Рецензия на стихи Имитация

 

                РЕЦЕНЗИЯ  НА  СТИХИ: «ИМИТАЦИЯ»

Стихотворение Майи Кузнецовой, с названием «Имитация», включает: 4 строфы, 16 строк, прорифмованные, канонического образца, и относится к медитативно – лирическому типу поэзии. Содержание зашифровано и размыто, скорее, содержательно полускрыто, однако же не настолько, чтобы не поддаваться разумной интерпретации.

Приходила к ней девочка с тихим лицом,
где под нервными веками судьбы планет
не вращались, не бились, смотрели молчком
в самый остов сознанья, в сплетенье сует.

Лирико – медитативный тип поэзии ведет своё происхождение из романтизма, как вынужденное противостояние тому рациональному, непременно рационалистическому творчеству, за которое ратовал и которое обосновал теоретик Буало. Присущий лирико – медитативный тип поэзии и русской словесности, однако же, в последнее время претерпевает изменения, вследствии воздействия консептуальной, именно метафизической эстетики.
Это веяние нашего времени, сложного и непростого, драматичного, когда в мире происходят такие грандиозные и быстрые изменения. Это влияние индустрии и того интеллектуализма нового образца, который отличает современное мышление. Сетература наших интернет – литературных порталов перенасыщена таким интеллектуализмом, хотя противники именуют его по – своему, не иначе, как «мозглячеством».

Итак, каким образом стихотворение Майи Кузнецовой соотносится с лирико – медитативной струей и в чём видно воздействие консептуализма?
Медитатио – это латинское слово все словари трактуют как «созерцательное, самоуглубленное размышление».
В стихотворение автор воспроизводит такие размышления, как среду,
как тот интонационный режим, в которых пребывает, живёт ее героиня. Это молодая женщина, наша современница. Она испытывает душевное смятение и душевные муки. Эти терзания вызваны появлением персонажа, которого сама автор представила как девочку. Что же это за девочка, зачем она здесь? Девочка – это совесть, обыкновенная человеческая совесть, которая вызывает на экзамен нашу героиню.

И брала её за руку, в чащу ведя-
там убитые звери лежали ничком
на прожжённой земле. В сердцевине дождя
было адом молчать и идти босиком.

… Отметим: представленная нам совесть – вовсе не совесть наглого человека; нет, она охарактеризована как «девочка с тихим», то есть – скромным лицом …
Испытание совестью вызывает в молодой женщине целую цепь поэтических ассоциаций, ассоциативных картин, вынуждающих эту молодую женщину реагировать куда как эмоционально. Этот эмоциональный фон имеет такое же значение, как и течение её мыслей: блуждающих от одного образа к другому, то четкому для неё, то нечёткому …
Лирический персонаж словно вибрирует, запутавшись в паутине своих ощущений – размышлений. Это очень негативная среда: … было адом молчать и идти босиком … Эта молчащая совесть, увлекая за собой личность, оказывается тем испытанием, которое повергает человеческую душу в состояние кошмара: ада – да, да, духовного ада – на прожженой земле …

А в ушах: Не смотри, не жалей, не молчи!-
В мир бросай непрерывно пустые слова.
Толще обувь надень, микрофоны включи:
Имитируй себя, ретранслируй: Жива!

Молодая женщина, не вытерпев подобного самобичевания, принимает ошибочное решение: перемениться и превратиться в одну из тех, кто угнетал её и третировал. А чтобы это превращение, это претворение в новый образ прошло более безболезненно, она интерпретирует окружающую её действительность как ненастоящую, как симулирующую жизнь. Это то естественное обезбаливание, та анестезия, к которой прибегает героиня стихотворения. Таким образом, в новом обличии она предполагает обрести то положение, которое поставит ее наравне с обстоятельствами и людьми, с теми, кто её презирал и преследовал.
Однако же, такое решение ошибочно, и я к этому в дальнейшем вернусь.

Изобразительный язык автора завуалирован, зашифрован, он представлен привлечением необходимого мета – кода, который составляет достояние современной поэтики. Усложнен привлечением консептов – вызывающе дерзких и вычурных метафор, смыслооборотов.
Их применение предполагает присутствие опытного читателя, такого читателя, который подготовлен и испытывает удовольствие от самого процесса мозговой, умственной деятельности.
… Зачем вообще современная литература прибегает к наличию таких мета – кодов, воздвигая их между собой и читателем? Во – первых, это позволяет обрести ей тот необходимый уровень интеллектуализма, который  требуется для осмысления
очень сложной действительности, во – вторых, это позволяет ей бытовать в том психологизме, где даже созерцание интерпретируется как драма, где даже взгляд на неприятный предмет приносит и порождает внутреннюю боль и  трепет, а в третьих … Это специфический язык современной поэтики, не будем забывать и о её потребностях …
Всё это оказывается представленным в данном стихотворении.

Заглуши крики боли напевами мантр,-
пусть себе умирают,- вливайся в содом
в бесконечном экстазе. Весь мир - симулянт,
даже чёртова девочка с тихим лицом.

Последняя строчка, являясь кульминационной, переворачивает всё предыдущее смыслоназначение. Транспонирует его в новую тональность, где искажены всякие нравственные приоритеты, ведь теперь …
… Девочка с тихим лицом – чертова девочка!
Задекларировав этот негативный тезис, автор Майя тут же опровергает его. Нет, она не вносит нового текстосодержания, не морализаторствует, не прибегает к какой – либо дидактике. Дискурс у Майи представлен
привлечением нового, по сравнению с первым, да, употреблением нового эпитета: «чёртова девочка». К сожалению, эта героиня дожила и до такого, когда вынуждена деформировать собственную совесть.
… Чертова девочка, ещё одна кукла … Ещё одна, сбежавшая в мир подобий … Своих иллюзий …
И тут на мгновение проясняется нравственная позиция самого автора.
Никакого морализаторства, однако мы постигаем, как легким, истинно женским штрихом обозначено отношение к переменам. И перемены эти – от лукавого …
Это он заморачивает совесть человека, суля свои дивиденды.

Приходила к ней девочка с тихим лицом,
где под нервными веками судьбы планет
не вращались, не бились, смотрели молчком
в самый остов сознанья, в сплетенье сует.

И брала её за руку, в чащу ведя-
там убитые звери лежали ничком
на прожжённой земле. В сердцевине дождя
было адом молчать и идти босиком.

Выше я упоминала о той эмоциональности, которая составляет одну из характеристик этого сочинения. Рассмотрим её повнимательнее.
Густым метафорическим письмом, где сравнения подогнаны вплотную, и, заполняя всю фразировку, призваны вскрыть душевное состояние персонажа, автор нагнетает ту эмоциональность, которая обозначается теорией как
декларативная эмоциональность. Третья строфа предельно усиливает эту декларативность, стихи сгущаются до пафосности, и этим, как видим, становятся выразительно – экспрессивными:

А в ушах: Не смотри, не жалей, не молчи!-
В мир бросай непрерывно пустые слова.
Толще обувь надень, микрофоны включи:
Имитируй себя, ретранслируй: Жива!

Заглуши крики боли напевами мантр,-
пусть себе умирают,- вливайся в содом
в бесконечном экстазе. Весь мир - симулянт,
даже чёртова девочка с тихим лицом.

Выверенная рифмовка производит хорошее впечатление. В рифмы привлекаются близкие и созвучные слова: лицом : молчком : ничком – эта рифмовка приводит к – молчи : включи, к аллитерациям м, л, ч, к. Некоторые рифмы повторяются; вместе – все это создает особую музыкальность стиха, подчеркивает нарядную изысканность стиля.
Даже закрыв глаза, как говорится, можно догадаться, уловить: автором таких строк является женщина. Это продукт
не только поэтической, но и музыкальной души.

Недурное сочинение, хорошо исполнено, и оставляет позитивное, приятное впечатление.