Брехня

В юности некоторое время я увлекался охотой. Теперь уже сложно сказать, чем было вызвано это мое увлечение. Может быть, эта любовь была навеяна рассказами Тургенева, а может быть, и старинными дореволюционными фотографиями моего прадеда, сделанными на охоте в той же Орловской губернии.
В те годы я работал в большой компании, или, как тогда говорили, на большом предприятии. У нас были практически все собственные общественные организации. От клуба любителей-филателистов и шахматистов до клуба туристов или охотников.
Председателем местного клуба охотников оказался знакомый инженер из соседнего отдела, Евгений Иванович. До этого момента мы несколько раз пересекались с ним по служебным вопросам, и были хорошо знакомы. Евгений Иванович был старше меня лет на двадцать. Невысокий, крепкий, он много лет проработал на нашем предприятии и был знаком с многими его сотрудниками. С Евгением Ивановичем всегда можно было найти решение любой проблемы. Я хорошо знал об этих его качествах. В тот день Евгений Иванович сам позвонил мне.
- До меня дошли слухи, - неожиданно произнес он  – ты охотничье ружье собираешься покупать. Заходи, поможем, и охотничий билет оформим.
- Спасибо – только и смог я тогда произнести от удивления.
- Я председатель нашего охотничьего клуба – пояснил тогда Евгений Иванович – я позвоню тебе, мы встретимся и поговорим. Да, - добавил он тогда – не забудь две фотографии для охотничьего билета.

 С Евгением Ивановичем мы встретились спустя несколько дней в обеденное время. Евгений Иванович сам позвонил утром. За окном стоял теплый замечательный летний день. Мы договорились встретится у его рабочего здания, на лавочке. Еще при основании нашего предприятия рядом с рабочими зданиями были посажены разные фруктовые деревья. У рабочего здания Евгения Ивановича росли грушевые деревья. Обычно каждую осень, проходя мимо этих деревьев, мы срывали по несколько штук.  Для урожая груш еще было рано, но густая листва высоких деревьев прекрасно защищала от солнца.
Мы проговорили с Евгением Ивановичем минут сорок. Мы говорили о охоте, о правилах поведения в лесу с оружием, о выдаче разрешения на охоту и о разрешенных сроках охоты. Иногда, как мне казалось, наш разговор уходил в сторону от вопросов, связанных с охотой. Но позже проанализировав вопросы Евгения Ивановича, я понял, он проверял мою реакцию на возможные ситуации. В конце нашего разговора Евгений Иванович попросил у меня фотографии и пообещал перезвонить. Мы расстались.

Евгений Иванович перезвонил мне ровно через неделю. После окончания рабочего дня я забежал к нему. Охотничий билет уже ждал меня. Я расписался в двух ведомостях. И Евгений Иванович почти торжественно вручил мне его. Мы распрощались.

В ближайшие выходные я отправился в охотничий магазин. К этому времени я уже присмотрел себе охотничье оружие. Это была ижевская одностволка двенадцатого калибра с получоком и эжектором. Такое дульное сужение должно было давать хорошую кучность боя. Приклад, как мне показалось, был сделан прямо «под меня». Ружье хорошо и удобно ложилось на плечо. Я предъявил продавцу свой новенький охотничий билет и через несколько минут я уже был владельцам собственного охотничьего оружия. В те годы магазин сам проводил записи в охотничий билет. Потом мы с продавцом выбрали несколько пачек патронов. До начала охоты оставалось больше месяца, и я планировал пострелять в тире, чтобы перед настоящей охотой почувствовать все особенности нового ружья.

 В тир я отправился вместе со своим лучшим другом. Отец моего школьного товарища в прошлом был офицером. В пятидесятые годы действующие офицеры дома хранили свое личное оружие. И мы, дети, когда это нам удавалось, играли с настоящим оружием. Конечно, в таких случаях из оружия удалялись все патроны. Таким образом мой школьный товарищ считался среди нас лучшим специалистом по оружию.
В тире мы постреляли с ним по мишеням на стандартной охотничьей дистанции и немного по тарелочкам. Но за собственные деньги стрельба по тарелочкам была дорогим удовольствием. В конце мой приятель тогда сказал: «Идеально подогнанное оружие всегда дает ощущение того, что ты с ним одно целое. Классное оружие.»

В конце августа я впервые поехал на охоту. Среди близких друзей охотников не было. Поэтому каждый раз приходилось ездить с разными кампаниями. Несколько раз я выезжал вместе с сотрудниками-членами нашего охотклуба. Но обязательные вечерние застолья плохо совмещались с утренней охотой. Позже я познакомился с ребятами из городского охотклуба. Эти выезды были больше похожи на настоящую охоту. Но малознакомые люди даже во время совместной охоты оставались малознакомыми людьми. Хотя некоторые эпизоды таких охот надолго оставались в памяти. Однажды ранней весной в Тверской области мы группой в десять-двенадцать охотников окружили маленькое лесное озеро. На его поверхности плавало пять или шесть уточек. Увидев такую группу решительно настроенных охотников, утки моментально решили покинуть это озеро. Они взлетали одна за одной. А мы в какой-то эйфории все одновременно палили по ним из всех стволов. По-моему, у меня одного была одностволка. Но даже я успел сделать пару выстрелов. К счастью, все утки тогда благополучно улетели. Похожий случай произошел позже примерно в тех же местах. В тот день погода была очень плохой. Моросил мелкий противный дождь. Мы большой компанией пошли на тетеревиную охоту, но из-за непогоды у тетеревов не было токования. Птицы они просто сидели под кустами, прячась от дождя. Нам никак не удавалось подойти к ним близко. Услышав охотников, тетерева поодиночке вылетали из своих убежищ, давая возможность просто пострелять в их сторону. Конечно, это незабываемое ощущение, когда в твою сторону летит, тяжело взмахивая крыльями, туша в несколько куриц. Впрочем, и в тот раз случай уберег меня, сохранив только само ощущение сопричастия.

Через пару лет я практически закончил свое участие в охоте. И ко мне окончательно пришло понимание, что охота противоречит моим этическим представлениям. И где-то внутри я был благодарен судьбе, избавившей меня от сожалений. Эта моя тихая радость жила где-то внутри. Своим друзьям и товарищам я очень складно описывал все охотничьи случаи и истории, не вдаваясь в лишние подробности. Два моих друга, наслушавшись моих живых рассказов о охоте, уговорили меня взять их однажды на охоту.
Конечно, это была не настоящая охота. Мы просто собирались пройти по подмосковному лесу с ружьем. Где-нибудь в хорошем красивом месте устроить пикничок, и пострелять из ружья. Я купил в охотклубе путевку. Иначе в лесу с ружьем находиться быть нельзя.

В первые же выходные мы втроем сели в электричку, уходящую с Ярославского вокзала. Нас было трое. Борис – мой однокашник еще по студенческой группе. И Слава – молодой инженер из соседнего отдела. Мы решили подальше отъехать от Москвы и уже там пешком направиться в сторону Дмитровской железной дороги. В те годы в тех местах еще практически не было дачных поселков, а по предыдущим выездам на охоту я знал, что ближе к Дмитрову шанс встретить зайца или лису выше, чем в любом другом месте.
 
Мы сошли на маленькой станции километрах в пятидесяти от Москвы. Зима здесь давно вступила в свои права. Голубое морозное небо и кристальный белый снег, укрывший все вокруг. Небольшой подмосковный поселок раскинулся метрах в пятистах от станции. К нему вела широкая очищенная дорога. Мы же выбрали небольшую тропинку, ведущую к лесу через заснеженное поле. Свое ружье мы решили собрать уже в лесу.
Снег поскрипывал под ногами. Солнце, отражаясь от белоснежного покрова, слепило глаза. На таком ярком солнце и в абсолютном безветрии мороз совершенно не чувствовался. Мы пересекли заснеженное поле, вошли в лес. Здесь, в лесу, уже было можно собирать наше ружье.

Для лесной прогулки одного патрона в стволе было вполне достаточно. Остальные патроны оставались у меня в рюкзачке. Еще в электричке мы договорились идти по лесу с ружьем по очереди. Там же бросили жребий. Первым в очереди на роль охотника тогда выпало Борису. Я передал ему ружье. Борис приложил его к плечу, прицелился в воображаемую цель.
- Я готов, - доложил Боря.
- Ну иди первым. Как договорились.
Боря пошел первым по тропинке, уходящей в лес. Потом шел я и замыкал нашу группу третий участник, Слава.

Первые тридцать минут мы шли по лесу с надеждой встретить какую-нибудь живность. Но понемногу эта наша надежда уходила прочь. Возможно, если бы мы уехали дальше от Москвы, встретить дичь была бы легче. Впрочем, и в этих местах была высока вероятность встретить зайца или лесу. Просто нужно было подальше уйти от станции.
Погода в этот день была настоящей, зимней. Легкий мороз, солнце, пробивающееся через ветки высоких сосен. Ветра почти не было. Через полчаса нашей прогулки я решил немного потренировать Борю. В армии сержант часто давал команду, тренируя своих солдат: «Вспышка слева» или «Вспышка справа». Примерно так же я периодически кричал Борису: «Боря, заяц справа» или наоборот «Боря, заяц слева».
Так продолжалось минут тридцать. К концу моей тренировки Борис практически перестал реагировать на мои команды. Он нехотя поворачивал голову в сторону моей новой вводной.
Борино дежурство с ружьем подходило к концу. Впереди показался неглубокий овраг. Он как бы разрезал лес на две части. Я решил, переберемся через овраг и передадим ружье Славе. И в этот момент на противоположной стороне оврага я увидел зайца. Он сидел на тропинке, в классической позе. На задних лапах, прижав к груди передние. До него было не более тридцати метров.
Я тут же я крикнул Боре «Заяц на тропинке, впереди». Борина голова в этот момент была повернута куда-то вправо.
- Брехня, - невозмутимо ответил Боря, не отрываясь от созерцания этой части леса.
Я еще раз крикнул Боре, надеясь, что он все же увидит зайца, с любопытством наблюдавшего за нашей группой.
- Брехня, - с той же невозмутимостью еще раз ответил Боря.
Наконец и третий участник нашей охоты, Славка, увидел, сидевшего на противоположной стороне оврага, зайца. Оттолкнув меня в снег, Славка рванулся к Борису.
- Боря, - кричал он, - заяц впереди, на тропинке.
На этот раз Боря все-таки решил посмотреть вперед, на противоположную сторону оврага. К этому моменту Славка уже выхватил из рук Бориса ружье. Но на настоящей охоте все решают даже не секунды, а мгновения, доли мгновений. Лежа в снегу, я видел, заяц среагировал на наше внимание к нему. Он опустился на все четыре лапы, развернулся и короткими прыжками неспешно стал удаляться от нас по тропинке.