Опасные связи, или третий лишний. Глава 9

Схватка.

   Соломон привез Медведя, пьяного вдребезги, в третьем часу ночи. Мэри, конечно всхлипывала. Гладила его, причитала, что он совсем не бережет здоровье, что водка его погубит. Дима не бывает агрессивным, пьяненько улыбался, позволял себя раздеть. Уже засыпая, он вздохнул: "Солнышко мое ясное, с кем ты связала свою жизнь"...

   Утром было хреново, но Мэри подняла его на ноги народными методами, и Дима почувствовал к рыжей булочке нежность. Рубцы того злосчастного вечера потихоньку заживали. Шер не объявлялась, а Дима не напоминал о себе. И к лучшему, наверное. Пусть все встанет на свои места. Но в голове билась мысль - разве все? Разве конец? Но ведь не может так быть.

   А почему не может быть? Кто он ей? Кто она ему? У каждого своя жизнь и то, что пару раз эти параллельные линии вопреки всем законам математики пересеклись, не значит, что так будет повторяться снова и снова. Шер жила себе почти спокойно, занималась делами Клуба, один раз ночевала у Ворона, но что-то как-то все было не то...и не так...по ночам возвращался ледяной липкий туман, правда, средство от него было - порция джина, а лучше не одна. Тогда сон оставался крепким, но холод не уходил даже под самыми теплыми одеялами. А еще появилась у Шер одна идея...Детская такая, глупая мысль. Вертелась в голове, заставляла иногда замирать посреди дороги, обдумывать детали...Кататься стала мимо той самой школы карате. Останавливаться, стоять...Присматриваться…

   Если Ворон предпочитал бывших уголовников брать в бойцы, то организация Медведя делала акцент на спортсменов. И лучше всего - связанных с боевыми искусствами, а конкретно - восточными. И Дима, и Слава Самурай были обладателями черных поясов, вот Дима и позволил другу открыть додзё, где он сам был бы сенсеем. А наиболее активных и преданных парней потом вербовала организация. Вот и сейчас трудно было не обратить внимание на стайки весёлых, совсем юных парней, на вид совсем мальчишек.

   И они обращали внимание на яркую машину, на красивую молодую девушку. Кто-то пытался заигрывать, кто-то молча влюблялся, но равнодушных не оставалось. Шер выбирала между ними, как в помете выбирают породистых щенков. Вошла во вкус. Рождающиеся в голове идеи заставляли облизывать яркие вишневые губы…

   Некоторые из парней, часто очень симпатичные, даже никогда не целовались с девушками, растрачивая юное семя на порнофильмы. А кто то имел слабый опыт с неумелыми сверстницами. Конечно, и мыслей не было, чтоб сообщить сенсею о красной машине и красивой девушке. Вдруг да запретит.

   Это продолжалось не очень долго. Красная машина перестала появляться. Выбор был сделан. Щенки приручены...Дело осталось за малым. Устроить красочное, зрелищное шоу. Шер сама не понимала, зачем ей это. Хочу, и все. 

—

   Очередной день. Очередной душ, тренировка, вкусный калорийный завтрак. Дежурный чмок в губки Мэри. Диме надо было как следует поработать над сменой концепции их клуба, их штаба. Внимание Медведя привлекло электронное письмо с незнакомого адреса. Там был видео файл. Крупный. Без названия.

   Первые кадры...Темная комната, сначала вообще не понять, что и где..огоньки свечей...черно-красные тона...огромная постель...Перед зеркалом, едва видная, сидит...ему придется всмотреться...Шер? Медленными движениями руки красит в несколько слоев губы яркой черной помадой. У нее агрессивный, яркий макияж, черные длинные ногти на нервных тонких пальцах...И она абсолютно голая...Ее совершенное тело поблескивает, натертое маслом с блестками...Соски, будто глянцевые, возбужденно торчат...Он словно почувствует сейчас тонкий аромат ее парфюма и мускусный, пряный запах ее возбуждения…

   Медведь нервно сглотнул слюну. Шер только что дала о себе знать спустя столько времени. И то, что успело начать угасать, вспыхнуло с новой силой. Она идеальна, от макушки и до пяток. Член моментально налился кровью, стал твердым. Рука потянулась к джинсам.

   Следующие кадры. Бойцовский ринг. Приглушенный свет. Два абсолютно голых, совсем молодых пацана ожесточенно лупят друг друга. Никаких правил. Их молодые, сильные, поджарые тела блестят от пота...Кровь на их лицах кажется черной...Узнает их Медведь? вокруг ринга - удобные широкие кресла, диваны...В полутьме...на одном из них - она, Шер...с блестящими глазами смотрит на ринг, а у ее ног двое юношей, сидят на корточках...их лица искажены, пока ее голые пальчики ног с аккуратными черными ноготками скользят по их колом стоящим мощным молодым членам, мокрым от собственной смазки. Она делает глоток жидкости из широкого стакана…

   Лицо каждого из них кажется Медведю знакомым...ну, точно! Это же щенки из отрядов Самурая, кандидаты в организацию. Вот сука. Решила снять порнофильм для одного зрителя и использовала для этого сразу четверых. Перспективных. Дима испытал страшное чувство ревности, зависти и...возбуждения. Он расстегнул джинсы, чтоб не было так тесно.

   Ему словно показывают товар лицом. Камера задерживается на происходящем на ринге...Техника ударов, нюансы защиты и нападения каждого...видно, что они бьются не на жизнь, а на смерть, за самку, за возможность обладания...Так, как они будут драться на улице за своего хозяина...или хозяйку? Или Шер решила переманить к себе его лучших потенциальных бойцов? Камера снова переходит на трио у ринга. Движения маленькой изящной стопы, плотно вжимающей член парня в его живот, надрачивая...ниже, ниже, поддевает пальчиками яйца...Хриплый стон, сперма густой струей выплескивается парню на живот, на грудь. Шер кончиками пальцев ловит ее, мажет парню по губам, наклоняется, целует его, пачкая черной помадой...

   Снова перехватило дыхание. Дима отмечает мельком технику бойцовскую, ошибки и удары. Но только это не так интересно, как то, что происходит поодаль. Один парень не выдержал и опростался по причине отсутствия опыта. Второй кажется сильнее. Рука Медведя сомкнулась вокруг твердого члена. Сдвинула кожу вверх и вниз.

   Тяжелое дыхание дерущихся перемежается со стонами удовольствия ласкаемых...одни подстегивают других...второй, кусая губы, держится из последних сил...но ладошка Шер, липкая от спермы первого, уже легла в обхват на его ствол, и у парня нет шансов...ее розовый язык дразнит его губы, он тянется к ней всем своим существом и с криком кончает, белая сперма густыми шлепками ложится на слегка отвисшую в наклоне упругую грудь девушки.

   Дима уже вовсю себя трогает. Зависть, ревность, это все потом, с этим потом разберемся. Похотливая сучка заставляет за себя драться. Он еле держится, натирая своего титана. Пару раз она посмотрела в камеру, прямо в глаза Медведя. Ох сколько всего было в этом взгляде.

   Что он видит? Похотливую, развратную, избалованную извращенными удовольствиями суку? Или девчонку, отчаянно боящуюся одиночества по ночам и спасающуюся любыми доступными средствами и способами? Камера поспешно переместилась на ринг. Где один из бойцов с рычанием молотил бесчувственное тело, лежащее на матах. Щер поманила победителя к себе...Движением руки отправляя на ринг тех, кто еще пытался отдышаться у ее ног.

   Да, парень в глубоком нокауте. Что задумала она? Глаза похотливой, голодной стервы, желающей сделать больно тому, кто это смотрит. На секунду ты глазах мелькнуло "помоги". Но потом маска была натянута обратно. Те два парня встали в стойку и начали биться. Голые, злые, решительные. Дима чуть замедлился, чтоб не кончить сразу.

   Растерянность? Недоумение? Словно не понимая, что она делает здесь...Или ему показалось? Как он успел понять, она действительно извращенная избалованная сука...Голые, злые, решительные...голодные...ведь приз так близок, горяч, сладок...Победитель первой схватки тяжело дышал сейчас у ее ног, прижавшись щекой к горячему голому бедру, пока она задумчивыми движениями поглаживала короткий ежик волос на его голове…На ее восхитительной груди, созданной для самых изысканных ласк, подсыхали потеки спермы.

  Парню досталось. Дня три восстанавливаться, не меньше. Дима отметил это, глядя за исходом второго спарринга. А тот, второй - тот подольше. Дима затаил дыхание, медленно подрачивая, оголяя и закрывая сочную мясистую головку.

   Вторая схватка оказалась короче. Тот, кто кончил первым, оказался и в жизни...слабее...Ушел от одного удара, но пропустил второй, не успел увернуться от третьего. Шер не останавливала схватку, чуть подавшись вперед...Сидевший у ее ног уже жадно лизал касающийся его лица жесткий, красный, как вишенка, сосок.

   Уж Дима точно вышел бы победителем из всех боёв. Он получил бы все призы, все, что ему причитается. Точно, скоро ляжет. Промелькнула злая мысль - Шер невольно помогает Диме выбраковать кадры. Он часто, хрипло дышит.

   Все, что ему причитается по праву сильного...И уж конечно он получил бы в свое распоряжение Шер, ее душу и ее тело… Итог второй схватки был решен. С виду более щуплый парнишка добивал лежащего на ринге соперника, а Шер все медлила, прикусив губу...Тело ее слабо вздрагивало...Она откинулась на спинку дивана, рука за волосы жестко притянула голову парня к промежности, розовой влажной расщелинке меж широко разведенных ног. Тот впился разбитыми губами сразу же, жадно, как дорвавшийся до глотка воды странник...Тело Шер выгнулось...

   Медведь будто сам там сидит. Он прекрасно понимает сейчас состояние парня. Все болит, но возбуждение сильнее. Лижет он не очень умело, но старается. Дима сквозь монитор кажется, чувствует ее волшебный запах и вкус. Как же хорошо ему. И Диме. По головке текут крупные капли смазки.

   Видно, что Шер управляет им...направляет его голову, склоняя то в одну сторону. В какой то момент просто жестко вцепилась в его короткие волосы и заелозила распахнутой широко промежностью по его лицу...Из раскрытого рта с размазавшейся (как тогда, когда лицо ее серело) помадой, вырвался стон удовольствия...Дима его знает, Дима его слышал, Дима ощущал содрогания ее тела, когда она так стонет, вскриком, остро, как от боли...

   Изображение меркнет, и проявляется снова, но теперь уже в другом помещении. Черно-красные тона, свечи...спальня...постель с измятым, в пятнах бельем...Три мокрых тела сплетаются в страстных объятиях. Стоны, вскрики, возгласы...крупным планом искаженные похотью лица...увитый венками здоровенный член снова и снова вторгается в узкую дырочку, растягивая ее, с каждым разом проникая все глубже - замедленные кадры - движение обратно, едва не выворачивая розовую упругую плоть, в обильной прозрачной смазке…

   Дима в ярости, Дима в ненависти, Дима на грани. Его член пульсирует в руке. Он всматривается в ее лицо. Он не может в это поверить. Счастливчики, значит. Член был не такой внушительный, как Димин, но ого-го, для его возраста. Дима двигает рукой ещё, ещё.

   Определенно, главную скрипку играет Шер. Она выбирает позы, самые немыслимые, и Дима наверняка представляет, как бы он сам мог легко вертеть в руках (и не только) это изнывающее от похоти, мокрое, легкое, упругое тело. Она опрокидывает одного на спину, легко оседлывает его, выгнувшись в крике, пронзенная крупным молодым горячем членом, и яростно скачет на нем...распластывается на мускулистом теле, пока второй, не менее молодой и горячий, неумело тычась, пытается попасть в узкую дырочку ее ануса.

   Она позволяет нахалам то, что не испытывал даже он. Дима яростно рычит...и обливает живот и мохнатую грудь горячим густым семенем. Он нажал на паузу, пытаясь отдышаться.

   Изображение послушно замирает, замирают и фигуры в кадре, словно для того, чтобы он во всех деталях мог рассмотреть застывшую красоту безумной оргии

   Он с яростью захлопывает ноутбук, так, что там что-то ломается. Он ненавидит себя за эту слабость. Возбуждение проходит, нарастает ревность и гнев. Как она разыграла этот дьявольский спектакль…

   Словно в ответ на его мысли звякнул телефон. Смс...очень коротко... "Спасибо за двух бойцов в мою новую команду".

   - Сука! - Прошипел сквозь зубы Дима. - Сука! Сука! - Пудовые кулаки расплющили ноутбук. Она его дважды переиграла. - Сука! - Телефон улетает в стену,  разбиваясь вдребезги. В дверях кабинета появилась испуганная Мэри. - Я занят! - Зарычал он на нее, поднимая черные глаза. - Пошла вон!!!

   У Мэри отвиснет челюсть и привычно нальются слезами глаза. Убежит наверное сейчас опять поплакать на кухню.

—

   Бутылка пустела. Дима раз за разом пересматривает то чёртово, злополучное видео. Пальцы снова оглаживают его внушительное достоинство, смотря это видео уже на новом телефоне. И, кажется, нет ничего, что она с гвардейцами за эту ночь не испробовала. Вот она жадно сосет член одного из парней, пока другой старательно лижет обе ее дырочки. Вот одна прыгает на члене одного, отдрачивая другому. И каждый раз, когда парни кончают на ее тело с громкими стонами, Дима делает это одновременно с ними.

   Вытираясь, Дима зло думает, что это не может так больше продолжаться. В нем бушевала требующая выхода злость: на Шер, на себя, на этих паршивых щенят. И тоска по Шер. И глубокая, кипящая ревность. Даже на Мэри, что так кротко улыбается и старательно исполняет его прихоти, он злится.

   Все это время Шер не дает о себе знать. Ни смс, ни звонков. Ни новых видео. Мэри вела себя мышкой. Хлопала своими глазенками, исправно готовила сытные завтраки, обеды, ужины, убирала дом...идеальная...эээ...прислуга. Ее могло немного обижать, что Дима не обращает на нее внимания в сексуальном плане. Она интуитивно понимала, что у Димы проблемы... по работе, конечно. Он так много работает, оттого и все нервы. Мэри втихаря звонила Шер, но та с завидным постоянством сбрасывала ее звонки. Мэри очень переживала. Ее любовь, ее мужчина погружался в какую то бездну...знала бы она, кто тому причина.

   Шер не писала - это к лучшему. Он пока не готов был видеть ее прекрасное лицо, слышать ее серебряный голос, чувствовать ее неповторимый аромат.

   Из раздумий Медведя вывел звонок телефона. Слава.

   — Эй, здоровяк, куда пропал? - Голос звучал слегка виновато. - Ты извини, я тогда тебе ерунды наговорил в клубе.  Не сердись на меня.

   — Самурай, я не сержусь, все хорошо. Мне просто хотелось побыть одному. -  Хорошо, что сейчас его не видно. Опухший от пьянства, усталый, разбитый.

   — Не хочешь развеяться? Ты давно не заглядывал ко мне в школу, не тренировался. Наверное оплыл уже, форму потерял. -   Поддел Самурай друга.

   — Форму не форму, Вячеслав Максудович, а пару жоп надрать всё ещё могу. - Дима повеселел немного. Все же друзья - это святое.

   — Ну хорошо, у меня есть как раз интересная одна идея. Приезжай, на месте обсудим. Сколько тебе надо времени?

   — Час, полтора. -  Подумав, ответил Дима.

   — Лады, жду, братишка.

   А и правда, что он потеряет? Разнюнился. Хватит, надо переключиться на что-то. А татами - это всегда хорошо. Дима горько усмехнулся. Эх пацаны. Околдовала вас эта стерва. Ведь в глотки друг другу были готовы вцепиться. Монстры гормональные, ёб вашу мать.

   — Мэри, крошка. -  Голос еще хриплый, но уже бодрее. - Ты не погладишь мне ту бежевую рубашку? Я в город поеду.

   Мэри, до того напрягшаяся от услышанного звонка - новые неприятности?? - расслабилась.  - Димочка, 5 минут! - отозвалась взволнованно. - Ты, может, покушаешь? У меня мясо в духовке!

   - Давай! - Крепнет голос, крепнет. - Только не очень много положи, я все же тренироваться буду. 

   Дима ушел бриться, мыться, чистить зубы, ополаскивать лицо тоником, приводить себя в порядок.

   А Мэри только скажи. На большом блюде на кухне его ждет огненный стейк, хрустящие ломтики картошки по-деревенски, салатик с зеленью, помидорками и огурчиками, несколько соусов - к мясу, картошке...раскрасневшаяся,  хлопочет, в домашнем простеньком платьишке да фартучке. Еще теплая выглаженная рубашка ждет его в спальне.

   Как все пахнет вкусно. Ты волшебница. -  Вкусная еда. Красивая Мэри. Сейчас размяться поедешь. Все, не думай, прекращай. Жизнь встаёт на свои места. Время все вылечит.

   Закончив с трапезой, он поцеловал Мэри в красную, влажную щёчку, и пошел одеваться. Побрызгался дорогим, лёгким парфюмом.

   - Я недолго...наверное.

   Когда Дима подъехал к додзё, сердце ёкнуло. От какого-то непонятного предчувствия.

   Нет никакой Шер. Морок, видение, сон. Есть нормальная жизнь, любимая девушка, друзья, работа...Мэри расцвела от его похвалы. Давно он ее не баловал даже такой незатейливой лаской. Нет Шер. И здесь, в его окружении, ее точно быть не может.

    Медведь заходит в додзё, здоровается с Самураем, машет рукой молодняку, те восторженно галдят. Сам Медведь. Его знают как взбалмошного, вспыльчивого, но кристально честного и справедливого босса. Быть в его группировке - честь, именно для молодежи.

   — Вот, пацаны, удостоил нас визитом Дмитрий Викторович. - Смеётся Славик. - Кто не знал - черный пояс, третий дан.

   — Ну это давно было. - Скромничает Дима.

   — Не кокетничай. Ты и сейчас много умеешь.

   Много? Много. Дима и на войне был, да и просто все навыки сохранил. Он может убивать голыми руками. Машина для убийств.

   А Мэри дома осталась счастливой. Жизнь налаживается! Порядок на кухне навела и с мороженым за сериал уселась. Даже мысли не было с ним попроситься.

   — Так может выйдешь на татами, брат? Покажи мальчикам мастер-класс....ну к примеру, как отбиться, если нападают сразу двое?

   — А давай! Пойду переодеваться.

   Скоро Дима вышел на татами. В кимоно, обтягивающем тугие мышцы. Он вышел в центр и стал оглядывать собравшихся

   — Добровольцы есть? - Спросил Медведь. Хотели, конечно, все. Неожиданно сердце Димы будто упало вниз. Он увидел двух парней. С того самого видео. Ах, сука. Ах, подлая тварь. Она проникает даже сюда? Ладно. Лааааадно.
 
   А пока Дима смотрел кино все эти дни, Шер, заранее выстроившая план, воплощала его в жизнь. Если бы симпатичный мальчик Злой из свиты Медвеля знал, какую она за ним ведет охоту...и однажды вечером, словно случайно, оказалась рядом с ним за барной стойкой, когда он уже был не настолько трезв, чтобы адекватно оценивать реальность. Все оказалось даже проще, чем она думала. Достаточно было дать ему себя поцеловать, погладить и пообещать горячее продолжение, как он был готов вести ее на край света. А ей не надо на край света. Ей надо в эту их спортивную школу. Как ее...додзе. Конечно, он ей все покажет. А Медведя там точно не будет? Мы с ним не общаемся больше, он такой...ты лучше...и Злой ее заверил, что Медведь не вылезает из берлоги. Шер мурлыкала от удовольствия. Он привез ее на своей машине (Рейндж был припаркован заранее в одном из ближайших переулков), трогательно держал ее за прохладные пальчики, и думал только о предстоящей ночи, когда они вошли в зал.

   Медведь перевел дыхание. Пауза затянулась, так, спокойно, спокойно. Второй удар оказался не менее внезапным - в открытых дверях он увидел Её. В сопровождении...Женьки? Он только крепче стиснул зубы. Очередной удар под дых. А впрочем Женя? Женя молод, и как следствие туп. Его окрутить не просто, а очень просто. Но ладно, с этим потом, а сейчас вернёмся к нашим баранам. Бараны стояли тут же, глядя в глаза Медведя с той же щенячьей преданностью, что смотрели на Шер. Конечно, сучата, небось круче папочки себя чувствовали в тот момент.

   — Ты...и ты. -  Палец поочередно указал на обоих "порноактеров". -  На татами.

   Шер остановилась в дверях, замерла...вот это сюрприз...На Злого был брошен такой ледяной взгляд, что если бы у него был хвост - он бы его трусливо поджал. Ее шубку Злой держал в руках, и Шер предстала во всей красе...Платье ее напоминало язычок дрожащего пламени, переливаясь оттенками от темно красного до бледно-желтого, облегало фигуру, стягивая бедра и грудь, в тяжелом дыхании сейчас вздымающуюся, обнаженную до неприличия...Короткое, точеные ноги оставляющее открытыми высоко, до середины бедер, и небольшие изящные сапожки...А что ему платье, он знает каждый изгиб ее тела, так откровенно камера скользила по ее телу...Шер замерла...шагнуть вперед или назад?

   Ну что же, милая Шер. Вы пришли сюда парней забрать или ради шоу? Получите сполна. Стараясь не терять лица, Дима кивнул Женьке, мол, проходи, друг, тебе здесь всегда рады. Он равнодушно (а вернее стараясь изобразить равнодушие), скользнул по Шер взглядом, тут же повернувшись к избранным добровольцам на которых остались ещё следы того боя, что Медведь видел на видео. Они-то сразу заметили Шер, но не палятся, притворяшки.

   — Что-то у вас, парни, лица помятые. Из-за бабы небось дрались? Это не дело, ребята, кровь из-за бабы лить. - Среди рядов кандидатов раздался смешок.

   - Мальчики...- раздался от дверей нежный, бархатный голос Шер. - Пойдемте. Моей личной охране больше нечего делать в этом заведении. Вы лучшие из всех, и вы будете со мной. - Голос ее негромок, слегка протяжен, словно шелковая лента раскручивается в воздухе.

   — На место, сучонки! - Раздался Медвежий рык, при этом он не глядит на них, но смотрит прямо в ее глаза. - Или вы, рахиты, забыли что вы тут делаете? Забыли, черви, зачем сюда пришли в принципе? - Голос крепнет и чернеют глаза. Ну нееет, сука, тебе не выиграть ЭТО противостояние. Ты не у себя в клубе. - Или у вас слишком маленькие стручки с горошинами, чтоб попытаться уронить Медведя? - Лица парней озарились. Ведь если они сделают так, что упадет Медведь, это поднимет их больше в Её глазах. Нельзя упускать такую возможность.

   Взгляд ее...в самое сердце Медведя, на лоскуты это сердце режет. Острый, синий, как чистое небо в раю. Никогда Медведю не попасть в рай. Я все равно их заберу. Они - моя собственность! Скотина. Знает, как дразнить парней. У нее свои методы. А у него свои...

   — Ипхон! - Крикнул Самурай начало спарринга. У мальчиков изменились лица. Она смотрит. И они резко прыгнули на Медведя. Сразу оба. В этом и была их главная ошибка. Они смотрят на нее - желая произвести впечатления. Он помнит как отключать эмоции. Ни один их удар не достиг цели. Не смотря на их силу и молодость, и на его габариты, он легко скользнул в дальний край.  Удары не достигли цели. Ну все. Теперь будет выход звезды.

   Шер нервно сжимает кулаки. Она не видит, в чем ошибка. Чего она хочет? Зачем она вообще пришла сегодня, сейчас, когда ему удалось почти о ней забыть...

   И один из мальчиков сразу забыл все, чему учили сенсей Слава. Открывшись он сразу побежал, глупый, как молодой бычок раскинул руки, открыл голову. Дурак. Дима считал это сразу. Глупость и похоть должно быть наказуемы. С резким ударом Дима выбросил вперёд ногу, сразу рассекая ему лицо.

   Взгляд Шер обжигает, подстегивает...удар по лицу мальчишки...Шер на мгновение закрыла глаза, взгляд ее стал непроницаем...все забыты...только ринг. Только Медведь против двух волчат.

   Несмотря на крупное тело, он двигается по татами быстро, почти неуловимо, пока первый боец лежит и воет, зажав лицо,. Медведь резко обернулся, пудовым кулаком отправляя его лежать под дых упасть. Снова метнув взгляд на Нее.

   Шер выдохнула сквозь зубы. По иному и быть не могло. Стремительные движения, столь не вяжущиеся с его могучим телом, завораживали...Шер смотрела теперь только на него…

   Татами - его сцена. Он здесь прямо преображается. Он танцует, он играет. Ах, глупые, бедные мальчики. Вы не понимаете сути карате. И цели у них разные. Щенки хотят выслужиться перед хозяйкой, заслужить ее расположение. У них только одна зрительница. Утопит она мальчиков в кристально чистой синеве глаз. А у Димы цель - наказать и показать, кто, все же главный в этом месте. В этом городе. Пока первый парень пошатываясь, снова встаёт на ноги, Дима играючи перекинул второго через плечо и тут же, не давая подняться, обрушил рубящий удар кулаком в ребра. Кажется, сидящие впереди даже услышали хруст.

   Шер сделала шажок вперед. Пока только один шаг. То, что происходило на татами, заставляло ее очень сильно нервничать. Она прекрасно понимала, откуда в Медведе эта первобытная ярость. Ярость, которая завораживает...предполагала ли она такие исходы? Похоже, нет, потому что в глазах ее Медведь увидит оттенок страха. Вот ты какой. Вот твоя суть. Вот твоя настоящая сила. Справлюсь? Удержу? Подчиню?

   Только на секунду Медведь повернул голову в сторону Шер. Тот самый страх, которого никакая Королева не может избежать. То, что он увидел в день их встречи, когда он голый шагнул к Шер в клубе. Великолепно. Щенкам нужно ее одобрение и похвала. А Диме сейчас нужен только ее страх. Первый пацан, пошатываясь, встал в стойку и попытался нанести серию ударов, которые Дима играючи, легко блокировал. Ответный удар кулаком навсегда испортил, чего греха таить, красивый породистый нос. Молниеносно обернувшись, Дима снова отшвырнул ударом ноги второго щенка, так, что тот далеко улетел, и кажется, ударился копчиком.

   Это уже превращалось в бойню. Шер раздула ноздри, словно втягивая воздух, напоенный его яростью...его бешенством. Его кто-то собирается остановить? Он же убьет их. Его ненависть к ним необъяснима для окружающих...и только она знает истинную причину. Ведьма внутри нее затаилась, выжидая...

   Паникует, кажется, не только она. Слава и Женя переглянулись, понимая, что  что-то идёт не так. Это не похоже на тренировочный спарринг, Медведь просто избивает их, будто карая за что то. Один из парней, смазливое лицо которого уже напоминает окровавленный стейк, кажется, уже не так уверен в себе. Дима движется к нему - плавно, грациозно, будто в балете. Сказал так, что слышит только парень: — Любишь медок - люби и холодок.

   Сразу после этого он сбил парня подсечкой, занося ногу для разящего удара прямо по его достоинству. Тому, что смело касаться Ее.

   И в глазах Шер он прочтет ярость. Ее взгляд словно говорит - не смей! Мы оба знаем, что мальчишка не виноват! Не тебе казнить или миловать! У нее остановилось дыхание. Еще шаг вперед. Словно натянутая струна - сейчас сорвется и...в схватке змеи и медведя победителей не будет...если хоть кто-то его сейчас не остановит....

   Разящий удар пяткой. Но не между ног, а в живот, отбивая бедолаге весь ливер. Парень не кричит уже даже, а как-то жалобно, почти по детски всхлипывает. С этим закончил.

   Дима стремительно разворачивается и подлетает к другому блудливому кобелю. Парень, который до этого с азартом и стремлением бил своего оппонента ради обладания прекрасной Шер, стал пятиться и бормотать: -  Не надо...пожалуйста…

   — Медведь, хорош! — выкрикнул Слава — Прекрати, он же еле на ногах стоит.

   Глаза у Медведя черные как сама ночь. В глазах его настоящие ненависть и смерть. Ты осмелился перейти дорогу Медведю. Шаг. Ещё шаг. Нет тут ни Славы, ни Жени, ни Шер. Только дикий, смертельно опасный медведь и пёс, что пытался посягнуть на то, на что не должен.

   Шер на мгновение закрывает глаза. Знала она, что все так выйдет? Нннуууу, не рассчитала. Промахнулась. Не должно было быть Медведя сегодня тут! Не должно!! Лютый зверь. Злость ее подстегнула. Остановит она его? Хватит сил? Крепок его ошейник, который она затянула на этой могучей шее. Двумя стремительными шагами подлетела к татами. Красное пятно огненного платья перед глазами Медведя и тихий голос, дрожащий от сдерживаемой силы. Не орать. Не орать.

   - Стоп, Дима. Хватит. Оставь его. Ты уже победил. Ты! Победил...

   С полминуты он смотрит в глаза Шер. Красная пелена спала. Одному парню повезло меньше, чем другому. Что в глазах Шер? Страх, отчаяние? Сочувствие двум своим сломанным игрушкам? Медведь подчинился. Не лучшему другу. Только ей.

   - Урок окончен. - Глухо проговорил Дима и пошел мимо толпы испуганных учеников, мимо шокированного Самурая. В душ.

   Дуэль взглядов. Что в глазах Шер? Сначала - страх. Я тебя таким не видела, я тебя таким не знала, я не представляла, что степень твоей ненависти может быть столь запредельной...глаза в глаза...синие озера, опасные омуты...прохладные, гася пожар, бушующий в его душе, его кулаках...горячие, заставляющие задрожать предвкушением еще более опасной схватки, что была у него сейчас...он подчинился.

   Он ушел, круто развернувшись, она осталась стоять, словно в трансе. В тишине, нарушаемой лишь стонами избитых. Мотнула головой, сгоняя морок. Из слабых пальцев охреневшего Злого вырвала свою шубку и уже твердыми, уверенными шагами - через зал к выходу. На улицу. Найти машину, и, унимая дрожь в пальцах, подъехать ко входу. И просто ждать. Он чувствует, что она словно тянет невидимый поводок.

   Дима тяжело, размеренно дышал под струями воды. Вспышка прошла. Должный эффект произведен. Парни, конечно, возможно будут инвалидами - но ему в группировке они не нужны. Дима закончил душевые процедуры, спокойно оделся в повседневную одежду и вышел из додзё, закуривая, благоухая запахами весеннего леса. Никто его не остановил.

   У входа его ждал красный РейнджРовер. Уже всем известная машина. Тихо урчал мотором. Спокойно ждал. Чувствовал ли медведь на своей крепкой шее плотную кожу затянутого ошейника...

   Конечно же, он не удивился. Все так, как и должно было быть. Сердце Медведя быстрее забилось. Но он невозмутимо открыл дверь автомобиля. Сел рядом с водителем. Лицо его сейчас было совершенно бесцветным. Дима восстанавливается.

   Шер смотрит на него странным взглядом, молча лезет в бардачок своей машины. Достает оттуда небольшую плоскую фляжку и сует ему ее в руки. Он пока не знает, но внутри - превосходный виски. Она не задает вопросов. Молча трогает машину с места и больше на него не смотрит. У него, кажется, тоже нет вопросов? Прочь от додзе, прочь из города...на самой окраине Шер остановит машину у неприметного кафе.  - Кофе выпьем? - Предложит будничным тоном. Ей, видимо, тоже надо прийти в себя.

   Он молча прикладывается к фляжке несколько раз по дороге к этому месту. Дима поймал себя на мысли, что ему совершенно плевать, куда ехать - из города, из страны, на плаху, лишь бы с ней. Конечно, если даже такой матёрый и хитрый авторитет, как Дима Медведь теряет при ней голову, парализует волю, то что уж говорить об этих пацанах. Мог Дима не трогать их? Мог. Жалеет о том, что недавно сделал? Нет.

   — Выпьем. - Глухо отозвался мужчина, возвращая ей фляжку. Мир снова становился тем же, что раньше.

   В салоне тихая музыка и аромат ее парфюма. Выключила двигатель...некоторое время сидела молча. Шубка незастегнута, мерцают красные искорки на платье в свете тусклой вывески маленького кафе. Повернулась к нему корпусом, кончиками пальцев - прохладные, нежные, душистые, ноготки длинные острые чуть царапнут кожу его щеки - за подбородок придерживая, заставит голову повернуть и на себя посмотреть...чернота ярко накрашенных глаз...без улыбки. Мягко потянулась вперед, коснулась, как уже было однажды, губами краешка его рта. - Предупреди Мэри, что не вернешься… - Попросила или скомандовала? Не вернешься...ночью? Несколько дней? Совсем?

   Что она делает. Почему он не может никак не вычеркнуть из сердца. Как это получается у нее. И даже когда она делает ему больно, он все равно готов ради нее сделать все и отказаться от всего.

   - Да. - Ответил односложно и набрал номер Мэри. — Мэри. Я не приеду. Так нужно. - Он положил трубку, не сказав ей, когда он вернётся и вернётся ли вообще.

   - Идем… - Шер захватила сумочку свою и первой вышла из машины. Так естественно, когда он рядом, послушен и тих...страшное, смертельное оружие в хрупких руках. Это...пьянило? Остужало? Открывало новые возможности? Шер не могла принять решение...на кону очень многое...

   Он мог бы стать ее самым преданным рыцарем, телохранителем и спутником, если бы звёзды иначе сложились. Он следует за ней. Кофе после виски - неплохая идея. А что он знает о Шер? Как она тут появилась? Как она стала, кем стала?

   Заведение обычное самое. Дима предпочитал места более фешенебельные. Ну ладно, не “Тоннель”, и слава богу.

   Он мог бы стать ее самым преданным рыцарем, телохранителем и спутником.  ..если бы Шер была Мэри...пока они устраивались за маленьким чистым столиком - Шер заказала себе американо, вопросительно глянула на Диму - что будешь? Была необычно тиха и бледновата...достав из сумочки пачку, вытянула длинную тонкую сигаретку. Перебирала в голове факты...что она о нем знает? Бандит, контролирует часть города наравне с Вороном и еще несколькими...неуравновешен, о нем говорят с уважением...и страхом...теперь она знает почему...если бы не Мэри!!! Спасибо тебе, глупышка...и знал бы Медведь, что в туманном прошлом Шер была одна одна история, когда в приступе неконтролируемого бешенства она почти убила человека. Два психа вместе? Бред...

   - Двойной эспрессо. - Кивнул он миловидной официантке с большой грудью. - И чего-то пожевать. -  Спарринг требовал сил. -  Я не знаю, круассан давайте. - Он вздохнул, глаза снова стали карими. Глянул на нее немым вопросом - а что дальше? Она прислала видео, он измочалил тех, кто там был. А что дальше?

   - Бифштекс с овощами принесите.  - Шер улыбнулась растерявшейся девушке-официантке и наконец закурила.  - Здесь вкусно и быстро. Не Десперадо, но сойдет. Я иногда здесь...когда никого видеть не хочу...Весь облик ее категорически не вписывался в простенький интерьер пустого кафе. - Ты поешь, а потом...скатаемся кое-куда. - Не интересуясь его планами. Сейчас он ее паж. И ни слова о том, что было.

   Дима облегчённо выдохнул. Хорошо, что она об этом не говорит, потому что ему это обсуждать не хотелось.

   — Ладно, давайте скатаемся. Я несколько дней нигде не был. - Он с удивлением заметил, что отпустил эту ситуацию, будто и не было этого видео, не было выхода ярости в додзё.

   И знал бы Медведь, что эта хитрая сука спланировала этим видео прощупать границы терпения Медведя...и...не рассчитала, и испугалась, и силу свою почувствовала над ним, и поняла, КТО в ее руках...Тонкие струйки легкого ментолового дыма будут плыть в воздухе, когда Диме принесут мясо с овощами и кофе. Шер к своей чашке не притронулась даже.

   На самом деле - Медведю страшно хотелось есть и он еле сдержался, чтоб не наброситься на еду как дикий зверь. - Спасибо. - Поблагодарил он официантку и принялся за кофе и еду. Он всегда голоден после хорошего боя и хорошего секса.

   Шер ждала, пока Медведь насытится...лениво курила...успела сделать один звонок…

   - Привет. Минут через 15...да, да...спасибо...будем… - И смотрела, смотрела на него...

   Он изогнул бровь недоверчиво. Кому это ещё она звонит? Ворону? Что она задумала и куда отвезёт его?

   - Вы кому это звонили? -  Слышно, как он напрягся. Это месть за шоу на ринге?

   Легкая расслабленная улыбка...непроницаемые глаза.

   - Диииима... - Усыпляющий бархат негромкого голоса. - Пейте кофе…

   Ее пальчики - на его руке...неужели он сомневается? В своей королеве, своей богине...не за тем ли он ушел - следовать за ней, слепо, безоговорочно...

   Теперь, когда он ощутил ее лёгкое, почти невесомое касание, он расслабился. Он доверяет ей. Ладно, поедем. А если она завезет его прямо в вороновы когти - то Дима сам и виноват. Он добавил кофе и попытался улыбнулся.

   Разве может быть виноват пес, бегущий за течной сукой через магистраль, и попадающий под колеса автомобиля? Шер курит, молчит, и, когда Дима полностью подчистит свою тарелку - и бефстроганов, и тушеные в подливке овощи, и допьет кофе, поднимается, просто кивнув той девушке - официантке. Ее, конечно, здесь знают.

   - Пойдем, пойдем… - В ее голосе - нотки нетерпения...что она задумала опять, безумная? Он ведь понимает, что все, что с ним происходит - дело ее маленьких, нежно пахнущих рук. Готов он?

   Он прикрыл глаза и снова открыл их, шагая в бездну. Открывает дверь ее красного авто. Садится рядом. И снова расслабляется, будь что будет. Навстречу неизвестности. Навстречу пьянящему адреналину, ночи с ароматом меда и пряностей.

   Что есть настоящая жизнь? Когда он чувствует себя живым? Мэри, Самурай, Малыш, додзё? Шер, тайны, загадки, боль, неопределенность? Красная машина летит в ночи, кажется, не разбирая дороги, что ждет впереди? Шер молчит...от нее тонкий аромат...неопределенности, опасности, безнадежности...РейнджРовер останавливается в тупике лесной дороги. Поднимается полосатый шлагбаум, она машет охраннику рукой. Приземистое длинное строение из белого кирпича.

   - Идем, нас ждут…- Тронула его пальцы.

   От души отлегло. Хорошо, это территория Резо, а с Резо у них нейтралитет. И здание это ему знакомо. Здоровяк много слышал о нем, кажется, недавно открылось. Но у самого его все не было времени. Дима помог Шер выйти из машины, и приветливо кивнул охраннику и прошел дальше.

   Их ждали. Шер, судя по всему, была здесь частой гостьей, да и о Диме, конечно, наслышаны. Если и были удивлены, увидев их вместе, то вида не подали. Шер сбросила шубку на руки подоспевшему крепкому мужику, и зашагала по узкому темному коридору, платье ее мерцающее - как путеводный маячок. Длинное темное помещение...вежливый мужчина с внимательными глазами. В ряд выложены на длинной стойке пистолеты...Шер выбирает себе Глок 17, ей заряжают полный магазин. У нее блестят глаза, она тихо смеется на какую-то шутку...

   Точно. Боевой тир, тут пристреливали стволы для бригад, тут тренировались в стрельбе,  а по слухам - исполняли тех под шумок, кто неугоден владельцу, Резо Ментешашвили. Эта территория была свободна от разборок, сюда приезжали люди со всех группировок. Дима и смотрящего за залом знает, дружелюбно кивнул ему.

   — А, Глок. -  Похвалил Медведь. -  Хороший выбор, Шер. А я буду, пожалуй… - Оглядел ряд. Чего тут только не было. И отечественная классика, Макаров, ТТ, и громоздкий как Малыш, израильский Пустынный орёл, и скорострельный ЗигЗауэр, и Зброевка, и револьверы и чего только не было. Дима остановил выбор на приятной на ощупь, изящной как Шер Беретте.

   Да. Боевой тир. Место, негласно свободное от всяких разборок. Как считала Шер. Для нее - своего рода место силы, где можно снять напряжение. Расстрелять в упор страх, безнадежность, отчаяние. Найти ответы на свои вопросы. Теперь они стояли каждый на своей позиции, разделенные пуленебробиваемыми прозрачными перегородками. Шер улыбнулась Медведю - искренне, открыто, задорно...снова он увидит в ней что то новое...мишени готовы...размеченные на деления круги...Шер надвинула на уши массивные шумоподавляющие наушники.

   А Медведь стрелять любил. Запах оружейного масла, пороха, выстрелы.
Он в совершенстве владел почти всеми видами оружия, хотя Шер имела возможность убедиться, что самое грозное оружие - это тело Медведя. Дима сощурился, надевая защитные очки, наушники, вскидывая пистолет на изготовку - из такой позиции стреляют военные.

   Шер стояла совершенно непрофессионально...правая нога чуть вперед, чуть набычившись...против Медведя у нее бы шансов не было...но ей плевать..загремели выстрелы...задергался пистолет в руке...полетели в стороны гильзы...на ярких губах - улыбка...

   Дима решил пострелять попозже, только чтоб полюбоваться Шер. Она стреляла не совсем профессионально, не особо правильно, но как же сексуально она выглядела во время стрельбы, глаза горят, ручка сжимает рукоять пистолета. Она же возбуждена фактически. Какая прелесть.

   Ствол пистолета в обхват двумя руками, что-то было в этом неуловимо эротичное, развратное...как облизнула она губы после череды выстрелов, как глубоко она вздохнула, как высоко поднялась ее грудь, почти голая в открытом платье...

   Ее грудь - так близко. Совсем рядом. Дима не может оторвать от нее глаз. Едва скрытая, далёкая и близкая сразу. Впрочем, он решительно повернулся к мишени. Пистолет - продолжение руки. Он выбросил руку - бах! Бах! Бах! Бах! Будто указывая пальцем, он отправил одна за одной четыре пули в самый центр. Даже молчаливый мужчина средних лет, следящий за залом, показал большой палец.

   Шер отстреляла весь магазин, положила пистолет на стойку...смотрит, как стреляет он...****ь, все таки ее оружие - это ее тело...или ее мозги...еще один плюсик в копилку его зачетов...ох, Дима, сам себе роешь яму...ее дыхание неровное...глаза блестят...

   Он заметил, что она смотрит. На него. А главное - как она смотрит. Перекинул ствол в другую руку и так же ловко загнал в мишень оставшиеся в обойме цилиндрики пуль. Разрядил ствол и поглядел в глаза Шер. Открыто и весело.

   - Вы хорошо стреляете, Шер. А "улицу" вы здесь не посещали?

   Шер, синхронно с ним снявшая наушники, замотала головой в ответ на его вопрос...что-то неуловимо изменилось в ее глазах. Если бы у Димы были ангелы-хранители, они сейчас за шкирку поволокли бы его прочь из этого места...но демоны Шерри были сильнее. Она сделала ему знак уходить. Подхватила свою сумочку, шагнула назад - к общему коридору.

   - Тебе понравилось? -  Голос еще возбужденно дрожит после стрельбы...после ощущения руке вздрагивающего ствола. - Значит, ты приведешь меня на променад по улице в другой раз. Поехали гулять дальше!

   - Мне понравилось. - Он чувствует эти нотки в ее голосе. Да, к черту, все остальное потом. Когда он слышит ТАКОЙ ее голос, он готов ехать куда угодно, хоть к черту в пекло, хоть на край земли. Они торопливо ушли к ее машине и снова сели. - Куда поедем?

   Там осталось? - Шер, запахнувшись в свою шубку, завела машину, кивнула на бардачок...там, где была фляжка с виски.

   - Там осталось. - Подтвердил Медведь. Что? Она собирается пить за рулём? Как-то это неправильно, по мнению Димы.

   Это совершенно неправильно. Он сомневается? Она протянула руку за фляжкой, уверенная, что он сейчас вложит ее ей в руку.

   Нет. Если она хочет - он выполнит это. Прямо. Сейчас. Он вложил в ее руку фляжку.

   Ты - мой. Насовсем. Навсегда. Шер открутила крышку фляжки и сделала крупный глоток. Зажмурилась от крепости, обожгло горло. Еще глоток. Ей больше не нужна трезвая голова. Она все решила. Именно сейчас, в тире, она поняла, как надо... - Погнали, Медведь…- Хрипло усмехнулась, касаясь носочком сапожка педали газа.

   Медведь сам любил ездить, если немного выпил. Его пугала ее страсть и всесилие. Но только на миг. Он откинулся на сидении. Все должно было быть нормально - Дима не даст случиться страшному. Где там Мэри, парни, организация? Все далеко так, а было ли это реальностью?

   Не было ничего. Не было Мэри, не было парней, ничего не было. До нее. Теперь есть только она. Есть летящая навстречу ночь. Снег в  лобовое стекло. Музыка на полную громкость. Ночь - это и есть Шер? Как он жил до нее? Зачем? Без этого ощущения полета в аромате ее волос. Без ощущения ее рук на своем теле...вкуса ее губ...Машина давно остановилась среди черноты старого леса. Они целовались. Бесконечно долго. Всю жизнь? Ее губы - жадные, нетерпеливые, дразнящие непокорной упругостью...

   Невозможно, потому что нереально. Медведь тихо взвыл, только коснувшись ее губ. Его будто обожгло. Это было очень символично - лес, тьма, прямо как та, что последние дни царила в душе Медведя. Он прижимает сильными, мускулистыми руками Шер к себе - снова и снова целуя ее.

   Она чувствует его жар...его бешеное желание...кончик пальца касается его губ. Она снова за рулем. Машина словно летит над разбитым старым асфальтом...сейчас...скоро...если он потом будет пытаться вспомнить - словно вспышки...лес...ночь...свет фар...вкус ее губ...тихий поселок...маленький коттедж...огонь в камине...небольшая спальня...белое белье на большой постели...ее обнаженное тело - роскошное, гладкое, упругое...

   Он полностью ей завоёван. А она завоевана, кажется им. Дима раздевается, обнажая тугие мышцы, несколько тату, крепкие ноги, подтянутую задницу, и конечно, своего огромного, уже твердого красавца. Не могло быть иначе. Нет больше никого. Только он и она. Он вновь припадает к ее губам, будто к лесному чистому роднику.

   Черная магия. Целует жадно, набрасывается диким лесным зверьком, по сравнению с ним, могучим - такая маленькая...свечи...много...дрожат огоньки...тяжелое дыхание...ладошки упираются в могучую мохнатую грудь, заставляя лечь на спину...вытянись на шелке прохладных простыней...губы скользят по мышцам рук, плеч, груди, зубки прихватывают его соски, ее нежная грудь - идеальные округлости упругой плоти - вжимается в его живот.

   Она исследует могучее, ещё молодое, полное жизни, какой то мощной энергии, рвущейся из этого тела силы. Он тихо стонет от каждого касания мягких, удивительно горячих губ. Чувствует животом, какие у нее твердые соски.

   Губы ниже. Влажный язык по мышцам живота...скользит, медленно, мучительно медленно спускаясь к паху...

   Он даже закусил губу. Невыносимо сладкая пытка. Пальцы сжали простынь. Хрипло стонет...или рычит?

  мучая, дразя, распаляя...кончик языка облизывает основание стоящего колом мощного ствола...ниже...урча от удовольствия, от ощущения своей власти...тугие, налитые горячей спермой яйца...не торопясь...втянуть каждое в мокрый рот...почувствовать их упругую тугую плотность...

   Он полностью растворился в ее ласке, в ее руках, губах, языке. Простынь сжата в крупных пальцах. Он сам будто один большой, обнаженный нерв. Нечеловеческая страсть, то, чего ему так не хватало.

   - Шер… - Шепчет ее имя раз за разом. -  Шер...

   Урррчание...кончик языка ниже яичек..по тонкой коже промежности...теплая влажная дорожка...и снова выше...к напряженному стволу...от основания выше по массивному, увитому вздувшимися венками...сдержаться...не прикусить зубками...а как хочется услышать легкий стон боли...язычок...влажность...до головки...багровой...размазать сразу по ней капли пряной смазки...мой? Только мой...

   Дима держится, жмурится от удовольствия. Открыл глаза, и столкнулся взглядом с ее синими, будто озера, глазами, утопая в них. Она владеет всем - его сердцем, головой, телом. Его искушение, его грех, его наказание, его мука - это все она. Снова закусил губу до боли, чуть подрагивая.

   В ее глазах - вся нежность этой вселенной...рот обхватил крупную головку...обсасывает умело, мягко двигая головой, насаживаясь горячим ртом по стволу ниже...еще...глубже...ты чувствуешь мое желание? Я тебя...хочу? Люблю? Еще...ноготки царапают легонько бедра Медведя...а подрагивающая головка уперлась в нежное узкое горлышко...

   Он точно любит ее. Только ее, никого больше. Медведь жадно хватает ртом воздух, пытаясь ещё и ещё оттянуть этот момент. Какое узенькое горло, и как оно только может справиться с таким исполином, как член Медведя. Он завибрировал....Мужчина уже близко, но они оба знают, что скоро он снова затвердеет.

   Расслабить горло...перестать дышать...раствориться в его твердом желании...впустить по миллиметру, глубже, глубже...в горячее, узкое, дрожащее горлышко, стискивать мышцами так, как ни одни губы не сожмут...

   И будто выстрел, будто сорвался спусковой крючок - Медведь громко зарычал, выдавая еще и ещё порцию густой, липкой спермы в рот Шер, наполняя ее. Сон стал явью. Медведь скоро снова будет готов. Готов делать все, что велено, оставаться так долго, как надо, кончая раз за разом.

   Густые струйки вытекают из уголков растянутого стволом рта...пряный вкус заполняет рот, горло. Жмурится, глотательными движениями горла выжимая до капельки, и подаваясь с хрипом назад, обсасывая, собирая плотно сжатыми губами терпкий вкус спермы...

   Холодное шампанское капает из бокала на его грудь и Шер смакует эти капельки, слизывая их языком.

   - Расскажи мне о себе… - Бесхитростно просит, касаясь губами его губ, вытягиваясь поверх его распростертого тела своим - доступным, жарким, упругим, сейчас вся - изнеженная...любящая?

Холод шампанского сменяется жаркими прикосновения ласкового, умелого языка. Медведь прижимает своей лапой податливое, гибкое, блестящее в свете свечей тело. "О себе" - фраза, содержащая все и ничего сразу.

   - А о чем именно вы хотели бы услышать? - Положил руку на ее поясницу. Открытая книга для нее. Ручной зверь из леса.

   Шер улыбнулась, он по прежнему зовет ее на “вы” - хотя он старше, опытнее, умнее...ну, последнее спорно. За плотно занавешенными окнами не видно - глубокая ночь? Ранний рассвет? зимний полдень? Здесь время остановилось. Нет, не зря, не зря она все затеяла, не зря принесенные жертвы. Шер льнет щекой к мохнатой груди, трется макушкой о его подбородок, ласкает пальчиками его бедра, своими плавно потираясь о его чресла.

   - Как давно ты в городе? Сколько у тебя в подчинении народу? Откуда ты приехал? - мурлыкает шепотом, не забывая касаться влажно язычком его кожи, усыпляя, завораживая, выпытывая главное….

   Какие странные вопросы она задаёт, в такой момент особенно. Дима не был дураком, и не строил иллюзий на этот счёт. Он погладил ее двумя пальцами по щеке - какая у нее бархатная кожа. Он легко мог "прогнать туфту", как говорят на их грубом сленге, но...не стал. Невозможно врать, когда Она ТАК смотрит - нежно, ласково, будто всю жизнь Медведя знает. Никогда он такого взгляда не видел, и наверное не увидит. Мэри смотрит на него, как на желанного хозяина, которого она беззаветно любит и боится. Шер смотрит, как на равного себе - и магия этого взгляда делает свое дело.

   - Я издалека приехал сюда, с Севера. У нас где-то 60 человек, включая молодежь. - Усмехнулся Медведь. Шер видела насколько жёсткий отбор в их ряды, особенно, если ударить по особо болезненным стрункам медвежьей души. - Главным Моисей раньше был, а когда он умер, я занял его "должность".

   Шер потянулась выше, своей тяжестью придавливая его к кровати, пальчики в его волосы, лаская, поглаживая, словно послушного, прирученного зверя...губы скользят по его лицу, по его губам...под его рукой - гибкая поясница, нежные упругие ягодицы. Молчала, словно отдаваясь вся ласкам...Предполагалось, что все это узнает Мэри, уж влюбленной дурочкой то Шери может вертеть как хочет...Но все оказалось так...неожиданно...проще...слаще...Шер ненавязчиво распрашивает о его прошлом.

   Он мог раскрыть всего себя. А мог злобно оскалиться, закрыться, чтоб не смела лезть в душу. Но в этом доме, в этой постели и в таком виде он мог быть с ней полностью откровенным. Дима смотрит не на нее, а куда-то вдаль, и глухо, немного медленно рассказывает. Безрадостное детство в приюте. Приемная семья изощрённых садистов. При разговоре о них Димины глаза темнеют. Другой приют, но для трудных, больше похожий на колонию для несовершеннолетних. Служба в армии. Участие в вооружённом конфликте в горах. Переезд с севера в Город.

   Его рассказ, тихий, откровенный до отчаяния, Шер слушает очень внимательно. Пальчики касаются его лица, словно сглаживают черные воспоминания. Теперь многое о нем становится понятно. Эта черная пустота в глазах, приступы ярости. Странно, что он вообще выжил в Городе. Какие-то события находят отклик и в ее душе, но она молчит, не собираясь раскрываться перед Медведем. Это не входит в планы. Она молча целует его в губы, неспешно, медленно, смакуя эту ненависть его интонаций, когда он словно оглядывается назад, в свое прошлое...Она переворачивается на спину, тянет его за собой, на себя...в ее глазах - вновь манящая синева, влажная поволока еще пока сдерживаемого желания.

   Он выживал в аду гораздо страшнее, чем криминальная, подпольная жизнь Города. К своим тридцати он успел обрасти более толстой шкурой, покрытой рубцами. Прикрыв большие карие глаза, Дима аккуратно покрывает своим телом Шер, неторопливо, ласково целуя теплые губы. Она пахнет медом, молоком и искристым шампанским. Только с Шер можно так открываться. Плевать, кому она расскажет информацию о его прошлом. Он должен был это рассказать - только ей. О его прошлом и ужасах не знает даже Мэри - незачем булочке слушать про страшное.

   Они снова целуются, долго, глубоко, влажно, руки Шер оплетаются вокруг его шеи, ноги обхватывают его бедра. Слегка постанывая под весом его тела, вновь раскрывается ему навстречу...Он раскрывает душу. Она - тело. Жесткие соски вдавливаются в его грудь, гладкий лобок прижимается к его паху. Откровенное желание...ощутить внутри, почувствовать его мощь и напор, обладать - им, полностью…

   Он чувствует ее нарастающее желание, будто молодой, течной сучки, заполучившей наконец не просто кобеля - чемпиона. Губы Медведя поочередно обсасывают острые, твердые соски, чуть-чуть совсем прикусывая их зубами. Мясистая, каменная уже головка двигается вверх и вниз по влажной щелочке, подразнивая клитор, не входя ещё.

   Шер не минутки не лежала без движения. Постанывая, кусала его за плечо, острые ногти оставляли красные полоски на его спине, бедрах, ласкала, скользя кончиками пальцев по коже, чтобы тут же впиться ноготками. Напряженная, словно сжатая пружинка, в нетерпении жадном подгоняла его - и себя, движениями бедер натирая мокрую, горячую, гладкую щелочку о подрагиваюшую головку и слабо вскрикивала, когда головка вжималась в чувствительный клитор.

   Приоткрывая рот, часто дыша от жары и крайней степени возбуждения, Дима стал входить в Шер. Казалось бы...но она такая узкая, горячая, мокрая. Дима чувствует царапки, лёгкую боль, и она только раззадоривает его. Тугая дырочка плотно облепила дубину Медведя, натягивая Шер, заставляя ту выгибаться. Дима положил ладони под влажную спину, чуть приподнимая ее - и резко вставляя глубоко, до основания.

   Он невероятно большой, крепкий, обжигающе-горячий, расплавляющий все, к чему прикасается. И конечно, это больно, но Шер не променяет эту боль ни на какую сладость. Зубками в его плечо сильнее, оставляя отчетливые следы, тихо зарычала, пока он медленно растягивал, натягивал, жмурилась от наслаждения, не первый ведь раз - а как первый, постанывала, шире разводя напряженные ноги...выгибалась, ахнув от резкой и сладкой боли - и обхватила крепко, оплела руками, ногами, словно лиана, тяжело дыша, приказывая - замри, я хочу чувствовать тебя.

   Чуть зашипел, когда белые острые зубки впились в его плечо, но послушно застыл, как манекен, чтоб дать Шер возможность прочувствовать каждый сантиметр в себе. Он тяжело дышит, видно, как поднимается покрытая шрамами широкая грудь. Черные глаза тонут в синих океанах, как он тонет в ней весь, без остатка.

   Нет, это не он трахает ее. Она сейчас под ним, горячая и нежная, жесткая и властная, замирает, привыкая к его размеру, приспосабливаясь...медленно растягиваются мышцы, словно ощупывают липкими поцелуями, обхватывают. Прямой взгляд в глаза, нежный? Бешеный? Ты мой, ты знаешь это. И плавное движение бедрами, и сжала, стиснула согнутыми в коленях ногами его бедра, стремясь закинуть их выше, вывернуться вся - навстречу, качнулась всем телом - ближе...в сердце, в душу, в мысли, в будущие сны...

   И он подался вперёд, соединяя где то в ней два враждующих полюса. Ее и только ее. Больше никого нет в этом мире. Они вжимаются друг в друга, кажется, желая взаимораствориться. Медведь тихо, сквозь зубы что то рычит, толкаясь вглубь снова и снова.

   Сплетаясь в одно целое...глубже, еще, я хочу, чтобы мне было больно, хочу твою силу, твое бешеное желание...быстрые, жадные рывки навстречу, влажные шлепки разгоряченных тел, горячее дыхание, внутри закипает пламя, еще, еще, трахни меня...пальчики вцепляются в его волосы, заставляет смотреть в свои глаза, что ты видишь? Любовь? Ненависть? Наслаждение? Все смешалось...задрожала - внутри, ощутимо, вскрикнула - тонко-остро, словно испугано...

   Рыча, вбивает Медведь в это узкое лоно свой огненный жезл, пронзая Шер будто насквозь. В голове мелькнула безумная мысль. Вот ее подрагивающее белое горлышко, что недавно принимало его гиганта, ведь только без особых усилий сжать - и не будет никого больше, и она никому не достанется, только его навечно...

   ...Из таких мыслей его вывела рука, поднимающая его большую голову за волосы. Ее взгляд говорил одно - ты не сделаешь этого. Сейчас ты делаешь то, и только то, что я от тебя хочу.

   Кто кого? Кто продержится дольше, танцуя на острие ножа? Бедра Шер ритмично вздрагивали, болезненный стон-всхлип, когда головка глубоко внутри упирается в матку, вызывая сладкие судороги, что прочла в черных глазах? Оскалившись, впилась зубками в его шею, когти содрали кожу на спине...

   Это было уже больно. Взвыв, он вцепился в ее тело, обхватывая сзади, вжимая в себя так, что кажется, затрещали ее косточки. Член стал ходить в Шер глубоко, быстро, сильно. Он тихо взвыл снова, чувствуя приближение финиша... на шее останутся следы зубов, их увидят все, парни, Мэри. Шер будто оставляет на нем свою метку.

   Он оставит в ней свое семя, она - свой запах, свой вкус, следы когтей, зубов - снаружи и внутри, на теле и на сердце. Бедра выгнулись в экстазе оргазма, забилась под ним, пульсируя мышцами, облепившими прожигающий насквозь член, слабый, знакомый ему ее финальный стон, нежный, тонкий, жалобный.

   И он снова наполняет Шер, оставляя в ней след своего генетического материала. Сильный, выносливый, ещё и опасный - Дима сейчас до последней клеточки служит ее удовольствию. Он выкрикнул и быстро-быстро задвигался, кончая ещё и ещё. Волшебная в своем безумии ночь.

   Ее пальчики мнут его ягодицы, вдавливая в себя, глубже, еще, принимая в себя - с наслаждением, особенно остро чувствуя сейчас внутри каждое его содрогание...с тихим стоном - благодарности? медленно, еще разгоряченная, уставшая, лижет его губы.

   Он впивается в ее губы, не спеша выходить, не желая прекращать этой ночи. Язык проникает в ее рот и руки жадно сжимают аккуратную, идеальной формы грудь. Обладание королевой, как главная награда. Чемпион и королева.

   Замок ее сцепленных сильных ног в обхват его бедер по прежнему крепок...растянутое влагалище не вмещает обилия спермы...подтекая из горячего лона, заткнутого крепким членом, на измятую постель. Тихий выдох, стон - словно только ощутила вес его тела.

   Выскользнув из нее, Дима переворачивается на спину, дыша, как будто после спарринга, крепко сжимая ее ладошку могучей рукой. Он не смотрит ей в глаза. Сердце колотится бешено.  Язык облизнул сухие губы.

   Шер не может оставаться долго без движения...царапнула его руку ногтями, игриво прикусила плечо, выскользнула из постели…

   - Пить хочу...что будешь? Морс, вода, сок… - Гостеприимная, хозяюшка...скольких она вот так сюда приводила? Пальчики тронули его член, мокрый от спермы и смазки.

   Кажется, она проверяет его выносливость, может ли он ещё? Может. Сегодня он может все, он может столько раз, сколько будет нужно, он согласен на любые фантазии и практики.

   - Просто воду, если можешь. -  Вот так спокойно он перешёл с ней на ты. Плевать, кто тут был - Медведь понимает, что лучше него тут никого не было и не будет.

   Бесшумные шаги, плавная грация уставшей кошки. Скрылась в проеме двери...как они вообще здесь оказались? Разбросанная по ковру одежда, задернутые шторы...безумие? Безумие.

   Медведь переводит дыхание. Руки лихорадочно сжимают простынку. Она занимает все его мысли. Сколько он тут? Час? Два? Сколько ещё пробудет? Неважно, кто и где его ищет. Он готов быть тут вечно.

   - Дима? - Дииим! Иди сюда... - зовет из глубины темных помещений. Она на маленькой кухне, где, тем не менее, есть все необходимое - кофемашина, большой холодильник, стол, удобные стулья. На теплом полу приятно стоять босыми ногами. Здесь слегка приоткрыты шторы, и в узком просвете - тусклая полоска занимающегося рассвета...Шер, заправив за уши растрепавшиеся пряди распущенных волос, намазывает толстым слоем паштет на ломти хлеба.

   Это же надо - Королева сама готовит завтрак для чемпиона. От Шер такой жест выглядел крайне неожиданно. Дима поленился одеваться и на кухню вышел в том, в чем был, а именно голым. Помещение казалось уютным и родным - что тоже не вязалось с мрачной атмосферой особняка.

   Шер - голодная! Налила себе в стакан соку, откусила сразу половину куска хлеба с паштетом. Тоже без какой-либо одежды, и все это выглядело так...естественно…

   - Кофе хочешь? или действительно только воды? - Ходила по кухне, дразняще покачивая бедрами, грудь светлая подрагивала упруго, вся - еще наполненная нежностью...на внутренней стороне бедер - подсыхающие потеки спермы...Из холодильника вытащила пластиковые упаковки с нарезанными колбасами, сыр.

   - Только воды, я стараюсь пить мало кофе. -  Его член ещё блестел от ее соков. И, вот чудеса, снова был твердый. Дима сел на любезно скрипнувший под его массой стул. Глубокие царапины и укусы чуть саднили.

   Дожевала бутерброд, налила из кувшина прохладной чистой воды в высокий стакан. С улыбкой протянула стакан ему, одновременно присаживаясь боком на его колени, упругой тяжестью гладких ягодиц придавливая член. Рукой обхватывая за шею, близко смотря в его глаза...Что задумала снова? Что вообще ей от него надо?

   Дима сминает бутерброд и жадно, в три глотка осушает стакан воды. В каждом его движении чувствуется мощь - он мог стать спортсменом, телохранителем или даже силовым актробатом в цирке, но стал тем, кем стал. Твердый член смят тяжеленькой упругой попой, одна рука держит девушку за талию, другая поглаживает влажноватое бедро изнутри.

   - Хочешь еще? - нежно спрашивает, и поди знай, что она имеет в виду. Поерзала, устраиваясь на его коленях удобней, близко приблизила свое лицо к его лицу...Такая нежность, снова эта манящая влажная синева во взгляде, пальчики вскользь трогают его лицо, порхающими касаниями, словно она скульптор сейчас...губами медленно касается уголка его рта...пахнет волшебно, легкая кислинка лимона и сладость мандарина, нежный аромат роз и тягучая, словно на губах ощущаемая сладость меда.

   Вдохнув этот запах полной грудью, Медведь целиком положил ладонь на ее белоснежное бедро, глядя Шер в глаза, и чувствуя как силы вновь наполняют его могучее, мощное тело. Вкус ее губ манит, обещает и сводит с ума.

   - Я всегда хочу. -  Хрипло от возбуждения произнес Медведь, глядя в ЭТИ глаза.

   Легкое движение бедрами навстречу его руке. Почувствуй, какая я горячая, и снова влажная, и снова хочу ощутить тебя в себе...Как много можно прочесть в его глазах...Будет ли потом Шер стыдно? Она касается кончиками пальцев его висков, целует нежно, сладко, долго, пока у обоих не закончится дыхание, пока его руки не сожмут ее тело до болезненного, с удовольствием, стона. Лишь после этого она соскользнет с его колен, проведет ладонью по снова каменному, горячему, готовому уже члену...Перехватит его руку, потянет, поднимая со стула…

 - Пойдем, пойдем со мной...

   Пальцы руки протискиваются между ножек, трогают влагу подрагивающей розовой плоти, Дима жадно целует ее губы, языком проникает в ее рот, перемещая руки на крепкие, как будто атласные ягодицы, он довольно грубо их сжимает. Сейчас он обладает этим колдовским телом, имеющим над ним такую власть. Медведь поднимается, берется за ее руку и идёт прямо за ней.

   Медведь наверняка хорошо ориентируется в пространстве...и сейчас они идут не в спальню...темно, она ориентрируется словно зверек, отлично знающий свою территорию...теплые деревянные ступени ведут куда то вниз...Деревянная дверь...небольшое помещение без окон...свечи - она что, фанатик свечей? видимо, да...что-то вроде джакузи - большая купель, наполненная водой, над которой поднимается пар, в хлопьях душистой пены...Шер первая залезает в воду и жмурится от удовольствия...кажется, Медведю это что-то должно напоминать....

   Он уже был здесь. Или не был? Или это было только сном? Точно, огромная джакузи, крики Шер от удовольствия, мягкие губки скользят по члену, руки связаны. Так все знакомо, и как будто по другому. Теперь Диму уже звать не надо. Он сам залезает со стоном в воду. Привыкая, согреваясь. Откидываясь на бортик ванной.

   Шер уже снова рядом, сверху, такая легкая в воде...руки в обхват его шеи, уселась на его живот, скользит легонько по мужскому телу, придавливая его член своим весом к животу. - Мне в прошлый раз понравилось..повторим...? - Хриплый шепот в его губы, и, не дожидаясь ответа, ловит его запястья тонкими сильными горячими пальцами.

   Конечно, он согласен. Веревки, тепло ее мокрого тела, полумрак свечей. Дима бедра ее ощущает на члене и животе, покорно протягивая руки, расслабляясь. Ничего плохого не может происходить. Какая жизнь вообще может быть вне этих стен. Он едва касается его губ.

   - Повторим… -  Хрипло отозвался эхом Медведь.

   Она снова приподнимается над его телом, упругие полушария груди касаются его губ. Она ловко, умело стягивает его запястья - и его руки остаются поднятыми вверх. Скользит по его телу вниз - дыхание учащается в предвкушении.

   - Шампанское? Виски?  - Синие искорки пляшут в глазах, пальчики гладят под водой его живот, массируют член, оттягивая кожицу, обнажая в теплой воде головку, смывая все следы прошлых страстей...

   — Виски. -  Просит Медведь. Хотелось покрепче, чтоб разогреть кровь, чтоб он мог держаться ещё дольше - страшно подумать, это же третий раз. Дима чуть толкается членом в ее ладошку, скованный веревкой, сильное, податливое тело, которое может калечить, убивать, но сейчас полностью во власти ее рук и губ.

   Приподнимаясь над водой - ярко-розовые острые соски торчат из пены...наливает из тяжелой бутыли солидную порцию виски в стакан, и наполненный стакан подносит к губам мужчины, слегка наклоняя, чтобы он мог пить...губы изогнулись в таинственной улыбке, она словно задумала что-то, он не может не чувствовать...

   Дичайшее возбуждение и  атмосфера расслабляет Диму, он жадно пьет обжигающий односолодовый виски...и верит ей, верит безоговорочно, не обращает на улыбку внимания. Точнее обращает, но резко отгоняет любое недоверие.

   Ловит губами капли виски на его губах, отнимает от его губ стакан и допивает остаток одним глотком, зажмурившись...вновь усаживает поверх его бедер, ладошки ложатся на сильные плечи, крепкую грудь...ноготки путаются в густой поросли...ласкает, гладит, массирует и мнет его мышцы, расслабляя, успокаивая, прогоняя опасения, сомнения в жизни, в ней, в себе...наклоняясь, вжимаясь грудью в его тело, облизывает шею, ключицы, плавящаяся от желания и нежности кошка, его и только его...

   Он продаст душу, бизнес, что угодно и кого угодно, лишь бы это было вечно, если это прекрасное тело, этот голос, этот запах будут принадлежать одному ему. Дима тянется за ее языком, ощущая его упругость и то, какой он горячий. кончик члена упирается в живот Шер...немного настойчиво.

   Она продолжает доводить его до исступления своими ласками, своим горячим присутствием, даря ощущение, что это теперь - навсегда...каждую ночь...она рядом...глубокие поцелуи прерываются новыми ласками - она облизывает его соски, коготки чертят дорожки по его животу, бедра смещаются ниже...Чуть приподнимаются, еще выше...выгибается гибко сильным телом, нависая промежностью широко расставленных по сторонам его бедер ног. Чуть опустилась - головка уперлась в нежную плоть, приподнялась - снова лишь тепло воды...

   Медведь почти воет, находясь на грани, он едва держится, а она ловко манипулирует его оргазмом, кажется, подводя к грани и отпуская. Дима жадно хватает ртом воздух, натягивая веревки до предела, скуля, выгибаясь. Да он же полностью ручной.

   Она чувствует, как напряжено его тело, как вздулись вены, какими каменными стали мышцы...полная власть в ее руках, в ее теле...пальчики гладят тугие яйца, скользят по готовому взорваться, отзывающемуся на любое касание вздрагиванием члену...еще немного мучений, еще чуть-чуть...дрожащая головка коснулась скользкой плоти...покачивание бедрами и ее тихий стон - кааак же туго он идет...она никогда не привыкнет к его размеру, это каждый раз - боль, кайф, наслаждение...неглубоко, только головка...прикусила губу, сдерживая желание одним движением, закричав, насадиться, ощутить до матки...нет, нет...не сейчас...

   Поразительно, каждый раз когда она насаживается на большую, горячую дубину, у Димы сердце в пятки уходит. Он не двигается, давая Шер снова привыкнуть. А только тяжело дышит. Теплая вода расслабляет, натянутые веревки держат тело в напряжении и не дают ему кончать сразу. Головка сочится внутри нее. И снова синие глаза его гипнотизируют. Он - ее Чемпион. Ее личная игрушка. Ее Медведь.

   Покачивается на его стоящей колом дубине. Туго скользит, не опускаясь до конца, стискивая узеньким липким лоном...чуть сжать мышцы...расслабить...вызвать его новый стон, в унисон застонав с ним...скользнуть ниже, еще...губы к губам...шепнуть едва слышно, сама дрожа от напряжения…

   - Обещай, что выполнишь мою...маленькую...просьбу....

   — Обещаю…- Какую просьбу. Плевать. Он сделает все, что велено Шер, о чем бы она не просила. Лишь бы никогда не кончалось это наваждение, этот волшебный сон. Ох...ее влагалище будто обсасывает его член со всех сторон...но ситуацию контролирует только Она.

   - Пожалуйста...- Слабый мучительный выдох. Замерла, набирая в грудь воздух. Пожалуйста, пожалуйста, давай уедем отсюда. Вместе, Сегодня, сейчас. Бросим все, начнем заново, только ты и я…К черту, ты сдурела, Шер? С каких пор ты готова все бросить ради мужика? Власть, деньги, свобода, все, что получила таким сложным путем. Все сначала? Ты просто влюбилась, это пройдет, это всегда проходит. Он псих, ты псих, ему нужна Мэри, а тебе никто не нужен. К делу, Шер, к делу. И как хорошо, что у него связаны руки. Если и убьет, то не сразу….

   - Пожалуйста… - Ниже, ниже скользить по его стволу, кусая губы...как же мучительно...сладко...как же тяжело говорить... - Скажи своим, что вы объединяетесь с Вороном…- Выдохнула в его губы и, не давая осмыслить сказанное, движениями бедер быстрыми, резкими, словно злясь...задвигалась на нем, задавая такой темп, что у него в глазах помутится...быстрее, еще, стискивать его внутри, обжимать мышцами, насиловать.

   — Что?!  - Ярость переполняла его душу, вместе с возбуждением. Это был уже третий раз, потому сквозь возбуждение, хоть оно и охватывало все существо Димы, пробивался и здравый смысл. Так вот для чего все это делалось? Вот зачем она все это затеяла. -  Да ты понимаешь, что....оооххххх…. - Застонал Медведь, не в состоянии ни о чем думать, когда она ускорилась. Пусть с Вороном, с самим дьяволом. Лишь бы это удовольствие присутствовало в его жизни всегда.

   Ты не пожалеешь...словно говорит, раскачиваясь бедрами на его чреслах, скользя языком по его груди, коготки вонзаются в его бедра...как будто ему мало боли от услышанного...взлетая над ним и опадая, шлепая в теплой воде упруго ягодицами о его пах, постанывая от разрывающей тело мощи, слабыми вскриками от сильных толчков его поршня внутри себя - текущей, горячей, невозможно нежной.

   — Да...да. Я это сделаю.  - Это произносит не он, это произносит звериная сущность внутри него. Ворон, кто угодно, пошли все к черту. Лишь бы у него вечность была, чтоб сношаться с ней, чтоб служить ей, чтоб принадлежать ей. Медведь глухо взвыл, оповещая о том, что натруженный член готов выдать очередную порцию горячего белка.

   Это было рискованно, это было опасно...его ярость подстегнула ее. Ты дикий, а я хитрая...и будет по моему...Быстрее, еще, невозможно остановить этот танец, хоть кто сейчас появись, она чувствует только огонь в своем лоне и дикое желание, разрывающее душу и тело. Задрожала, вскидываясь, в судороге оргазма содрогнулась, спазмами быстрыми, пульсирующими стиснула его член, вскрикнула тонко, задышала часто-часто...

   Оргазм накрыл их будто волна в джакузи одновременно. Как только член сжался ее мышцами, он тут же брызнул в нее третьей за сегодня порцией спермы. Сердце готово убежать из груди. Медведь стонет, кончая ещё, ещё. Он жалеет...не о том, что сказал, а о том, что не может прижать ее сейчас к себе.

   Дрожащая еще в неге сладких затихающих судорог, Шер, как и раньше - это, кажется, становится традицией - не выпуская его из себя, распласталась по его телу...новые и новые удары горячей спермы вызывают новые и новые медовые стоны...пальчики ее лежат на его бедрах, ловя движения мышц его тела в оргазменных толчках...тихо мурчала, заполненная им, растянутая - под него, для него...его.