Ангел мой, глава 4

Музыканты на сцене уже установили и настроили аппаратуру, сыграли вступление. Посетители клуба повскакивали из-за столиков и бурно били в ладоши. Еще мгновение, и  на сцене появится ОН – Иван Шторм, ее Ваня, которого она 20 лет видела только на экране.
Небольшой зал обычного городского клуба взорвался аплодисментами, криками, свистом и еще кучей всяческих звуков, когда на сцене появился любимец публики и властелин женских сердец Иван Шторм. Одетый просто, в  джинсы и широкую черную рубаху, он с первых нот стал  одним из них - тех, кто сидел за столиками и потягивал вино. Как будто  пел он не в тесном и душном зале ночного клуба, а прямо  на кухне  у каждого из них. От этой атмосферы единения артиста с залом у многих просто сносило крышу. Подогретые вином фанатки бросались на сцену, как на амбразуру, но охрана работала четко и ловила их буквально на лету.
Александра смотрела на изменившегося за 20 лет Ивана, а видела того Ваню, каким он был, когда они расстались. Иван работал на износ. Каждую песню не пел, а  проживал, как в последний раз. Голос уже не был таким чистым, как раньше, добавились хрипотца и взрослость, но именно они придавали ему особый шарм, выбивая у публики мурашки с горошину.
Александра была в шоке от  этого фейерверка эмоций. Адреналин барабанил по жилам, заставляя сердце колотиться в бешеном ритме, будто оно вот-вот выскочит наружу и начнет танцевать в такт Ваниной песне.
Наконец, музыка стихла, и Иван обратился к залу:
- Дорогие мои! Огромное вам спасибо за вашу любовь, за эти офигенные эмоции! Я счастлив!
Зал снова взорвался аплодисментами и криками «браво». Александре показалось, что еще немного и крыша этого заведения рухнет на посетителей.
- А сейчас вам поиграют мои друзья, а я  отдохну.
Музыканты заиграли спокойную мелодию, потом еще одну. Затем под  Ванину фонограмму включили  яркую цветомузыку и дымовую завесу.  Музыканты «под шумок» собрали инструменты и тихо вышли. Александра выбежала за ними, с трудом протискиваясь сквозь толпу фанаток у входа. Ребята уже грузились в микроавтобус.
- А где Ваня? – спросила она низенького гитариста.
- Ваня? – он с притворным удивлением обратился  к остальным,  - А где у нас Ваня?
Симпатичный клавишник посмотрел на Александру, вздохнул и сказал:
- А Ваня, милая дамочка, наверно уже дома. Посмотрите воооон туда.
Он показал рукой на вход. Там творилось нечто невообразимое.
Когда посетительницы клуба  поняли, что концерт окончен, и Иван больше на сцену не вернется, ринулись толпой к выходу, надеясь поймать его на улице.
- А вот теперь представьте, что бы было с Ваней в этой оголтелой толпе. На запчасти разобрали бы. По сему, директор наш вывел Ваню через служебный вход и на клубном авто отправил домой.
- Понятно, - с растяжкой произнесла Александра. Она быстро достала свою визитку и сунула в руку музыканту:
- Вот. Передайте ему, очень прошу. Умоляю вас. Это важно.
Водитель торопил:
- Все, мужики, отваливаем. А то двери оторвут.
Микроавтобус рванул с места, а Саня крикнула вдогонку:
- Передайте Ване, что я очень жду его звонка! Это очень важно!
- Хорошо, - крикнул в окно Юра.
До отъезда группы на гастроли оставалось 4 дня.
Иван зашел в дом и упал на диван.
Он так вымотался, что не в силах был пошевелить ни рукой, ни ногой. Его концертная рубаха, мокрая от пота, уже почти высохла и воняла лошадью. Пролежав так минут 15, он сказал себе
« Ваня, соберись!» Через минуту он уже стоял под теплой струей воды, смывая грязь, пот, усталость и весь негатив, полученный за день.
Поднявшись в спальню, он обнаружил, что Лерки нет дома. «Опять что ли к маме ушла?» - равнодушно подумал он, потому что на какие-либо эмоции у него просто не было сил. Он набрал номер Лерки.
- Ты где?
Хотя мог бы и не спрашивать: в трубке гремела музыка.
- Милый привет! Ты уже дома? Да мы тут с Анжелкой в клубе зависли. Я скоро буду.
- Не торопись. Я спать.
- Слушай, - вдруг вспомнила Лерка, - Тебе днем звонили по поводу гастролей. Сказали очень важно. Александра какая-то.
Иван покивал и хотел было повесить трубку, но вдруг его словно пронзило молнией:
- Кто звонил?
Музыка в телефоне зазвучала еще громче, так, что Иван ничего не мог разобрать.
- Да выйди ты в конце концов в туалет! – заорал он в трубку.
- Чего кричать-то, сейчас выйду.
Через полминуты Иван четко услышал Леркин голос:
- Звонила женщина, зовут Александра. Фамилия то ли Павлова, то ли Петрова
- Пашкова?
- Да-да. Точно! Пашкова. Сказала, что по поводу гастролей, и еще сказала, что это важно, и чтобы я обязательно тебе передала.  Но ты  так быстро уехал, и я не успела тебе ничего сказать. Я записала тебе ее номер в контакты.
Иван поставил  разговор на удержание  и полез в контакты. Ничего похожего на Александру Пашкову он не нашел. Лерка уже повесила трубку. Набрав снова ее номер, он прокричал:
- Как!? Как ты ее записала?
- Фу, да чего ты орешь? Не помню я! АП, кажется.
Иван судорожно отыскал контакт под названием АП и нажал на вызов. Сердце колотилось, как у спринтера перед финишем.
- Алло, - услышал он знакомый голос.
Черт! Эта была она! Тогда, когда он перепутал ее с пацаном!
- Алло, - повторила Саня.
Боясь, что она повесит трубку, Иван  облизнул пересохшие губы и  прохрипел:
- Ты где?
Того, что Ваня улизнет из клуба незаметно, через служебный вход, Александра не учла. Ну, ничего. Еще четыре дня, а у нее есть его домашний адрес. Да и клавишник обещал помочь.
Она не спеша шла по направлению гостиницы.
Сказать, что ее потрясло увиденное сегодня в клубе – не сказать ничего. Она до сих пор пребывала в каком-то умопомрачительном шоке. Сколько надо сил и нервов, чтобы выкладываться так на каждом концерте? Ваня стал настоящим профи. Она была рада за него.
Вернувшись в номер, Александра, не спеша, приняла душ, достала из бара бутылку белого вина, погасила свет и расположилась в мягком кресле возле окна. Она любила сидеть в полутьме. Так лучше думается. Спасть не хотелось от слова совсем. Вряд ли она вообще сегодня сможет уснуть.
Ее мысли прервал телефонный звонок. «Кто это мог быть в такое время?»
- Алло, - ответила она.
В трубке молчали.
- Алло, - повторила Александра.
- Ты где? – услышала она до боли знакомый голос.
- Я? – почему-то переспросила она
- Где ты? – нетерпеливо повторил голос.
- В Москве.
Она перевела дух и выпалила одним выдохом название гостиницы и номер.
 - Еду! – бросил он и повесил трубку.
Ваня летел на своем Лексусе по ночной Москве, не думая ни о превышении скорости, ни о нарушениях правил дорожного движения. Два раза его тормозили гаишники, но, узнав, отпускали. Брали только  обещание, что больше он ничего не нарушит. Максимальным «штрафом» за все его ночные прегрешения был автограф для жены инспектора и фотография с ним.
Наконец, он подъехал к гостинице и влетел на третий этаж. Перед дверью номера он остановился, переводя дух, сосчитал до 10 и осторожно постучал. Дверь тут же распахнулась, как будто Саня все время, пока он летел к ней, стояла у входа и ждала этого стука. Он сделал шаг, обнял ее и  прошептал:
- Ну, здравствуй!
И снова, как двадцать лет назад, там, на площади, они стояли, обнявшись, боясь пошевелиться. Сердца их стучали в унисон, и казалось, что  тела и души их стали вдруг единым и неразделимым целым. Они готовы были простоять так целую вечность.
- Почему? – прошептал Иван
- Что?
- Почему ты не приехала?
- Не смогла.
Саня смахнула слезу и сказала:
- Я расскажу тебе все, много всего. Только позже. Ладно?
- Хорошо, - согласился он.
Иван подошел к окну и спросил:
- Почему ты не зажигаешь свет?
- Не хочу, - ответила Александра, - Боюсь не понравиться тебе.
- Перестань, - засмеялся он и включил лампу.
Мягкий бежевый свет упал на ее лицо. Он взял его в ладони и стал пристально  рассматривать.
- Не надо, - смутилась Саня.
- Ты прекрасна! – прошептал он и нежно поцеловал ее.
- А я? – вдруг спросил он, - Постарел, да? Только не говори, что такой же, как 20 лет назад.
- Не скажу, - улыбнулась Саня, - Тогда ты был мальчишкой, а теперь…
- А теперь? – переспросил он, - Замотанный и потасканный   
бродяга с сомнительной репутацией и дурной славой?
- Мне наплевать, - сказала Саня, - И на репутацию, и на славу.
И, немного погодя, добавила:
- И на то, что ты женат.
- Кто женат? Я? – искренне удивился Ваня, - Сдается мне, что я чего-то о себе не знаю.
- Сегодня мне по телефону ответила женщина, представилась твоей супругой.
- Вон оно как? Что, прямо так и сказала?
- Ну да.
- Смешно, - улыбнулся Ваня.
Он обнял ее, вдохнул запах ее волос и прошептал:
- У меня нет жены. Нет и никогда не было. А знаешь почему? Потому что ты тогда не приехала.
- Я не смогла, я же сказала тебе.
Он приложил палец к ее губам:
- Тсссс… Но сейчас ты здесь. И я здесь. И у нас до смерти еще куча времени! Все остальное – пыль! Иди ко мне.
Саня вздрогнула при слове «смерть» и вспомнила, зачем она здесь. Но посмотрев на Ваню, она подумала: «Пропади все пропадом!» и, нырнула, как в омут, в его объятья.
Солнечный луч падал из окна на Ванину подушку. Он спал, раскинув руки, будто хотел обнять весь мир, а в лице его было что-то детское, непосредственное и искреннее. Это был тот самый Ваня, что и двадцать лет назад, ее Ваня, только ее и ничей больше.
Саня смотрела на него и не понимала, как она могла прожить без него столько лет?  Почему, чтобы обрести это счастье, она должна была пройти через какие-то дурацкие сны, страхи, сомнения? Почему она не сделала этого раньше? Зачем надо было молча ждать и надеяться, ничего не делая для этого? Она задавала себе все эти вопросы, и у нее не было ответов ни на один из них.
Тот день Саня помнила по минутам. Проводив Ваню, она  занялась уборкой. Потом решила привести себя в порядок: Ванина девушка должны выглядеть на все сто. Бабушка затеяла пирожки, сказала: «Передашь Ване в поезд, а то они там поди одной сухомяткой питаются». Оказалось, что закончилась мука, и она собралась в магазин. Ни на какие Санины уговоры сбегать за мукой бабушка не соглашалась.  Говорила:
- Своими делами занимайся, я сама схожу. Чего мне делать-то.
- Я все успею, поезд только вечером, - спорила Саня.
Но бабушка уже была на лестничной площадке.
Ее не было уже сорок минут, и Саня забеспокоилась: «встретила что ли кого по дороге?»
А минут через десять прибежала соседка тетя Маруся и, задыхаясь, сообщила:
- Санечка, миленькая, ты только не волнуйся. Бабушка жива. Ее машиной сбило. Там, на перекрестке, на пешеходном переходе.
У Сани все внутри похолодело. Она бросилась на улицу, забыв надеть пальто.
Бабушка лежала на спине и стонала. Скорая  уже подъехала, и ее осматривал врач. Потом они положили ее на носилки и погрузили в машину.
- Я поеду с вами! – твердо сказала Саня.
Тетя Маруся накинула на нее пальто и успокоила:
- Езжай, Санечка, я присмотрю за квартирой.
Через пять часов ожидания вышел врач и сказал, что опасность для жизни миновала, но задет позвоночник. Если и будет ходить, то только с костылями. В ее возрасте трудно будет восстановить подвижность нижних конечностей. К тому же у нее артрит и слабое сердце.
Саня сидела в больничном коридоре и рыдала, а в это время поезд увозил Ваню далеко от нее, в свою жизнь, в жизнь без нее. 
Виновник наезда, молодой парень, пришел к Сане домой и попытался договориться. Саня была в таком шоке, что ничего не соображала и просто выгнала его. Через два дня пришел его отец. Он предложил бабушке хорошее лечение, уход, сиделку, лучших врачей и лучшие лекарства.
А еще он смог найти слова, убедившие Саню принять его предложение.
- Послушай меня, дочка, - сказал он, - мой сын очень переживает из-за случившегося. Он даже не в состоянии снова сесть за руль. Конечно, ты можешь написать заявление и посадить его, но кому от этого будет лучше? Случившегося уже не исправить. Давай вместе попробуем сделать все, чтобы бабушка поправилась. Я обещаю, что сделаю все от меня зависящее, чтобы это произошло. 
Саня к тому времени уже немного остыла и могла рассуждать здраво. Она посоветовалась с бабушкой, и они решили принять предложение Сергея Ивановича.
А через две недели Саня поняла, что беременна.
Бабушку перевели в частную клинику и сделали две операции, после которых у нее появилась чувствительность ног. Но нужно было многое еще сделать, чтобы бабушка хоть как-то начала ходить. Сергей Иванович устроил ее в реабилитационный центр, где занимались такими случаями. Спустя месяц бабушка потихоньку встала на костыли, потом начала ходить с ходунками. Но из дома она по-прежнему не выходила.
Саня сказала бабушке про беременность. Та, конечно, распереживалась, но потом они вместе решили, что ребенок это дар, и как-нибудь, общими усилиями они вырастят его.
Саня решила сообщить о ребенке Ване, но как ни старалась, не могла найти его контактов. Тот телефон, что он дал ей, не отвечал, а поехать в Москву она не могла. Бабушку нельзя было оставлять, да и денег лишних не было.
Пока бабушка была в реабилитационном центре, она решила съездить к Ваниным родителям в Ново-Спасское. У них-то уж наверняка есть его телефон. Мама Вани встретила Саню прохладно. Тем не менее, пригласила в дом и предложила чаю.
Когда Саня рассказала ей о ребенке, она помолчала, а потом разразилась целой речью:
- Ребенок, это, конечно, прекрасно. Но пойми, моя дорогая: у Вани сейчас карьера только начинается. Он работает, как проклятый, каждый день, каждую минуту. Переезды, репетиции, концерты, ему спать некогда. А ты молодая, образованная. Если хочешь родить – роди. Мы помогать будем. Материально. Только не нужно, чтобы Ваня знал о ребенке. Я тебя как мать прошу. Ты девушка видная, найдешь себе хорошего мужчину и устроишь свою жизнь. Только умоляю, не порть жизнь Ване.
Саня поднялась со стула и тихо сказала:
- Мне ничего от вас не нужно. Забудьте обо мне, о ребенке, и о том, что я приезжала к вам.
Всю дорогу до дома Саня старалась не плакать, но слезы сами текли по щекам. Когда она рассказала бабушке о разговоре с Ваниной матерью, та успокоила ее:
- Может она и права. Зачем тебе муж артист? Представь, что за жизнь у них, у артистов-то. А Ваня – он ведь добрый и ответственный. Узнает про ребенка и забросит свои песни. А ты потом всю жизнь будешь корить себя, что помешала ему.
Так Саня и решила, что не будет больше искать встреч с Ваней. И про ребенка ему не скажет. Пусть себе поет. Может вспомнит ее когда-нибудь, а может и нет.
Чтобы ухаживать за бабушкой Сане пришлось уволиться с работы. Сергей Иванович предлагал нанять сиделку, но Саня не хотела доверять бабушку чужому человеку. Жили в основном на бабушкину пенсию. Еще Саня занималась репетиторством, переводами и  другими случайными заработками. Кое-то еще  осталось от продажи бабушкиного дома. Сергей Иванович покупал лекарства, нанимал массажистов, медсестер.
Через восемь месяцев родилась прекрасная девочка Сонечка, здоровенькая и красивая, в маму.

Телефонный звонок выдернул Саню из плена воспоминаний и вернул в реальность.
- Мамулик, привет! Как ты там? Не потерялась еще в столичных клубах и ресторанах?
- Привет, фантазерка! Все хорошо. Вы там как без меня? С голоду еще не умерли?
- Что ты! Олежка не позволит. Кормит меня завтраками и ужинами. Может, мне и правда за него замуж выйти, а?
- Может и выйти. Только лучше годика так через два. Когда институт окончишь, - засмеялась Саня.
- Так ты нашла своего Шторма?
- Да,  спасибо! Олегу передай мою огромную благодарность.
- Ок, передам. Тогда пока. Не пропадай!
- Пока, доченька. Берегите себя!
Саня не заметила, что Ваня уже не спал и слышал весь  разговор.
- У тебя есть дочь?- удивленно спросил он.
- Да, есть, - улыбнулась Саня, - Ее зовут Софья. Мне почти 42, почему у меня не может быть дочери? 
- Может, - пожал плечами Ваня, - Но, судя по тому, что она учится в институте на третьем курсе, ей примерно 19. Так?
- Так.
Он подошел к ней, осторожно взял за плечи и заглянул в глаза:
- Ты ничего не хочешь мне сказать?
- Хочу.
Ваня закрыл лицо руками и закинул голову назад.
- Ооо, Боже! Ну по-че-му?!  Почему я узнаю об этом только теперь?
- Я решила не мешать твоей карьере.
- Ты решила? Может быть, стоило и меня об этом спросить?
- С тобой не было связи. Я спросила твою маму.
- Ты хочешь сказать, что мама… знала?
- Да.
Он  отвернулся к окну и долго стоял, глядя  в никуда.
- Карьера… А знаешь, как это – жить в пустоте, когда вокруг тебя никого и ничего, кроме этой долбанной работы?
- Не говори так. Я видела тебя вчера. Видела, как ты работаешь. Ты не смог бы жить без всего этого.
- Но почему нельзя было совместить семью и работу? Тысячи музыкантов имеют семьи, работают и живут счастливо! И мы, все эти двадцать лет мы могли быть счастливы!
Саня обняла его и прошептала:
- Но мы счастливы сейчас, разве не так?
- Так, милая моя, так! Столько счастья за один только день! Боюсь сойти с ума. Я напишу песню и посвящу ее тебе, вам, моей семье.
- Спасибо!
- Подожди, а она обо мне знает?
- Пока нет, но скоро узнает.
- Покажи мне ее. У тебя же есть ее фото?
Саня нашла  в телефоне Фото Сони.
- Слушай, она так на меня похожа!
- Похожа, - вздохнула Саня, - И вот уже девятнадцать лет смотрит на меня твоими глазами.
- Я хочу с ней встретиться!
- Всему свое время, любимый.
Саня впервые назвала его так, ведь ни он, ни она никогда не говорили друг другу «я тебя люблю». Они просто знали, что это так. Саня усмехнулась: «Как мало все-таки значат слова!»
Позавтракав в номере, Ваня включил телефон и позвонил своему директору:
- Миш, привет! Я выпаду на 2 дня. Так надо. Личные обстоятельства. Лан, не кричи. Все успеем. Я заеду к тебе, и все решим.
Потом поцеловал Саню и сказал:
- Любимая, я должен решить сегодня все свои дела, и у нас будет целых два дня свободы! Любимая… Какое приятное слово!
- Нам надо поговорить, - нахмурилась вдруг Саня, - Это важно. Очень. Поверь мне. Я ради этого и приехала.
- Вот и поговорим, - лукаво подмигнул ей Ваня и скрылся за дверью.
- Почему я ему ничего не сказала?
Саня упала на постель и закрыла глаза.
Забытая от избытка счастья тревога разгоралась в ней с новой силой. «Нет, она не может его потерять! Только не теперь! Но что делать?
Если самолет, то какой? Даже если он поменяет рейс, как узнать, какому именно самолету угрожает опасность? Не может же он вообще перестать летать?»
- Что делать, Эмма?!!! – закричала она во все легкие.
В дверь испуганно постучала горничная:
- У вас все в порядке?
- Дада, все хорошо. Я просто репетирую, - нашлась Саня.
Она уткнулась лицом в подушку и разрыдалась. Сколько прошло времени, сказать трудно,  но неожиданно она заснула, и ей приснилось то же ромашковое поле, только с высоты птичьего полета. Она летела над ним, поднимаясь все выше и выше. Вот оно уже превратилось в сплошное бело-зеленое полотно, а потом – в карту. На ней была видна точка с надписью «Юрьево». Потом вся картинка постепенно обернулась  облаками, а из них сложилось слово «Софья». Саня вздрогнула и проснулась.
«Соня-то тут причем?» - недоумевала Александра, - Господи, я с ума сойду.
Она открыла в планшете карты и стала искать деревню Юрьево. Вывалилось аж пять Юрьевых, и это только в радиусе 700 километров от Москвы.
«А что если Софья это вовсе не ее Соня, а кто-то другой?»
Она забила в поиск «Софья Юрьево».
Среди многочисленных ссылок на соцсети она нашла эту:
«Софья, народная целительница, Юрьево, Тульская область»
Слабо верилось, что это выход, но хоть что-то.
«Надо туда поехать» - решила Саня.
Иван зашел в дом и поднялся в спальню. Лерка спала сном младенца. Он достал из гардеробной спортивную сумку, побросал туда кое-какие  вещи, переоделся и спустился в гостиную. Затем сварил себе кофе и набрал номер Юры.
- Блин, где тебя носит! - сказал тот вместо "алло".
- Да так, дела важные образовались, - загадочно произнес Иван.
- А телефон мог не отключать?
- Не мог.
- Тебя вчера какая-то симпатичная дама усиленно искала. Дело важное у нее до тебя.
- Уже нашла. Юр, сможешь собрать всех у меня как можно быстрее? Мне уехать надо.
- Я не понял, что за финты за три дня до гастролей? - возмутился Юра.
- Жизнь круто изменилась, дорогой Юрец. Вот так, за одну ночь.
- Мадам "Ностальгия"? Я правильно думаю?
-  Да, брат. Она самая.
- Опаньки! Юноша, только горячку не порите!
- Хватит уже горячки. Пора мозг задействовать. А то что-то в последнее время я им редко пользуюсь.
- Ну ок, собираю банду.
- Жду.
Следующим шагом был звонок Василию. Пару лет назад Ваня прикупил небольшой дом на берегу озера и стал сбегать туда от шума и суеты, от прессы, от вездесущих фанаток, от всего мира. Василий был там и садовником, и уборщиком,  и поваром, и охранником.
- Привет!
- Здорово, барин! - отозвался Василий. Он в шутку называл Ивана барином. "А хто же ты? Барин и есть" - смеялся он в свои пышные гусарские усы. Сам он был из местных. И говор был такой же, как у них в Ново-Спасском. Поэтому, приезжая сюда, Ваня будто бы возвращался в детство.
- Я сегодня приеду, вечерком, попозже. Не один приеду, с дамой. Ты там подсуетись.
- Заметано! Все будет на высшем уровне, - хихикнул Василий и повесил трубку.
Иван не заметил, как спустилась Лерка.
- Мы едем за город? – удивленно спросила она. Обычно он туда ее с собой не брал. Она даже не знала, где находится это его холостяцкое логово.
- Лер, сядь! – строго сказал Иван
Лерка насторожилась:
- Что случилось, милый?
- Случилось то, что мы с тобой расстаемся.
- Как? – выпучила глаза Лерка, - Что значит расстаемся?
Она быстро-быстро захлопала наращенными ресницами:
- Ты что, обиделся? Это из-за вчерашнего?
- Не обиделся, и не из-за вчерашнего.
- Значит, нашел мне замену. И чем она лучше меня?
- Это  не замена. Это любовь всей жизни. И она не лучше и не хуже тебя. Просто она моя женщина.
- Вот же козел какой!
- Можешь называть меня как угодно. Мне все равно. Я позвоню Мише, он решит все материальные проблемы. Собирайся. Я не хочу тебя здесь больше видеть.
Ваня направился в студию, а вслед услышал:
- Может еще и женишься на ней?
- Обязательно! Как только Дальний Восток отработаем.
Через час банда была в сборе.
- Мужики! – начал Иван, - Моя жизнь круто меняется. Но постараюсь, чтобы эти перемены не отразились на вас. Владивосток отработаем, как обычно, а что будет дальше, если честно, я сам не знаю. Скажут: брось музыку – брошу. Буду заниматься чем-то другим.
Марик присвистнул:
- Вот это поворот!
- Будем надеяться, что не скажут, - грустно сказал Юра.
- Давайте перетрем по гастролям. С райдером вроде все непонятки Миша убрал, билеты под завязку. Программа тоже почти готова. Мелочевку уберем на репах. Я появлюсь в день перед вылетом. Самолет вечером. Собраться успею. Ну все, други мои. Отдыхайте пока. А я поехал. Меня ждут. Уже 20 лет ждут.

К Мише, своему концертному директору, Ивану пришлось ехать за город, на дачу. Последние деньки перед гастролями тот проводил с семьей за прополкой грядок с перерывами на рыбалку.
- Что стряслось-то, Вань? – с порога спросил Миша, - Че за пожар?
- Да ничего такого, - улыбался Ваня, - Ты вот с семьей выходные проводишь, и я так хочу.
- Откуда у тебя семья? Ты ж бобыль бобылем, хоть и без бабы не живешь.
- Это я раньше бобылем был, а теперь примерный муж и отец семейства. Да!
- Я чего-то не знаю?
- Не грузись. Дальний Восток отработаем, и милости прошу на свадьбу. Правда невеста еще об этом не знает, но это детали.
- Чудны дела твои, Господи.
- Да уж. Еще вчера из клуба ты ехал с беспросветным холостяком, а нынче – получите и распишитесь!
- Ладно, - сменил тему Иван, - Ты там с Леркой разберись. Дай отступные, какие попросит, но,  разумеется, в рамках бюджета.
- Разберемся. Не впервой.
- Со светом как? Димка оклемался?
- Поправляется. Через 2 дня будет в форме.
- А Саня?
- Звук тоже решен. Саня приедет прямо во Владик. Он у тещи в Новосибе. Ну а если уж не успеет, придется брать местного.
- Не, Миш, местного не вариант. Звук это все, ты же знаешь.
- Знаю, Вань. Это уж на крайняк.
У Михаила «пропела» СМС-ка.
- Ну вот! А ты боялся! – обрадовался он, - Саня уже там. Повод был от тещи удрать.
- Отлично!
- Иришка звонила полчаса назад. За рекламу на ТВ пришлось пообещать интервью.
- Да черт с ним, интервью так интервью.
- Не, я тебя вообще не узнаю!
- Ладно, старик, ехать надо. Дел еще прорва. И до места доехать хотелось бы  засветло.
- Ок, бывай!
Ваня заехал в ювелирный салон и купил ослепительной красоты кольцо с бриллиантом в платине, в супермаркете накидал в машину продуктов, и, наконец, заехал в цветочный магазин и выбрал самый большой букет белых роз.
- Ты готова? – спросил Ваня, заходя в номер.
- Может быть, скажешь, куда мы едем?
- Тебе понравится.
На выходе из гостиницы их успели сфотографировать папарацци.
- Ну вот, - расстроилась было Саня, - Завтра где-нибудь появится заголовок «Иван Шторм  проводит время с фанаткой»
- Не, ты на фанатку не тянешь, - засмеялся Ваня, - Ну, хочешь, пойду разберусь с эти кексом?
- Не надо. Пусть живет.
Место,  куда они приехали, действительно было потрясающим. Тихое озеро, сосны, бревенчатый дом в деревенском стиле с русской печью и Василий, ядреный деревенский мужик с усами и местным выговором.
- Тебе это ничего не напоминает? – спросил Ваня.
- Наше Ново-Спасское. И детство.
- Точно!
Василий истопил баньку, запарил березовые веники и приготовил в печке шикарный ужин: настоящие деревенские щи и жаркое из телятины. Принес из соседней деревни соленых грибов, холодца, жбан деревенского квасу и четверть кедровой настойки. Все это было подано в расписной деревянной посуде на вышитой льняной скатерти.
- Я попала в сказку? – восхищенно сказала Саня, - Спасибо тебе!
- Я счастлив! – воскликнул Ваня и закружил ее по поляне, как в юности, будто и не было этих двадцати лет разлуки.
В парной они самозабвенно хлестали друг друга вениками, хохотали до коликов, а потом выбегали на траву и с оглушительным визгом бросались в пруд.
После ужина, когда на это райское место незаметно спустились сумерки, они сидели, обнявшись, на дощатых  мостках и молчали.
- Теперь рассказывай, - тихо сказал Ваня.
- Что? – вздрогнула Саня, освобождаясь из плена нирваны.
- Почему ты не приехала тогда? Почему нам пришлось ждать этого счастья двадцать лет?
-  Бабушка, - вздохнула она, - Хотела накормить тебя пирожками, пошла в магазин за мукой и попала под машину.
Саня рассказала ему все: и про тяжелую пятичасовую операцию, и про лечение, и про поездку в Ново-Спасское, и про то, как она жила все эти годы без него.
Ваня откинулся на влажные от вечерней росы доски  и с силой ударил по ним кулаком:
- Идиот! Индюк напыщенный! Чертов пуп земли!
Его плечи вдруг затряслись от рыданий. Потом он резко встал и крикнул что есть мочи, выплескивая наружу все, что у него творилось сейчас внутри:
- Ааааааа!!!!!
- Ну-ну-ну. Тихо, тихо – постаралась успокоить его Саня.
- Это я во всем виноват! Я ведь думал, что ничего для тебя не значу. Не приехала, значит, не захотела. Мы обиделись видите ли! Дурак! Ох, дурак!
Он крепко прижал Саню к себе и прошептал:
- Прости меня. Прости, прости, прости… Я украл у нас полжизни!
- Зато осталась вторая половина, - улыбнулась Саня.
Она помолчала и добавила:
- Нет ничего более разрушительного, чем чувство вины. Не вини себя. Случилось то, что случилось. Да, мне было тяжело. А разве тебе был легко? Ты достиг того, о чем мечтал. Я тоже стала женщиной вполне самодостаточной. Свой бизнес, свой дом. У нас с тобой замечательная дочь, умная и красивая. Мы сделали все, что должны были сделать. Теперь мы можем поступать со своей жизнью так, как захотим. Ведь правда, любимый мой?
Она заглянула ему в глаза.
- Ты права, - тихо сказал он, - Теперь эта жизнь только наша!
В простой деревенской избе без понтов и вычурностей, на жесткой деревянной кровати они любили друг друга за все эти двадцать лет, когда были лишены этой возможности - любить.
Утром Ваня нашел Саню тихо сидящей на берегу и смотрящей на воду. Ночью ей снова приснилось ромашковое поле. Она бежит по нему, бежит, бежит, и нет этому полю конца и края. Наконец, вдали появляется взлетная полоса. Идет посадка в самолет. На трапе стоит Ваня и машет ей рукой. Она кричит: «Ваня нет, нет, неееееет!», но Ваня заходит в самолет, и он взмывает в небо.

- Доброе утро, родная. Что случилось? Почему ты здесь? – озабоченно спросил Ваня, - Ты не заболела?
- Нет, все в порядке. Сон. Мне снова приснился сон.
- А! Ну так это просто сон!
- Это не просто сон, Ваня, - серьезно сказала Саня, - Это знак, предупреждение, предсказание, я не знаю, что это.
- Расскажи его мне. Говорят, когда сны кому-то рассказываешь, они не сбываются.
- Ты не понимаешь!
- Хорошо. Объясни. Я слушаю тебя.
Саня рассказала ему все о своих снах. И о тех, что были в юности, и о тех, что приходят сейчас.
Ваня на минуту задумался.
- Так значит, тем, что ты со мной, я обязан твоим снам?
Саня молча пожала плечами.
- А если тебе приснится, что ты меня больше не любишь?
Она прижалась к нему и прошептала:
- Ты моя жизнь, а я не могу разлюбить жить.
- Санечка, но я не могу отменить гастроли.
- Тогда надо что-то придумать.
- Что?
- Собирайся, мы едем в Юрьево.
- Хорошо. Только давай сначала позавтракаем.
Дорога до Юрьево заняла три с небольшим часа. Найти  Софью труда не составило: в деревне ее знали все. Небольшой, добротно построенный домик стоял чуть поодаль от основного жилого массива и искусно прятался в лесной чаще.
- Вы не волнуйтесь, сказала путникам приветливая сельчанка, показавшая дорогу к дому Софьи, - Если сможет, обязательно поможет Софюшка наша. Со всех концов страны едут к ней.
- Спасибо, - улыбнулась в ответ Саня и осторожно постучала в калитку.
- Входите, не заперто, - послышалось со стороны дома.
Ваня и Саня вошли во двор, сплошь поросший деревьями и кустарниками. Широкая тропинка вела к невысокому крыльцу, у которого была врыта деревянная лавка. Навстречу им вышла худощавая женщина в белом платке  с большой корзинкой в руке.  Она поставила корзинку на траву и окинула своих гостей цепким,  пронизывающим взглядом:
- А-а, пришла-таки. Жду тебя, заходи.
- А ты тут посиди, - сказала она Ване, указав на лавку, - В избе тебе делать нечего.
Софья вошла в избу, подошла к иконам и помолилась.
- Проходи, чего стоишь? – обратилась она к Сане, - За стол садись, в ногах правды нет.
Саня присела на краешек табуретки.
- Да не бойся, не съем. Вон как напряглась вся. Как струна.
- Я не боюсь, - тихо сказала Саня, - Я за советом пришла.
- А нечего мне тебе советовать, милая. Ты сама себе советчица.
- Как это? – не поняла Саня.
- А так. Сила в тебе большая. Да только как совладать с ней ты не знаешь.
- Не знаю.
- Тут, милая, я тебе не помощница. Нельзя мне. Не велено.
- Кем не велено?
- Кем не велено, тем и не велено, - строго сказала Софья
- Одно могу сказать: ищи путь свой. Он рядом, на поверхности. А как найдешь, то все и сложится.
Софья улыбнулась и погладила Саню по голове.
- Ну-ну-ну, не горюй! Выход есть, и ты найдешь его. Обязательно найдешь! Хранитель твой поможет.
- Ну, ступай. Я тебе все сказала. Счастья тебе, милая!
- Спасибо. Как я вас могу отблагодарить?
- Да за что же? Я тебе и не помогла ничем.
- Помогли. Духом укрепили.
Саня положила на стол пирог с яблоками и пачку чая.
- Иди с Богом! – сказала Софья и перекрестила ее.
Саня направилась к двери.
- А дочку Софьей назвала – спасибо! – бросила ей вслед целительница.
   В сенцах Саня остановилась. Надо было успокоиться и собраться с мыслями. Ване она решила ничего не говорить. Пусть думает, что все хорошо, что Софья помогла, и что его жизни ничего не угрожает. А сама она будет искать выход. Она должна его найти.
Саня вышла во двор и улыбнулась.
- Все хорошо?- спросил Ваня.
- Да, все хорошо! Поехали!
Вечером Ваня устроил романтический ужин.
Они зажгли свечи, открыли бутылку доброго вина. Ваня достал из шкафа старый магнитофон с такими же старыми записями и сказал:
- Давай представим, что сейчас конец 90-х, нам по 20 лет, я никуда еще не уезжал, и жизнь прекрасна!
Саня закрыла глаза  и ясно увидела, как они гуляют по вечернему городу, по набережной, как она ловит каждое его слово. А он мечтает, о музыке, о сцене, о том, как будет писать песни, о своем большом будущем.
- Помнишь, как мы с тобой ходили на танцы в Дом профсоюзов? – засмеялся Ваня.
- Ну конечно помню! Ты там еще чуть не подрался.
- Да, было дело. Но ты меня утащила на автобусную остановку, и как раз автобус подошел.
- А ты там потерял свой любимый шарф!
- Точно! 
Он нежно взял ее за руку и сказал:
- Потанцуем? Как тогда.
Они закончили танец поцелуем, а  Саня сказала:
- Тогда мы не целовались.
- Да, не целовались, - согласился Ваня, - Я считал тебя другом, а ты… А ты меня любила.
Саня вздохнула:
- …и мечтала, чтобы ты меня поцеловал.
Ваня улыбнулся и взял гитару:
- А теперь я вам спою, милая девушка. Правда, пою я не очень, но, думаю, вы меня простите.
И он запел самую первую свою песню, которую написал на первом курсе. О легком вечернем ветерке, играющем  девичьими волосами и о мечте, которая непременно сбудется. Он тогда страшно стеснялся и, улучшив момент, когда в его комнате в общаге никого не было, пригласил Саню послушать. Сказал, что спеть эту песню он может только ей.
Сейчас Ваня спел ее совершенно иначе, чем тогда,  в юности, Он немного переделал слова, и песня  прозвучала, как нежное и трепетное объяснение в любви. С последними аккордами он достал из кармана кольцо и сказал:
- Дорогой мой, любимый Санек! Ты выйдешь за меня?
У Сани ком подкатил к горлу, и она ничего не смогла ответить. Только кивнула, а Ваня  осторожно надел кольцо ей на палец.
- Ну вот, - сказал он, целуя ей руку, - Тот вечер закончился так, как ты мечтала. Правда?
- Да, - тихо сказала она.
Ночью Саня не могла уснуть. Она все думала и думала о словах Софьи, задавала вопросы и не находила ответов. Уже под утро она, наконец, приняла решение. Ей стало легко и спокойно. Она заснула без снов и видений и проспала почти до десяти.
- Ну, ты и спать, матушка! – сказал Ваня и положил на ее подушку букет полевых цветов, - Вставай, Василий блинов напек – объедение! Чуешь запах? Божественный!
Саня сладко потянулась, накинула халат и побежала умываться к озеру. Потом они ели блины с деревенской сметаной, в которой стоит ложка,  и пили дивный фруктовый компот.
- После сытного завтрака надо прогуляться, - сказал Ваня, одевайся. Я тебе такие места покажу – закачаешься!
Они бродили по окрестностям озера и не могли налюбоваться красотами местной природы. Вдруг на пригорке Саня увидела церковь.
- Что это? – сказала она.
- Это старая церковь, из прошлого века. Она немного разрушена – у местной епархии не хватает средств на ремонт. Но нашелся меценат, который в меру сил  помогает ее восстановить.
Саня внимательно посмотрела на Ваню:
- Ты?
- Ну да, - он слегка смутился, - Только пока не хватает денюжки на полное восстановление. Но ничего. Мы подзаработаем и исправим этот досадный недостаток.
Вечером они ходили на рыбалку и жарили рыбу на костре. Ваня принес гитару, и они тихонько пели нестареющие походные песни из юности.
 В семь утра Василий проводил их в Москву. Ване нужно было собираться в дорогу. Он довез Саню до гостиницы, и они долго сидели в машине, не в силах расстаться. Наконец, Ваня спросил:
- Что будешь делать?
- Ждать тебя, - грустно улыбнулась Саня.
Когда посадка  почти уже закончилась, и пассажиры расселись по своим местам, в салон самолета вошла странная женщина, Она была в длинной белой юбке и свободной, такой же белой блузке. Волосы были спрятаны под большой белый платок, а огромные темные очки закрывали пол-лица. Вещей при ней не было, только небольшая дамская сумка, висевшая на плече. Она прошла в хвост самолета и села на последний ряд. Это была Александра.