Николай Мирликийский, история и вымыслы

НИКОЛАЙ МИРЛИКИЙСКИЙ (Николай Угодник, Николай Чудотворец) - архиепископ г. Миры, христианский святой.

Дорогие друзья, с большим уважением относясь к знаменитой личности Епископа Мир Ликийских Николаю, немного поговорим о том, кто был и есть всем известный Николай Епископ Мир Ликийских. Что в его биографии факты, а что вымысел. И есть ли вообще достоверная биография Николая из Патар.

Родители его неизвестны, но, долгое время, несколько веков, из-за того, что его биография спуталась с биографией Николая Пинарского, существовало ошибочное мнение, что родителями Николая Мирликийского были Феофан (Епифаний) и Нонна. Дядя его, епископ Николай Патарский, поставил его в чтецы, а затем возвёл Николая в сан священника, сделав его своим помощником и поручив ему говорить поучения пастве.
Это все, что известно о Николае Епископе Мир Ликийских, жившем в 270-345 годах в греческой колонии Патара в малоазийской римской провинции Ликия во времена, когда регион был эллинистическим по своей культуре.
Но что же произошло за последующие века в истории почитания этого святого мировым христианством? Особенно, в ставшей христианской, Руси и, далее, в Российской Империи? Почему образ благочестивого епископа оброс мифами, легендами, всевозможными чудесами? И не Творца восславили, как читаем в Евангелии, за избавления, исцеления, обращения, а непосредственно человека, епископа Николая?
«И он встал, взял постель свою и пошел в дом свой. Народ же, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам.»
Евангелие от Матфея 9:8
Ни в Новом Завете, ни в Танахе, нет ни единого момента поклонению человеку за чудеса и прочее – только Самому Богу!
Однако как ни курьезно звучит, именно в Малой Азии, в Листре языческой пытались вознести хвалу и славу, и почести апостолам Павлу и Варнаве за совершённое ими исцеление. Они еле успели унести ноги от почитания и поклонения им!
«Люди, что вы делаете? Мы не боги, а такие же, как и вы! Мы пришли к вам с Благовестием, чтобы вы оставили эти никчёмные вещи и обратились к живому Богу, создавшему небо и землю, и море, и всё, что в них.  Прежде Он позволял каждому народу идти своим путём, хотя постоянно напоминал о Себе, творя добро: посылая вам с неба дожди, давая вам урожай в плодоносное время, даруя вам пищу, а сердца ваши наполняя радостью».  Даже такими словами Павел и Варнава едва сумели удержать толпу от жертвоприношения им.» Деяния апостолов, 14.
Жители Листры от служения, почитания языческих людей, как богов, все же удержались. Так что же произошло в христианском мире, который не удержался и не удерживается от «посредников» человеческих, принося им культ, подобный служению Богу?
Невозможно согласиться, что произошло только банальное замещение христианских верований и святынь языческими атрибутами. Дело в том, что само христианство уже во 2 веке начало приобретать формы, во многом заимствованные из греческой, римской, африканской и восточной философии и языческой религии. Конечно, в силу малограмотности и невежества в теологии Священного Писания, ново обратившиеся к христианству, опирались на известные им образы и ритуалы.

В силу возникших противоречий на заре мессианства между евреями, последователями Мессии, и массово прибывавшими язычниками, Танах изучать не приветствовалось. И даже более, чем «не приветствовалось».
Не будем углубляться в эту тему, так, как она нас уведет от рассматриваемого вопроса. Но, еще раз подчеркну, хоть образы почитаемых в христианстве святых и наделялись чертами языческих богов, все же нельзя говорить примитивной аллюзии. Почему?
Да потому, что само христианство пошло по пути иллюзий, языческих привычных образов поклонения, якобы духовных иерархий и «способов» латрии.
Таким образом, кем же стал и есть Николай Епископ Мир Ликийских в образах и верованиях народов Руси, и не только народов Руси?
Можно ли сказать, что функции языческого Велеса и прочих божков, держащих в своих руках благополучие человеков, перешли к Угоднику Николаю? И да, и нет.
Для ответа на подобные вопросы хотелось бы разобраться, кто исторически, был Епископ Николай.
Документальных, исторических источников, как мы уже сказали, о нем крайне мало.  Те же материалы, на которых базируется описания жития святого датируются более поздним временем и опираются на свидетельства исторически неизвестных лиц, либо на псевдоапокрифы. В итоге, все, что преподносится в виде чудесных фактов биографии и прочих чудес при жизни и после смерти Епископа Мир Ликийского, относится к разряду недостоверных рассказов, легенд и вымыслов, которые нарастали от века к веку.

Давайте, все же, попробуем разобраться кем был этот достойный человек, епископ Мир Ликийских. Что факты, а что вымыслы в его жизнеописании. И почему мы не можем просто благодарить Бога, что был такой, как нам описывают, прекрасный человек? И мало ли было прекрасных, добрых, милостивых людей на Земле? Это повод лишь еще раз восславить Творца!
Итак, немного углубимся в историю…  или, местами, псевдоисторию.


Древ­ней­шим тек­стом о Николае Мирликийском яв­ля­ет­ся сочинение «Дея­ния о стра­ти­ла­тах»(Стратилат, можно перевести, как военачальник, позднее, почетный воинский титул).(до середины VI века), до­шед­шее в 5 ре­дак­ци­ях.
Из­вес­тен эн­ко­мий (по­хваль­ное сло­во) о Николае Мирликийском св. Ан­д­рея Крит­ско­го (начало VIII века, по­длин­ность ос­па­ри­ва­ет­ся; эн­ко­мий пат­ри­ар­ха Кон­стан­ти­но­поль­ско­го Про­кла яв­ля­ет­ся псев­до­ апокрифом).

Пер­вое пол­ное жи­тие Николая Мирликийского на­пи­са­но в конце VIII - начале IX веков Ми­хаи­лом Ар­хи­ман­д­ри­том, ве­ро­ят­но, на ос­но­ве отдельных чу­дес, рассказываемых при хра­ме на мес­те по­гре­бе­ния Николая Мирликийского в Ми­рах.

Уже в IX веке это жи­тие ши­ро­ко рас­про­стра­ни­лось и под­верг­лось различным пе­ре­ра­бот­кам (напр., «Эн­ко­мий Ме­фо­дия», пер­вое латинское жи­тие Николая Мирликийского, соз­дан­ное Ио­ан­ном, диа­ко­ном Не­апо­ли­тан­ским). В X веке к жи­тию Николая Мирликиского с це­лью его обо­га­ще­ния бы­ли до­бав­ле­ны не­ко­то­рые эле­мен­ты из жи­тия др. Ни­ко­лая, жив­ше­го в Ли­кии в VI веке, быв­ше­го на­стоя­те­лем Си­он­ско­го мон. близ Мир и епи­ско­пом г. Пи­на­ра. Это со­еди­не­ние лег­ло в ос­но­ву жи­тий X века, в том числе, жи­тия, на­пи­сан­но­го св. Си­ме­о­ном Ме­таф­ра­стом, ко­то­рое впо­след­ст­вии ста­ло ос­нов­ным в греческой тра­ди­ции.

В средне-ви­зантийское вре­мя на ос­но­ве сю­же­тов жи­тия Николая Мирликийского соз­да­ны апо­кри­фические «Хо­ж­де­ния Ни­ко­лая». В славянской тра­ди­ции в ка­че­ст­ве основного жи­тия Николая Мирликийского бы­то­ва­ло Жи­тие Ни­ко­лая Си­он­ско­го, а так­же «Ска­за­ние о стра­ти­ла­тах», Ме­та­ф­ра­сто­во жи­тие и «Хо­ж­де­ния Ни­ко­лая». Опи­са­ния по­смерт­ных чу­дес свя­ти­те­ля бы­ли рас­простра­не­ны как в ви­де отд. тек­стов, так и в со­ста­ве сборников, осо­бен­но на греческом и славянском язы­ках.

Со­глас­но жи­тию, написанному Михаилом Архимандритом через 4 века после жизни чудотворца (мы уже упомянули о путанице в биографиях с другим епископом Николаем Пинарским, жившим в 6 веке) на­пи­сан­но­му Ми­хаи­лом Ар­хи­ман­д­ри­том, Николай Мирликийский ро­дил­ся в хри­сти­ан­ской се­мье, был един­ст­вен­ным ре­бён­ком. По­лу­чил хо­ро­шее об­ра­зо­ва­ние. По­сле смер­ти ро­ди­те­лей за­ни­мал­ся в Па­та­рах де­ла­ми бла­го­тво­ри­тель­но­сти, в ча­ст­но­сти тай­но под­бро­сил сво­ему обед­нев­ше­му со­се­ду 3 ме­шоч­ка с зо­ло­том, что­бы спа­сти его до­че­рей от за­ня­тия про­сти­ту­ци­ей. Бла­го­да­ря чу­дес­но­му зна­ме­нию, со­бор ли­кий­ских епи­ско­пов по­ста­вил его в епи­ско­пы г. Ми­ры на­пря­мую из ми­ря­ни­на, что со­от­вет­ст­во­ва­ло реа­ли­ям IV века Николай Мирликийский рев­но­ст­но за­щи­щал хри­сти­ан­скую ве­ру от ере­сей, пре­ж­де все­го ари­ан­ст­ва, и бо­рол­ся с язы­че­ст­вом, в ча­ст­но­сти раз­ру­шил храм Ар­те­ми­ды Элев­те­ры в Ми­рах.

Эн­ко­мий Ан­д­рея Крит­ско­го упо­ми­на­ет об об­ра­ще­нии Николая Мирликийского мар­кио­нит­ско­го (см. Мар­кио­низм) еп. Фео­гния; Кон­стан­ти­но­поль­ский си­нак­сарь и Си­ме­он Ме­та­фраст со­об­ща­ют о дли­тель­ном за­клю­че­нии Николая Мирликийского в тюрь­ме при императоре Дио­клетиа­не. Те же ис­точ­ни­ки упо­ми­на­ют об уча­стии Николая Мирликийского в I Все­лен­ском со­бо­ре (325 год):

Данное псевдо повествования Андрея Критского спустя 4 века и его не историчность, вымышленность событий на Никейском соборе, заставляют подвергнуть сомнению жизнеописание, агиографию Николая из Мир и авторство Андрея Критского.

Име­ни Николая Епископа Мир Ликийских нет в древ­ней­ших спи­сках уча­ст­ни­ков со­бо­ра, но оно при­сут­ст­ву­ет в «Трёх­ча­ст­ной ис­то­рии» Фео­до­ра Чте­ца (VI век). Рас­сказ о на­не­сён­ной Николаю Мирликийскому по­щё­чи­не ере­си­ар­ху Арию и о чу­дес­ном из­бав­ле­нии от на­ка­за­ния за это фик­си­ру­ет­ся толь­ко в позд­не- и пост­визан­тий­скую эпо­ху (напр., в жи­тии Николая Мирликийского, на­пи­сан­ном Да­ма­ски­ным Сту­ди­том).Таким образом, данные поздние агиографии, не опирающиеся на исторические свидетельства, являются недостоверными, а, возможно, и просто красивыми вымыслами поздних биографов.

 Бо­лее все­го Николай делается из­вес­тным, как по­мощ­ник по­пав­шим в бе­ду. В «Дея­ни­ях о стра­ти­ла­тах» опи­сы­ва­ет­ся спа­сение им трёх гра­ж­дан Мир, не­спра­вед­ли­во при­го­во­рён­ных к каз­ни, а за­тем трёх кон­стан­ти­но­поль­ских вое­на­чаль­ни­ков (стра­ти­ла­тов): Не­по­тиа­на, Ур­са и Гер­пи­лио­на. Двое пер­вых за­фик­си­ро­ва­ны до­ку­мен­таль­но как кон­су­лы в 336 и 338 годы. Из­вест­но так­же чу­до спа­се­ния моряков от бу­ри по мо­лит­ве Николая Мирликийского.

Умер свя­ти­тель в пре­клон­ном воз­рас­те, был по­хо­ро­нен за сте­на­ми Мир. Чрез­вы­чай­но мно­го­чис­лен­ны по­смерт­ные чу­де­са Николая Мирликийского: по­мощь уто­паю­щим, спа­се­ние из пле­на, ис­це­ле­ния и на­ка­за­ния от его икон, воз­на­гра­ж­де­ние его по­чи­та­те­лей.


Еще раз скажем о том, что, по крайней мере начиная с X века в образе того, кого мы называем Святителем Николаем, прочно соединилось два человека: святитель Николай Мирликийский  3-4 век, и святитель Николай Пинарский, или Сионский, 6 век. Реальный же образ Святителя Николая, и без того практически неизвестный, обрастает огромным количеством историй и деталей, ни на чем не основанных. Эти первые письменные «сведения» о нем до нас лишь дошли от V — начала VI века, соединившийся позже в описании с житием Николая Пинарского.

К тому моменту, когда эта популярная история распространяла славу о Николае по Византии, никакого текста жития еще не существовало. И мы видим уже к VI веку, в разных концах империи. молитвы, песнопения, хвалы, обращенные к нему, — в Константинополе, на Крите, в других местах. Но долгое время главным центром его почитания оставался город Миры Ликийские, на юге Малой Азии, где он был епископом и где был погребен после смерти.

У гробницы святителя стали собираться истории о прижизненных и посмертных чудесах, с ним связанных. Например, автор, работавший в VIII веке, чей текст дошел до нас под именем Андрея Критского (мы уже сказали о  псевдоапокрифичности этого текста), в похвальном слове на День святителя Николая; приводит разные истории — не только о стратилатах, но и историю о хлебовозах и об обращении им в правую веру маркиа­нитского епископа Феогния, а также другие истории, которые в дальнейшей традиции не сохранились (например, «Деяние о подати»).

Иногда в письменной традиции до нас доходят сборники, например из трех чудес святителя Николая, с заключением о дате его кончины, то есть со временем появляется своего рода протожитие.

В начале IX века некий Михаил Архимандрит (мы ничего об этой фигуре не знаем) создает первое связное житие Николая Мирликийского. Откуда взята информация о деталях жизни и чудесах Николая Мирликийского, неизвестно. Других источников нет. Но самое известное к тому времени его чудо — «Деяние о стратилатах» — в нем не фигурирует. Михаил так и пишет, что все, мол, знают это его великое деяние, зачем еще раз рассказывать о нем, лучше расскажу вам о том, что неизвестно. В этом житии впервые приводятся краткие сведения о родине святителя Николая — греческой колонии, городе Патаре, неподалеку от Мир в римской провинции Ликия; о смерти его благочестивых родителей, о том, как он раздал свое имущество и вообще помогал бедным. Здесь же приводится и так называемое «Деяние о трех девицах», которых обедневший знатный отец хотел отдать в блудилище, а святитель подкладывал им ночью мешочки с золотом, чтобы этого не случилось.

В этом житии также описывалось чудесное избрание святителя Николая архиепископом: в Мирах умер Ликийский архиепископ Иоанн и долго не могли выбрать нового, пока наконец одному из епископов был глас «кто первым придет в церковь, того и выберете» — и чудесным образом пришел Николай. Также приводится несколько чудес, в том числе «Деяние о хлебовозах», чудо с моряками, которых святитель Николай спас от потопления, некоторые другие чудеса и, наконец, сообщение о его кончине.
Это житие произвело сенсацию в византийском мире — святитель к этому моменту был очень почитаем, но, кроме «Деяния о стратилатах», о нем толком ничего не знали, потому, такое жизнеописание, построенное на легендах и откровенных выдумках, было очень кстати. Текст начинает активно распространяться, переписываться и переделываться. Так, в первой половине IX века Мефодий, будущий патриарх Константинопольский и великий византийский писатель, облагораживает житие — факты все те же, но если текст Михаила написан очень простым языком, то текст Мефодия очевидно создавался для образованной публики и представляет собой шедевр византийской риторики: высокий стиль, особенное построение фраз, многочисленные риторические приемы, чудесность повествования.

Одновременно еще один писатель, — возможно, митрополит Лакедемона Василий — по-своему переделывает житие святителя Николая, написанное Михаилом Архимандритом, и добавляет туда некоторые новые эпизоды.

В таком виде житие святителя Николая бытует весь IX век. А в X веке происходит ключевое событие — смешение житий двух святителей Николаев. Но прежде чем говорить о самом смешении, следует рассказать о другом Николае, о котором мы упомянули выше, что это был за человек.

По счастью, в нескольких списках разной степени испорченности сохранилось житие другого Николая — его называют Николаем Сионским, по монастырю Святого Сиона, который он основал, или Николаем Пинарским, поскольку некоторое недолгое время был епископом города Пинары, там же в Ликии. Этот Николай происходил из обеспеченной и очень благочестивой семьи. Его дядя был игуменом монастыря святого Иоанна Предтечи в селении Акалиссос.

Николай жил в первой половине — середине VI века; с юности он воспитывался в вере, преуспевал в учении, паломничествовал вместе со своим дядей в Святую землю, был в Иерусалиме, Египте, был пострижен последовательно в чтеца, дьякона, священника и, наконец, основал свой собственный монастырь — Святого Сиона, в честь святой горы Сион, где, по преданию, происходила Тайная вечеря. Николай налаживает там монашескую жизнь, занимается благотворительностью. Например, во время чумы он запрещает крестьянам возить продовольствие в Миры, чтобы они не заразились. А когда из-за той же чумы окрестности Мир были опустошены, он едет раздавать пищу голодающим.

Надо сказать, что, помимо всего, это житие, написанное близким учеником Николая Пинарского, ценится как замечательное историческое свидетельство о повседневной сельской жизни в горной Ликии. Это свидетельство можно принимать, как историчное, так, как написана близким человеком, учеником Николая Пинарского.
И несмотря на то, что Николай Мирликийский отдельно упоминается в его житии (Николай Сионский, например, побывал на празднике святителя Николая — розалиях), со временем их стали путать. Не в последнюю очередь из-за близости дат их кончины: 6 декабря у Николая Мирликийского и 10 декабря — у Николая Сионского (по старому стилю).

В X веке некто соединил два жития. За основу он взял житие Николая Мирликийского и заполнил недостающие места — про детство, родителей, чудеса, совершенные в юности, такие как чудо при учении и другие деяния. Но в основном там уже рассказываются истории из жизни Николая Мирликийского.
Такое соединение стало в дальнейшем очень популярным и получило уже распространение в виде единого текста. Ближе к концу X века византийский писательагиограф Симеон Метафраст, которого мы упоминали, перерабатывает это смешанное житие в единый текст, и его авторитетом оно освящается. И с XI века мы видим, по сути, уже только это составленное из частей житие, хотя житие, написанное Михаилом Архимандритом, и другие тексты продолжали переписываться. (Случай, когда факты из жизни двух святых сливаются, не уникальное явление, учитывая их народное происхождение.  такое встречается и с некоторыми другими святыми. Например, известна рукопись, где в мученичество одной святой Параскевы вставлены некоторые интересные факты из мученичества другой святой Параскевы)
Надо отметить, Симеон Метафраст использовал еще один источник — это был синаксарь, то есть сборник кратких житий на каждый день, которые читались в Константинополе, и в нем житие святителя Николая Мирликийского содержит два новых элемента — это факт его смерти в глубокой старости и рассказ об участии в I Вселенском (Никейском) соборе, т. н. «Никейское чудо», на котором было отвергнуто и осуждено учение Ария и принят православный Символ веры.

Источник этого рассказа нам неизвестен. Дело в том, что в древнейших списках участников I Вселенского собора имени Николая Мирликийского мы не находим, хотя город Миры был, по всей видимости, столицей Ликии, поэтому ее епископ был главным митрополитом всей области и, конечно, непременно должен был принимать участие в соборе и быть среди подписавших его акты. Можно предположить, конечно, что митрополит Ликии не остался на соборе до конца. В более поздних источниках (например, списке XIII века «Церковная история» Феодора Чтеца VI века) имя святителя Николая все-таки, чудным образом, появляется среди участников.
Само же никейское чудо в источниках появляется очень поздно: впервые в письменном виде мы фиксируем его только в XVI веке у новогреческого уже автора — Дамаскина Студита;
Есть даже предположения, что, возможно, оно возникло как ответ на вопрос, почему на иконах святитель Николай изображается между Христом и Богородицей, которые передают ему Евангелие и омофор (принадлежность епископского богослужебного облачения и символы архиерейскойго достоинства).
Все Средние века и раннее Новое время никто не задавался вопросом о достоверности жития святителя Николая. Отчасти еще и в связи с тем, что житие Николая Сионского в чистом виде было неизвестно. Первым его нашел в XVIII веке митрополит Фалькони и издал. Фалькони рассудил, что он нашел подлинное житие и все, что знали о нем до того, было неправильно. Но точка зрения Фалькони не получила распространения.

А первым, кто обратил внимание на несуразность классического, «смешанного» жития святителя Николая, был русский ученый и церковный деятель XIX века, архимандрит Антонин (Капустин). В частности, он заметил странную последовательность событий в этом житии: святитель Николай Мирликийский приезжает в Палестину, где перед ним открываются врата храма Воскресения, потом он возвращается в Ликию, претерпевает гонения при Диоклетиане и только потом становится епископом. Но мы знаем при этом, что храм Воскресения был построен только при Константине, то есть после Диоклетиана и его гонений на христиан. Он стал проверять, вышел на житие Николая Сионского и потихонечку распутал всю загадку.

А окончательные доказательства привел немецкий исследователь конца XIX — начала XX века Густав Анрих, собравший практически все возможные тексты о Николае, которыми мы до сих пор и пользуемся. И с этого момента для мировой науки никакого сомнения в том, что это было два разных человека, нет.
Для православной церкви эти открытия остались незамеченными, хотя формально работы архимандрита Антонина были опубликованы в «Трудах Киевской духовной академии». Но это вообще характерно для житий — большая часть из них воспроизводит смешанный текст. Известна только одна попытка — писателя-агиографа Александра Владимировича Бугаевского и игумена Владимира (Зорина) — написать текст, в котором были бы убраны вставки из жития Николая Сионского.
Однако это уже не выглядит важным, если принять во внимание фантазийность образа Епископа Мир Ликийскисх, жившего далеком  в 3-4 веке и о котором очень мало, что было известно.
Уже в ранее время начинают формироваться и собрания посмертных чудес святого Николая. Есть среди них чудеса более популярные, например о спасении мальчика из арабского плена, о спасении от потопления во время бури, чудо о ковре, есть менее популярные.

Есть чудеса довольно специфические — совместные с другими святыми. Например, совместное чудо святителя Николая и Симеона Богоприимца по избавлению из арабского плена схолария (то есть воина) Петра, которое потом становится основой жития Петра Афонского.

Типология чудес святителя Николая тоже очень разная: это и освобождение из плена, и вознаграждение почитателей, которые отдают последнее, чтобы отпраздновать день поминовения святого, и чудеса по избавлению людей от бедности, и об исцелении. Есть чудеса, связанные с иконами святителя.

В смысле типологии чудес Николай оказывается одним из самых разнообразных святых, но одно из главных направлений его деяний связано с морем: это покровительство во время морских путешествий, спасение от бури, воскрешение утонувших.
Наконец, на Руси возникают некоторые специфические чудеса святителя Николая. Одно из первых чудес, записанных на русской почве — так называемое чудо об отрочати, о младенце, который утонул в Днепре. Оно связано с иконой Николы Мокрого, находившейся на хорах Софии Киевской.
По всей видимости, Николая Мирликийского похоронили на древнем кладбище, за пределами Мир. По крайней мере к VI веку там уже была гробница и частично прослежи­вается храм юстиниановского времени. Храм разрушило землетрясение, и был построен новый храм, который мы видим и сейчас (восстановлен в XIX веке).
Где именно мощи находились в храме — предмет научных споров до сих пор, но мы знаем, что это было невероятно почитаемое место, люди шли поклониться мощам начиная с самого раннего времени. И еще паломники получали из гробницы миро. Что такое было миро в древности — не очень понятно, но, по всей видимости, также какая-то благоуханная жидкость. Мы знаем, что в древности был такой важный способ обращения с мощами: в крышке саркофага делалось отверстие, в него заливалось благовонное масло, оно как бы омывало мощи, а через отверстие снизу масло, освященное мощами, уже собирали в небольшие плоские фляжечки-ампулы и раздавали паломникам. Эти ампулы люди носили на груди или использовали с какой-то другой целью.

С 70-х годов XI века в окрестностях Мир начинают появляться турки-сельджуки, завоевавшие уже Малую Азию и делающие постоянные набеги на город. Из более позднего источника мы знаем, что во время этих набегов жители уходили из города на защищенный акрополь, а при храме оставалось сторожами несколько монахов. Они охраняли не только храм, но и мощи, потому что кража мощей в то время на Западе была обычным явлением. Чаще всего такая кража прикрывалась какими-то благочестивыми соображениями, и опасность разрушения храма Святого Николая турками в этом смысле была очень удобна как причина такой кражи.
И вот незадолго до Первого крестового похода, в 1087 году, жители крупного южноиталийского торгового города Бари решили завладеть мощами святителя для поднятия престижа своей церкви. Чтобы перенести их к себе и повысить с помощью святыни престиж города. Мы знаем всю эту историю из текста про перенесение мощей, написанного в Бари. Они вооружились, прибыли ночью и связав монахов, отыскали гробницу, и юноша по имени Матфей стал руками доставать из нее кости, покоившиеся в мире. Так как дело происходило в ночное время, они вынесли сколько могли и поплыли в Бари. По дороге кто-то пытался себе присвоить частицы мощей, но безуспешно. По приезде в Бари был спор между разными партиями, кто должен владеть мощами и куда их положить, а со временем для них построили базилику Святого Николая, в крипте которой они с тех пор и лежат, и из них продолжают брать миро. Причем жители города до XX века не открывали эти мощи для демонстрации.
Буквально через несколько лет после барян в Миры заехали венецианцы, которые тоже претендовали на мощи святителя Николая, который был к тому же покровителем Венеции. Они приехали и увидели гробницу уже разграбленной, но, согласно венецианскому тексту, нашли два погребения, а затем, «почувствовали чудесный аромат» и нашли третье. Последнего они определили как Николая Мирликийского, а первых двух — как дядю Николая Сионского из смешанного жития и основателя монастыря Иоанна Предтечи в Акалиссосе и Феодора Исповедника
Венецианцы торжественно перевезли найденные мощи домой, объявив, что нашли наконец настоящие останки Николая; в XVII веке для них построили храм на острове Лидо (Chiesa San Nicol;), где они до сих пор и находятся. Но, в отличие от барян, венецианцы в течение Средних веков и Нового времени несколько раз эти мощи открывали для осмотра. В конце концов их положили в красивый барочный саркофаг и поставили на мраморный алтарь, откуда их стало нельзя достать.
 
Мокрый, Круглый, Можайский, Зарайский, Летний, Вешний и другие — это всё святитель Николай
Мы видим, что в росписях Софии Киевской, главного православ­ного собора Киевской Руси, из более чем 700 изображений святых четыре — святителя Николая. Это говорит нам о том, что к середине XI века он был здесь уже очень почитаемым святым. В том числе мы находим среди росписей Софии круглый образ «Николы Мокрого» («Чудо об отрочати»).
А буквально через два года после перенесения мощей в Бари на Руси уже появляется праздник перенесения мощей святого Николая (в отличие от греков, которые оплакивали это как великую потерю). Возможно, почитание этого события проникает через скандинавский мир, через наши династические связи. Праздник стал очень популярен и существует до сих пор — Никола Летний, или Никола Вешний, — и празднуется в конце мая.

Постепенно имя Николай появляется среди имен княжеской династии, сначала не как основное имя, но часто оно становится главным. Мы знаем, например, черниговского князя Николу Святошу, который постригся в монахи и чье имя крестильное было Николай. И он почитал святителя Николая, мы тоже об этом знаем. Первый монарх с именем Николай — уже Николай I.

С начала XII века почитание святителя Николая распространяется в Новгороде. На княжеском дворе строится храм, посвященный святителю Николаю, — Николо-Дворищенский собор. Вокруг дворища возникает торг, и святой Николай кроме покровительства мореплавателям становится еще и покрови­телем торговцев и очень любимым в торговом Новгороде святым; никольских храмов начинает строиться очень много, и по количеству этих храмов, по предметам мелкой пластики, предметам личного благочестия видно, что этот никольский культ активно распространяется по всей Руси. Начинают появляться собственные образы: Никола Мокрый, Никола Можайский, Никола Зарайский, Никола Великорецкий, — каждый со своей иконографией. Возни­кают локальные предания, локальные чудеса, появляются русские молитвы, русские службы, и в конце концов Николай теряет характер греческого святого и становится любимым русским святым.

Есть известные исследования Бориса Андреевича Успенского по русскому этнизированному христианству, в котором возникает некая троица из Христа, Николы и Богородицы приводится выражение, которое упоминают иностранцы, что Никола — «русский бог»
 
 Хотя надо уточнить, что похожее происходит с образом Николая и в греческой народной культуре, где он наделяется всяческой магической силой, помогает бороться со сглазом, демонами и так далее.
Вообще, в разных странах Европы Николай почитался по-разному, но главными центрами почитания были Бари, Венеция, несколько регионов Франции, Германия. Праздник его поминовения приходится на декабрь, незадолго до Рождества. Святитель Николай традиционно было покровителем многочисленных профессий, в том числе и хлебопекарей, у которых существовала традиция — на День святого Николая дарить выпечку бедным и детям, и мы видим, что в западной иконографии Николай изображается с тремя хлебами, и этот образ уже начинает ассоциироваться с тремя мешочками с золотом, которые он подкинул бедным девушкам. С нидерландцами Николай попадает в Северную Америку, из Синт-Клааса становится Санта-Клаусом и в протес­тант­ской Америке, не признающей институт святых, трансформи­руется уже в некоего доброго старичка, который дарит детям подарки. Рождество, во многом благодаря романам Диккенса, становится традицией светлого семейного праздника, и образ святого Николая начинает тесно с ним сплетаться и приобретать сказочные черты. В таком виде он уже возвращается в Европу, соединяясь с другими новыми европейскими культами Рождества, например рождественским деревом — или конкретно германской елкой. С немцами рождественские традиции попадают в Россию, а в советское время, когда запрещается Рождество и его место занимает празднование Нового года, святой Николай превращается в Деда Мороза, взятого из русских сказок. В нем уже ничего не остается от святого, впрочем, как и в американском коммер­ческом Санте, который везет детям бутылки с кока-колой.;
«Среди прочих святых они больше всего чтут Николая угодника и воздают ему почти божеские почести» — сообщает о русских в 1578 г. итальянец Александро Гваньини ("Описание Московии"), отмечая факт совершенно исключительного почитания св. Николая на Руси, которому поклоняются как Богу.  Именование св. Николая «русским богом» встречается и в других свидетельствах иностранцев, которых поражала эта особенность русского православия.

Представление о св. Николае как о боге было широко распространено в народной среде, где Никола ассоциировался с древними, еще языческими, божествами; кроме того, известны случаи, когда он почитался как «четвертое» лицо Св. Троицы, а дни его памяти чтились выше основных христианских праздников. На иконах Никола мог изображаться на месте Христа в центре композиции Деисуса, где к нему с молитвой обращается сама Богоматерь. Известна псковская икона XIV в., на которой Никола держит в левой руке раскрытое евангелие с надписью «Евангелие от Николы...». Иконы с изображением св. Николая были настолько широко распространены и почитаемы, что иностранцы в XVII в. могли назвать любую икону «николаем (mikola)», используя личное имя святого как собирательное обозначение православного образа.
Естественно, такое почитание сложилось не сразу. Образ и культ св. Николая приходят на Русь из Византии, в которой традиция почитания этого святого вполне сложилась ко времени официального принятия Русью христианства. Первое свидетельство о почитании этого святого старейшая летопись приводит под 882 г.: в нем говорится о строительстве церкви св. Николая на могиле Аскольда в Киеве. Литературный образ святого складывается на основе самых разных источников. Интересно, что наиболее распространенное в византийском мире Житие св. Николая, составленное в конце X в. Симеоном Метафрастом, появляется в русских рукописях лишь на рубеже XIV–XV вв. Раньше было переведено так называемое «Иное житие» (в греческой традиции «Житие Николая Сионского»), в котором св. Николай, епископ Мир Ликийских в IV в., отождествляется с Николаем, епископом Пинарским и игуменом Сионского монастыря в VI в. Однако самые древние рассказы о св. Николае, представляющие собой собрания чудес, появляются уже в русских рукописях XII в. Большую роль в создании образа играли богослужебные тексты, отсылающие к тем или иным эпизодам из легендарной биографии святого.
В XI в. и в Византии, и в Древней Руси св. Николай воспринимался как один из самых важных православных святых. Не случайно, что его образ появляется в мозаиках главного собора новокрещенной страны — Святой Софии в Киеве (середина XI в.). Он показан в нижнем регистре алтарной апсиды, среди восьми самых почитаемых святых епископов.
По близости к алтарю и расположению в центре композиции, он приравнен к самому св. Василию Великому, который, как создатель православной литургии, особо выделялся в алтарной иконографической программе. Образ св. Николая, представленного фронтально, в рост, в полном епископском облачении, благословляющим и с Евангелием в левой руке, был, несомненно, создан одним из греческих мозаичистов, украшавших собор. Для нас он важен как древнейший сохранившийся образ святого на Руси.

Это изображение отразило ранний этап формирования византийской иконографии, когда хорошо известный с XII в. тип аскета с удлиненным лицом и высоким лбом еще не сложился. Николай показан с крупными чертами и округлым «простым» лицом, напоминающим образы на византийских иконах X в., например, на известной синайской иконе со святыми на полях. Русь получает сложившийся иконографический тип, который впоследствии изменяется в соответствии с развитием всей византийской традиции.

Исключительное место св. Николая в русской традиции во многом было связано с особой исторической ситуацией конца XI в. и важнейшим событием — перенесением мощей св. Николая из Мир Ликийских в Бари в 1087 г.
Как мы уже сказали, всего несколько лет спустя, в 1092 г. на Руси был установлен особый праздник Перенесения мощей св. Николая в Бари. Событие представляется исключительным не только по быстроте усвоения новой религиозной традиции из далекой Апулии, но и потому, что Константинопольский патриархат, в юрисдикции которого находилась Киевская митрополия, рассматривал перенесение мощей скорее как незаконное похищение святыни, что так и было, нежели повод для празднования. На Руси, напротив, всячески подчеркивалось, что Перенесение явилось освобождением великих христианских реликвий из мусульманского плена, которое могло совершиться лишь по Божественному промыслу.

По мнению ряда исследователей, решающую роль в учреждении нового праздника и исключительном почитании св. Николая Мирликийского на Руси, сыграл Ефрем, митрополит Переяславля, который с 1091 г. в течение нескольких лет реально управлял Русской церковью, замещая отсутствовавшего в это время Киевского митрополита. При Ефреме устанавливаются особые отношения между Киевом и Римом с одновременным ослаблением влияния Константинополя, что было отчасти определено и политическим кризисом, который переживала византийская империя. В эти годы ведутся интенсивные переговоры о примирении церквей, а в 1091 г. в Киеве появляется посольство папы Урбана II, который пытается установить прямые отношения с Киевом в обход Константинополя. Частью этого политического проекта могло быть появление на Руси драгоценного папского дара — частицы новообретенных мощей Николая Чудотворца, которые рассылаются из Бари по всему христианскому миру


Важная особенность ранней русской иконографии св. Николая — изображение в центре верхнего поля пустого трона покрытого тканью, так называемой «Этимасии (Hetimasia)» или «Уготованного престола», на который воссядет Спаситель в день Страшного суда. Эта деталь вводит в образ эсхатологические смыслы, напоминает о роли Николы как заступника и защитника всех грешных христиан перед высшим Судией. Эсхатологический, погребальный аспект культа Николы получил исключительное развитие на Руси, где утвердилась традиция загробных «Посланий св. Николаю». В правую руку умершего лежащего в гробу вкладывалось особое письмо св. Николаю, в котором священник удостоверял святого, что умерший является православным христианином и ему отпускаются все грехи, в которых он не успел покаяться при жизни.

Интересно, что в русской религиозной культуре св. Николай воспринимается как «привратник», пропускающий в Царство Небесное, то есть получает роль, которая в западноевропейской традиции принадлежит апостолу Петру.

Об этом как об удивительной особенности русского христианства сообщают многие иностранные путешественники.

Эта особенность позволяет объяснить широчайшее распространение образов Николы на маленьких каменных, часто двусторонних, иконках, которые на Руси с древнейших времен носили на груди в особом мешочке в качестве защитного амулета и своеобразной реликвии. Встречаются композиции, в которых эсхатологический символизм образа специально подчеркнут, как например, в иконках, где образ Николы окружают семь спящих отроков Эфесских, чудесным образом проснувшихся после трехвекового сна (в византийской традиции они символизировали пребывание в загробном мире и грядущее воскресение из мертвых).
Именно с ролью посредника при переходе в иной мир связывают появление образа Николы в центре верхнего ряда на псковских иконах «Сошествия во ад» (православный вариант «Воскресения Христа»), которые, как предполагают, служили надгробными образами, напоминавшими о грядущем воскресении из мертвых.

Икона конца 15 века  Сошествие во ад с избранными святыми, в соответствии с требованиями времени сюжет обогатился повествовательными апокрифическими подробностями, наглядно иллюстрирующими догмат Воскресения. Появилась адская пещера, окружённая стеной, шествие воскресших праведников (в пещере ада справа), сцена пленения и побиения сатаны, ангельское войско в доспехах на вершине мандорлы. Большая часть этих новшеств является изобретением псковского мастера. Псковской традиции отвечает изображение ряда избранных святых, который в разных вариантах является непременной деталью композиции «Сошествие во ад» местного иконографического канона на протяжении трёх столетий.
Общему строю псковской культуры отвечал иконографический тип драматической, напряжённой сцены: Христос, представленный в резком порывистом движении, выводит из ада за руки Адама и Еву. Подобная трактовка сюжета не имеет аналогий в иконописи других древнерусских школ. В Пскове же она сохраняется вплоть до конца 16 века.

Вероятно, понимание Николы как святого посредника и главного заступника за умершего перед Богом определило расположение его образов и житийных циклов в южных приделах (боковых алтарных капеллах, диаконниках), в которых совершались заупокойные службы. Самый ранний сохранившийся в русской традиции пример дают росписи Ферапонтово, созданные в 1502 г. знаменитым иконописцем Дионисием, который внес в заупокойную тему дополнительные смысловые акценты.
Не существовало единого литературного источника, но исследования показывают, что иконописцы активно использовали «Иное житие», к которому восходят сюжеты «Рождества», «Чуда в купели», «Приведение во учение», «Исцеление сухорукой», «Поставление в чтеца, диакона и священника», «Чудо о древе», «Чудо кладези» и ряд других. Но также они обращались к Житию Симеона Метафраста, тексту так называемого «Хождения» и разнообразным сказаниям о чудесах, как византийским, так и русским. До XVI в. практически не встречаются точно повторяющиеся по составу и расположению циклы. Можно думать, что художники использовали всевозможные источники, включая богослужебные тексты и другие иконы, имевшиеся перед глазами, создавая уникальные тематические композиции, которые, несомненно, являлись особой сферой творчества.
Так, например, известная икона Святителя Николая Чудотворца с клеймами жития. Особенностью иконы являются многочисленные изображения морских чудес, якобы совершенных святителем Николаем, покровителем плавающих, и расположение их как в среднике, так и в клеймах. (источник) В кругах мореплавателей, приближенных к императрице Николая называли Нептуном.
Важно подчеркнуть, что не исторически последовательное повествование было в этих циклах главным. Сцены жития создают своего рода обрамление для главного образа, они прославляют деяния святого по принципу литургических песнопений, которые звучали в пространстве перед конкретной иконой.
Этот богослужебный смысл был подчеркнут и в иконографии циклов, включавших в себя целый ряд изображений внутреннего пространства храмов и литургического действа.
Период позднего средневековья отличает стремление к централизации культа Николы в Москве как столице растущего русского государства. В XVI в. в Московский Кремль переносятся наиболее почитаемые чудотворные иконы св. Николая со всей русской земли, и особенно из Новгорода, в течение столетий доминировавшего в почитании Николы на Руси (в 1502 г. привозят древнейшую «Круглую икону», несколько позже «Николу из Новодевичьего монастыря», в том же столетии «Николу в житии» из Вяжищского монастыря). Это было не только знаком политической победы Москвы, но и попытка создания центра высшей святости и чудотворной силы в столице русского государства, претендующего на статус Нового Константинополя, Второго Иерусалима и Третьего Рима. Унификация иконографии и прославление общегосударственных святынь было частью этого грандиозного проекта. Существенно, что большинство икон св. Николая восходят к тому или иному чудотворному образу, приобретая дополнительную силу за счет повторения знаменитого прототипа, чудеса от которого известны всей стране.
В этой связи характерна история «Николы Великорецкого». В далекой Вятке на р. Великой прославилась чудесами небольшая поясная икона Николы. В 1555 г. по приказу Ивана Грозного этот чтимый образ был принесен в Москву, где помещен в главный Успенский собор Кремля и установлен напротив митрополичьего места. В новопостроенном Покровском соборе (храме Василия Блаженного) на Красной площади «Николе Великорецкому» был посвящен один из алтарей. Как сообщают летописи, сам митрополит Макарий, владевший мастерством иконописца, поновил образ, с которого стали делать многочисленные копии, точно повторяющие размер и иконографию оригинала. Видимо, тогда же была сделана рама с унифицированным житийным циклом из 8 сцен, который так же часто воспроизводился без изменений
Образ, изначально появившийся в далекой провинции, стал одним из самых распространенных образов Николы и своего рода государственным символом, освященным авторитетом царской власти и неразрывно связанным с сакральным пространством Московского Кремля. Расходившиеся по всей Руси иконы-списки с «Николы Великорецкого» иногда получали на местах прославление как особые чудотворные иконы. Такова история «Николы Бабаевского», названного так по чуду обретения иконы на весле от плота («бабайке»).
В согласии с древней традицией, на месте обретения новой иконы был основан Николо-Бабаевский монастырь (около Костромы), ставший еще одним важным центром почитания святого. Такие монастыри, соборы, сельские и кладбищенские храмы, бесчисленные придорожные часовни создавали своего рода сеть, покрывавшую всю русскую землю. Известные по литературным сказаниям и устным преданиям многочисленные чудотворные иконы Николы становились объектом паломничества, во многом формируя сакральную топографию всей страны.

Интересно, что особые иконографические типы св. Николая называли по прославленным чудотворным иконам, хотя историческая связь между ними трудно доказуема. Так иконографический тип Николы, стоящего в рост и благословляющего отставленной правой рукой, а в левой держащего Евангелие, с XVI в. на Руси называли «Зарайским (Заразским)» и связывали с преданием о древней чудотворной иконе, привезенной в 1225 г. из Корсуни (Херсонес в Крыму) и затем прославившейся в городе Зарайске около Рязани. Однако в основе подобных изображений Николы, распространенных уже в XIV в., лежит не конкретный образ, а византийский иконографический тип, представляющий святого как бы в момент совершения литургии, когда архиерей благословляет верующих распростертыми руками в центре храма.
Особый, литургический по происхождению, вариант изображения соединился в сознании верующих с конкретной чудотворной иконой, широко известной благодаря литературным сказаниям.

Другой образ Николы в рост с распростертыми руками получил название «Можайский». В этой иконографии святой держит поднятый обнаженный меч и в левой руке — модель города, обнесенного стеной.

Согласно преданию известному с XVI в., Никола предстал в таком образе во время одной из осад города Можайска, явившись в видении над городским собором и как бы указывая, что он берет город под свою особую защиту. Устрашенный грозным видом святого неприятель бежал, а благодарные жители города создали скульптурное изображение чудесного явления. Однако иконографический тип появляется раньше формирования сказания, не позднее XIV в. Некоторые связывают его появление с более древним типом «Николы Зарайского», однако изображение святых «с мечом и городом» отсутствует в византийской иконографии.
Скорее всего, имеет место переосмысление западно-европейской традиции изображений епископа-воина с мечом в руке. Такие образы иногда располагались в нишах над воротами городов.
Знаменательно, что до наших дней сохранился древнейший чудотворный образ города Можайска, который представляет собой скульптуру XIV в., сейчас хранящуюся в Третьяковской галерее.
До XIX в. этот образ хранился в надвратном храме над входом в город Можайск, являясь своего рода палладиумом — градозащитной реликвией (первоначально он мог располагаться в открытой нише над воротами). Изображения «Николы Можайского» известны как в живописных, так и в скульптурных иконах, которые получили огромное распространение с середины XVI в., когда правомерность почитания таких икон была официально подтверждена церковными властями.

 Летописи сообщают, что, когда в 1540 г. во Псков были принесены две деревянные резные (скульптурные) иконы Николы и св. Параскевы, возникло волнение, связанное с сомнением в возможности почитания таких «идолообразных» икон. И только после того, как Новгородский архиепископ Макарий совершил публичное поклонение этим образам, они были признаны псковичами. ПСРЛ. Т.5. С.109, 110.
Деревянные резные иконы «Николы Можайского» размещались не только в городских храмах и деревенских часовнях, но и на развилках дорог, иногда в глубине леса. Этот особо почитавшийся в народе образ в определенном смысле охранял всю страну, формируя сакральное пространство «Святой Руси». Традиция существовала до начала XVIII в., когда скульптурные иконы были официально запрещены указом Петра Первого.
По мнению исследователей, древнейший скульптурный образ «Николы Можайского» возник под влиянием скульптурного изображения из базилики св. Николая в Бари.
Иконы изготовлялись как небольшого размера, предназначенные для положения на аналой для поклонения в день праздника «Перенесения мощей» 9 мая, так и большие образы, которые часто располагались в нижнем ряду иконостаса, особенно в многочисленных храмах св. Николая.
Хотя не много русских средневековых паломников могло побывать у мощей св. Николая в Бари, образ этого далекого города, приобретший черты полусказочного, благословенного града, постоянно присутствовал в русском мифо-поэтическом и художественном сознании, нашедшем отражения в сказаниях, духовной поэзии и иконографии.Святитель Николай Мирликийский изоброжался таже с Деисусом и избранными святыми. Первая четверть XVI века. Ростов. В этой иконе вокруг свт. Николая Мирликийского представлены: вверху по горизонтали Деисус со Спасом Нерукотворным в центре, слева от него - Богоматерь, архангел Михаил, ап. Петр, справа — Иоанн Предтеча, архангел Гавриил, ап. Павел; среди остальных святых угадываются образы Ильи Пророка, вмч. Георгия и вмч. Дмитрия, мчч. Флора и Лавра, Козьмы, преподобных и святителей. Внизу три фигуры святых жен, скорее всего, мцц. Екатерины, Параскевы, Анастасии. Изображение вокруг Мирликийского святителя деисуса и целого сонма помощников в каждодневной жизни повышало, видимо, значение моленного образа, придавало ему в глазах заказчиков особую силу. Образ свт. Николая с деисусом и избранными святыми входит в большую группу произведений близкой иконографии, датируемой концом XV — первой половиной XVI в. и происходящей из обширных земель, входящих в Ростовскую епархию.
Поговорим о сказках
Во многих русских сказках в качестве основного действующего персонажа фигурирует Никола Чудотворец, чье имя заменило в народе имя великого языческого Бога – Велеса. На особое почитание русскими св. Николая указывают свидетельства иностранцев, бывавших на Руси в позднем средневековье (Горсей, 1990, с. 269). «Среди всех народов русские более прочих привержены чревоугодию и суевериям. Их покровитель, святой Николай, удостаивается большего числа поклонов и молитв, нежели все святые вместе взятые. Русский не молится Богу, он по клоняется святому Николаю и обращается к нему с любыми своими нуждами. Его изображения можно видеть повсюду: в столовых, в кухнях и всех прочих местах. Воистину, это их семейный Бог. Каждый входящий в дом сначала должен поклониться иконе, а потом уже приветствовать хозяина. Мне приходилось видеть московитов, которые, взойдя в комнату, где по какой-то невероятной случайности не было святого образа, бежали в соседнюю искать оный. Как и во всех доведенных до крайности религиях, сии обычаи суть пережитки язычества… » – писал Джакомо Казанова, посетивший Москву в 1765 г. Дмитриевский собор во Владимире возведен в конце XII в. Его стены изукрашены барельефами, в которых многие исследователи и энтузиасты усматривают не столько образы персонажей христианской мифологии, сколько образы двоеверные. Тогда на фото – гусляр (возможно, тот самый Боян) До сих пор и у западных славян отмечается, вероятно, важнейший из праздников, день св. Микулаша, т. е. св. Николая, который «… имеет еще древнюю языческую традицию и связан с божеством, охранявшим скот» (Грацианская, 1975, с. 105–106, 111). Великоморавское княжество, видимо, возникло из предгосударственных образований Центральной Моравии и Юго-западной Словакии конца VII–VIII вв. Топонимы ино гда могут служить неплохим доказательством иных гипотез. Наиболее значительное городище моравов того периода находится в местности Валы, около Микульчиц. И топоним этот, не исключено, связан с культом Велеса/св. Николая. Как отмечает С. М. Толстая, у кашубов в Польше под именем Николая был известен злой дух, который загадывал загадки заблудившимся в лесу. Если человек отгадывал, Николай выводил его из леса, а если нет, то человек попадал во власть нечистой силы, отдавал душу дьяволу. Чествование св. Николая как хозяина скота отмечено и в Польше. Николе молятся здесь при выгоне скота на пастбище и называют «патроном скота. Это широко известное белокаменное изображение на Дмитриевском соборе во Владимире многие историки также склонны толковать как изображение
(Источник:
На Руси имя Николая Чудотворца, как некоего божества, получило известность очень рано. Так в Киевском Софийском соборе, построенном в середине одиннадцатого века Ярославом Мудрым, в числе наиболее почитаемых святых присутствует и мозаичное изображение святителя Николая. Однако, особенное почитание этого святого в пределах Руси начинается со второй половины одиннадцатого столетия. К этому периоду образ христианского святого полностью слился с образом Велеса, и Николай Чудотворец стал его преемником, продолжая традиции языческого почитания «Скотьего бога».      

 Николай Чудотворец (Никола Угодник) прибавляет богатство в доме, его основная функция покровительство достатку и благополучию в хозяйстве. Николай Угодник, мужицкий Бог, становится в поверьях русского народа  подателем урожая и защитником домашнего скота. Крестьяне считали, что его любит "Матушка Сыра-Земля", и что благодаря его заботам колосится рожь и пшеница, созревают другие злаки. Так же Николу Чудотворца считали покровителем диких животных и просили оградить домашний скот от нападения волков которые, как считалось, служили святому за место собак. Русский народ создал множество сказок в которых святой общается с лесными зверями и, даже, управляет ими. Например, такая легенда:

"Однажды, с далекого пути ехал крестьянин к себе домой. Дорога была дальняя, и не успел тот до темна до дома своего добраться, вот и пришлось ему остановиться в лесу ночевать. Делать было нечего, распряг волов, наложил им сена, а сам сел у костра. Вдруг видит, собралось на холме зверей видимо не видимо. Испугался мужик, глядит там и волки, и лисы, и медведи, а те сидят все вместе и не шевелятся. Как страх потух, решил посмотреть он что там и к чему. Когда подошёл ближе видит — сидят звери все в кругу, а по центру сам Николай Чудотворец сказки им рассказывает да указания раздает. Вот сколько помощников у Святого Николая."

Никола покровитель путешественников и мореплавателей, заступник за сирот и неправедно заключенных в тюрьму. Этому святому на Руси посвящены два праздника: , Никола вешний и Никола зимний, последний православные празднуют 19 декабря. Эта дата совпадает с началом Велесовых дней и православный праздник накладывается на языческий. Празднование же поражает своим языческим символизмом, абсолютно не имеющим отношения к христианским традициям. По преданию 19 декабря Никола Угодник спускается с небес и обходит всю русскую землю за один день. Вся нечистая сила бежит от святого. В северных губерниях Европейской России существовал обычай закалывать в честь Николая Угодника бычка-"микольца", которого специально три года откармливали всей деревней. Мясо бычка частично передавалось в церковь "для святого Миколы" , частично съедалось во время коллективного пиршества, так называемой  "Миколиной братчины". Во многих областях России с Николина дня справляли "Никольщину". Праздновали несколько дней, обязательно в складчину, с большим количеством пива или браги из зерна нового урожая. В эти дни русский народ предавался пьянству и чревоугодию. Такая распущенность и невоздержанность носила ритуальный характер и, зачастую, резко осуждалась Православной церковью. Однако, низшее духовенство лояльно относилось к вольностям допускаемым в эти дни и ,нередко, сельские священники сами принимали участие в языческих обрядах приуроченных к празднику Николы Зимнего.

В Новгородской губернии с Николы Зимнего устраивали святочные посиделки со складчиной на артельных началах.  В праздничной атмосфере устраивались посиделки и совместные трапезы. Подобные гулянья сопровождались обрядовыми песнями и присказками, нередко с эротическим подтекстом. По мнению ученых, соотнесение Николина дня со Святками  в Новгородских землях обусловлено развитием здесь настоящего культа Николая Чудотворца. Никола был настолько популярен в северных губерниях России, что нередко был сопоставим по своей значимости с Иисусом Христом. Даже существовало поверье, что святой Николай мог бы стать Богом, но не захотел и предпочел заступаться за обездоленных.  По другой версии популярной в северных областях России, Святая Троица состоит из Спасителя, Богоматери и Николы Угодника. Праздники, посвященные христианскому святому, носили разнузданный, нарочито шутовской характер, с ярко выраженным эротическим подтекстом, этот день соединял влюбленных, благоприятствовал молодожёнам.
Что же изменилось с тех пор в почитании Николая Мирликийского? Да, по сути, ничего. Возможно, нужды нынешних почитателей Николая имеют иные запросы. И то, что с не столь отдаленных времен, о чем мы упоминали выше, некая сказочная фигура Санто Клаус и его аналог Дед Мороз несут аллюзию на древний, сокрытый веками, уважаемый и почетный образ ЧЕЛОВЕКА - НИКОЛАЯ ЕПИСКОПА МИР ЛИКИЙСКИХ. К сожалению, человеческое уважение к выдающимся людям, нам кажется недостаточным, и склонность к чудесам и возвеличиванию определенных людей до уровня латрии, богопочитания, по-прежнему приводит нашу веру в тупик языческих мировоззрений.
Для нас по-прежнему недоступна простая божественная Истина, идущая через все Священное Писание одной, основной красной нитью –
 Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи! Я есть Творец, и нет никого, кроме Меня! Я — Единственный Бог. От запада и до востока люди будут знать, что нет другого Бога и что Я — Господь.

Литература:
Лидов А. М.
«Русский бог». О почитании образа св. Николая в Древней Руси
Алексе;й Миха;йлович Ли;дов
Е. Зотова.