой жених и отец невесты.

— Ха. Точно-точно, — подхватил Легков, раскрывшись своей белоснежной улыбкой. — Приходишь к отцу со стадом баранов и бутылкой. Посидели, поболтали по душам, а назад – с девушкой.

— Ах-ха. Если же дочерей несколько, то говоришь: «можно всех посмотреть?», — сказал Ринат, и кампания разразилась дружным хохотом.

— А что если женщины сами не против стать женами одного мужа? — вновь серьезно сказал Завязин, лишь только утих смех друзей.

— Такого не бывает, — авторитетно произнес Легков. — Попробуй предложить Полине жить с другой женщиной в качестве второй жены – увидишь куда она тебя пошлет. Ты можешь найти девушку, которая будет прощать измены, можешь уговорить ее на секс втроем и даже не один раз, но жить под одной крышей на равных правах с еще одной женщиной – ни одна не согласится.

— Да даже если и согласится, — сказал Юрий. — Живи, пожалуйста: хоть с двумя, хоть с пятью сразу. Если их желание добровольное тебе никто этого не запрещает. Но регистрировать брак государство должно только между одним мужчиной и одной женщиной.

— Тоже за телочками за этими присматриваешь? — сказал Ринат, обращаясь к Рукомоеву, который уже на протяжении нескольких минут не отрываясь глядел в противоположный угол пивной, где за столиком сидело три девушки.

Услышав эти слова, все в компании дружно обратили взгляды в сторону женщин.

— Так-то вроде симпатичные девчонки, — ответил Рукомоев, приподняв верхнюю губу и оголив две выбивающиеся из общего ряда зубов округлые коронки. — Может подкатим? Ты как, Денис? Пойдем с нами, втроем?

— Они задом сидят, — лениво отозвался Легков. — Подойдем – а там страшилища. И уйти сразу неудобно будет – придется разговаривать, по ходу думая только о том, как бы поудачнее съехать.

— Да и пофиг, что страшные. Мы же на них не жениться собираемся? Ну, Ринат, двинем вдвоем?

— Пошли.

Подойдя к столику, Рукомоев и Ринат с минуту пообщались с девушками и вернулись назад.

— Что? Облом? — с веселой усмешкой спросил Легков, не успели друзья усесться за стол.

— Да, — беспечно улыбнулся в ответ Ринат.

— Вот еще идут. Проститутки, — в желчной злобе проговорил Рукомоев, глядя на двух только что вошедших в бар шикарно выглядящих красоток в коротких юбках и модных ботинках на высоких каблуках.

Помимо девушек предлагавших платные интимные услуги у Рукомоева за всю жизнь секс случался лишь с одной женщиной – с женой. Виной тому была не только его отталкивающая внешность, но и то, что он являлся для представительниц слабого пола на редкость неприятным собеседником. В ранней молодости он, как и многие его сверстники, испытывал при общении с девушками смущение и робость, но после длительной серии обидных неудач застенчивость постепенно трансформировалась в высокомерное, во многом уничижительное отношение к женщинам и, чутко воспринимая это, они стали избегать всяческих близких контактов с ним.

Осознавая свою полную несостоятельность на стезе покорения представительниц противоположного пола, Рукомоеву было до невозможности обидно за себя и еще более от мысли, что друзья тоже прекрасно это знали, хотя и не выказывали прямо. Отсутствие у него каких-нибудь достижений на любовном фронте были очевидны товарищам и даже не потому, что никто из них ни разу не видел, чтобы у друга получилось заинтересовать хоть одну девушку (в конце концов это могло произойти и вне компании), а больше потому, что тот никогда не рассказывал им ничего подобного, что сделал бы всенепременно, случись у него хоть какое-нибудь любовное приключение. С течением времени попытки добиться секса от женщин стали приобретать у Рукомоева все более отчаянный характер, а каждое новое поражение лишь усиливало его озлобленность по отношению к представительницам слабого пола.

—————————————

Больше интересного тут:
https://www.youtube.com/channel/UCHmbRKwvEQSfFhtg-3_iu9w