Иммануил кант величайший юморист 18 века

И. Кант («Смеясь, душа становится врачом тела»)

Большинству из нас хорошо знакомы работы немецкого философа, энциклопедиста, перфекциониста, Иммануила Канта. Кто из нас не читал увлекательные, уморительные и захватывающие работы Канта: К вечному миру», «Критика практического разума», «Категорический императив и всеобщая мировая ирония», «Как нам обустроить Пруссию», «Критика эклектики немецкого эксгибиционизма».
Но мало кто знает, что Эммануил Кант был величайшим острословом своего времени и места, и автором замечательных юмористических рассказов, афоризмов, остроумных эпитифий. Увы, большинство юмористических произведений Канта были уничтожены немецкой инквизицией. Но несколько юморесок дошли до наших дней. Благодаря провидению, мне удалось разыскать и сохранить их. Как? – спросите вы. А вы ведь – спросите! А вот как.

В Кенинсбегре, невдалеке от развалин королевского замка, находится место, где шестидесятилетний Кант наконец-то смог приобрести себе дом. Домик с садом находился у самых стен замка на улице, которая называлась Принцессен штрассе. Небольшой домик философ купил у прехорошенькой вдовы своего друга. Именно здесь, по словам Канта, он начал жить так, как хотелось ему и творить все, что ему заблагорассудится. И ведь натворил! Еще как натворил! Домик, увы, не сохранился. Его снесли до войны легкомысленные немцы.

Сегодня, недалеко от фундамента королевского замка стоит недостроенный Дом Советов. Его начали строить в восьмидесятых на потом заморозили стройку. Как-то раз, бродя по этому заброшенному долгострою в поисках старинных монет, драгоценностей или на худой конец, простых, сигарных бычков, среди строительного и бытового мусора, шифера, кирпичей, старых калош, немецких сапог, обломков «щмайсеров», губных гармошек, зубных протезов, презервативов, неразорвавшихся снарядов, я обнаружил небольшую, платиновую шкатулку (я потом из нее зубы сделал). Открыв ее, я чуть было не упал в обморок от переполнявшего меня чувства восторга. В шкатулке лежали свернутые в трубочку листочки, исписанные таким знакомым всякому Кантофилу, аккуратным, каллиграфическим, почерком. Усевшись на ржавую бочку из-под раствора, я стал торопливо читать драгоценные свитки. Раскаты моего хохота вызывали панику даже у пограничников соседней Финляндии. Без сомнения, это были те самые знаменитые рассказы, которые он читал своим друзьям на традиционных мальчишниках.

Прожил Иммануил Кант 79 лет. Его последними словами в земной жизни были: «Es ist gut», что в переводе означает «Это хорошо». Несомненно, он имел в виду свои юмористические рассказы. Один из них, я, как только мог, перевел на ломанный русский. И сегодня предоставляю его вашему вниманию.

СКАЗ ОБ ИЗВРАЩЕННОМ ЭКСГИБИЦИОНИСТЕ

(перевод с немецкого А. Мешкова)

Жил да был в далекой земле дойчен, в стадте Кёльн, один эксгибиционист. Звали его, кажется, Клаус Шайзеншляхът. О! Я-а-а, мейне фгойнде! Это был не просто эксгибиционист. Это был шляхт, испорченный, развращенный, пресытившийся, нетрадиционный эксгибиционист. Кругом эксгибиционисты, как эксгибиционисты, спрячутся в кустах, дождутся какую-нибудь айне фрау, потом вдруг выскочат и ну показывать ей свой Pinkeln, то есть - свое хозяйство, как и подобает нормальным эксгибиционистам. А этот все норовит извратить истинный смысл эксгибиционизма. Спрячется в кустах, дождется какую-нибудь фройлян покрасивее, да и не выскочит. Бывало и хуже. Спрячется Клаус в кустах, дождется фройлян покрасивее, выскочит, да ничего не покажет ей. А иногда, доходило до абсурда: спрячется в кустах, дождется какую-нибудь фрау, выскочит, и сам у нее посмотрит. Но бывало еще циничнее и изощрённее. Спрячется наш извращенный эксгибиционист в кустах, никого не дождется, на дорогу не выскочит, сидит себе в кустах и сам себе показывает Pinkeln и радуется, и смеется, как дитя малое, в одиночку.

Практически, наш эксгибиционист покусился на святая святых: на теорию и практику мирового, традиционного эксгибиционизма. Мало того, что этот херр Клаус нагло и безнравственно попирал священные законы эксгибиционизма, так он тут еще и повадился вот что делать: спрячется в кустах, фрейлин и фрау всех пропускает, а как только покажется на дороге какой-нибудь зазевавшийся эксгибиционист, тогда наш выскакивает и показывает ему свое хозяйство. Не всякому, даже самому закаленному, умудренному, ортодоксальному эксгибиционисту под силу было выдержать такое! Многие падали леблос замертво, навсегда покидали мир земной от страха, недоумения и недомогания. Ортодоксальные эксгибиционисты побаивались извращенного эксгибициониста. Старались ходит парами или целыми взводами. По одиночке не ходили. Неизвестно, что мог выкинуть этот безумец.

Страшно стало жить эксгибиционистам в Кёльне, в стране Германии. Стали исходить из той земли эксгибиционисты. Начался великий исход. А те, что в живых остались, стали думать и гадать, что им делать с непокорным эксгибиционистом. Собрались они как-то на свой сход и порешили: наказать отступника, шляген зи ихн, т.е. надавать ему тумаков. Спрятались они как-то все в кустах, дождались, когда Клаус Шайзенщляхът пойдет по тропочке, и выскочили на дорогу. Да как показали ему свое общее хозяйство! Задрожал от возмущения херр Клаус. "Ах, вы значит, вот как! Ну, я вам сейчас покажу!". И показал. И закрыли от страха лица свои потрясенные эксгибиционисты, и бежали в панике посрамленные с той земли. И расселились они по всему миру, в России, в Украине, в Китае, на Аляске, в Вашингтоне, в Туркмении, как можно дальше от извращенного эксгибициониста и стали всем показывать.

А извращенный эксгибиционист херр Клаус не останавливался на достигнутом: он вот еще что удумал: таки женился на порядочной женщине, фрау Марта (в девичестве Зильберхайль), и стал легитимно, в соответствии с немецким законодательством, показывать своей законной эхегатен свой Schwanz. Ох, и натерпелась от него бедная женщина! Придет с работы, а муж уже сидит в прихожей, свой шванц ей показывает. И так, каждый день. Не всякой женщине такое удавалось пережить. А эта выжила. Выстояла! Сильная фрау оказалась. Не лыком была шита. Не пальцем делана! Более того, она заразилась от него эксгибиционизмом и стала ему тоже показывать свое хозяйство. Вот так сойдутся после работы и показывают друг другу свои хозяйства. Бывает, по несколько дней непрерывного показа! Ужас!
Так и умерли в один день от страха и безысходности.