Таксист

               
           Теплое летнее утро с открытым сердцем входило в распахнутое окно подмосковной четырехэтажки. Семейство Второвых не спешило вставать.
           Маргарита неизвестно где была всю ночь, заявилась поддатой и, не раздеваясь, мертвецки упала в кровать.
           Никита, молодой папаша, часто вставал к сыну, который ворочался и звал маму.
           -Ну,-думает Никита,- жена-блудница проспится и займётся Дениской, надо идти на работу. Сварил кашу, прибрал на столе и ушёл на завод, где работал уже пятый год.
           Вернулся с работы, когда солнышко ещё плутало даленко-далеко, облизывая верхушки сосен, берёз и елей парковой зоны.
           В квартире с его сыном была мама Никиты -Полина Авксентьевна. Он вздёрнул вверх свои черные на изломе брови:
-А где Марго?
          Мать робко, словно мышка, маленькая росточком, не знала, что ответить, а рассказать сыну надо:
-Рано я пришла с работы, вижу, на площадке стоит коляска, а в ней спит Денис.
Дверь открыта, вкатила коляску, а когда проснулся Деня, покормила его. Сейчас, видишь, здоровенький резвится, вот Маргариты нет и нет.
              Маргарита не появится ни завтра, ни на следующий день.
 Два дня бабушка и прабабушка нянчились с годовалым малышом.
            -Всё,-сказал Никита,- так далее не пойдёт, я стану сидеть с сыном, с работы уволюсь.  Вряд ли теперь гулящая вернётся, такое с ней уже случалось. Пойду таксовать по скользящему графику. С Денисом будем сидеть по очереди, а через полгода он пойдёт в садик.
 С Марго разведусь.
          Москву Никита знал неплохо, здесь родился и вырос, часто колесил по ее улицам и переулкам.
Вот и первый пассажир. Худенький щупленький старикашка, словно всего ветром выдуло, косточки выпирают, а баулов у него куча.Мешок какого-то тряпья, корзина яблок, китайская сумка как штанга для тяжеловеса, ручки могли свободно оторваться. Более всего Никиту удивил десятилитровый баллон абриковового компота:
       -Дедуля, -воскликнул таксист,- зачем ты столько этой «воды» привёз? Твоя дочь не работает, что ли? Москва кормит восемнадцать миллионов жителей и в ней всё есть, зачем же ты надрывался и  столько вёз?
Мужичок только и вымолвить смог: «Да вот…бабка…».
                Всю дорогу старикашка не проронил ни слова, видно негодовал на свою старуху, которая снарядила столько «подарков», как на Колыму.
                Никита думал, что дед ещё более огорчится, побывав в магазинах!..
           Прошло полгода. Кого только не перевозил Никита Второв, делая за сутки по тридцать-сорок рейсов. Возил разных: весёлых и грустных, смешливых и неразговорчивых, спешил на помощь тяжелобольным, потерпевшим аварию.Отвозил плачущих и скорбных, престарелых и шумную молодёжь.  В такси, как в Государственной Думе: бранящих свою власть и в то же время поднимающих её до небес, слезливых и высокопарных ораторов. Поразительное сходство. Те же эмоции, та же самая жизнь со взлётами и падениями, яростью и степенством.
          Таксист являл собой образц настоящего джентльмена, профессионала своего дела, слыл авторитетным среди коллег.  Поддерживал разговор с клиентами на любую тему. Как высокообразованный и интелигентный, Никита умел вставить собеседнику нужное слово, перевести резкий тон его на спокойный. В то же время отстаивал свою позицию в вопросах истории России, спорта, искусства, литературы.
             Покидая салон, пассажиры тепло благодарили красивого и обаятельного таксиста, иные сверх положенной платы за проезд дарили ему сладости, сувениры, значки, цветы, даже обнимали и целовали.
           Грузин по имени Шато, так расчувствовался приятной поездкой, что на прощание поставил огромную бутыль домашнего «Ркацители»:
-Эт табэ, дарагой тавариш, харошый ты чалвэк, приеэжай Грузыю, станэш пэрвым!..
         Его Дениска заметно подрос. Отец по утрам собирал мальчика и отводил в детский садик. Второв упорно и многочасово трудился, чтобы сын не знал никаких забот. Вовремя готовил завтраки и ужины, прекрасно одевал, покупал дорогие игрушки. Сынишка с детства перенимал от отца его привязанность к автомобилям и таких игрушек в квартире было предостаточно.
Сегодня Никита работал в ночную смену.
         
           -Номер 958!
           -Слушаю!
           -Прими заказ.
         Забрать пассажиров от кафе «Грот» и доставить в Химки!
           -Принял!
           «Грот» действительно походил на вырытый в земле лаз. У входа горит одна лампочка где-то высоко. Полутьма. Полукруг кирпичного входа и ступеньки, ведущие вниз, откуда выпорхнули три девицы, словно нимфы.
             -Вот и наша тачка,- взвизгнули почти одновременно!
     Таксист, как обычно, вышел из машины, галантно распахнул дверцу. Полуобнаженные особы, вползая на заднее сиденье, представились, словно рассчитались на первый, второй, третий: «Грета, Гуля, Галея»…
-Гуси, гуси, га-га-га,- в такт улыбнулся водитель.
Гуле показалось мало места среди подруг, протиснулась между двух сидений и плюхнулась рядом с водителем.

               Белокурая блондинка (видимо, в шеньоне), внимательно всмотрелась в него и восторженно:
-Ой! Девоньки! А красавчик-то какой! Мы как раз о тебе и мечтали! Почему же там такого не нашли? Черненький, брови нарисованные, носик кругленький, и она тонким пальчиком нежно провела по «пятачку». Никита отстранил палец и приказал сидеть спокойно, не мешать шофёру и не делать никаких резких ненужных движений.
           Машин на МКАДе, словно горный поток. Шофёр умело вёл такси, лавируя меж собратьями. Ни на что не отвлекался, держал руль обеими руками, хотя Гулия стала заигрывать с шофёром.
 Никита не мог отреагировать, иначе бы создал аварийную ситуацию. Он любил девушек, но не допускал себе таких послаблений на работе.
             Ему удалось перестроиться в первый ряд и припарковать машину.
Резко затормозил, скомандовал: «Быстро пересесть назад, или высаживаю вас здесь!»
Гулию словно торнадо перенесло с места на место.
            
В стане пьяной троицы царила тишина и лёгкое разочарование…
            Казалось, жизнь входила в свою колею. Обжегшись на молоке, на воду не дуют. Никита не спешил заводить новую семью, хотя уже перевалило за тридцать лет. Все его помыслы, и вся жизнь теперь были связаны с сынишком, который вылился в него, как две вишенки на одной веточке.
Он крутил «баранку», успевал в садик и радовался новыми открытиями, которые выдавал Дениска. Сын брал от отца самое лучшее: честность, доброту, мужество.
        Никита подумывал о постоянном месте работы, ведь у него хорошее техническое образование.
-Совершу сегодня последний выезд и сдам машину,-решает он,-хватит протирать штаны!..
Клиенту лет под сорок, опрятно одет, скромен, немногословен.
 Усаживается за спиной. Обычно одиночки стараются быть рядом с таксистом, чтобы вести разговоры в пути, отвлекаясь от жизненных проблем, а этот молчун не пожелал общаться.Такие вот разные люди, как камешки на берегу: одни гладенькие, омытые волной, а другие шершавые.
          Где-то меж домами в черте города попросил остановиться и начал копаться в сумке.
-Деньги ищет,- думает таксист, - подожду. Начал разворот для получения денег.
Вдруг со спины сквозь сиденье сильный удар чем-то острым.
    Предмет пригвоздил его руку. Преступник выскочил из машины и скрылся за углом. Никита дёрнулся вперёд, сквозь сиденье прошла отвёртка и смягчила удар. Никита чувствовал, что рука распорота, сквозь рубашку сочилась кровь.Он перетянул ремнём выше локтя, не стал вызывать «скорую», позвонил матери.
       Дома достал из своих рыболовных снастей кручёную нить, опустил иглу и нить в спирт, попросил мать зашить его рану.
Полина Авксентьевна дрожащими руками сделала несколько стежков, сын даже не ойкнул.
После выздоровления Никита оставил свою работу и больше к ней никогда не возвращался.