Красно-бордовый цилиндр

Инна Евгеньевна, младший советник терриции главного транспортного департамента города Пи, слезла со стола, привычным движением оправила форменную юбку  и втряхнула себя в блузку. У ее шефа было тяжелое утро, наступавшее все чаще и чаще, в прямой зависимости от насыщенности банкета, устранимого накануне в его честь кем-нибудь из подчиненных, поэтому к обеду ему была необходима разрядка. Инна Евгеньевна занимала свою должность уже десятый год, с тех пор, как вышла из декрета, в котором побывала после удачной пересдачи зачета по юриспруденции ему - шефу, в то время преподававшем на ее факультете. Как Инна Евгеньевна получила свой диплом, должность младшего советника терриции, было известно всем и в департаменте и за его пределами. Официальная жена шефа была полностью довольна своей жизнью с четырьмя детьми на его загородной вилле, имела постоянный доход, штат прислуги и не утруждала себя звонками и просьбами. Общему же сыну Инны Евгеньевны и шефа Сереженьке приходилось жить с матерью и ее сестрой Эльвирой в небольшой четырехкомнатной квартире на окраине города. Белый Мерседес было страшно оставлять под окнами, а ставить его на стоянку было нерентабельно - идти далеко и соседи не видят, как лихо младший советник терриции паркуется среди потертых Лад и Пижо. Сестру Эльвиру Инне Евгеньевне пришлось вызвать с малой родины - из города Доскозенца, нужно же было кому-то забирать Сереженьку из детского сада, когда нужно было ужинать с шефом. Воспитатели смертельно боялись обеих сестер, убегали из группы, чтобы не присутствовать при их разборках с детьми, повздорившими с Сереженькой, даже если это заканчивалось рукоприкладством. Председатель родительского комитета мигранка Армене не знала, как ей услужить этим дамам, писала на родителей таких детей коллективные анонимные письма в дозорные органы в одно предложение в шесть строк без единой запятой и заглавной буквы. Она, работающая у своего дяди в кафешке, надеялась, что такое знакомство поможет ее детям тоже пролезть повыше. Инна Евгеньевна старательно скрывала восточные корни, красясь в блондинку, но черные распущенные по пояс волосы Эльвиры, лежащие копной поверх песцовой шубы, выдавали ее с головой. Очень быстро, пристроившая сестру к себе поближе в главный транспортный департамент, младший советник терриции поняла свою оплошность и, как только мальчик был зачислен в Гимназию при департаменте образования,перевела патлатую тетку Сереженьки в департамент торговли, надзирать над рынками и кафешками города Пи. Прошло семь с половиной лет и в одно весеннее утро Сереженька сидел на своем дорогущем пиджаке за трансформаторной будкой, вкатывая себе дозу в исколотую вену. Грело весеннее солнце, перемена закончилась и на гимназическом дворе стало тихо. Очень тихо. И в солнечном мареве через зеленые кроны деревьев подросток увидел как на окраину города, где он проживал с Инной Евгеньевной и теткой Эльвирой, падает какой-то серо-блестящий цилиндрический предмет, судя по всему, внушительных размеров. Он был ясно виден, не смотря на столь большое расстояние. "Вот это приход", - Сереженька сладостно заулыбался этой мысли и приготовился смотреть дальше. Он видел, как почему-то стали полупрозрачными дома рядом с этим предметом, потом эта странная размытость стала усиливаться и двигаться в его направлении. Она сначала стала розовой, потом красноватость усилилась до ярко-красного марева, потом до красно-бордового тумана. По мере приближения к Гимназии стало слышно как бьются тысячи стекол и осыпаются на асфальт, пиджак под Сереженькой мелко-мелко вибрировал, и в далеке цилиндр тоже краснел и бордовел с все нарастающей силой. Уже стекла вылетели в соседних домах от Гимназии и свежие потоки красно-бардового тумана полетели за предыдущими, смешиваясь и завихряясь в воздухе. От голубей, кормящихся на соседней помойке, остались перья и кости, дождевые червяки превратились в белые тонкие нитки. Сережа успел открыть рот от восторга и от него остался скелет в дорогущих шмотках. Когда шефу доложили о происходящем, Инна Евгеньевна была еще в его кабинете. Она увидела съемку с дрона на огромной панели над своей головой, как  красно-бордовый туман стелился и несся от Гимназии в сторону ее дома. И когда вылетели стекла в столовой, младший советник с визгом бросилась к двери, но была отброшена с дороги более ретивым шефом, которому надо было успеть на виллу к жене и детям. Он на ходу, трясущимися руками, застегивал брюки и тыкал одновременно пальцем в экран сотового. Его личный шофер не успел добежать до гаража, шеф сел сам за руль, включил сигналку и понесся по замершему в ожидании своей участи городу. Инна Евгеньевна сначала пыталась его догнать, крича про то, что там Сереженька, но внизу, в вестибюле, экран показывал уже цилиндр вблизи, весь с склизкой красно-бордовой вязкой массе, которая проходила как-то внутрь него. Увидев картинку, младший советник бросилась в свой белый Мерседес, разворачиваясь помяла две машины поскромнее, снесла помойные баки, как в плохом  американском фильме, и устремилась во след шефа, в противоположную от Гимназии сторону. Его она не догнала, ужас увиденного гнал ее в спину, ей чудилось, что она уже становится красно-бордовым потоком, его частичкой, оставляет свое водительское кресло, свою благополучную сытую жизнь, вырванную из глотки у судьбы удачной беременностью, сделавшую ее из студентки платного юридического факультета и танцовщицы стриптиз-клуба по совместительству, в большую начальницу, в небожителя, во всесильного вершителя чужих мелких никчемных жизней. Не выдержав судороги в области шеи, не дающей ей вздохнуть, Инна Евгеньевна врезалась в остановку, и, выбравшись из плена подушки безопасности, бросилась бежать по обочине, не ходу мочась и хрипя. Внезапно, там, за ее спиной, марево пропало. Цилиндр, насытившись красно-бордовой массой, полностью втянул ее в себя и, без видимых усилий, всплыл вертикально в небо, не ощущая земного притяжения. Опять стало тихо, воздух был такой, как после грозы. Половина города стояла с выбитыми стеклами и перепаханными газонами, глубоко в канализации плавали мышиные шкурки, а в подвалах валялись кошачьи. Везде летали перья, в магазинах холодильники были разворочены, как будто-то от взрывов. Остатки упаковок от мороженной курицы, мыса, рыбы прилипли к стенам. В Гимназии пострадала только столовая. Учителя успели отвести детей от окон вглубь здания. В машине на окраине города нашли кости Эльвиры и кости Армене, а также пакет с деньгами, то была ежемесячная доля сестер от работы кафешек города Пи. Инну Евгеньевну пришлось поместить с больницу с диагнозом "Буйное помешательство". Детский сад тоже не пострадал, то есть не пострадали те, кто был внутри, на рабочих местах. Но старейшая воспитательница Тамара Сергеевна вышла облагораживать клумбы и учить заведующую, которая тоже вышла, но покурить, как надо воспитывать родителей на примере своей сороколетней дочери - старой деве. "Надо же, обеих разом", - удивлялись провидению нянечки с логопедами. Город закрыли на три месяца, у всех оставшихся в живых брали анализы, построили Океанариум и спортивный стадион. Сначала думали, что это новое оружие американцев, но те предоставили съемку такого же цилиндра, опустившегося в штате Невада, который простоял там неделю, усеял все вокруг шкурками тушканчиков и змей, увеличивая радиус действия, пока, очевидно, в нем не кончился какой-то ресурс. И он улетал даже с каким-то едва сдерживаемым негодованием, отражая на своем блестящем днище красно-бордовые пески.