Это Честер Хаймз

                Флибусте
    Понимая кромешную потустороннесть вирта и - в целом - на хрен ненужность лично для моего самостийного существования кошмарных изобретений лукавого еврейского ума в виде соцсетей и СМИ, мировым Геббельсом окучивающих стада двуногих для вящего приведения их к послушанию неизменным кланам невидимых кукловодов, приучающих унылое племя когда - то хомов и сапиенсов платить налоги, выбирать из предлагаемых устоявшимися традициями одинаковых кандидатов в господа рулящие и объясняющие, дышать ротом, а срать через нос, я сам себе прописал оптимальный маршрут из нескольких аккаунтов и титечного бессмысленностью сайта жидихадистов, избрав основанием наименее раздражающее содержимое пары  " Твиттеров " и, как противовес, омерзительную тройку Цукера без сурового Самуэля Л. Джексона, негра, дерганого Эспозито, латиноса, и неустановленного уродца с высочайшим образованием синопсов Рафаэллы к росту ежели не по возрасту, то хотя бы дальше в бесталанность, что свойственно, по моему, уже всем в моей стране, деградировавшей к уровню тифозных строек победивших немцев комсомольцев - добровольцев, медицинский маршрут, оправданный личным выбором, пока еще доступным, если, конечно, не иметь в виду возможность удаления с компа остаточных хвостов  " Адобе ", натурально маршрут чехословацкого трамвая, весело катящего аккордами Летова по ржавым рельсам оттуда сюда. На  " Проза ру ", разумеется, где мне комфортно, несмотря на самоцензуру, но, в конце концов, Богиня, не в трусах же теннисисток счастье, верно ?
     - Никто не знает, что такое счастье, - смачивая самокрутку кубинской патокой бубнел Большой Пепе, обращаясь к Великому Дракону Юга, тоже Пепе, но уже Ребозо, искоса наблюдая, как сутулый Чжуалинь тропит плавящийся под неистовым солнцем рубероид крыши  " Эмпайр - стейт ", куда они и забрались для торжественной встречи стального шара, багровым полумесяцем выглянувшего из - за горизонта, вызывая гравитацией катаклизмы и прочую х...ню, вполне себе научно описанную в какой - то фантастической книжке, прочитанной мною лет двадцать назад, - для кого - то - это сама возможность перднуть гулко, самоутверждаясь посреди топочущих коников, распушивших усы и гривы под задувающим в дырку в стене юго - западным ветром, а для других, не столь цинически настроенных и рассматривающих видимый мир как совокупность эманаций - это способность сбиться в тесную шушарку любого гадюшника, где можно будет привязаться хвостами и ощутить себя королями.
     - Королями расы, - уточнил Пепе Ребозо, разводя сносящий спидболл в захватанном предыдущими поколениями нарков пузырьке из - под нафазолина. - Связанные хвостами короли, несущий воду во рту Одноглазый и новая надежда на завоевание мира.
     - Самый п...дец, - влез в разговор Чжуалинь, повернувшись к шару спиной, - что автор - еврей.
     - А на определенном этапе развития стираются не только религиозные или цветовые особенности индивидуума, - блаженно пыхал ароматным сизым дымком в пошедшее полосами небо Большой, протягивая кисет Чжуалиню, - но даже чотко очерченные клеточки классиков.
     Он показал большим пальцем на расчерченный клетушками асфальт внизу. По клеточкам прыгали три оглоушенных счастьем приобщения к явлению инопланетной формы жизни женщины, некогда профигурировавшие в сказочке об аптеке, экологическом активисте - кыргызе и странных воспоминаниях о временах чугуна и хлопка с пломбиром за десять копеек.
    - Ништяк, - оценил прыгающих Пепе Ребозо, усаживаясь со снятыми штанами на самом краю крыши. - Я вот им щас насру на бошки, нехай думают, что это технологичная нью - манна новой истины.
    Он натужился, жилясь и багровея шеей, а затем оглушительно, как конь, бзднул.
    - Живая природа, - прошептал ошеломленный Чжуалинь, закрывая глаза, - все эти любители лошадей почему - то не считают для себя возможным отметить факт пердежа лошадьми громко и часто. Словно феминистки, - бормотал он, усаживаясь на корточки рядом с Большим, - никак не могут смириться, что нет и никогда не будет женщин нормальных режиссеров, хороших композиторов или писателей с художниками, просто по особенностям мозга нет и быть не может, скачут и лесбийствуют, в то же время понимая, что единственная ценность бабья в вонючей дырке и паре сисек.
     - Х...й на них на всех, - решительно высказался Пепе Ребозо, вставая и натягивая штаны, - это все равно что обсудить вопрос надежд на демократию в России или результаты встречи  " Сброгофф - Возняцки ", окончившейся результативной ничьей битвы народов на Каталаунских полях. Кто, - заорал он, тоже усаживаясь напротив Большого, - из фанатов знает об этой битве ?
    - Я знаю, - сказал Чжуалинь, принимая самокрутку из коричневых пальцев Большого.
    - Ну так ты и не фанат, - заржал Большой Пепе, закуривая   "Кэмел " вдогон.
    Затягивающийся самокруткой Чжуалинь лишь молча кивнул. В - натуре, не фанат и даже не поклонник. Ничего и никого.