Охота за Правдой XXIX - Она должна умереть

Чердачная дверь захлопнулась с глухим стуком, который в оглушающей тишине был как удар грома. С этим стуком пропала единственная надежда Марии на выживание. На мгновение раздалось отчаянное эхо, а потом ничего.

Всё.

Медленно, с кинжалом в руке, Олег повернулся к ней. Раньше, Марию его темный взгляд интриговал, заинтересовывал, но не пугал. Сейчас, в полумраке, глаза юноши были темнее чем ночное небо на улице, однако в них что-то изменилось - они уже не были пустыми и бездонными. В них загорались уничтожающее искры жизни из которых зарождались огни. Его очи бешено сверкали - сам он весь был во хватке бешенства: Бледная рука, ухватившаяся за рукоять кинжала, лихорадочно тряслась; каждый судорожный вздох был слышен.

Но, больше всего, Марию пугало его лицо. Как было возможно быть таким невозмутимым и в то же время выражать так много? Глядя на него, ей хотелось бежать прочь, спасаться от дикого убийцы - но, жесткие веревки силой удерживали её на месте. Ах, если б только у неё были крылья! Она могла бы как птица вылететь из окна, однако, увы, Мария была всего лишь навсего человеком.

Олег взял ближайший сундук и оттащил его в середину комнаты, остановившись напротив стула Марии. Заметив как она ерзала, избегая его кипучий взор, он схватил девицу за подбородок и больно потянул вверх. Заставляя её смотреть только на него, улыбка разрослась на его лице.

- Сестрица, ау! Я здесь, чего же ты на меня не смотришь? Как это невежливо с твоей стороны.
- Не называй меня сестрицей! Ты мне брат. Ты - убийца!

На мгновение, что-то изменилось. Кажется, усмешка мгновенно сузилась, а может глаза? К сожалению, это что-то произошло слишком быстро. Олег отпустил её лицо, оставив за собой красный след, и уселся обратно на сундук.

- Знаешь, меня это не удивляет. Я знал, с самого рождения знал, что вы никогда бы не приняли нас с матерью, ведь для вас богачей мы никто. - Он перебрасывал кинжал из одной руки в другую. - Ты даже братом назвать меня не можешь. А что это тебе стоит? Почему тебе так сложно принять меня? Как бы тебе этого не хотелось, но, я один из вас. Так почему же?

- Да потому что ты убийца, Олег! - Мария бросила ему в ответ, оторвав свой взгляд с подпрыгивающего лезвия. - Ты не только слугу убил, ты еще и хозяев этого дома зарезал! А самое главное, моих родителей! Как ты думаешь, могу ли я после этого назвать тебя своим братом? Могу ли я?

Он вскочил вперед, наклоняясь слишком близко, останавливаясь в пол волоске от неё.   - Вы убили мою мать, но я тебя всё так же называю сестрою! - Мария с непониманием на него взглянула. Это уже не было так похоже на бред сумасшедшего. - О… о чем ты?

- Моя мать умерла в холоде и голоде, в муках от ужасной болезни, от которой я мог бы её спасти, только если у нас были деньги. Только если б вы приняли нас, а не бросили на произвол судьбы!
- Я не понимаю…
- Я сын Владимира Елагина. Это он бросил мою мать, и это он оставил нас в нищете! Из-за него, из-за вас всех, мать умерла так рано! Из-за вас я остался один!

Потрясенная Мария не нашла чем ему ответить. В её мыслях повторялись ошеломляющее слова Олега “из-за него… из-за вас…!”. Так значит, он и в самом деле был её брат? А они даже не знали, не подозревали о его существовании. Какая же ирония судьбы, что Мария со сестрою всегда мечтали о брате и вот теперь он у них появился. Молча наклоняясь вперед, она по-настоящему разглядела его лицо: она довольно хорошо запомнила лицо дяди и смогла сравнить их. Действительно, видно было сходство.

- Я… я даже не знала о тебе, - Мария прошептала самой себе. Ей было истинно грустно, что провидение удержало их друг от друга. Ведь всё могло бы быть совсем иначе. Увы.   

- Но, отец-то мой знал! Знал и ничего не сделал. Подлец!
- Не правда! Дядя рассказывал мне о твоей матери. Он не знал что у него будет сын и даже вернулся за ней, чтобы жениться. Правда, он не хотел вас бросать!
- Слышал я его басни! Сказки это всё! Мать мне рассказала истину, а отец тебе солгал. Не возвращался он за ней, сколько бы она его не ждала.
- Ты… там тоже был? Но, как…?
- В костюме служанки, я слышал весь ваш разговор и даже имел счастье увидеть как это мерзавец сдох! Жалко, конечно, девку, но моё дело важнее.
- Ты убил её, да? Ты убил бедную служанку ради её одежды?

Олег уселся обратно, наконец-то дав Марии выдохнуть. Его взгляд на мгновение опустился на пол, а потом вернулся к ней. - Да, убил. Знаешь, после смерти матери я вообще очень многих убил. Ты даже не представляешь себе скольких я зарезал, скольких перерезал, чтобы найти тебя, сестрица. Ты мне дорого обошлась, но, не стоит мелочиться на семье, так ведь?

- Ну, теперь когда я здесь, что ты со мной сделаешь? Убьешь? - Мария сама была удивлена своей хладнокровностью. С какой бы невозмутимостью она не говорила, ей всё равно было страшно и даже очень. Олег ухмыльнулся.

- Конечно. Я же должен отомстить вам за мать, за то что вы с ней сделали.
- Я тебе ничего плохого не сделала - ни родители мои, ни отец твой не знали о тебе. Зачем же ты их убил? Думаешь тебе от этого легче стало, что из-за тебя, я знаю каково это потерять родителей? А вот и нет. Ты же проклятый на всю жизнь. Дурак, ведь ты мог бы всё изменить, а вместо этого ты осудил самого себя.

Её слова, видимо, затронули что-то глубоко в его душе, а быть может это был её спокойный тон, совсем непохожий на голос испуганной девицы. Вскакивая на ноги, Олег ухватил её за горло и чуть ли не задушил.

- Не смей мне врать! Не смей! - кричал он, пальцами вцепившись ей в шею. Мария пыталась дышать, но воздуха было очень мало; она дергалась из стороны в сторону, но Олег не отпускал. - Вы все знали про нас! Знали и молчали! Потому что вы не могли поверить в то, что у вас может быть простолюдина в семье! Вы все убили мою мать и теперь я убью вас всех! Всех!
- Мне… мне больно…

Наконец он отпустил её, отбегая назад. Громко кашляя и тяжело вдыхая сладкий свежий воздух, Мария чуть не свалилась со стула от неожиданного освобождения. - Твою… мать убила бо-болезнь…, - она в конец концов сумела выговорить. Олег в это время стал бродить по комнате, подбирая старые вещи и кучкой собирая их вокруг неё. - А не моя… семья. Но… моих родителей у-убил ты… И меня ты убьешь… тоже?

- Разумеется и отберу у вас с сестрою наследство, - он кивнул, горкой собирая всю солому и засохшую траву. - Но, сперва, ты мне расскажешь что ты делала у склепа? Ну, говори. Я слушаю. - Олег присел на корточки перед нею, но она ничего не говорила. - Я и так уже обо всем догадался. Ты ведь там клад искала, да? - продолжил он с улыбкой. 

- Коли сам всё знаешь, зачем спрашиваешь?
- Хотелось бы услышать, что я прав.
- От меня ты этого никогда не услышишь.

- Ничего. Знаешь как говорят: молчание знак согласия. Я по тебе всё равно вижу, что я прав. - Олег выпрямился, потер руки и направился к двери. В ответ на вопрошающий взволнованный взгляд Марии, он посмеялся. - Не бойся, я скоро вернусь. - Улыбка с молниеносной скоростью пропала с его лица, а потом он спустился вниз и исчез.

Оставшись наедине, Мария сразу же попыталась освободиться. Качаясь из стороны в сторону и резко дергая руками, у неё получилось немного расслабить туго затянутые веревки. Потом, она потянулась завязанными за спиною руками наверх. Кончиком пальцев, девица сумела дотронуться до узлов связывающих её. Вскоре, Мария смогла целиком ухватиться за одного из них. Она стала дергать и тянуть, но было больно столь странно изгибать кисть.

Когда она вот-вот собиралась растянуть узел на части, раздались громкие шаги. Мария поторопилась, но, в момент паники её пальцы поскользили по веревкам и у неё ничего не получилось. Мгновение спустя, дверь чердака распахнулась снова и в чердак забрался Олег. В его руках горела длинная свеча, очевидно недавно зажженная.

Замершая Мария с ужасом наблюдала как Олег, оставивший дверь за собой открытой, вернулся и встал перед нею. Его лицо было пустым и холодным, но Мария с трудом обратила на него внимание. Она смотрела только на огонь.

Мария вся задрожала. Упираясь пятками в пол, она стала с громким скрипом отодвигаться назад. Олег тремя широкими шагами пересек небольшой чердак, взялся за спинку стула и поволок обратно в середину комнаты. Мария дергалась, крутилась, вертелась, но, он не дал ей более сдвинуться с места.

- Нет! Нет!
- А, боишься? Я так и знал что ты боишься! - Олег говорил как будто он улыбался или смеялся, однако его лицо было совершенно серьезным. Он, как изуверский кот дразнящий бедную серую мушку, двигал свечой туда-сюда прямо перед нею. Каждый раз когда пламя проносилось прямо под её носом, каждый раз когда она чувствовала на щеке жар огня, Мария кричала еще громче.

Вскоре, ему это всё надоело - наигрался. - Ну, всё, всё. Хватит орать. Заткнись! Слышишь? Замолчи уже! - Он больно дернул её за волосы и наконец Мария замолчала. Как бы ей не хотелось кричать, боль заставила девицу прикусить язык.

Убедившись, что она больше не будет шуметь, Олег отпустил её и отошел немного назад. Взгляд Марии продолжал перескакивать со свечи на лицо Олега без конца. Её прежняя попытка сохранить спокойствие и даже изобразить некую невозмутимость теперь была совершенна невозможной. Она была больше похожа на кошку, изгибающуюся, чтобы избежать даже самую малейшую каплю воды, чем на благородную девушку. Но, Мария продолжала молчать.

- Теперь, когда мы с тобой поговорили по душам, сестрица, пора довести всё это до конца. Я раз и навсегда отомщу тебе за всё, - Олег наконец-то вымолвил, отрывая свой ледяной взгляд с неё и поворачивая его на горящую свечу. Маленькое золотое пламя продолжало яростно пылать. Готовое поглотить всё вокруг, в любой момент.

Мария сразу же поняла что он задумал.

- П-Прошу тебя, не… не делай этого… Олег, не надо! Олег! - она умоляла его со слезами на глазах, но, юноша её не слушал. Наоборот, её мольба позабавила его. - П-Пожалуйста… пожалуйста…!

Медленно, чуть ли не торжественно, Олег преподнес свечу к сухой траве, соломе и прочим старым вещам, которые он собрал у её ног; они окружали привязанную ко стулу Марию. Солома чуть ли не сразу загорелась, а за ней и трава.

- Не надо! Не надо! Олег, не надо, прошу тебя! Умоляю, отпусти меня, отпусти!

Отчаянные крики Марии всё так же вызывали ликующую усмешку на его лице. Удостоверившись, что огонь не потухнет в одно мгновение, Олег уже отложил свечу в сторону и поспешил к двери вниз, как вдруг его что-то резко остановило. Лишь только на мгновение, она обрадовалась, подумав что он передумал, но когда он снова повернулся к ней, в его лице было некое ужасное.

В бледном лунном сиянии, впадающем в старый чердак сквозь небольшое выломленное окно, его очи горели серебром. Однако, среди этого инея, в глазах Олега пламенел темный огонь Ада, в сто раз хуже, чем тот что горел вокруг неё, яростно возгораясь из самых кошмарных глубин его потерянной души.

Быстрым шагом пересекая комнату, Олег одной рукой схватил Марию за спутанные волосы, а второй ухватился за её подбородок своей мертвой хваткой. Всё также усмехаясь, он сильно притянул девушку к себе и изо всех сил прижал её к своим холодным мокрым губам.

Поглотив крики ужаса Марии, он целовал её сквозь горькие слёзы, что струились по её щекам. Она попыталась оттолкнуть Олега от себя, но руки были привязаны ко стулу. Его цепкая хватка на её длинных волосах и худом лице с каждым мгновение усиливалась. Боль уже была невыносимой.

Когда казалось, что поцелуй уже длился вечность - что он уже никогда не закончится - Олег облегченно вздохнул и отошел назад, наконец-то отпуска её. Боль на секунду осталась. Потом, холодный сладкий ночной воздух загладил её муки. Тяжело дыша, утирая губы об плечо, Мария плюнула ему в ноги. В ответ на это, Олег просто истерически посмеялся.

- Уверен, что Николаю наш поцелуй будет крайне интересен, - злорадно произнес он, его глаза загораясь еще больше когда он обратил внимание на её слёзы. Проводя пальцем по краю губ, Олег смачно облизал собравшуюся на нем слезу. Глядя на него, Марии было дурно. - Я обязательно расскажу ему о нем. - Олег подбежал к двери и начала спускаться.

- Прощай, сестрица! Увидимся на том свете!
- Иди ты к черту! Слышишь? К черту! Помогите, кто-нибудь! Помогите! Спасите, спасите! Господи, спаси меня… прошу тебя, спаси меня! Господи, не покидай меня! Господи!

Мария орала, вложив всю душу в свои мучительные бешеные крики, как будто её кто-нибудь услышит в этой глуши. Только Господь Бог поможет ей, но, видимо, он решил остаться в стороне. Она изо всех сил боролась с грубыми веревками, что обвивали худое её тело и не давали спастись. Огонь уже горел довольно высоко - Мария чувствовала на ногах его жар, но пока что он не дошел до неё.

Вскрикивая и взвизгивая от боли, Мария вскочила на ноги и, всё еще привязанная ко стулу, перескочила через горку горящих старинных вещей, перед тем как ногою ударить по чердачной двери. Она ожидала, что дверь откроется и она свалиться в коридор, однако ничего не произошло. Дверь была заперта снаружи.

Падая на колени, спинкой стула упираясь в стену, Мария сидела и, с каждым прерывистым вздохом громко срывающимся с её трепещущих губ, уставилась на пламя. Хотелось так и дальше кричать, орать, реветь - у неё уже больше не осталось голоса. Всё её тело дрожало, но она уже этого не замечала. Мария лишь смотрела на огонь.

Пожар пылал с каждым мгновением всё жарче и возрастал всё выше. Маленький деревянный чердак наполнялся адским пеклом, от которого горячие слёзы на щеках перемешивались с холодным потом. Вскоре, пожар дойдет и до неё. Она сгорит и ничего не останется - только пепел. Ведь так было после убийств родителей; от них так же ничего не осталось. На мгновение, Мария потеряла всякую надежду и она даже смирилась со своей судьбою.

Её мысли приняли подавленный оборот - а зачем ей жить? Даже если каким-то волшебным образом Мария спасется, Олег уже будет на кладбище с наследством. Семьи у них с сестрою не осталось. Легче будет просто умереть, дать огню сжечь её до тла и тогда она сможет наконец-то присоединиться к своим родителям.

Так же быстро как оно и пришло, мгновение унылости прошло. Надо было что-то делать. Нельзя было так быстро сдаваться - огонь только что дошел до остальных вещей и вскоре он распространится по всему чердаку. Всё еще упираясь спиною в стену, Мария медленно и постепенно вскарабкалась на ноги. Нож, подаренный Николаем, по-прежнему был спрятан у неё в сапоге под юбками - как бы она не наклонялась и не изгибалась, у Марии не получилось его достать.

Плечом вытирая пот, она сделала небольшой шаг вперед и со всех сил ударилась стулом об стену за собой. Было больно, но Мария не останавливалась. Она билась и билась, пока вся спина не была в синяках. Наконец, у неё получилось сломать все ножки стула. Теперь, хотя бы, она могла выпрямиться нормально.

После того как Мария как можно больше разломала стул, веревки были достаточно расслабленными и у неё получилось как-то выкрутиться, чтобы освободить руки. Стягивая с себя веревки, она бросилась к двери и вновь попыталась её открыть. Мария била по ней ногами, потом локтями, кулаками - ничего не произошло.

Несмотря на то, что она знала - прекрасно понимала - что дверь не откроется, что она попытала каждую возможность спастись и всё равно не спаслась, Мария продолжала стучать по двери. Падая на колени, прикрывая лицо от горького дыма, она вновь сдалась.

У неё не было другого выбора, кроме того как сгореть до тла.

***

Уставшие горожане с трудом успевали отскочить в сторону, чтобы избежать верной смерти под копытами несущегося коня. Конь еле касался земли; каждый вытянутый шаг оставлял за собой облака пыли. И всё же, Николай продолжал подгонять лошадь. Каждая секунда опоздания, каждая задержка, могла бы стоить им жизни Марии.

Ворота церкви оказались открытыми - последние посетители вечерней службы возвращались домой. Они проскакали мимо ошеломленных прихожан, пересекли двор перед храмом и свернули налево, в сторону кладбища.

Скача вдоль по дорожке, мимо рядов могил, с тусклым факелом в одной руке, Николай знал что поступал неправильно, однако он всё так же гнал коня.

- Надо через лес! Он вёл нас через лес!

Следуя указаниям мальчика, они с Николаем заставил коня промчаться мимо елагинского склепа и повернуть к лесу. Не успели они покинуть открытое поле с кладбищем и вошли в сумрачный лес, как и без того слабый огонь факела окончательно потух. К счастью, обрушившаяся на них темнота длилась недолго.
Уворачиваясь от низко весящих ветвей, Николай отбросил потухший факел в сторону и свободной рукой прикрыл мальчика от острых веток. Бедный мальчишка из-за всех сил держался за рожок седла, прижимаясь к юноше.

Они гнались по величественному лесу; сладкий вечорошний ветер обдувал всадников, приливая алую краску к их бледным лицам. Часто в изумрудной траве попадались узловатые корни, но резвый конь Николая ни разу не споткнулся и не оступился. Вокруг была тишь да гладь: вдалеке ласково журчала речка, а над ними громко ухала сова. Николай ничего этого не слышал и не видел. Он видел перед собой только препятствия между ним и Марией. Он слышал только стук собственного сердца, в такт со стуком копыт.

- Там, на другой стороне, будет дом, - мальчик объяснил, пальцем показывая на едва заметную сквозь деревья поляну. Николай кивнул. Наклоняясь вперед, чтобы перескочить через павшее на дорогу дерево, он наказал мальчику: - Как только выедем из лесу, ты сразу же вернешься домой. Никаких “но”. Понятно? - Мальчишка кивнул.

Подъехав до самого края перелесья, Николай потянул за поводья и конь неохотно остановился. Мальчишка торопливо спрыгнул с седла. - Осторожно! У… У него нож! - взволнованно предупредил он, но тот просто показал на свою шпагу. - Не бойся. У меня есть кое-что побольше.

С этими словами, он цокнул языком и нетерпеливый конь тут же рванул вперед. Вырвавшись на огромном луге, Николай сразу же заметил удаленный дом вдалеке, между двумя лесами. Где-то в доме горела свеча, но всего лишь одна. Остальные этажи были в полной темноте.

Николай уже был в пол версте от дома, как вдруг высокая калитка распахнулась настежь и из-за неё выскочил кто-то. Несмотря на темноту, Николай с легкостью узнал его.

Это был Олег.

- Стой! Стой, мерзавец! - он закричал, помчавшись вслед за ним. Услышав знакомый голос, Олег только побежал еще быстрее к лесу. Николай быстро догнал его. - Стой, подлец, стой! - Он продолжал кричать, потянувшись за своей шпагой. - Лучше бы ты спас её! - Олег бросил ему в ответ. - Иначе от неё ничего не останется!
- Негодяй, что ты с ней сделал?!
- Иди посмотри, пока не пропустил!

Он не стал больше медлить; бросив последнее проклятие Олегу, Николай круто повернул коня и поспешил к дому. Олег самодовольно посмеялся и побежал дальше.
Конь сильным ударом передних ног вышиб деревянную калитку и, заехав на небольшой двор, Николай выпрыгнул из седла. Едва только коснувшись земли, юноша пулей помчался в дом.

В прихожей ему пришлось переступить через тела двух - мужчины и женщины. Инстинктивно, Николай наклонился и дотронулся до шеи одного из них. Ничего. Никакого пульса.

Почувствовался невыносимую вонь гари. Он быстро понял, что запах доносился вниз с верхнего этажа дома. С чердака. Закрыв очи обеим убитым, Николай пошел дальше - ему пришлось позабыть о них. Бросившись к узкой лестнице, поднимаясь по трем ступеням за раз, его ноздри обжигал черный дым; от него слезились глаза; было трудно дышать и каждую секунду он невольно кашлял.

Но, Николай не медлил. Наоборот, он только быстрее стал подниматься по ступеням. Лестница даже слегка шаталась под его тяжелыми шагами. Он торопился наверх - едва доносящийся с чердака стук не давал ему тормозить.

Добежав до чердачной двери, из-за которой доносилось слабое стучание, Николай нашел её запертой на двух замках. - Маша! Маша, Мария, это ты? Маша-а, это ты?! МАША! - кричал он через дверь. Его пальцы двигались сами по себе; сами по себе, они стали выдвигать замки и открывать дверь. Даже сквозь толстую дверь, он чувствовал удушающую жару огня.

- Коля… Коля? Коля! Коля, спаси меня! Помоги! Открой дверь!
- Сейчас, сейчас, Машенька! Сейчас! Сейчас!

Мгновение спустя, дверь наконец-то отворилась, а с ней из чердака вывалилась кашляющая Мария, прямо в руки Николая. На чердаке пылало золотое пламя - слышно было как оно злорадно трескало, уже совсем близко к двери. Еще две минуты и пламя бы дошло до Марии. Думая только о ней, прижав возлюбленную к своей груди и крепко обнимая обеими руками, юноша быстро побежал вниз. Цель изменилась: выбраться из дома, пока он весь не сгорел.

- Коля… к-как ты меня нашел? - Мария слабым голосом спросила, потирая натертые кисти. - Мальчишка показал мне куда тебя отвел Олег, - объяснил он, спускаясь на первый этаж. Мария с трудом кивнула. - Хорошо… хорошо что он оставил его в…живых. - Она даже смогла немного улыбнуться, её светлые глаза растерянно оглядываясь по сторонам.

Николай вынес её на передний порог дома. Как только пронзительный ветер ударил кожу Марии, она вся задрожала как осенний лист, прижимаясь к нему еще сильнее. К счастью, конь не ушел далеко и они с легкостью его догнали. Николай поднял её в седло, а потом поспешно уселся за ней, обхватив двумя руками чтобы как можно скорее снова прижать к себе. Почувствовав за собой его прочный стан, Мария бессильно откинула голову назад. Её глаза были красными от дыма и слёз; они в рассеянье глядели на него, будто бы она только-только признала его. Глядя на эти сухие губы, на это затрудненное дыхание, Николай подходил всё ближе и ближе ко грани бешенства. Его мучила и изрезала изнутри невыносимая ярость, от которой ночная синева становилось красной.

Он тяжело сглотнул, прежде чем заговорить, стараясь бороться с ней. - Маша… как ты? Что он с тобой сделал, этот изувер? Где ты ранена? Где? - Николай бережливо дотрагивался до её лица - кожа Мария была страшно горячей -, до шеи, спины, ребр, в поисках синяков или ран. Когда он дошел до её рук, очень осторожно протягивая их перед нею, в нём что-то лопнул. Последняя препона, удерживающая его пламенные чувства, разлетелась ко всем чертям.

На нежной коже каждой утонченной кисти были глубокие красные следы. Следы от веревок. Эта сволочь связала её, да еще так, чтобы было как можно больнее. Взирая на них, на эти натертые запястья, всё его волнение пожирала кипящая ярость. Она сожгла весь его страх и заняла их место.

- Я… Я не ранена, - Мария ответила, громко кашляя. - Он меня не ранил…даже не п-побил. Коленька, как же я… я рада, ч-что у меня есть т-ты… - Она попыталась поднять руку к его лицу, но не хватило сил. Николай всё так же держал обе её руки в своей одной, безмолвно уставившись на её лицо. - Я молилась… чтоб ты п-пришел… спаситель м-мой…. - Голос Марии был хриплым и тонким после дыма, но это не скрывало откровенную в нем ласку.

Николай опустил голову ей на плечо, наконец-то выпустив тяжеленный вздох непередаваемого облегчения. На мгновение, его глаза закрылись. - Маша… Машенька… если бы что-нибудь с тобой случилось, я…, - он попытался выразиться, но не смог. Не было подходящих слов. Он был одновременно утомлен и разъярен: утомлен, потому что разъярен. - Маша…. - По его щеке поскользила слеза.

- Нам… нам нужно догнать Олега, - она в конце концов молвила, после долгой секунды молчания. - П-Пока он не ушел от нас… навсегда. - Николай сначала хотел оспорить и настоять на том, что ей нужно вернуться в поместье, но, очень быстро остановился.

- От нас он не уйдет. Я не дам ему сбежать. Но! Вперед, скорей вперед!

Схватив поводья, он крепко сжал ноги и конь послушно рванул вперед. Спрятавшись в прочных объятиях Николая, Мария на один миг поддалась убаюкивающему трясению лошади и позволила глазам закрыться. За их спинами, пожар в одиноком доме дошел до первого этажа. Золотой огонь теперь уже пылал в каждом окне, готовый уничтожить доказательства всего, что там произошло.