Глава 12

Полуподземная галерея Бастилии. Камера крупным планом дает копошащуюся крысу. Внезапно зверек замирает: издалека доносится топот многих ног и звон шпор. Свет факелов пляшет на стенах, потом появляются стражники с алебардами: двое идут впереди, двое - позади человека в мушкетерском плаще. Это его шпоры высекают искорки на древних камнях Бастилии. Человек идет твердым, спокойным шагом, и крыса, прижавшись к склизкому полу, терпеливо ждет, пока стражники проведут арестанта на допрос. Потом снова наступает тишина. Крыса ныряет в подпол.
В конце галереи, там, где ее пересекает коридор, откуда-то сверху пробивается слабый лучик света. И снова слышны шаги стражи, только вместо звона шпор их теперь дополняет шаркающая, неровная походка какого-то арестанта. Со спины видны те же четыре стража, только первая пара тащит под руки маленького, толстенького человечка лет пятидесяти. Он еле переставляет ноги, поминутно охая и издавая душераздирающие стоны. Камера следит за процессией и тогда, когда она заворачивает за угол. Слышен писк и один из идущих позади стражников с проклятием отшвыривает ногой крысу. Около тяжелой двери двое с алебардами (те, что шли сзади) занимают место у двери, а двое с арестантом заходят внутрь.
Комната, где заседает комиссар, представляет из себя низкое помещение со сводчатым потолком, с голыми, в потеках, стенами, и плесенью по углам. В комнате только стол и стул, на котором и восседает комиссар, что-то пишущий и перебирающий, время от времени, кипу бумаг перед ним. Арестанта оставляют стоять перед столом одного, а стражники отходят в сторону, на расстояние, не позволяющее слышать, о чем говорят комиссар и заключенный. Комиссар поднимает голову, чтобы рассмотреть стоящего перед ним человека, и свет от единственной свечи на столе резко подчеркивает сходство его с каким-то грызуном: не то хорьком, не то – крысой.* После нескольких секунд созерцания комиссар приступает к допросу.

Комиссар: Имя, фамилия, возраст, род занятий?
Бонасье: Жак-Мишель Бонасье, пятьдесят один год, бывший владелец галантерейной лавки, удалился от дел, проживаю ныне на улице Могильщиков, в доме номер одиннадцать.
Комиссар: А каким образом вы, скромный горожанин, оказались противником Его преосвященства кардинала Ришелье? Каким образом столь ничтожная личность осмелилась противостоять планам господина кардинала, который денно и нощно думает о том, как спасти Францию от проклятых испанцев? Никто не смеет безнаказанным мешать кардиналу Ришелье, чье могущество и власть направлены только на одно: помешать врагам государства. Поразмыслите-ка о своем положении, Бонасье.
Бонасье: (очень серьезно и хладнокровно) Но, господин комиссар, поверьте, что я более, чем кто-либо, знаю и ценю достоинства его несравненного высокопреосвященства, который оказывает нам честь управлять нами.
Комиссар: Неужели? Так как же вы тогда очутились в Бастилии?
Бонасье: Понятия не имею, почему я здесь оказался.
Комиссар: Но, раз вас обвиняют в государственной измене, вы должны были совершить какое-то преступление!
Бонасье: (в ужасе) Меня? В государственной измене? Но я ненавижу испанцев и не терплю гугенотов!
Комиссар: (сверля глазами галантерейщика) У вас есть жена?
Бонасье: У меня была жена!
Комиссар: Как это "была"?
Бонасье: Ее похитили у меня, сударь!
Комиссар: (нараспев) По-хи-ти-ли? Вот как! А кто? Вы знаете его?
Бонасье: Мне кажется, что знаю.
Комиссар: Так кто же это?
Бонасье: Я не утверждаю, я только подозреваю.
Комиссар: Кого же? Отвечайте откровенно.
Бонасье: (растеряно) Я подозреваю мужчину высокого роста, смуглого, белозубого, похожего на важного вельможу. Он несколько раз следил за нами, когда я сопровождал жену.
Комиссар: (встревожено) А имя его?
Бонасье: Имени его я не знаю, но уверяю вас, что узнал бы его даже среди тысяч других.
Комиссар: (встревожено) Раз вы уверяете, что он вам известен, на сегодня, мы, пожалуй, эти и ограничимся. Мне необходимо кое-кого уведомить об этом факте.
Бонасье: (в испуге) Но я не знаю его!
Комиссар: Уведите его в камеру, да заприте покрепче.

Стражники уводят Бонасье в тесную камеру, где он проводит без сна всю ночь. К утру от него остается только тень прежнего Бонасье: страшная тревога заставила его то метаться по камере, то застывать в отчаянии на жалком соломенном тюфяке. Даже заглянувшее в камеру солнце окрасило для него все в траурные цвета. Грохот отпираемого засова заставил его забиться в угол, но на пороге появился вместо палача давешний комиссар.
Бонасье делает навстречу ему шаг, на его лице читается чуть ли не радость, что явился комиссар, а не палач и стража, чтоб вести его на эшафот. Комиссар , сделав отстраняющий жест, заложив руки за спину, несколько раз прошелся по камере.

Комиссар: Ну, вот что, дорогой мой! Советую вам говорить только правду, потому что со вчерашнего дня ваше дело не только не прояснилось, но и крайне запуталось.
Бонасье: Прошу вас, спрашивайте меня. Я готов сказать все, что знаю.
Комиссар: Прежде всего: где находится ваша жена?
Бонасье: Но я ведь уже сообщил вам, что она похищена.
Комиссар: Да, но вчера, после пяти вечера она сбежала, и благодаря вашей помощи.
Бонасье: Моя жена сбежала? Несчастная! Но если это так, то не по моей вине, клянусь вам!
Комиссар: Днем вы заходили к вашему жильцу, господину д'Артаньяну. О чем вы с ним совещались?
Бонасье: Признаю, что это была моя ошибка. Я просил его разыскать мою жену. Я полагал, что имел право требовать ее назад.
Комиссар: Что он вам ответил?
Бонасье: Он обещал помочь мне. Но я быстро убедился, что он предает меня.
Комиссар: Вы стараетесь ввести суд в заблуждение! Господин д'Артаньян, в силу сговора с вами, разогнал полицейских, которые арестовали вашу жену и скрыл ее от преследования.
Бонасье: Невозможно!
Комиссар: Господин д'Артаньян в наших руках, и мы устроим вам очную ставку. Введите господина д'Артаньяна!

Караульные вводят Атоса. У него несколько помятый вид, но мушкетер сохраняет спокойствие и только чуть брезгливый изгиб губ говорит о его настроении.

Комиссар: Господин д'Артаньян, расскажите, что произошло между вами и этим господином.
Бонасье: Но это вовсе не господин д'Артаньян!
Комиссар: Не господин д'Артаньян?
Бонасье: Ну конечно же, нет!
Комиссар: Тогда кто это?
Бонасье: Не могу вам сказать: я с ним не знаком.
Комиссар: Не знакомы?
Бонасье : Нет!
Комиссар: Вы никогда его не видели?
Бонасье: Видал, но не знаю, как его зовут.
Комиссар: (обращаясь к Атосу) Ваше имя?
Атос: Атос.
Комиссар: Но ведь это не человеческое имя, это название горы.
Атос: Это мое имя.
Комиссар: Но вы ведь сказали, что вас зовут д'Артаньян.
Атос: Я это говорил?
Комиссар: Да, вы.
Атос: (с самым серьезным видом) Меня спросили: "Вы господин д'Артаньян?" на это я ответил: "Вы полагаете?" Стражники закричали, что они в этом уверены. Я не стал спорить. Кроме того, я ведь мог и ошибиться.
Комиссар: (взвизгнув) Сударь, вы оскорбляете достоинство суда!
Атос: (спокойно) Ни в коей мере!
Комиссар: Вы господин д'Артаньян!
Атос: Вот видите, вы опять это утверждаете.
Бонасье: Но, господин комиссар, господин д'Артаньян – мой жилец, и потому я отлично его знаю. Господину д'Артаньяну лет восемнадцать-девятнадцать, он гвардеец роты господина дез Эссара, а этому господину по меньшей мере тридцать, и он носит форму королевского мушкетера.
Комиссар: Черт возьми, а ведь это правильно!

Дверь в камеру распахивается и появляется гонец, который передает комиссару запечатанное письмо. Пока комиссар читает, его острый и длинный нос шевелится, как у хорька. Наконец, он отбрасывает письмо.

Комиссар: Ах, негодная!
Бонасье: Надеюсь, вы не о моей жене?
Комиссар: Именно о ней! Хороши ваши дела, нечего сказать!
Бонасье: А в чем провинилась опять моя жена и какое это может иметь отношение ко мне, раз я сижу в тюрьме.
Комиссар: Да все это – продолжение задуманного вами чудовищного плана!
Бонасье: Я не имею ни малейшего отношения к тому что делает моя жена, клянусь вам! А если она наделала глупостей, я отрекаюсь от нее, отказываюсь, проклинаю ее.
Атос: (с нескрываемым раздражением и отвращением) Ну, вот что, господин комиссар, если я вам больше не нужен, прикажите отвести меня куда-нибудь. Он порядочно надоел мне, ваш господин Бонасье!
Комиссар: Отведите арестованного в его камеру.
Атос: Если вы имеете претензии к господину д'Артаньяну, я не вполне понимаю, в какой мере я могу заменить его?
Комиссар: (срываясь на крик) Делайте, что вам приказано!

Атоса уводят, а вслед за ним уходит и комиссар. Бонасье остается в камере, но вечером за ним приходят караульные солдаты.

Полицейский чиновник: Следуйте за мной.
Бонасье: За вами? В такой час? Куда это, господи помилуй?
Чиновник: Туда, куда приказано вас доставить.
Бонасье: Это не ответ.
Чиновник: Это то, что мы можем сказать.
Бонасье: О боже! На этот раз я погиб.

Он не сопротивляется ни в подземном коридоре, ни в карете, куда его посадили и только при виде площади у Трауарского Креста, где слышен гул толпы, он, решив что его будут казнить и толпа собралась ради него, со стоном лишается чувств.

* На роль комиссара, мне кажется, великолепно подошел бы как внешне, так и манерой игры, актер Чурсин.