Цветы посреди зимы

Зима…Мария, утопая в снегу, щурясь от колючего ветра, продолжала путь:  маленьких безжизненных  «козявочек», свернувшихся от холода и ветра, спасала, согревая своим дыханием. Слабые, они замерли в статичности ухода.
 
Тепла не хватало. Сердце билось в жёстком ритме, вырабатывая энергию. Дыхание прерывалось, сердце, работающее по максимуму, временами останавливалось. Тогда включались резервы околосердечной камеры. Мягкие варежки, пропитанные любовью, обволакивали «козявочек». Дыхание той, которая не застыла ледяной скульптурой известного автора, работало без устали, взывая к жизни,  казалось бы, безвозвратно  ушедших, поднимало из небытия кто замёрз и замерзал, кто был слаб и не сопротивлялся.
 
Картины пронизывали  удары молний. Они поражали идущих рядом. Грозы с потоками тёмной мути гремели над заснеженными просторами; молнии как ужасы апокалипсиса пытались убить бросившую вызов самой природе. Природе как Богу, а не как творению. Природе молились приговорённые властями к смерти - она молчала, но по молитвам  к Всевышнему природа как послушное творение Триипостасного Бога зажигала тысячи ярких огней – цветов посреди зимы. Чудесные разноцветные огоньки – души оживших  «козявочек»  - составляли аллеи, освещённые светом, светом Победы жизни над смертью.

  Мария  шла, не сворачивая, несмотря на удары молний и павших на этом пути;  за ней тянулись  огоньки тех, кому она вернула дыхание, как церковные свечи зажигались друг от друга. Цветущее поле надежд заполняло  пространство, возвещая  приход  весны в лютые декабрьские морозы.