Тунгус НК

      Фарерские острова.
      Назначен старшим помощником капитана плавучей базы «Тунгус».  Или: приступил к исполнению обязанностей по должности старшего помощника плавбазы «Тунгус» с которой-на которой-в которой и убыл на промысел в район Фарерских островов.
      До промысла шлёпали девять суток. У Шетландских островов прихватил небольшой, одиннадцати бальный шторм длиной в двое долгих суток. Место и время года самые тяжёлые. Но завтра всегда будет лучше, чем вчера. На то оно и неуловимое завтра.
      С работой пока осваиваюсь, во всяком случае, капитан Волохов пока доволен моей работой. Немного тяжело приходится с людьми, т.к. их около сто пятидесяти человек и всех сразу не запомнить. Работы конечно много. На переходе несу нормальную ходовую вахту с третьим штурманом. А когда стоим на якоре и у борта судна, то у меня и день, и ночь, толпы народа. Ещё ни одной ночи за всё время не уснул. Только ляжешь стучат, только ляжешь звонок по телефону, и так всю ночь. Сплю урывками. Говорят, надо быть спокойнее. Если лёг, то ни на какие стуки и звонки не откликаться. Буду учиться, но пока ничего не получается.   А принцип, отработанный в ТОФ – спать в чужой каюте, здесь не работает.
     Из порта со мной в каюте на диване пассажир - Дегтярёв, скоро он должен перейти на СРТ, а сменит его Какатунов. Людей так много, что у всех, у кого в каютах есть диваны, приходится уплотнять.
     Перед отходом получили рейсовое задание со сроком возвращения в порт седьмого марта. Так что будем готовиться отмечать сразу три даты. Рождение, приход и женский день.
     На борту находится редакция газеты «Маяк» - так всю дорогу донимают, чтобы что-нибудь написал. Пока на это времени явно не хватает.
     Уже почти прописался на берегу и вдруг в рейс, но несколько успокаивает, что рейс всего сорок пять суток. Но среди команд флотилии начато социалистическое соревнование за достойную встречу дня выборов в Верховный Совет СССР. Теперь можно ждать чего угодно. Будем догонять и перегонять.
      А пока погоды стоят отвратительные до десяти баллов, целыми днями и бегаем, укрываясь от ветра. Снабжать суда по-настоящему, по сути дела, ещё не начали. Ну, это не беда, только установится, хоть немного, погода, дело сразу пойдёт.
     Короче говоря, к сроку будем дома.
     Двадцать седьмого января под бортом стоял один СРТ (Ленинградский), начали с него поднимать людей на палубу «Тунгуса» и двух человек придавило между бортами. Одному поломало только ключицу, а другому обе тазовые кости и ногу. Основная причина, конечно, стихийного порядка: штормовое море, крупная зыбь, ветер. Вины нашей здесь практически нет, но всё-таки очень неприятно. Этих ребят с переломами отвезли в Тарсхаван. Пока никаких известий оттуда не поступало. На днях, наверное, придётся съездить туда с доктором. Он довольно прилично говорит по-немецки, а здесь врачи в основном немцы так, что Жора вроде переводчика.
     С питанием у нас хорошо. Шеф-повар опытный старик, уже тридцать шесть лет плавает (между прочим, он ленинградец и живёт в толстовском доме). А то все устали от сталеваров.
     Работы на базе много, но особенно тяжело приходится ночью. Если судно на ходу, то несу ходовую вахту, а если стоим на якоре, то вахту не несу, но тогда принимаем суда. За два часа двадцать человек постучало в капитанскую каюту и ещё пятеро позвонило. Вот такие эти ночи. Даже Какатунов, и тот говорит, что встаёт по утрам больным.
      Соцобязательство выполнили на двадцать пять процентов намеченного.
      Приняли.
      Обработали.
      Доставили.
      Молодцы.
      Дома месяц и снова в путь.
      К Шетландским островам.
      Рыбалки, которой нет, заменяют уроки английского.
      В бухте Грутинг перешёл на РР-1276.
      Хотели на промысел, но охраняем один аварийный СРТ. Наш.
      Относительно своего возвращения в порт сам совершенно не в курсе дела, но делать здесь совершенно нечего.
      Рыба кончилась.
      Ловим её в незначительных количествах. Да и к этой рыбе выставляются такие требования, что народ совершенно отказывается работать. Думаю, что к маю будем дома. Другие флотилии (Литва, Латвия, Рига) свои суда целиком и полностью отзывают с промысла на период апреля-мая-июня месяца. Как раз в то время, когда можно людям хорошо отдохнуть и не ловится рыба. А наши никак не раскачаются. Отчитались, что все в море, а то какой выход будет их и не интересует. Вернутся спросят с тех, кто ничего не поймал, а сами вроде при деле и ни при чём. У них зарплата от вылова не зависит. И получается, что работяги страдают трижды: дома полгода нет, денег не заработали и ещё во всём виноваты.
     Тоска страшная, что даже не хочется читать.
      За месяц, как ушли из порта план выполнен на восемьдесят процентов. Пока всё хорошо. По рейсовому заданию работать ещё полтора месяца.
      Находимся всё время у Фарер, а на них всё ужасно дорого (по сравнению с другими местами). Вот румынки стоят восемьдесят пять крон или четыре с половиной английских фунта, а в Гибралтаре один ковёр стоит полтора фунта, но всё равно делать нечего. С паршивой овцы, хоть шерсти клок. Заказал агенту пару ковров, не знаю привезут ли. Ведь их нужно закупить в Гибралтаре.
      Собираемся сбегать в Англию, может быть там удастся достать что-нибудь приличное.
     Между прочим, ежедневно получаю, то радиограммы, то записки-молнии.  Просто остаётся удивляться каждый раз, что начальство числят тебя не меньше, чем Рокфеллером. Если случается подойти к базам, так на нас смотрят, как на выходцев из рая. И только один разговор: достаньте, достаньте, достаньте. Подсчитал что, если выполнить все эти просьбы, капитанской валюты не хватило бы, пришлось бы брать у матросов. Слышал, что в этом очень большая нагрузка на первых помощников. Там чуть ли не в обязательном порядке должны одаривать начальников своих на земле. Ну, ладно хватит. Об этом и так известно, что наглость человеческая не имеет пределов. Я конечно ничего им кроме зажигалок не привожу, но все записки аккуратно собираю и каждому просителю буду вручать эти красноречивые докумЭНТЫ.
     Сейчас стоим на Фугле – это на Фарерских островах.
     Тут уже известен закон, что у нас допущен свободный брак. Смехом смехом, а привезём какую-нибудь датчанку.
     Стоим в ожидании подхода к «Томску, необходимо снабжение и так из полутора месяцев пребывания на промысле дней двадцать открутился в районе баз. Вчера, позавчера и сегодня, то есть в праздники у нас шурует девять-десять балов. Ветер кошмарный. Пароход весит четыреста тонн, а его ветром (у берега) клонит на двадцать градусов. Что оторвало, что побилось. Боцман не досмотрел. В море сейчас вообще кошмар. Спасаемся только тем, что у берега.
     Целыми днями только и думаю о родных и о возвращении на берег.
     Надо узнать, когда в Мамоново кончают учёбу штурмана дальнего плаванья и постараться воспользоваться ихним окончанием.
     Вчера радиограммой сообщили, что меня назначили на должность капитан-наставника УЭЛ «Балтгосрыбтрест». А сна как не было, так и нет. Как нет и радости, и ликования. Ночами совершенно не сплю. Читаю до трёх-четырёх часов, а в пять подъём команды и начинаем выборку сетей. А всё потому, что мне снова и опять повезло. С кадрами от кадров, выше которых только солнце и дно. Старший помощник на промысле впервые, второй только окончил учёбу, а до этого плавал матросом. Третьего помощника отозвали в порт в прокуратуру и пришлось третьим штурманом назначить одного из матросов. Второй механик тоже идёт в порт вместо него матрос, который двигатель самолёта от двигателя мотоцикла не различит. С таким командным составом даже в домино не сыграешь. Для представления в каком я положении со штурманским составом. Тут либо сбегай на берег, но с мостика ни ногой. Верить и надеяться людям, конечно, надо. И даже нужно. Как в прошлый раз. Когда простоял на мостике двое суток, а потом ушёл отдохнуть, оставив после себя старшего помощника, который изловчился за час моего отсутствия утопить порядок. А это в его послужном списке за рейс второй. Старается. Кадр. А ведь стоимость сетей не меньше ста тысяч. Тут не только волчком крутиться будешь – взвоешь волком матёрым.
     Шестнадцатого у Шетландских островов затонул СРТ-4442. Капитан – Попилин. Спаслось двое и он. Остальные, двадцать два моряка, утонули. Сказать нечего. Судно новое. Ошибки старые. Команду снова собирали с миру по сосенке. На неисправности аппаратуры никто не обратит внимание – так как перед выходом в рейс капитан принял судно, а значит всё было хорошо. А причины будут – либо команда пьяная, либо штурмана ошиблись, либо намотали на винт сети. В любом случае будет виноват капитан. Его посадят, а само происшествие прикроют, словно ничего и не произошло. Что страшно само по себе. Тут надо не просто сажать, а разбираться и разбираться; чтобы больше такого не повторилось. С другими.   
     Ребят очень жаль...
      Полоса штормов кончилась.
      Установилась хорошая штилевая погода.
      С рыбой обстановка ужасная.
      Флот всё время в пролове.
      Пришёл приказ о направлении меня на месячные учебные сборы капитанов.
      Значит скоро домой.
      По-видимому.