Не бери меня на понт

Виктор Матюк

Не бери меня понт

Мерзкий жлоб, не бери меня на понт, могу рассказать тебе старый одесский анекдот
Про то, что вот такое, как ты дерьмо, у которого огромный язык, как помело
Почему-то захотело поставить мне на лоб клеймо,  но  на дворе было темно,
И поехало и пошло всем невзгодам и бедам назло, до Бога далеко,
И никто не хочет, чтобы ему в бок воткнули перо! Слишком дорого,
Да и до боли смешно, когда плюгавый мухомор бросает камень в твой огород! 
Дождь пролил своими слезами узкую тропу, и вот я давно стою на промозглом ветру,
Не верю никому, только Богу одному, между нами нерасторжимая связь, её нельзя порвать!
Остаётся только ждать, сколько времени буду находиться в  плохом настроении?
Промедление смерти подобно, ветер воет беззлобно в открытое настежь окно,
Горе безмерно, плоть вот-вот захлебнётся спермой, не сразу, а постепенно!
Душа исчезнет бесследно в необъятной вселенной, останется только комок нервов,
Постепенно случай бесхребетный, объятый смутой безмерной, вспомнит встречу со стервой,
Не хранившей супружескую верность, всему виной – не я, а бедность и бренность бытия,
Всплывающая дерзко и надменно на поверхности бренного жития, дрогнула земная мантия,
Неужто земля останется без меня? А как же я? Скользкая тропа вот-вот закончится у ручья,
Там когда-то жила моя родня, невдалеке видны строения из старинного камня для алтаря,
Там не было изобилья, но та земля мне взрастила крылья, когда в момент бессилья
В этот благословенный край ворвался злобный псиный лай! Ты же человек из подворотни,
Ты будешь рвать когти, до крови разбивая ноги, чтобы спрятаться в собственной берлоге!
Изгою, стремящемуся к величию, придётся отвечать за собственный базар,
Да, он – немощен и стар, у него сейчас угар, этот лысый пахан напускает туман 
На чужие глаза, уркаган из питерской подворотни доживает последние дни,
Мир устал от его болтовни, как не суди, как не ряди, этот пидор должен уйти!
У него под ногами ледяная пустыня, им движет гордыня, его же родила рабыня,
А судьба подрезала крылья в период безотцовщины, русская бестолковщина 
Своих прелестей полна, грядёт поножовщина, и будет раздроблена огромная страна!
 О времена1 О нравы! Пока здесь не повержен лукавый, пусть Господь правый
Всё одним махом исправит, пусть голос гнусавый старого недоноска 
Слушает его молодая соска, она выглядит броско, с короткой и модной причёской,
На ней юбка в полоску, на ней модные штиблеты, и дым от дорогой сигареты
Шлют толпе пламенные приветы! Местные знахари дают советы и хором поют куплеты,
Пока не минет срок, будет виться из деревенской печурки дымок, видно между строк,
Судьба сделала ещё один виток в холодную и промозглую ночь,
Попыталась зелёнкой намазать ухарю лоб, этот мир и вправду жесток,
Каждый платит свой оброк, всему – своё время, всему – свой срок!
До преступления доходит сила страсти, живая душа жаждет власти,
В ней она находит боль и счастье, чтобы в тревоге и боренье,
Отвести от сатаны все свои подозренья! Бог страсти – злой тиран,
В его руках дрожит гранёный стакан, мыслей поток почти что истёк!
Злой рок преследует всех нас, но нам никто не указ! Был дан аванс,
Оплачен шанс – не впасть в сногсшибательный транс, судьба сделала реверанс
В другую сторону, на огромную борозду сели чёрные вороны, смотришь на жизнь со стороны,
Тебе дали видны, но рядом нет истины, сильные мысли в стену замурованы, нет от жизни
Ни доброты, ни любви, слышно постоянно дребезжание порванной струны, звук летит изнутри,
Ему не дано сшить разлуку и забыть навеки не проходящую тоску и душевную муку!
Приморили суки, приморили, в крови  его руки, он не носит брюки – галифе,
Всегда немного подшофе, огромная плешь на голове, грехов не счесть,
Им движет месть, его жизнь висит на волоске, он пьёт по утрам «Нескафе»,
Ходит налегке в одном пиджаке, его нутро сшито с душой прерывистым сном,
Ему не писан закон, он скалит рот щербато, живёт богато, у него везде палацы,
Но когда и он уйдёт, вот сделает ещё один рывок вперёд и окончательно уйдёт
Вперёд ногами, отпевать его будут в безвестном храме! Небосвод сам в руки иглу берёт,
Чтоб эта плешивая белая моль отправилась в пригород великих мертвецов,
Он расположен у стен Кремля, там, таких как он больше, чем до ***,
Из творцов и подлецов выложена белокаменная стена, она вот-вот рухнуть должна!
Грядут другие времена, был бы он разоблачительно неистов, не ставил бы раком всех юристов,
В милицейский в душе злодейской не утих, он один среди чужих, злобный псих
В чужое окружение попал, взвыл, как злобный шакал, теперь призывает солдат:
«Коммунисты, назад! Коммунисты, назад!» Начался листопад, подходит закат всему и вся,
По небосводу катится его путеводная звезда, его молодая ****а уже по рукам пошла,
Моё дело – сторона, жаль, что Родина-мать продолжает в руках остолопа страдать!
Закончен бал-маскарад, последние аккорды звучат, не избежать рабам утрат,
Старые чекисты поставят в тупик любого знатока, их имена не время нам пока,
Их боится в рабстве воспитанный народ, в грязи по уши живёт, сеет, пашет и жнёт,
И терпеливо ждёт, когда же плешивый идиот с телеэкрана уйдёт?
Вот и превратились мы из Большой страны впрямь страну дураков,
Здесь одни сантехники нужны в связи с утечкою мозгов!
Крутясь на творческом юру, уподобляюсь бесшабашному комару, кровь сосу из дураков,
И не ссу криво, солнце вновь набирает высоту, оно наяву не устрашает людскую молву,
Клонит ко сну публику ту, что собирает  по рублику у входа отдел винный в любое время года,
Там отдушина для простого народа, его давно уже не прельщает свобода!
Вдруг какой-то плешивый мудак опять из подсобки закричал: « Братва, кончай базар-вокзал,
Час борьбы настал, коммунисты, вперёд, быть может, кто-то до лучших дней доживёт,
И тогда он вспомнит былые времена, когда его ублажала молодая жена!»
Блаженны нищие, без жилища, воды и пищи, ибо Царство Небесное,
Воздушное и неизвестное, принадлежит им, мы ни о чём открыто не скорбим,
Ущерб жизни восполним, вот жалкий кретин смоет с рожи грим,
Съездит в город Иерусалим, там воздух недвижим или вспомнит - старинные были,
Сколько грехов прапрадеды натворили, они душу страны казнили, она возопила в последний миг,
Старый мент лицом поник! От бывшего Союза осталась только трепетная Муза,
Средь неразгаданных имен  в тени красных знамён притих огромный клён, он удручён,
Издав предсмертный крик и стон, он навеки будет осуждён простым человеком – рабом,
Он подхалимами был окружён, славой опьянён, в дрязги и разборки вовлечён,
Его внутренний мир опустошён, слышен ему колокольный перезвон, ледяная пустыня за окном,
Грех вам ****и, Христа ради скрывать от людей свои седые пряди, на водной глади
Безумцы и ****и, надув щёки, выбирают шмотки, кто-то меняет колготки,
Кто тащит в карман новые носки, своим желания вопреки косятся в их сторону мужики,
Выходцы от крестьянской сохи! Не те ****и, кто хлеба ради дают и спереди и сзади,
Бог их всегда простит и никому из них не запретит вступать с властями в диспут,
Пусть страшен их путь, а мысли виснут во мраке бытия, у нас у всех скользкая стезя!
Сегодня досужая мысль спряталась в седой бороде, а завтра она будет где? В НКВД,
Свобода везде, на бумаге и в ****е! Четыре пишем – два в уме! Я шепчу вконец охуевая,
Истина простая не может усмирить отпетого шалопая, он открывает двери рая для себя,
Пусть толпа простит немощного старика, он сполна хлебнул горестное житие,
Страх остался вовне, ему не скрыться в толпе, грешны там все! Старец вышел из доверия,
В стране всего безверия решила на суде оторвать ему муде, рвать не все сразу, а по одному,
Чтобы этот сука зарубил на носу, каково оно простому деревенскому мужику
Под чужие пули подставлять свою башку? Страна приготовилась к последнему рывку,
ОТ ПЛЕВКА БУДЕТ ДОЛГО ОТМЫВАТЬ СТРАНА ТОГО ПЛЕШИВОГО СТАРИКА!
Странная федерация едва проходит стадию апробации, отзвучали овации,
Жизнь расставляет свои интонации, чрезмерные старания довели Московию до выгорания,
Уже слышны крики роптания и выкрики громкого негодования,  и выкрики громкого негодования,
Не всякий якутский алмаз самой чистой воды, не всякое чукотское золото чисто и звонко,
Ими торгуют прихвостни и подонки, мясо съели, немного пропотели, появились силы в теле,
Рыбу тоже сгложем, а когда и птицу доедим, тогда скажем женщинам своим, что мир любви
Неотделим от сказочных нимф, хотя мужик без бабы жить не может, его совесть не гложет,
Он грехи итожит, баба – может, но не хочет продать себя, как можно дороже!
Природа тащит нас на ложе под молодой и стройной берёзой, нелады у общества с прозой,
С бабой и на печи ухабы, все мы слабы на передок, солдаты делают марш-бросок, член с ноготок
Икру мечет, что-то тихо на ухо бабе лепечет, у него отваливается печень, лечиться нечем,
Вчера старик был в компании блудниц замечен, никто не вечен под Луной,
В момент любой богини с Таганки  участвуют в массовой пьянке, на дворе странная эпоха,
Она рассчитана на лохов, в углу стоит старая железная кровать,
Она удобна для моложавых баб, мне же на эпоху наплевать,
И даже если божий раб не сможет с коленей встать,
И возомнит из себя едва не Беранже, он может попасть в «Ж» вместо буквы «П»!
Чаще выход там, где вход, срок любовных мытарств давно уже истёк,
Мы же свои древние каноны в землю окончательно зароем, рты наглухо закроем
И наш мы новый мир скопом построим, махнём баш - на - баш, если получим приказ:
«Идти на запад», мне в другую сторону, хочу со своими гражданами разделить поровну
Всеобщую беду, подходящего момента жду, посылаю грех в ****у,
Даже если замертво упаду, до победы доползу!
Немного передохну на лавке в городском саду,
Там в самом заде трава примятая, на ней лежит ****ь патлатая,
К стене позора душевной болью прижатая, жизнь – явление полосатое,
Любовь таится вовне, мираж оставил вмятину на треснувшей стене!
В этой стране нет законов, рабство прописано для миллионов,
С криком и стоном мысли тонут в озере бездонном, уходят с позором,
Опившись самогоном, дабы оставшись без узды, поселиться вдоль Казанской железной дороги,
Там живут местные боги, водку пью,  и хлеб жуют, боюсь, что до коммунизма уже не доживут!
Под Кремлёвскою стеной кто-то охает, кому-то баба делает миньет, а за той стеной один идиот 
Творит разбой и насилие, надо вновь бить мудаков и спасать Россию от стаи волков!
В стране рабов, всю жизнь ковавших рабство, среди ****ей проповедующих тунеядство,
Жить нам не смешно, здесь и жутко и тяжело, преходяще всё! Пытаюсь оставаться анахоретом,
И при этом член держу по ветру, по всем народным приметам и весной и летом
Мы жили по чужим заветам, теперь все с приветом в голове и перечим при встрече самим себе!
Любовь к Отчизне прячется вовне, потолкавшись в отделе винном, при участии половинном
Говорю  местными алкашам, что хотел бы с ними поговорить по душам, эта пивнуха,
Как судьба-старуха, отъевшая себе брюхо толковать о разрухе и войне, о добре и зле,
Лично мне лучше жить в другой стороне, разум при мне, даю отповедь Сатане!
Раньше были времена, а теперь моменты,  прерываются бурные аплодисменты,
Отдельные фрагменты из жизни богатых фраеров  мы видим вновь и вновь,
Господи, прости мне заблуждения былые, сбежали из России даже святые,
Прости мне, Господи, боль растерянных надежд, страна вертухаев, страна пьяниц,
Лодырей и невежд к тебе подкрался ****ец! Прости, Господи, измятые простыни,
Прости все колкости и моё бессилие, зато грехов изобилие гуляет по России,
Эта страна православию изменила корню, она погубила жизнь мою!
Пусть из меня упыри душу вынут, даже в Аду намного мягче климат,
Я же торги ни с кем не веду, оставаясь на плаву, одной надеждой живу!
Я б имел златые горы и реки полные вина, если бы не залп «Авроры», 
В те золотые времена власть в свои руки  взяла еврейская шпана!
Всё выше и выше летят мои мысли, как птицы, горло не дышит, ухо не слышит,
Рука почти, что не пишет, только северный ветер полынь-траву едва колышет,
Оставлены почести в краю разбоя и жестокости, нет ни кротости, нет непорочности,
Зажав нательный крест в горсти, пытаюсь грешную душу божьими молитвами спасти!
Господи, что еси на небеси, помоги страну спасти, беспристрастно глядя вперёд, хихикая хмуро,
Смотрю с прищуром на старую аббревиатуру, в ней многие спасали собственную шкуру,
Она воедино свела известные фамилии и имена, в анналы памяти их спрятав,
Позволила ребятам в серых шинелях с лицами измятыми не разглашать ни даты, ни утраты! 
От пристального взгляда не ускользнуло, что главный наш дегенерат умишком слабоват,
Он любит разврат, он и вправду староват и лысоват, да и умишком скуден, а ***шком блуден!
Над седовласой головой всю ночь без остановки летает сизокрылый голубь, за спиной воют волки,
Страну чужбина затянула в глубокую прорубь, старейшины продались деревянный рубль,
Совесть пошла на убыль, нам эта публика заговаривает зубы и продаёт товар лежалый,
Народ отсталый  поднял над головой стяг алый, дырявый и обветшалый!
Говорю безоговорочно и прямо: нами правят упыри и хамы, боль моя,
Как любовь последняя, пронзает грудь среди белого дня,
Не проходит она даже мимо трухлявого пня! Летят перелётные птицы
В осенней дали голубой, они уносят вместе с собой мою боль и мой душевный покой!

г. Ржищев 
21 декабря 2021г.
14:00