Невосторженные размышления о ситуации в России

Начало: http://proza.ru/2022/07/05/141

Приложение 1.

Завершается год, пора уточнять планы на 2022. Одно из перспективных направлений – обсуждение специфики того, что в последние годы я называю «нелинейным биографическим анализом». В частности, я предполагаю в рамках этого подхода обобщить серию биографических текстов об одном из старейших отечественных социологов – Борисе Максимовиче Фирсове. Все  было задумано давно, но вышедшая в этом году в серии ЖЗЛ книга Валерия Выжутовича «Борис Фирсов» актуализировала реализацию  эту работу. 
Приводимая ниже заметка – это рецензия на новую книгу «Невосторженные размышления» (2021 г.), отражающую итоги многолетнего исследования, начатого Б.М. Фирсовым в середины 1990-х годов. Но одновременно рассказ о книге – элемент будущей нелинейно организованной биографии Фирсова.
               
                ***

Под занавес года увидел свет второй том книги «Невосторженные размышления», редакторы-составители – Б.М. Фирсов и Н.В. Печерская https://eupress.ru/books/index/item/id/391. Экземпляр, высланный мне, - в пути, но многое об этой работе можно и сейчас сказать, и это никак не будет преждевременным. Мне известен замысел работы, и я хорошо знаком с содержанием первого тома.

 
Проект, как всегда у Фирсова, задумывался масштабно. В России, Венгрии и Польше предполагалось изучить мнение интеллектуальной элиты о социально-политических трансформациях во второй половине 1980-х – начале 1990-х. В 1995-1996 гг. были проведены опросы в трех странах, но обмен информацией не состоялся,  и только в России в 2019 году все же была издана книга, содержащая размышления 20 представителей ленинградской / петербургской элиты о событиях перестройки и последующих десяти годах. Общая картина: если говорить о рациональном аспекте отношения, то масштабное разномыслие, если об эмоциональном – невосторженность. К середине 90-х накопилось многое: былые, хотя и не очень частые, надежды потухли, им на смену пришла растерянность, осознание упущенного времени и невозможности завершить намеченное.
Введение к первому тому завершается такими словами: «Издательство Европейского Университета в Санкт-Петербурге готовит второй том «Невосторженных размышлений» - сборник повторных интервью, проведенных в 2018 году. Интрига второго тома состоит в том, что скажут свидетели событий в России на это раз.


Конечно, можно два-три месяца подождать пока через Океан и сквозь Ковид-19 книга из Петербурга дойдет до Калифорнии и я ознакомлюсь с ней, но вполне оправданно предположить, какова будет картина размышлений представителей петербургской элиты в этот раз, по крайней мере – в каком направлении будут меняться рациональная и эмоциональная составляющие их отношения. В первой волне опроса участвовало двадцать респондентов, во второй – одиннадцать, время не пощадило многих. Поначалу я пытался строить свои предположения о динамике мнений участников опроса на базе общего анализа трендов политической жизни России, социально-экономических трансформаций и изменений в нравственной атмосфере общества. Но Наталия Печерская подсказала, что на сайте Европейского Университета размещено Содержание книги – заголовки всех проведенных интервью. Обращение к  ним сняло многие вопросы относительно изменчивости картины размышлений представителей элиты.
Поскольку бесед – немного, приведу названия всех интервью, в том порядке, как они расположены в книге: «Мы продолжаем жить в постсоветском, а точнее, в полусоветском социоисторическом пространстве», «Мы вернулись в слегка припудренный и обтрепанный Советский Союз», «Советская эпоха, как подземная река, вдруг вышла на поверхность», «Страна стоит на авторитарной паузе», «Особый путь России — это тупиковый путь, теперь я вижу это особенно ясно», «Мечтая о прогрессе в стране, повернувшей назад», «Частные интересы загубили общее дело», «Я просто наблюдаю с печалью», «Все понимают, что страна идет не туда», «Когда православие воспринято как идеология, это очень опасно», «Я с надеждой смотрю на молодое поколение, моих внуков и правнуков». Все заголовки весьма выразительны и однозначно интерпретируемы.
Несколько разные слова, но смысл суждений – один и тот же: нет прогресса, не просматривается близкая перспектива. Либо возврат в советские времена, либо тупик, либо хаотическое движение. Такова рациональная канва отношения к состоянию общества более трети века живущего после начала перестройки. Ясна и  эмоциональная окрашенность совокупного и индивидуального мнения представителей этой важнейшей социальной общности – людей, вклад которых в искусство, культуру, науку, в развитие религиозного сознания населения признан специалистами и обществом.   

 
Пока можно точно сказать о содержании первого тома «Нерадостных размышлений» - серьезный исторический источник, думаю, что новый том лишь усилит значение этой работы и еще точнее определит ее будущее. Когда в целом обозначилось мое впечатление о «Невосторженных размышлениях», я позвонил Борису Максимовичу, изложил свои предположения о более жесткой тональности ответов участников опроса и спросил его, почему второй том книги назван как и первый. Фирсов, согласившись с моим допущением, объяснил сохранность названия желанием подчеркнуть целостность исследовательского проекта. Тогда я спросил, откуда это редкое и точное слово «невосторженость». Фирсов сказал, что это от Стругацких.
Я написал Наталье Печерской реакцию Фирсова и узнал, не может ли она уточнить историю происхождения заголовка книги. Ответ был максимально точным: «”Невосторженные размышления” отсылают к “невосторженному образу мысли” из произведения братьев Стругацких “Трудно быть богом”». Следующий шаг не требовал ни много времени, ни больших усилий: «Румата подождал, пока следующего отправили в коридор (это был известный рыботорговец, ему назначили пять розог без целования за невосторженный образ мыслей), протолкался к столу и бесцеремонно положил ладонь на бумаги перед чиновником». Затем я узнал, что послужило импульсом к поиску именно такого типа размышлений представителей элиты, и новый ответ был в «десятку»: «Импульсом была тональность интервью: когда их читаешь все вместе, другого варианта названия как-то не возникает». Действительно, перечитал ряд интервью из первой книги, хотел подобрать что-то объединяющее их, получается, что невосторженность анализа развития страны – это самое мягкое и одновременно самое точное, что можно о них сказать. Будучи почитательницей Стругацких, Печерская предложила «невосторженность», и Фирсов сразу принял его.


Неожиданно возникшая, трансцендентная связь социологической, культурологической книги «Невосторженные размышления» с фантастической повестью «Трудно быть богом» и одноименным фильмом усиливается, превращается в некую реальность в силу того обстоятельства, что в первом томе книги есть интервью с одним из авторов повести – Борисом  Стругацким и создателем фильма Алексеем Германом. Такая вневременная и внепространственная параллель не могло быть задумана на этапе разработки программы опроса, однако возникла сама, в силу собственной природы.


И теперь мне не освободиться от указанной ассоциации, ее может стереть лишь характер развития России в ближайшие годы.

Продолжение. Приложение 2. http://proza.ru/2022/01/03/1821