Моя весна

   Когда я был маленьким, как и все дети, любил слушать бабушку. Обычно под вечер, когда все было улажено по хозяйству – накормлена скотина, убрано во дворе, – я забирался к бабушке на колени и ждал. В этот момент я был самым послушным, самым внимательным и добрым.
   -Ну, когда будет? - с нетерпением спрашивал я ее в один из мартовских вечеров. Постоянно подходил к окошку, смотрел и ничего не видел. Мне уже начинало казаться, что бабушка просто пошутила, чтобы отвязаться от меня, а теперь сидит и хитро улыбается в свои морщины.
   -Теперь уже скоро, - сказала бабушка.
   За окном низко плыли холодные сырые облака. Ветер раскачивал голые ветки тополей, хмурил и собирал морщинами потемневшую в лужах воду.
   Я сидел на коленях и ждал. Бабушка перебирала вязальными спицами, изредка кашляла, нарушая стоявшую в доме тишину. Так и не дождавшись, утомленный мельканием спиц, я заснул. А на следующее утро, едва начало сереть небо, был уже на ногах.
   –Как раз вовремя подоспел, - сказала бабушка. - Начинается.
   В один момент очутился я на маленькой скамеечке напротив окна, впершись лбом в холодное стекло, так, что сплющился и побелел нос, широко раскрытыми глазами, стараясь не пропустить главного, стал смотреть. Тяжелые хлопья медленно опускались за окном. Возле стены дома хлопья закручивались в большую воронку и исчезали за углом.
   –Начинает сердиться, - показывала на снежные воронки бабушка. - Видишь, как вьюжит.
   Я смотрел на них и старался увидеть злую-презлую старуху-Зиму, с длинными, как сосульки, ресницами, ледяным лицом и крючковатыми пальцами, которыми она, наверное, будет бороться с Весной.
   –Если победит Весна - быть Весне, если победит Зима - быть Зиме, - говорит бабушка.
   Я на миг представил себе, что будет, если эта злая, холодная старуха Зима одолеет Весну. Не будет дождичка, не будет луж, по которым я пускал с Петькой кораблики. Ласточки не прилетят к нам и совьют гнезд под крышей. А еще не распустится сирень в саду. И меня не пустят играть в "казаки-разбойники", потому что валенки и шапка у нас напополам с Петькой, а ему надо ходить учиться.
   Злая старуха-Зима неожиданно влетела в трубу, завыла, задышала холодом, так что заколыхались на окнах занавески.
Я прижался к бабушке, спрятал ноги в овчинный полушубок. Она провела шершавой ладонью по моей голове, продолжала:
   –Смотри, Сашок, - вон она. Зима-то, глаза злые, холодные. Сама вся в белой шубе, так и вертится, так и вертится, хочет Весну наземь бросить. «У-у-у», - говорит. Слышишь? Это она Весну пугает. «Заморожу, – говорит. – Уходи подобру-поздорову». А Весна красна, розовощекая молодица, не сдается злой старухе. Теплом на Зиму дышит. Как дыхнет, и упадет бе¬лая воронка, в воду превратится.
   А Зима все больше закручивает белыми воронками, еще сильнее воет. Ветер пригласила на помощь. Рвет Ветер, валит на землю красавицу-Весну, снимает с нее легкое платье, вовсю старается, помогает злой старухе-Зиме.
   От пристального напряженного внимания глаза мои слезятся. Порой я совсем не вижу, как борются между собой Весна и Зима, и лишь по страшному завыванию в трубе догадываюсь: не сдается Зима.
   –Только бы не одолела, только бы не одолела, - в полусне говорю я и тычусь носом в вязаный шерстяной бабушкин платок.
   Проснувшись, увидел огромное, во все окно, солнце. Оно ласково гладило теплыми лучами по моей комнате, грело сырые промерзшие углы.
   Я уже знал - Весна победила. Совсем скоро я смогу выбежать на улицу без Петькиной шапки и валенок, а так, босиком, в одной рубашке, посмотреть, как летят ласточки.