Другая Реальность

    «Раннее, раннее утро в деревне…. Солнце только собирается подняться со своего ложа…петухи притаились….туман застилает матушку землю….земля мокрая от росы, и прохлада как кошка трется под ногами, поднимаясь выше, отрезвляя тело от остатков сна….навевая мысли о тепле печи, уютной постели….объятий ласковых рук…»
               
                Н. Сидорова


     Я закрыл книгу и спросил аудиторию, хорошо ли написано?
     В зале стояла тишина, потом стали раздаваться редкие голоса: «Здорово, класс, да-а-а-а….» Кто-то спросил: «А кто автор этих строк?»
    Из аудитории, откуда-то с задних рядов раздалось: «Я узнал – это Куприн!»
    - «Какой Куприн?…, Это написал Тургенев… Ну, по крайней мере тема очень похожа….Природа….»
    - «Нет, это Бунин… или Вересаев» - твердо сказал светловолосый высокий парень. Студенты загалдели, перебивая друг друга и доказывая каждый свою правоту.
     Из глубины аудитории раздался девичий тонкий голосок: «Это женщина…..»
    Сначала на нее все набросились, но прошло всего несколько минут и в зале стала восстанавливаться тишина.
     Я спросил: «А почему женщина?»
     Тот же голос мне ответил: «Только женщина, так тонко может чувствовать природу, и так точно и образно, одной-двумя фразами передать и природу, и настроение». Только женщина, как талантливый художник, несколькими взмахами кисти создает целую картину с законченным сюжетом».
     Никто спорить не стал. Студенты подумали и согласились. Меня снова спросили, кто автор этих строк. Но в это время прозвенел звонок, ребята вскочили и направились к выходу из аудитории. Вслед им я ответил, что это молодая, начинающая, пока малоизвестная, и в то же время очень талантливая писательница. Конец моей фразы потонул в топоте шагов.

     Я последним вышел из аудитории, закрыл дверь на ключ, и медленно направился на улицу. Перед глазами появился наш старый НИИ, длинный белый коридор. Настолько длинный, что порой казалось, что он заканчивается, где-то в бесконечности. По левую сторону коридора размещались окна с большими деревянными подоконниками, на которых стояли комнатные цветы. Цветов везде было очень много. За ними постоянно ухаживали, и, как бы в ответ на заботу людей, цветы бурно росли и цвели….
     В начале мне казалось, что такое большое количество цветов в таком серьезном научном учреждении, совершенно лишне, как-то вычурно, помпезно, ненастояще. Но со временем оценил по достоинству этот экзотический сад.
     В этом здании ничего не было лишним и ненужным. Все было тщательно и досконально продумано. Цветы, так же, как и рыбки, птицы извещали каждого и нас всех вместе о том, что «выброса» еще не было, и что мы можем спокойно идти каждый по своим делам. Все хорошо, а наша флора и фауна очень наглядно это подтверждала.
     «Выброс»….- это авария. Это бегущие по коридору люди в белых комбинезонах на «модных» в то время, высоких свинцовых подошвах. Это сирена, выталкивающая из комнат сотрудников. Это, люди, несущиеся в сторону лестницы, и по дороге, на бегу засовывающие руки в многочисленные приборы, стоящие рядом с цветами, вдоль всего коридора.
     Все знали, что уже получили «дозу», но о ее размере никто даже не мог догадаться, предположить. Потому что размер «дозы» всегда хранился в строгом секрете. У каждого из нас были свои счетчики, но мы не могли прочитать их показания, так как все было закрыто….Сейчас понятие «доза» звучит двусмысленно, подразумевая и дозу наркотиков и дозу спиртного, а тогда это означало только одно – «доза радиации».

     Уже после, как правило, в конце недели, мы передавали свои счетчики в спецотдел, где специалисты вскрывали экраны и выписывали «наши родные рентгены». Все тщательно записывалось, учитывалось, анализировалось. О том, что и сколько мы «получили», мы узнавали только косвенно, когда нам очень спокойным голосом (может быть, нарочито спокойным голосом) сообщали, что сегодня у нас отгул, или возникла необходимость срочно заняться какими-то работами за территорией института и т.д.
     В такие дни, даже строгие и неприветливые хозяйственники нам очень мило улыбались, сообщали, что подошло время получить спирт, новые халаты, комбинезоны, обувь и сопутствующий инвентарь.
     И чем ласковее с нами говорили хозяйственники, тем быстрее у нас портилось настроение, и мы понимали, что в этот раз мы «получили» очень даже прилично….
     Мы забирали «подарки», заходили в лабораторию, и разливали спирт по кружкам. Мы хорошо усвоили, что спирт не только снимает стресс от услышанного и предполагаемого…. Спирт хорошо вымывает из организма радиацию. Выносить спирт за пределы территории категорически запрещалось. Хотя никто не приветствовал употребление спирта внутри института, но на это смотрели «сквозь пальцы». Главное было - пройти охрану. Хотя и охрана нас прекрасно понимала, так как отголоски «выбросов» доходили и до них.
     Эти здоровые молодые прапорщики и лейтенанты в гражданской одежде с нелепыми кобурами под пиджаками, которые были хорошо обучены, «натасканы» как цепные псы, которые даже без оружия могли легко справиться с несколькими «врагами», очень боялись «выбросов» и «грязной» территории.

     Незнакомое, неизвестное страшит гораздо больше, чем то, о чем ты знаешь, имеешь представление, что ты понимаешь. В отличие от охранников, сотрудники института спокойно могли проходить по «грязной» территории, а после «выбросов», если не очень сильно «зацепило», могли идти обедать в институтскую столовую.
     Знание и понимание опасности не притупляет бдительность, а дает уверенность в том, что «не так страшен черт, как его малюют».
     Был случай, когда один из сотрудников в «грязной», то есть облученной обуви, минуя проходную, через ворота вышел на улицу и спокойно отправился к себе домой.  Не успел он переодеться, как в квартиру позвонили, и к нему пришли прапорщики с дозиметристом, которые быстро и доходчиво объяснили в чем выразилось его неправильно поведение. Темнело. На улице зажигались огни, а в прихожей нежным светом светились его любимые ботинки….

     Радиация…. Она не имеет ни цвета, ни запаха. Без приборов ее невозможно увидеть, услышать, обнаружить.
     Вспоминая о радиации, у меня всплывает из памяти яркий солнечный летний день. По улице спешат на работу многочисленные работники, направляясь к институтским проходным.  Дети спешат в школу…, Тонкий ручеек людского потока устремляется к ведомственной поликлинике.
     Настроение у всех приподнятое: солнце, лето. Все вокруг цветет! Птицы – поют во все голоса. Люди в предвкушении близких выходных и заслуженного отдыха, на ходу размышляют, куда бы им поехать…. Одним словом - красота!

     И всем этим умным, добрым, хорошим людям совершенно невдомек, что каждый раз проходя мимо этого злополучного, но очень красивого на вид сквера, они получают «дополнительную дозу» радиации.
     Все, без какого-либо исключения, независимо от возраста и пола, несмотря на их заслуги и ученые степени, все они получают дозу радиации. Даже маленькие дети, весело спешащие в школу, походят мимо этого сквера и облучаются.

     Сколько времени прошло? Год, два, десять? А может еще больше? Никто, так и не смог это достоверно установить.
     Обнаружилось это совершенно случайно. В один из НИИ приехала зарубежная делегация, в которой один из делегатов совершенно случайно захватил с собой «счетчик». Экскурсия прошла спокойно, без каких-либо приключений.
     А вот на обратном пути, этому туристу захотелось пройтись пешком по этому злополучному скверу, и во время прогулки у него засигналил счетчик. Этот иностранец обратился к старшему группы, та сообщила сопровождавшему делегацию сотруднику НИИ.
    Поскольку в сопровождении делегаций обычно работали люди из так называемых «спецотделов», то просто отмахнуться от этого сообщения никому не удалось. Стали проверять, и установили, что «фонит» старый ржавый контейнер, который зарос кустами. Поэтому, на этот контейнер долгое время никто не обращал внимание.

       Яркий солнечный летний день. Мимо проходят сотни людей, в школу бегут, опаздывая на первый урок, дети….
     Мы идем по направлению к этому чертову контейнеру, а дозиметрист кричит, что подходить близко опасно.

     Какая несуразность и глупость! Такой солнечный день, цветы, дети, хорошее настроение. Мы продолжаем идти. Дозиметрист начинает во весь голос орать на нас матом. Я услышал так много новых слов и ярких выражений в свой адрес от этого тихого и очень интеллигентного человека, что даже не поверил своим ушам. Но остановился, почувствовав, что-то неладное….

     Одним словом. Померили радиацию, по матерились. Причем матерились все без исключения, несмотря на звания и должности, так как был такой высокий «фон», что даже дозиметрист со своими приборами и аппаратурой быстро выскочил из кустов, будто ошпаренный.

     Все же жизнь очень хорошая штука! А при такой погоде, когда все цветет, летний день, солнце очень не хочется умирать!

     Дальше все было, как обычно. Протокол осмотра, внесли показания приборов, все зафиксировали, фото, видео и т.д.
     Вызвали солдат и милицию, быстро оцепили улицу, закрыли все проходные и подъезды жилых домов. Из школы эвакуировали школьников. Поликлинику закрыли, выпроводив всех пациентов.

     А Контейнер? Его вывезли. После чего тщательно промыли, продезинфицировали сквер, улицу и все близлежащие дворы…. Хотя правильно было бы сказать, что была проведена «дезактивация территории».


     Почему я вспомнил НИИ?
     Наверное, потому что именно там началась эта странная, загадочная, история, в которой все перемешалось: и обычная жизнь, и трудно объяснимые события, жизнь и смерть, любовь и предательство…...
     Прошло много, очень много лет, но снова и снова появляются те старые, почти забытые герои. Они появляются такими же молодыми, умными, красивыми, как будто время над ними не властно, или оно течет по каким-то своим, нам не известным законам. Да, и вообще течет ли Время? Может быть жизнь движется по другим законам?
     Но это будет уже другая история, о которой я расскажу немного позже.