Зеркало

    Жило-было Зеркало. Понятное дело, жило оно в комнате, на столе, и к нему постоянно подходили, так что оно не скучало, вроде.
-Вроде? Не скучало? Да лучше бы я скучало! – Зеркало ворчливо поскрипывало, качаясь на высокой металлической ножке. – Ладно там, еще, скажем, волосы поправить, сережки надеть, просто полюбоваться собой – убедиться, что на лице все в порядке,- это я готово. Это всегда пожалуйста, вот оно я. Смотрись, мне ж не жалко…
-Еще бы, «не жалко»,- зашептались Расчески в корзинке,- оно ж для этого тут и стоит.
-Да, не жалко, смотритесь, поправляйте, надевайте, любуйтесь. Моя поверхность идеально ровная и гладкая, ни царапинки, ни пятнышка, в-общем, зеркало на славу.
-На чью, интересно?- захихикали Пилочки для ногтей, выглядывая из косметички на столе.
-На мою славу,- упрямо повторило Зеркало.-Смотритесь в меня, пожалуйста. Но ведь нет, каждый второй смотрит и бормочет под нос: «свет мой, зеркальце…» - а какой же я свет? Вон, в Лампе восемь лампочек, она – свет. А я вовсе не свет, я Зеркало. Я – отражение света. Неужели так трудно понять физические процессы? Взрослые же все люди, ну почти взрослые и почти все, в школу ходили, помню их по утрам с заспанными глазами и в школьной форме, кривовато надетой с утра. Или еще вот это: «я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?». Нет! Во-первых, сначала определись, румянее или белее хочешь быть? А во-вторых: нет. Не милее. У одной прыщ на лбу, другого кошка поцарапала, третий и вовсе, как к зеркалу подойдет – начинает рожи корчить. Его это веселит.
-Тебя тоже,- напомнили маникюрные Ножницы.
-Да, меня тоже. Он забавный. Но какое отношение это имеет к «всех милее»? Тем более, что я не видело этих «всех». Как я могу сравнить?
-Зеркало, ты слишком серьезно подходишь к жизни. Что тебе стоит чуть-чуть приукрасить действительность и сделать приятное, сказать то, что от тебя хотят услышать? Прыщ пройдет, царапина заживет.
-Вот когда прыщ пройдет, тогда пусть и спрашивает. Я же – Зеркало! Я говорю и показываю то, что есть.
   Эти разговоры сильно расстраивали Зеркало. Оно-то всегда гордилось своим точным отражением, своей честностью и прямотой. Но…  А вдруг, все они правы?
   И Зеркало потихоньку начало искажать правду. Отражать слегка замутненное изображение, чтобы прыщ был не виден, а челка казалась пышнее. В затемненном отражении не были видны пятна на одежде и морщинки на лице. К Зеркалу подходили чаще и охотнее, и оно поверило, что все делает правильно. Люди улыбались Зеркалу, смотрели в него с удовольствием и удовлетворением, и Зеркало, тоже получало от этого удовольствие.
   Пока однажды не услышало:
-А Зеркало-то совсем завралось, окривело от неправды! Смотрите, смотрите, как в нем отражается комната! И разве у меня такая длинная шея? И маленькие глазки?
-Да это – Кривое зеркало!
-Ему не место на столе. Как я смогу надеть сережки, если в Зеркале не отражаются мои уши? А нос, наоборот, занимает половину лица?
   И было принято решение купить другое Зеркало, которое не будет врать. А наше Зеркало отнесли на помойку.
-Какая неблагодарность,- сочувственно шептали Сережки и Бусы.
Там его нашли дети и долго играли с ним, смеясь над собой и друг над другом, разглядывая смешные рожи, которые показывало им Зеркало, с невообразимыми ртами, перекошенными глазами и вытянутыми носами. Наигравшись, дети засобирались домой. А Зеркало?
-Я устрою комнату смеха,- решил один мальчик. И забрал Зеркало домой.