1. 4 Смерть Уильяма

Ведьмы гиблого леса
Часть I Кровь жертвы
Глава 4 Смерть Уильяма

Уильям пробудился от того, что какое-то животное своим мокрым и шершавым языком лизало ему лицо. Он открыл глаза и увидел над собой лохматую грязную морду бродячей собаки, шумно сопевшей, будто запыхавшейся после долгого бега. Уильям отер лицо ладонью от собачьих слюней, но только еще больше запачкался. Он, весь мокрый, лежал в грязи под кустом. Высоко над головой исполинские ели сплетались своими хвойными лапами с цепкими голыми ветвями деревьев-великанов. Светало. В безветрии лес стоял черен от сырости после ночного ливня.

Уильям почувствовал себя замерзшим и больным. Сознание спутывалось, память с трудом воскрешала события вчерашнего вечера. Наконец, он пришел в себя, вспомнил злосчастный хворост, пропавшую в лесу жену, чудовищные сцены сатанинского шабаша, и даже то, как оказался здесь.

Уильям с трудом приподнялся и сел, осмотрелся.

На поляне, где недавно плясала в исступлении дьявольская челядь, остались только пепелища костров. Ни котла, ни креста, который сожгли, никаких других следов присутствия ведьм и колдунов не было. И только то, что поляна эта магическим образом сохранила сухость после пролившегося дождя, убеждало несчастного в том, что все виденное им было страшной реальностью, а не помутнением рассудка. И как бы хотелось, чтобы все это было сном внутри сна! Как будто и сейчас он только спит. Еще мгновение – и он очнется в своем доме, у очага, сухой, чистый и здоровый, рядом с Маргарет… Бедная Маргарет! Где-то она сейчас, что с ней?

Уильям только теперь обратил внимание, что дворняга, которая отскочила в сторону, как только он зашевелился, смирно сидит поодаль и выжидательно смотрит на него. Встретившись с ним взглядом, собака поднялась на четыре лапы и завиляла рыжим хвостом. Уильям потерянно смотрел на нее. Она подошла к нему и потянула зубами за рукав, побуждая человека встать.

Уильям тяжело поднялся. Собака закружила перед ним и, пробежав немного вперед, остановилась, обернулась. Уильям безучастно посмотрел на нее, потом снова стал озираться, пытаясь сориентироваться. Тогда собака снова подбежала к нему и, чтобы обратить на себя внимание, залаяла.

Человек поморщился от резкого громкого звука и взглянул на собаку, которая крутилась возле него.

--- Ну, чего ты? – спросил он, заглянув в блестящие черные глазки, которые показались ему намного более разумными, чем глаза всех собак, которых он когда-либо видел, и это его озадачило.

Но лишь на миг. Собака долго и пристально смотрела на него нежно-нежно, и Уильям как будто провалился в бездонную пропасть ее черных глаз. Потом она снова отскочила в сторону, пробежала вперед и обернулась, приглашая следовать за собой. И человек пошел за ней, не осознавая себя, не разбирая троп, не обращая внимания на топи, заросли и буреломы, не замечая, как оживает лес после первой весенней грозы, как парит теплом от земли и лопаются почки.

Он не чувствовал усталости, и не смог хотя бы приблизительно определить, сколько прошло времени; и только когда за деревьями показался просвет, послышался плеск реки, и из тумана стали проступать очертания каменного моста, - только когда они вышли к городу на окраину леса, к нему вернулось самосознание.

Собака скрылась в придорожных кустах, вильнув рыжим хвостом. Уильям вышел из леса, перешел по мосту на другой берег, и шатающейся походкой, точно пьяный, уныло побрел по дороге к своему дому.

В комнатах было жарко натоплено, в очаге тлели угли. Рядом, в плетеной люльке, безмятежно дышала маленькая розовощекая девочка. Диана крепко проспала всю ночь под действием сонных капель, и до сих пор, в тепле и мягкой постельке, сон все еще ее не отпускал.

Уже совсем рассвело, и Уильям вспомнил, что пора кормить девочку. Он вяло подошел к двери в соседнюю комнату, чтобы постучать, разбудить Лауру. Дверь оказалась незапертой, и он увидел разметавшиеся на постели, не прикрытые ни простыней, ни одеялом, обнаженные тела мужчины и женщины, заснувших в изнеможении после продолжавшейся всю ночь любовной оргии.

Уильям опустил глаза, закрыл за собой дверь, спустился по лестнице обратно в гостиную и без сил рухнул на их с Маргарет кровать, стоявшую в углу, справа от входа.

Перед глазами в памяти стали яркими вспышками мелькать сцены шабаша, и он вдруг отчетливо вспомнил, что, когда выбирался из леса, следуя за собакой, видел свежие обглоданные человеческие кости и лоскутья знакомой одежды. Мужчина сразу вспомнил и то, как девушка в красном платье, которая привела его к поляне, полыхавшей кострами, сказала ему мысленно: «Ее жрут волки»… В эту же минуту его схватил за горло ужас от всего произошедшего, сжал сердце железными клещами, и с ним случился удар.

Запели петухи, а спустя некоторое время на дворе жалобно завыла собака.

Дворняга на окраине леса услышала далеко разносившийся в утренней тишине этот вой. Она сидела под корявой молодой елью и смотрела на дорогу, по которой человек ушел в город. Оживившись, бродяжка подскочила на четыре лапы и, вильнув хвостом, потрусила по грязи в мокрую чащу леса. Она ждала именно этого воя собаки по своему безвременно умершему хозяину.