Ангел мой Глава 2

В Ново-Спасском жила одна странная женщина, немка. Звали ее Эмма Карловна Зальц. Жила она в доме своего дальнего родственника Ганса Шульца. Поселилась Эмма  там после войны, году, кажется, в 47-м. Дом этот стоял на склоне горы, почти на берегу Волги, а от поселка был отделен небольшим заливом, промытым родниками и вешними водами. Вроде бы и в поселке, а на самом деле далеко от него, поскольку чтобы попасть в этот дом или из него в поселок, надо было обогнуть залив, а это более трех километров. Позже залив  обмелел, и через него перекинули висячий железный мостик.


Этот Шульц был хорошим врачом. Лечил всех от мала до велика. Были у него какие-то свои методики, хоть медициной и не признанные, но действенные. Однажды даже спас сына второго секретаря райкома от какой-то непонятной болезни иммунной системы. Этот факт и помог ему и его семье не угодить в ссылку в 41-м.
Однажды Саня с бабушкой искали могилку бабушкиной тетки. Умерла она еще молодой и похоронена была на старом кладбище, что спряталось на горе в вековых соснах. Саня тогда была еще маленькой, в первый или во второй класс ходила. Бабушка редко навещала могилу тетушки, потому что ходить на это кладбище было тяжело: дорога туда шла через глубокий овраг, по дну которого бежал широкий ручей. Надо было разуваться и идти по ледяной родниковой воде. Когда-то здесь был старый деревянный мост, но его смыло вешними  водами, а новый сроить не стали. На этом кладбище уже никого не хоронили, и оно с каждым годом все больше зарастало бурьяном и молодыми деревьями.


Вдруг в отдалении от основных захоронений Саня увидела группу странных могил. Кресты у них были другие и расположены они были по другую сторону могил.
- Бабушка, смотри! Тут кресты неправильно стоят! Перепутали!
- Нет, Санечка, это не перепутали, - ответила бабушка, - Это немецкие могилы. Они другой веры, поэтому и кресты так стоят. Там была похоронена вся семья Щульцев. Все дожили до преклонного возраста и умерли, видимо, своей смертью.
Так Саня впервые узнала о немцах, живших когда-то в Ново-Спасском. Потом она расспрашивала об этом бабушку, а та ей рассказывала, что знала.
Рассказывала она и про Эмму.
В поселке ее считали ведьмой. Не потому, что она кому-то что-то плохое делала, а просто жила  нелюдимо, ни с кем знакомств не водила. Ни мужа не было, ни детей. Бабушка говорила, что работала Эмма архивариусом. Сидела одна в пыльном полуподвале и перебирала бумаги. А когда вышла на пенсию, вообще перестала с людьми общаться. Сидела в своем доме, только раз в неделю с тележкой ездила за продуктами в поселковый магазин. 



Говорили, что она умела лечить, заговоры ставить и будущее предсказывать.
Некоторые ходили к ней  за помощью. Иногда помогала, иногда отказывала. Говорила, что не в силах помочь. Но большинство боялись.
Однажды был такой случай. Пришла Эмма в магазин и говорит продавщице:
- Сено берегите.
Взяла продукты и ушла. А как раз сенокос был, многие сено у дворов сушили. Кто-то послушался и убрал, а кто-то посмеялся. Ночью налетел страшный ураган с грозой и ливнем.  Кто не успел свое сено убрать, разметало его по сторонам и промочило все. А сено в селе много значило: не запасешь – скот кормить нечем будет.
А еще, как-то  в поселке от молнии загорелся старый сарай.  Огонь из-за сильного ветра стал перекидываться на дома, и никак не удавалось его потушить. Началась паника. Тогда кто-то из жителей побежал к Эмме. Она вышла в длинной белой рубахе, обошла пешком почти весь поселок по периметру, и огонь стал потихоньку сходить на нет.
Такие чудеса бабушка рассказывала про Эмму, но в поселке ее все равно не любили. Может быть, из-за тяжелого взгляда и постоянно угрюмого выражения лица, а может просто боялись. 
Как-то к ней приехали  военные из области, вроде бы, орден хотели вручить, но она их на порог не пустила. За это ее забрали было в милицию, но потом отпустили с извинениями. Больше ее никто никогда не трогал.



Так вот однажды наша четверка собралась за ягодами. Было им тогда лет по 10-11. И кто-то им сказал, что полно ягод на той стороне залива, недалеко от дома Эммы. Саня тогда задержалась немного: бабушка попросила яблоки собрать, и отстала от компании. Договорились, что все будут ждать ее на мостике. Когда Саня прибежала, то у мостика, на той стороне,  застала такую картину: Эмма стояла в своем палисаднике у забора и смотрела на ребят, а те, то ли с испуга, то ли от всеобщей нелюбви к этой женщине хором кричали: «Ведьма! Ведьма! Ведьма!» Потом Егор нагнулся и бросил в нее камень. Эмма сначала молчала, а потом громко крикнула:
- Сгинете все! Через железных птиц сгинете!
Саня подбежала и закричала что было мочи:
- Что вы делаете? Потом повернулась к Эмме и сказала:
- Извините, пожалуйста!
Эмма посмотрела на Саню, молча повернулась и пошла в дом.
Ягод тогда они не собрали, да и случай этот постепенно забылся, а через некоторое время Сане стали сниться эти странные сны.
Вспомнив об Эмме, Александра подумала о Тоне с Егором. Где они сейчас? Она не виделась с ними лет 15, нет, пожалуй, больше. В последний раз они встречались в Ново-Спасском, когда бабушка продавала дом и переезжала к ней в город. Она училась на третьем курсе. Бабушка тогда заболела, а в поселке с медициной было не ахти как, да и уход ей был нужен хороший. 


Еще в выпускном классе у Егора с Тонечкой возникла взаимная симпатия, и наметился роман. Они вместе поступили в химико-технологический институт, а когда Александра их встретила в Ново-Спасском, они уже собрались пожениться.
Александра хотела было позвонить в поселок, кому-нибудь из оставшихся  там одноклассников, но решила: «Нет, завтра сама поеду!»
Вечером Соня, как и обещала, пришла вдвоем с Олегом.
Парень он был действительно простой и открытый. Не красавец, но симпатичный и милый, особенно улыбка.
Соня сразу расставила все точки, чтобы у мамы не было вопросов:
- Это Олег, он программист, заканчивает универ, работает сетевым администратором в областной филармонии и может организовать контромарки на любой концерт.
Она подмигнула матери и повернулась к Олегу:
- А это моя мамочка, мамулик! Она крутой маркетолог и экперт в области бизнеса. Хозяйка маркетингового агентства «Сандра». Папы у нас нет от слова совсем, и никогда не было. Видимо, он  либо полярный исследователь, потерявшийся во льдах, либо журналист, попавший к аборигенам в Новой Гвинее и съеденный ими на праздник Черного паука.
- Фантазерка! – засмеялась Александра.
- Что есть – то есть, - согласилась дочь и добавила, - но нам и вдвоем очень-очень неплохо!
Александра умышленно ничего не говорила Соне про ее отца. Сказала только: «Он не может быть с нами. Тебе будет легче, если я придумаю небылицу про погибшего летчика?» Соня ответила: «Нет!». Больше эту тему они не обсуждали.   
- Мамулик, - сказала Соня, когда они сели за стол, - Еще один штришок: жениться мы пока не собираемся, нам просто очень хорошо вместе. Правда, Олег?
- Да, - кивнул Олег, и, посмотрев на Александру, пожал плечами, мол, «я-то хоть сейчас, это все Соня»


После ужина Александра, оставив молодежь в гостиной, сослалась на тяжелый день и ушла к себе. День действительно был тяжелый. 
Все эти напряженные мысли, воспоминания,  поиски   решения не давали ей сосредоточиться   на работе. Даже пришлось отменить две встречи, сказав, что плохо себя чувствует. 
Она лежала поперек широкой кровати, прокручивая в голове свое прошлое, и  снова задавалась вопросом: «что в жизни она сделала не так?»
Услышав от Сани заветное «да», Стас был неимоверно счастлив. Он довез ее до дома, и бережно помог выйти из машины. К себе Саня его не приглашала: поздно, Сонечка с тетей Клавой давно спят. Стас нежно поцеловал возлюбленную:
- До завтра, любимая!
- До завтра! – улыбнулась Саня. Вдруг взгляд ее упал на противоположную сторону улицы. На тротуаре она увидела знакомую фигуру. Лица не было видно, но Саня узнала бы этот силуэт из тысячи, даже нет – из миллиона. Она вздрогнула и зажмурилась, а когда открыла глаза, фигуры на тротуаре уже не было.
- Что с тобой? – забеспокоился Стас.
- Нет-нет, ничего, - ответила Саня, - просто показалось.
Зайдя домой, Саня, не раздеваясь, упала на диван и разрыдалась.
«Что я наделала? Зачем я согласилась?»


Стас бы на седьмом небе от счастья. Он  водил Саню в рестораны, дарил дорогие подарки. Каждый день на ее столе стояли свежие цветы, а Саня мучилась от чувства вины и не знала, как сказать, что не любит его и всего этого не заслуживает.
Сегодня Стас сообщил ей, что через неделю приезжает из Америки его отец, и они торжественно объявят о помолвке.
«Вот и все, - подумала Саня, - она ни за что не решится отказать Стасу, и ей придется выйти за него замуж»
Но судьба распорядилась иначе и расставила все по своим местам.
Рано утром, оставив дочери записку, Александра выехала в Ново-Спасское.
Дорога была почти пустой, и Саня долетела до поселка за три с половиной часа. Она подъехала к берегу, вышла из машины и стала вглядываться в дом Эммы, пытаясь угадать, есть ли в нем кто живой. Дом сильно обветшал и слегка покосился, но был вполне еще пригоден для жилья. На окнах висели занавески, крыльцо выглядело свежевыкрашенным, а в палисаднике виднелись следы людского труда.
«Значит, кто-то есть», - заключила Саня, но заходить не стала. Мало ли кто там живет. Вдруг продали дом, и живут там совершенно другие люди. Саня поехала на другой конец поселка, где жили родители Тони.


Дом Березиных оказался заколоченным. В  забитых накрест окнах жизнь, как видно, не теплилась уже давно. Саня постучалась к соседям.
Дряхлый и почти слепой старик выглянул из обшарпанной двери и скрипучим голосом спросил:
- Чего надо?
- Дядя Матвей! Здравствуйте! Это я, Саня! Саня Пашкова, внучка Веры Григорьевны Селивановой.
- Ааааа, Санечка! Заходи, милая, там защелку-то подыми, ага!
Саня вошла в обветшавший от времени небольшой домик. В комнатке было прибрано, но как-то по-мужски, неопрятно. Видно, что женской руки тут не было давно.
- Померла моя Зоя Семеновна. В прошлом годе померла, - всхлипнул дед, угадывая вопрос Сани.
- Жаль, -  вздохнула Саня, - И как же вы тут один?
- Да ничего, справляюсь. Глаза вот только подводят. Сынок уговорил к нему переехать. Вот через неделю за мной приедет. Не хотел я уезжать, но ить жалко мне его. Рвется на две части. Волнуется. Как уж нибудь, буду в городе на этажах доживать. Операцию на глаза хочет мне сделать. А я уж и не знаю, соглашаться ли?
- Конечно, соглашаться! – воскликнула Саня.
- Так ить недешево все это, - сокрушался дед Матвей.
- Не дороже денег, - возразила Саня, - А ослепнете совсем, каково сыну будет с вами?
- И то верно. Соглашусь, пожалуй, - успокоился дед.
Потом, потеребив край клеенки, спросил:
- Чаю может?
- Спасибо, дядя Матвей. Не хочу. Пила недавно, - соврала Саня, - Мне бы тут узнать кое-что.
- Спрашивай. Что помню, все расскажу, - засмеялся дед Матвей, - Ну а уж чего не помню – не обессудь.
- Соседи ваши Березины давно уехали?
- Да не уехали они. Померли. Оба, друг за дружкой.
- А Тоня?
- А Тонечка погибла. Дааа. Бедняжка!
Дед Матвей вздохнул.
- Они тогда расписались только. Свадьбу, правда, тут не делали. В городе, одну родню близкую позвали. А потом, полетели  будто бы в Турцию. Самолет вроде неисправный был. Прямо в море и упали. Наталья-то захворала после этого сильно. Сердце вроде как. Годка три и прожила всего. А Семен тоже немного погодя ушел. Что-чего не знаю. В больнице помер.



Саню обдало холодом, даже голова закружилась.
- Ну-ну, ты чего? – забеспокоился дед Матвей, - Побледнела-то как! Давай-ка все же чайку тебе налью. Кипятил недавно.
Матвей пошаркал к плите, почти наощупь взял стакан и налил в него чай из закопченного чайника.
Саня глотнула теплой жидкости и немного начала приходить в себя.
- Дядя Матвей, - тихо спросила она, а что Эмма? Ну, та, что на берегу. Она жива?
- Эмма-то? Да жива, не жилец только. Лежит уж года 2 как. Инсульт ударил. И помирать не помирает, и жизни никакой нет. Родственница дальняя ухаживает.  Годков-то ей уж слава Богу! А что это ты про нее вспомнила?
- Да так что-то. Пойду я. Спасибо вам!
Выходит, не зря Эмма тогда крикнула: «Сгинете через железных птиц! И Ване угрожает опасность».
Саня с волнением вошла в палисадник у дома Эммы, поднялась на крыльцо и постучала в дверь. Ответа не было. Она осторожно вошла в дом и спросила:
- Здесь есть кто-нибудь?
Из соседней комнаты донеслось что-то похожее на мычание. Саня заглянула за занавеску и увидела на железной сетчатой кровати скелет, обтянутый кожей, отдаленно напоминающий Эмму. Та смотрела на нее умоляющим взглядом и пыталась махнуть рукой, приглашая войти. Саня с опаской приблизилась к кровати и присела на стоящий рядом табурет.


Эмма тяжело дышала и торопилась что-то сказать, но язык ее не слушался, а Саня не могла понять ничего из того, что ей пыталась сказать старуха. Тогда Эмма показала на тетрадь и карандаш, лежащие на столе. Саня подала их Эмме. Та дрожащей рукой начала выводить каракули на клетчатом листочке. Саня прочла: «Спаси его. Ты должна!»
- Я поняла, - тихо сказала Саня, - Я все сделаю. Все возможное и невозможное.
Эмма закрыла глаза и глубоко вздохнула.
На улице хлопнула калитка, и через минуту в комнату вошла немолодая худощавая женщина в невзрачном сером платье и в голубой ситцевой косынке.
- Кто вы? Что вы здесь делаете?
Эмма замычала и замахала рукой.
- Ааа, - догадалась женщина, - вы Александра.
- Да, я Александра. Саня Пашкова.
- А я Роза. Она вас давно ждет.
Эмма опять замахала рукой, пытаясь сказать, что они уже поговорили. За два года, проведенных с троюродной бабушкой Роза научилась понимать ее по жестам.
- Пойдемте, - сказала она, - Пусть спит.
Они вышли в сад. Роза принесла чашки и налила чай.
- Вы поняли, что она вам хотела сказать?
- Да. Поняла.
- Ну и славно.
- Расскажите мне про Эмму, - осторожно попросила Саня.
- Рассказать про Эмму? – удивилась Роза.
- Да.


Роза помолчала немного, сделала несколько глотков и отставила чашку.
- Знаю только то, что рассказывали в нашей семье. В 40-м Эмма закончила медучилище и поехала по распределению в Смоленскую область, в поселок Ярцево. Работала фельдшером в местной больнице. Познакомилась там с Яшей, шофером первого секретаря райкома. Полюбили друг друга, а через год пришли фашисты. У Яши была  бронь от армии. Его начальник ушел  в лес в партизаны, а Яша не успел. Кто-то донес на него, его поймали и повесили.
А Эмма пошла к фашистам работать переводчиком. Работала на партизан. Сообщала расписание поездов, передавала планы наступлений и предупреждала о карательных операциях. Она многих тогда спасла. Еще у нее дар был. Видения приходили. Сначала ей не верили, а потом стали прислушиваться. Через год ее раскрыли, но партизаны успели ее спасти. Ее тогда ранили тяжело. Прочитали приказ о награждении орденом, каким не знаю,  и отправили в тыл, под Москву.
Она поправилась и вернулась в родной Энгельс.  А осенью 45-го ее арестовали по доносу: кто-то из смоленских видел ее в фашистском штабе. А когда ее уводили, ее младший брат  кинулся на офицера с криком: «Она не виновата, она на партизан работала!». Офицер с силой оттолкнул мальчишку, тот упал, ударился виском об угол стола и через три дня умер.   


Эмму отправили в колонию-поселение в Архангельскую область. Потом разобрались, выпустили. В Энгельс она не вернулась, а приехала сюда. Шульцы умерли, дом пустовал. То, что ее арестовали, полбеды - после войны такая неразбериха была. Но смерть брата она простить не могла. Когда приехали вручать ей орден, она отказалась. Вот и все.
- А как же ее дар?
- Дар почти пропал, но иногда неожиданно возвращался. Только запомни, Александра, Эмма никогда не делала людям ничего плохого. И друзьям твоим не делала. Она просто увидела ту катастрофу. Спасти только не смогла. Не поверили ей.
- Я знаю, - тихо ответила Саня.
На обратном пути Саня думала об Эмме. Какая нелегкая жизнь досталась этой женщине. Сколько их – тех, кому проклятая война сломала судьбы и отняла жизни? Миллионы!
Между тем, надо было как-то спасать Ваню. Она не знала ни даты, ни номера рейса. Вернувшись домой, Александра попыталась найти его координаты. На страницах в соцсетях был только номер концертного директора. Она позвонила. Трубку взял мужчина:
- Вас слушают, - деловито произнес он.
- Здравствуйте! – растерялась Александра, - я хотела бы поговорить с Иваном Штормом.
- По какому вопросу?
- По личному.
- По личным вопросам Иван Шторм телефонных разговоров не ведет. До свидания!
«Вот, козел!» - подумала Александра, - «Хотя, в принципе он прав. Мало ли таких желающих поговорить с Ваней лично".
Она набрала номер дочери.
- Сонечка, мне нужна твоя помощь.
- Что-то случилось, мам?
- Нет-нет, ничего. Скажи, если фанатки очень хотят найти номер телефона или адрес электронной почты своего кумира, они как поступают?
- Мааам, с тобой все хорошо? – насторожилась Соня.
- Да, все в порядке. Ну что?
- Да не знаю, наверно между собой как-то узнают, или через знакомых.
- А ты можешь попросить Олега об этом?
- Ну, не знаю, попробую. Кого надо?
- Иван Шторм.
- Ого!  Мамулик, ты тоже в этой компании сумасшедших дамочек? – удивилась дочь.
- Сонь, мне очень надо. Все объяснения потом.
- Ок, ок! Сейчас позвоню.


Во второй половине дня дочь прислала СМС с номером Ивана Шторма. Саня дрожащими пальцами набрала номер.
- Алло! – услышала она знакомый голос.
- Ваня? - сказала она.
- Ну Ваня, и что? - ответили на другом конце, - Кто это?
- Это Саня!
- Какой еще Саня? Опять мой сын что ли? Мальчик, у меня нет детей! Не-ту! Достали!
Он выругался и повесил трубку.
«Придется ехать в Москву», подумала Александра.


Популярный певец, любимец женщин Иван Шторм сидел на белоснежном диване во внушительных размеров гостиной своего шикарного загородного дома. Несмотря на то, что большие напольные часы показывали половину четвертого, он только что проснулся. Взбодрившись простенькими физическими  упражнениями,  он принял душ и уселся на диван с чашкой кофе и ноутбуком. В кармане халата заверещал телефон.
- Кого это надирает в такую рань? – сказал он и поставил телефон на громкую. Все его окружение: друзья, знакомые, его музыканты и менеджеры  знали, что раньше  пяти вечера его лучше не беспокоить.
- Алло!
- Ваня? – послышалось из трубки.
Голос показался ему знакомым.
- Ну, Ваня, и что? Кто это?
«Пацан что ли какой-то» - подумал Иван.
- Это Саня, - сказала трубка.
«Так и знал!» - разозлился он.
Три дня назад какая-то настойчивая мадам из Сочи доставала, будто бы 8 лет тому родила от него сына и теперь хочет встретиться с отцом своего ребенка. Даже тест на отцовство предлагала сделать. Чушь какая-то!
- Какой еще Саня? Опять мой сын что ли? Мальчик, у меня нет детей! Не-ту! Достали!
Он выругался и повесил трубку.


Переодевшись, Иван спустился в студию, располагавшуюся в подвале. Он специально оборудовал ее там, вдобавок отделав звукоизоляционными материалами, чтобы не бесить соседей и репетировать в любое время суток. В памяти неожиданно всплыл недавний звонок. «Этот голос. Почему он показался ему таким знакомым?» Иван гнал эту мысль, но она возвращалась снова и не давала сосредоточиться.
Наконец, его осенило:
«Санек? Нет, не может быть! Она, наверно, давно уже замужем, семья, дети, работа. И не вспоминает обо мне. А то, что было, это  просто молодость. Глупая бесшабашная молодость!»
«Может, перезвонить? И тогда все выяснится»
Он схватил телефон и просмотрел входящие звонки. Который из них?  «Да и что я скажу? А если это не она, вот будет хохма!».


Воспоминания нахлынули неожиданно. Ни о какой работе уже не могло быть и речи. Иван  налил в стакан коньяку и вышел в сад.
Они потеряли друг друга после его отъезда с группой «Друзья» на гастроли.  Да, закрутило его тогда. Обалдел просто. Музыка, сцена, фанатки, деньги. Все это обрушилось на него, словно шторм на беззащитное суденышко. Он даже псевдоним себе взял «Шторм».
Она была всего на двух его концертах.  И оба в их городе. Даже в Москву к нему ни разу не приехала. Один раз он приезжал с группой, а другой уже сольно. В первый раз все как-то скомкано получилось. Она дождалась его у служебного входа, но поговорить они толком не успели. Даже телефонами не обменялись.  Подошел директор и приказал всем собраться в фойе. Потом автобус увез их на банкет к местному начальству, и больше они в тот приезд не виделись.
Зато во второй раз… Иван лег в шезлонг и закрыл глаза.
…Он ждал ее, и она пришла. Подошла с букетом к сцене среди толпы фанаток, но он узнал бы ее из тысячи. Взял из ее рук букет и показал ей две руки с растопыренными пальцами и  позу, в которой стоял памятник авиастроителям, где они встречались когда-то. Это означало: в 10 у памятника, на их месте. Она готова была ждать до утра, но он появился через 40 минут.


Он потом долго вспоминал  эту встречу и не понимал: почему она не пришла на следующий день? Они же договорились. Он ждал ее до самого отхода поезда.
«А ты не думал, что с ней что-то случилось, и она не смогла прийти?» - спросил он самого себя. И тут же ответил: «Нет. Не думал. Просто сказал себе: «Ну и ладно. Подумаешь! Не пришла, значить не захотела».
Интересно, как она теперь выглядит? Красавица, наверно. И взрослая, а не та маленькая девочка, что была почти 20 лет назад.
Так. Все! К черту ностальгию. Надо работать. На носу Дальний Восток, а у него еще аранжировки новых песен до ума не доведены.
Допив коньяк, Иван «позавтракал» бутербродами, приготовленными домработницей тетей Люсей, и позвонил клавишнику Юре:
- Привет! Слуш, давай все ко мне.  Не хочу никуда ехать. Да и выпил.
Через час группа была в сборе.
- О! Ты чего такой смурной, Вань? – поинтересовался барабанщик Марик, весельчак и балагур, в свободное от своих барабанов время страдающий словесным недержанием.
- Да так чето. Ностальгия замучила.
- А-а, - сочувственно произнес Марик, - эт бывает. Пройдет!
- Уже.
- А Лерка где?
- К маме укатила. Они обиделись. Замуж хотят.
- Эхех! Как все предсказуемо и скушно! – вздохнул Марик.
- Сам-то женат, небось, - подхватил Сева, сологитарист.
- А что я? Я – другое дело! Любооффф! – Марик воздел руки к небу, - А у Вано для любви, похоже, нет ни времени, ни желания. Кандидаток стишком много. Проблема выбора! Да-с!
И, немного погодя, добавил:
- Да и что бы вы без такого пиарщика, как моя Иришка, делали?
- Точно! Сдохли бы с голоду в безвестности! – засмеялся Юра.
- А серьезно, Вань, неужели так ни разу и не «щелкнуло»?- не унимался Марик.



Иван задумался. «Видимо ни разу. Так, чтобы семью с кем-то захотелось, детей. Как говорится, чтобы и в горе, и в радости, чтобы только смерть  разлучила…». Он снова вспомнил голос в трубке.
- Ладно, мужики, давайте работать.
И началось волшебство процесса, когда теряется счет времени, зашвыриваются подальше телефоны и ноутбуки, забывается еда и питье. Так проходит часа четыре. Пока самый маленький, самый худой и самый прожорливый басгитарист  Альбертик не гаркнет своим трубным басом:
- Мужики! Может пиццу закажем? Я жрать хочу!
- Щащаща, – машет рукой Юра, - Вот тут еще чуть-чуть подработать ….
- Ясно, - вздыхает Альбертик и поднимается наверх, чтобы позвонить в пиццерию.


Александра объявила сотрудникам, что берет отпуск на 10 дней и уезжает по личным делам. Она подписала все бумаги, дала распоряжение секретарю отложить все встречи и заказала билет на ближайший рейс в Москву. Народ сразу зашушукался: давненько Александра Михайловна не заговаривала на эту тему.
- Мамулик, что случилось? – удивилась Соня, узнав, что Александра вдруг, ни с того, ни с сего, собралась в Москву.
- Не волнуйся. Все нормально, вернусь – расскажу, - успокоила ее мать.
Мерный гул самолетных турбин снова унес Саню в прошлое.


(Продолжение следует)

На фото актриса Ёла Санько.

Фото из сети.