Разбитое зеркало. Глава 12

— Жаль, что нет карты, на коей написано, где живут волшебники, — задумчиво произнес я, — вряд ли я ещё кого-то застану в живых, эти-то трое неведомо как выжили. Про толстяка даже думать не хочу, на чем продержался, уж не на питательном ли растворе, оставшейся от гомункула?


Тушканчик подо мной пискнул, изогнул хвост и постучал им по сумке. А ведь верно. Коли я действую все время, по чьему-то плану, этот некто обязан был догадаться, что я захочу спасти как можно больше жертв неосторожно сказанных слов. До того, мне карты не требовались, крылатый зверёк доставлял, куда требовалось, то вот теперь. А ведь я далеко не обо всем знаю, что с собой дали, сумку наполнял Туда. Кстати, лишнее свидетельство того, что придворный волшебник — враг и предатель. Я полез в свою сокровищницу, и в руку сразу нырнул свиток, оказавшийся картой. Отметки сразу и нашёл. Причём, первая находилась рядом. Отлично, мастер как бы говорил: — «Я знаю, что ты мой секрет раскрыл, но, плевать хотел на это. Все одной получу все, чего пожелаю, и не остановишь. Или пригрожу, что девочку отберу, а уже, некий принц, привык к мысли, что она — невеста и все такое, не сможет отказаться. Да ещё и нагрешил изрядно». Печально, но я все же посопротивляюсь. Попросил спутника снижаться, уже издали увидел чёрный дым. Некий замок оказался полностью разрушен и догорал, а вокруг ещё копошились некие людишки, явно, грабители и мародеры. Погиб ли маг в замке, или убили, сгорел, или подожгли позже, чтобы уничтожить «гнездо ведовское», но спасать однозначно некого. Пушистик покачал головой, словно прочитав мои мысли. И мстить расхитителям не имело смысла. Тем паче, маг мог быть и злым, тогда вообще в своём праве. И такое вот зрелище обнаружу, наверняка, в восьмидесяти жилищах из ста. Правда, все одно обязан побывать везде, где успею. Открыв карту, решил попробовать некую вещь, вдруг, артефакт зачарованный? Коснулся точки, которая соответствовала сгоревшему жилищу, но она просто исчезла вдруг, а следом и большая часть других. Хм-м-м… Кто-то ещё остался или мне показывают исключительно те место, кои необходимо посетить, по мнению Туда? Почти тут же испарились ещё два значка. В течение следующей седмицы, я успел посмотреть ещё девять замков, дворцов, домишек и хижин, но в живых застал лишь одну безумную старуху, за которой ухаживала бывшая ученица.


— У вас не осталось каких-нибудь книг? — спросил я. — Просто жизненно необходимо знать, кто из волшебников занимался созданием монстров, чудовищ, необычных животных и прочих, которые теперь бродят безнадзорно и всех кушают.
 

— Сомневаюсь, что все так уж страшно, — отмахнулась девушка, — чтобы создать нечто действительно опасное, вроде дракона, грифона, сфинкса или адского кентавра, требуется гений и большое мастерство, а тварь меньших размеров и мощи одолеет любой отряд охотников за чудовищами. К тому же, любители подобных экспериментов, чтобы не привлекать к своей персоне внимания, селятся в удаленных местностях, в горах, на островах, в подземных пещерах. И средь магов не все одобряют такие фокусы, не без причины опасаясь, что тварей нашлют именно на них. Чтобы устроить настоящий конец света, понадобится совместный труд десятка мастеров.


— А если кто-то захочет посеять хаос, чтобы ему никто не мог противостоять, занятый выживанием, и ещё самому истребить чудовищ, выставив себя, любимого, героем и спасителем, дабы не просто подчинялись, но и любили? — не унимался я.


— Слишком сложно, — ученица фыркнула, — и опасно, к тому же. И порядок после наводить затруднительно. Логичнее ограничиться тем, что избавиться от конкурентов. Но, книжку я все же поищу. Вдруг ошибаюсь? Быстрее бы изловили того, кто украл чары и уничтожили. Подумать только, моя воспитательница была красивейшей из чародеек три века подряд, блистала нарядами и, в одночасье, состарилась, а от острого ума не осталось почти ничего, каркает, на манер вороны, иногда, и гадит под себя. Мне повезло чуть больше, выглядела шестнадцатилетней, а теперь, как положено, на все свои сорок.          


— Я бы вам больше тридцати пяти не дал, — попытался я сделать комплимент.


Женщина даже не улыбнулась, скрылась в хижине, но вскоре вернулась и подала толстый том. Я принял с поклоном. Взобрался на крылатого конька и полетел. Сразу раскрыл том, хорошо хоть написан на общедемоническом. Оказалось, что на момент прочтения заклинания, в нашем мире жило десять раз по сто волшебников обоего пола. И из них лишь сто занимались созданием чудовищ. Причём, почти все прятались по диким лесам, горам и остовам, из их питомцев, разве крылатые могли добраться до людских поселений. А из оставшихся десяти двое как раз на моем пути. Проверил по своей карте, ни один из сотни не выжил. Что и понятно, зверюшкам надо кого-то кушать, а двуногий, в этом плане, весьма привлекателен. Но упомянутую пару обязательно посещу, не ходи к гадалке. Проверю, насколько верно то, что сказала бывшая ученица, а она в магии должна разбираться всяко лучше моего. Я бы даже пропустил очередную принцессу, лишь бы успеть вовремя и выяснить, сколь велик уровень бедствий, которые наслал нечаянно. А тут и ещё одна мысль посетила безрадостная. Наверняка ведь есть места, которые чародеи защищали от варваров и дикарей, такие островки цивилизации, и они окажутся стёрты, как Римская Империя некогда. И это тоже окажется на моей совести. Впору за голову хвататься. А скольких волшебники - лекари не вылечат теперь?


— Это мне впору не на принцессах жениться, а в монастырь, навсегда, грехи отмаливать, — простонал я, — хотя, с точки зрения церкви, магия это грех, и уничтожив кудесников, сделал мир чище. А те, кто пользовались преимуществом ведовства, соответственно, грешники, и пострадали за свой нечестивый образ жизни. Такая точка зрения помогает, но как-то не очень сильно. Вроде как пытаюсь самого себя успокоить, а не выходит. Ладно, хватит себя изводить, поздно, постараюсь исправить, что возможно, за остальное после, а аду, отвечу.
Следующую колдунью я нашёл по мигающей на карте точке, местные крестьяне несчастную привязали к столбу и собирались поджаривать. Тушканчик подрос, став размером с замок, зарычал сердито, потопал, и поселяне сразу разбежались. Оставалось столб с женщиной зубами выдернуть и деру. Бывшая чародейка громко ругалась, словно торговка на базаре, перечисляла все, что сделала бы с людишками раньше и непременно предпримет потом, когда вернёт свою силу обратно.


— А есть способ, так чтобы душу не продавать? — уточнил я, на всякий случай.


— Самый простой и надежный, использовать артефакты, — начала пострадавшая, но мне пришлось огорчить и поведать, не работает.


— Тогда только так, как наши предки начинали, — вздохнула собеседница, — размалываешь энергетические кристаллы в порошок, разрезаешь себе кожу, втираешь в рану и молишься. Приживутся и распространятся по телу, питаясь жизненной силой хозяина, повезло, нет, умрешь в ужасных муках. Но, такое подойдёт молодым, а большинство чародеев старики, прожившие, ни одну сотню лет. Просто не выдержат.


Значит, вот как джинири смогла отнять магию у стольких чародеев, просто извлекла из их крови маленькие кристаллы энергетические и куда-то дела, как вариант, себе забрала. И здесь я мог только переместить в те места, где бедняжку никто не знает, и дал ей достаточно денег, чтобы смогла устроиться. Хоть так и хоть кого-то выручил. Меж тем, путь продолжался, сколько ещё раз меня ткнут носом в преступление свершенное? Или подвиг, смотря с какой стороны посмотреть. Тушканчик ответа на это вопрос не знал, предпочел смолчать, на всякий случай. Не выдержав, я все же попросил его плюнуть на все и лететь смотреть, что творится у первого мага, создателя чудовищ. Пушистик спорить не стал, лишь поднажал, а принцесса или принцессы подождут, менее важное дело. В конце концов, не в пыточной камере ждут, а охраняют разное и разных. Если бы не пребывала в состоянии полусна, мало осознавая, чего происходит вокруг, вообще не стоило трогать. Кстати, наконец-то был уверен, что видение в зеркале, с которым беседую, понимает, о чем говорю, ум-то вернулся. Я читал стихи, пел песни, шутил, пытался развлекать, не забывал о комплиментах. Не смел, пока, говорить о любви, поскольку сам не влюбился. А в кого, спрашивается, в доспехи с мечами, которые метают молнии? Вот теперь, наверное, уже можно, особенно, если телохранительницы обретут дар речи или хоть сумеют осмысленно двигаться и действовать, не как механоид или живые доспехи. Интересно, а если девушка не захочет за меня замуж, откажется, мало ли какие у неё пороки, недостатков ведь шесть. Например, склочный нрав, или наоборот, слишком прямая, говорит все, что думает? Не зря же волшебник разобиделся и покарал так сурово, должен был иметься хоть формальный повод, чтобы отец принцессы не объявил войну злодею и назначил награду за его голову. Так-то, смысла нет себе голову ломать и нервничать. Лучше считать безупречной и надеяться на лучшее.


Почти месяц добирались до волшебника. Оказалось, что как раз его замок уцелел, и скоро я понял, почему, даже вблизи воняло невозможно, отвратительно, кошмарно. Мне пришлось завязать нос и рот тряпкой, чтобы войти, тушканчик предпочел спрятаться в сумку, оставаться снаружи не хотел, а со мной топать не мог, с его-то особо острым обонянием, рисковал просто-напросто умереть. Никаких слуг, живых или мертвых, не обнаружил, как и обитателей, пока не добрался до подвала. Некогда, наверняка, зачарованная дверь проявилась, открыл её и помутнел взор, слезы полились, долго кашлял. Но, заставил себя, в наказание за грех, идти, не забыв про факел, разжег его. И, наконец, нашел то, чего искал, и боялся отыскать. Это были клетки, очень-очень прочные и совсем не зачарованные. И по этой причине, из них никто не смог выбраться. Внутри гнили трупы самых разнообразных живых существ, больших и малых, все умерли от голода и жажды, из-за меня. А в самом конце, нашелся и человеческий скелет, полагаю, владельца, верхнюю часть тела придавила большая бочка, из которой давно вытекла вся вода. Перемещал её с помощью магии, а я прервал действо и беднягу накрыло. И некому было ни кормить, ни выпустить чудовищ. Возможно, они были хищными и опасными, жестокими и коварными, или милыми и трогательными, неважно, главное, что перестали существовать. И исправить это почти невозможно. Выбрался наружу и на дверце, что вела в подвал, начертил крест. Типа, могила общая.  С особым удовольствием выбрался наружу.


Вот один из двух самых страшных вариантов, к каким могла привести моя ошибка. Монстры не выбрались, а могли вылезти и тогда… Нет, не могу выбрать, чего хуже. Долго приходил в себя, несколько раз стошнило, пока смог подняться и вынуть из сумки пушистика, попросил лететь ко второму чародею. Неужели и там найду такой же ад? Молился Творцу о прощении. Вот вечно мы, человеки, мним себя венцом творения, самыми талантливыми и умными, а, чуть что, оказывается, что ничтожнейшие из жалких и все решения неверны. Впору не делать вообще ни-че-го. И уж конечно, приблизившись к жилищу второго чародея, обнаружили несколько пустых, брошенных поселений, но без следов крови. Неужели полностью скушали? Вскоре долетели и до дома чародея, этот оказался почти полностью разрушен, уцелел единственный сарай, когда снизились, сразу из леса и из-за руин показались всевозможные твари, симпатичные и жуткие, небольшие и огромные, но почти все скалились и рычали недобро. Неужели придется драться? Не успели принять хоть какое-то решение, как дверь сарая открылась и вышли старик со старушкой и двое детей, мальчик, двенадцати лет и девочка десяти.


- Надеюсь, вы прибыли не для того, чтобы украсть или прикончить наших питомцев? – спросил старец, тяжело опираясь на посох.