Мизантроп и Рути. Глава 6

 Начало –  см:            http://proza.ru/2021/12/18/1847
Предыдущая глава – см:    http://proza.ru/2021/12/20/1814   

               
                6

Коронавирус свирепствует во всем мире, и похоже, надолго.  У Лили в России за неделю ушли сразу трое родственников, пусть и не близких, но в её душе обвалились глыбы, связанные с ними.   И не поехать, не поддержать, не утешить. Дани рассказал, что подобная фирма, как у них, в Нью-Йорке, только большая, в одночасье исчезла из-за смерти от коронавируса большинства работников. В Израиле тоже смерти, и их гораздо больше, чем в первую волну. Пока ещё, к счастью, по телевизору. Но уже появились знакомые у знакомых, подключенные к аппаратам вентиляции легких. И ещё цифры ежедневных сводок, прыгающие ежедневно вверх и пугающие динамикой. Кажется, все мучаются от синдрома беспомощности, и с ним мы вплыли средние века, и там депресняк доканывает. Но века не во всём средние. Школы, улыбки, общение, и очень многое другое – перевелось в онлайн, ставшим суррогатом настоящего. Веет спертым, и не хватает! Как воздуха не хватает положительных эмоций. Гниют вечерами Борис с Лилей у телевизора, или со смартфонами, без сил подняться – с кресла, дивана, кровати.
 
Вот в такие минуты зацепилось в Бориной голове, что живем всю жизнь на поводке у обстоятельств, и когда чуточку ослабляется поводок, то радуемся, как собачки, пока опять не затянет удавка.

Обнажились многие проблемы, и логичнее всего, чтобы после всего горя, что нанесла пандемия, мир озаботится реальными вызовами, и угрозами существованию. Станут вкладываться средства в глобальные и совместные проекты здравоохранения, экологии, в борьбу с подступающими вплотную угрозами. Так хочется думать. Но здравый смысл подсказывает, что будет наоборот – пандемия только усилит иррациональность и недоверие в мире. Рухнут бедные миры, родятся ещё более чудовищные Эль-Кайды.

Новый локдаун, ещё более суровый. Опять работа из дому, или неоплачиваемый отпуск – это уж кому как Дани решил. Из их комнаты остались в офисе только Борис и Ицхак. Еще два с половиной инженера работают в своих кабинетах. Утром заглянут, приветственно  спросят, как дела. И Рути по полдня на работе. Они здороваются, но уважительно и молча сохраняют дистанцию. Так разумнее. Рути большую часть времени проводит в их комнате, в закутке, где стоят стеллажи с папками, наводит в них порядок. Похоже, Дани вошел в её положение. Из её частых негромких телефонных разговоров с домом Борис понял, что муж у неё сидит дома с детьми.

С Ицхаком они кивнут друг другу утром в молчаливом приветствии, и уставятся каждый в свой компьютер. Что им делить и что у них общего? Только, чтоб сохранить мирное сосуществование, да и если молчание покажется гнетущим, перемолвятся об коронавирусной ситуации, спросят друг друга, нет ли больных среди родных и знакомых. И снова работают в одиночестве. А был день, когда Борис и Рути вдвоём работали в комнате, каждый наедине с собой.

Скоро полгода, как они держат дистанцию. Свыклись уже. Когда-то были времена, когда Борис шутил, флиртовал, с ней, как и другие, подзуживал её. Теперь, вот, поздороваются с утра – вот всё их общение. Разве только, нужно что-то по работе, тогда все прилично решается.

Рути потрошит от нерелевантного мусора папки, ищет и вставляет недостающее. Всё есть в компьютерах, но Дани хочет сохранить работы по установленным давно стандартам. И уединяется она, надев наушники. Раньше-то её музыкальная приверженность замечалась только часто меняемыми рингтонами из шлягеров на её телефоне. 

 Дети почти каждый час разбавляют её одиночество. Советует, распоряжается. Она и дома, похоже, и мама, и бог, и судья. Муж-то не справляется с ними. Уладив очередные детские проблемы, взяла свою чашку и направилась к кухоньке.

Когда Рути поравнялась с Борисом, он неожиданно для себя развернулся, пристально взглянул на неё. Угрюмо отразила взгляд и опустила голову. «Между нами безвоздушное пространство, и мы хлопаем крыльями, пытаясь взлететь»
 
 Вслед опять зазвонил телефон, долго пел песню на иврите, надоедая. Наконец-то умолк.
И через пять минут опять потребовал всё ещё не пришедшую хозяйку. Местная звезда не унималась, повторяя одну и ту же музыкальную фразу, и заколебала в жуть. Слышно было её присутствие в кабинете у Дани, да западло идти звать.

Она сама ворвалась, схватила смартфон. Из закутка, – «в том пространстве!» – доносился её, то успокаивающий, то требовательный, наводящий порядок голос с послышавшимися тревожными нотками.

«Да, уж – дети! Нам-то Женька сколько нервов помотала. 
    
Раздраженно, прячась за стеллаж, но все равно громко, да так быстро, что не разобрать иврит, выговаривала что-то мужу, жестко, язвительно, жестикулируя в волнении. Ругалась, и чего-то добивалась, требовала. Невольный  свидетель до того уязвлено чувствовал себя, будто бы невольно подсматривал неприличную сцену, где бранящаяся обнажала свою душу до нижнего белья. Он вышел в туалет, потом на кухоньку, и не мог отделаться от застрявшей чужой брани.

«Что же там завело её так?» – и, не зная ответ, ухмыльнулся. – «А все равно симпатичная чертовка!»

Когда зашел в комнату, Рути, выглядевшая чернее черной тучи, уже перебирала бумаги.

– Рути! Что произошло?

Отвернулась, промолчала. Вместе с обидой ощутил и свою часть совместной вины. Что невозможно поддержать и успокоить её, что они, два совсем не глупых человека, уже почти полгода конфликтуют, и оба уже и не вспомнят конкретные причины разлада. Борис погрузился в проект, и заметил Рути, с пакетами и сумкой собравшуюся домой, когда она слабым голосом буркнула «бай».

Следующая глава, см: http://proza.ru/2021/12/23/242