Вспоминая Херсон

Есть опыт и знания.
Когда они соединяются возникает понимание.
Павла Чириманова привезли из Москвы в цинковом гробу.
Открывать не разрешили.
Я был на похоронах как и вся головка областной шахматной организации.
Пашу согласно распространённой среди его родных версии нашли на 107 километре шоссе с оторванной ступнёй.
Ни мотивов, ни убийц Павла не нашли.
Лицо его – это было видно сквозь стекло в окошечке гроба – было задето.
Произнесли речи.
Похоронили.
Паша поступал и успешно поступил на первый курс ГЦОЛИФК – ведущего спортивного вуза СССР.
Он входил в тройку самых талантливых кандилдатов в мастера из Архангельска.
Занимались они в школе Яна Германовича Карбасникова.
Вот их имена: Павел Чириманов, Владимир Маланюк, Павел Зарубин.
Естественно я ними сдружился постепенно.
Однажды я предложил в большом турнирном зале перед началом очередного турнира Павлу Чириманову пари, что играть без ладьи легче! Мы сыграли (я как дающий фору – белыми, без ладьи на а1, и с пешкой на а3, чтобы она была защищённой.) партию и в королевском гамбите я разнёс его позицию «в одни ворота». Были и другие занятные эпизоды. Например незадолго перед отъездом мы шли к нашему клубу дворами мимо Энгельса 116, и Павел с Владимиром Маланюком играли партию вслепую, а я был у них судья и эту партию я должен был сохранить, поскольку не успевали закончить к концу путешествия. Разыграли дикий вариант дракона в сицилианской защите и вскоре после начала осложнений партию прервали.
Володя уехал в Североморск служить, вскоре перевёлся в Севастополь и стал даже выступать за Украину, потом перешёл в секунданты к Карпову.
Именно он однажды сказал мне в том же самом дворе:
- Там, наверху, Алексей Алексеевич, неважно, как ты играешь и что ты знаешь и помнишь. Важна только устойчивость нервной системы!
Павел Чириманов укатил в Москву на учёбу и обратно прибыл уже на свои похороны.
Мемориалы его памяти игрались в Архангельске не один десяток лет.
Паша был улыбчивый позитивный спокойный уравновешенный и очень вдумчивый мальчик.
У нас были ровные светлые отношения. Понятно, что все они воспринимали меня как заведомо более слабого партнёра. Больше всех на этой оценке пострадал мой коллега, директор шахматной ДЮСШ№5 Владимир Николаевич Щепёткин, проигравший мне в первенстве города решающую партию. В партии той я применил идею рекомендованную мне ранее Павлпм Михайловичем Зарубиным в варианте с Кс6 и С:с6 в сицилианке, ведущей к полной отключке белопольного слона чёрных, что и было последовательно и чётко реализовано. Пройдут полтора десятка лет и я позвоню в дом Щепёткиных в Херсоне. Лариса Владимировна возьмёт трубку и мы поговорим. Стоящий рядом Владимир Николаевич скажет строго: «На визит не более пятнадцати минут».
Я проживу в тихой обители в их дворе девять месяцев.
В Бресте над нами всё лето клекотали аистиха и аистёнок.
В Херсоне через девять месяцев у меня родилась моя вторая дочурка – Евдокия.
Именно в их домике я топил печку углём «кулак», самолично полностью выкорчевал громадный старый орех, и пообщался довольно подробно с тогдашней эко-элитой той ещё Украины.
Люди там были все молодые.
И с одним из них мы пообщались подробнее.
Тема у нас была наипрезанятнейшая.