Иммунный ответ. глава 4

       Глава 4  Лови, кто может поймать
      Часов девять сна сделали из нас людей. Прежде чем провалится в беспамятство, я убедил жену, что наглухо заизолировал наш дом и участок от внешнего мира. Она и сама в этом убедилась, выглянув в окно и увидев по периметру охраны, какую то переливающуюся оттенками молочного цвета, белую субстанцию, куполом накрывшую наше жилище. Но визуального осмотра для спокойствия ей оказалось мало, и жена угомонилась, только покидав в молочную стену разные тяжелые предметы, отскочившие от нее  с каким-то чавкающим звуком, а также, увидев, завернувшие обратно от периметра охраны струи выпущенного в него дезодоранта.
      Наскоро позавтракав, мы приступили к «Совету в Филях».
-   Значит так, я переделаю наши ай-ди карты, тем паче  у меня в компе есть данные, они на случайных знакомых, помнишь, они нам лет семь назад приглашение прислали для виз, а мы ими так и не воспользовались? Для этого фокуса мне придумывать ничего не нужно, так как карточки в 3-Д графике передо мной,- начал я объяснять стратегию, попивая чай.
-  И кто мы будем по новым документам? – спросила жена, горестно подперев щеку рукой.
-  Изя и Сара Кацман, да шучу,- спохватился я, предупреждая взрыв недовольства,- На избранный Богом народ мы явно не похожи, Айно и Энн Лайдонер.
-    Ладно, это еще туда-сюда.
-  Паспортов я пока смастерить не смогу, не хочу выходить в интернет с наших ай-пи адресов, нужно ведь образцы скачать. Наладим портал в ближайший город, там быстро обналичиваем карты, и телепортируемся на Юг Европы, сначала налегке. Там вооружаемся новыми гаджетами,  селимся в отель и уже спокойно с использованием Сети, выбираем место. Что-нибудь неприметное, в аренду, обставимся, оденемся, придем в себя, дальше видно будет. Теперешние гаджеты оставим  не в той стране, где остановимся, обеспечим им питание, пусть информацию на определенный промежуточный сервер скидывают. Родные и звонить, и писать будут наверняка, нужна связь. Пока вот все, что в голову пришло. Общаться с этого момента начинаем по новым именам, чтобы вошло в привычку, не будем же мы затворниками на новом месте.
-    Хорошо, Айно, - вдохнув, ответила Энн,- пойду собираться.
     Я настоял на предельной краткости сборов, да и Энн задерживаться на месте, где пришлось столько пережить за какой-то день жизни, оставаться не хотела. Потому вскоре, потратив, правда, около получаса на поиски кота, который, узрев свою капсулу для путешествий,  быстренько сообразил, что будет туда непременно в скором времени помещен, испарился из видимого пространства и был обнаружен лишь в темном углу шкафа среди вороха, оставленной одежды.
      Пока шли сборы, я подготовил прощальный сюрприз нашей осаждающей стороне, поскольку  был уверен, что они по-прежнему рядом, хоть может и переменили места своих точек. А таранившие на машине охранный барьер могли пенять только на себя в случае повреждения своего здоровья…

      Шли четвертые сутки наблюдения за неспокойным объектом «Логово». Капитан Уйгуров испытал унижение после высвобождения из плена своими подчиненными, вызволившими его рот от срамного шарика, и видевших след от подошвы в области мужского достоинства, как намек на возможно не очень стойкое поведение во время вероятного допроса. Сейчас он с остатком группы в количестве пяти человек находился в ста метрах от пустого места, где был дом особо опасных субъектов, на поимку которых его спешно выдернули вместе с другими законспирированными агентами. Двое из них, пострадавшие от удара в охранную стену, немыслимым образом переместившуюся от дома к дороге в тот день, находились в больнице. Приехавшие на место происшествия полицейские, составили все необходимые бумаги и, погрузив Судзуки со сплющенной мордой на эвакуатор, убыли восвояси, не найдя более ничего, поскольку второй автомобиль, разбитый ушлым «Тойво», он с бойцами успел оттащить подальше в лес.
      После известных событий, когда они ловко спеленали двух объектов из дома, и не менее непонятного их бегства (из-за чего Уйгуров костерил все известное ему начальство, как обычно не сообщившего непосредственным исполнителям весь объем информации), активности в месте нахождения «Логова» не наблюдалось ни физической, ни электронной.
      И хоть дом с пристройками исчез из видимости сразу после побега задержанных, плотная стена непонятной субстанции оставалась на месте, пресекая все попытки проникнуть внутрь охраняемого периметра. А попытки такого рода предпринимались, поскольку уже было понятно, что разыскиваемые обыкновенные люди, хотя «Тойво» явно прошел специальную подготовку, о чем опять-таки начальство ему, Уйгурову, сообщить не удосужилось, а сообщить следовало бы, поскольку он-то давно уже связал «терракт» в столице со своими «клиентами».
      Сегодня ожидалось прибытие каких-то ученых голов с супер современной аппаратурой для попытки вскрытия периметра охраны. Пискнула рация и, выслушав доклад о встрече прибывших специалистов, Уйгуров вышел к ним навстречу. Двое приехавших молча кивнули Уйгурову, здороваясь, после чего они вместе проследовали к границе периметра, где эти двое ловко стали расставлять какие-то ящички, устанавливать датчики, соединяя все это между собой проводами. Через минут сорок, одни из них, видимо, старший подошел к Уйгурову и спросил:
-   А Вам приходилось физически, допустим, руками, ощущать этот периметр охраны?
-    Да, приходилось, можете не опасаться, ни током, ни чем-то другим, он не бьет,- снисходительно пояснил капитан.
     Подойдя к определенной им и бойцами границе невидимой стены, он похлопал по воздуху на уровне лица, вызвав этим какие-то чавкающие звуки из непонятной твердыни. Оба «научника» подошли к нему и повторили его действия, произнеся многозначительное:
-   Понятно.
    То, что произошло после, вызвало у капитана Уйгурова некоторые затруднения при составлении позже рапорта о случившемся. Так как невидимая стена с каким-то неприличным звуком лопнула, и его вкупе с научниками облило с ног до головы содержимым выгребной ямы, явно и уже давно нуждавшейся в чистке. С трудом протерев глаза и изрыгая нечеловеческие проклятия, Уйгуров увидел вместо пустого пятна, к которому уже начал привыкать, синюю гладь Балтийского моря. «Логово» исчезло, будто его и не было здесь никогда.

      Я прикрыл глаза от яркого, южного солнца, которое, несмотря на мое нахождение под зонтиком и около бассейна, удушающе обрушивало на меня всю свою силу курортного жара. Именно курортного, поскольку сейчас был самый разгар сезона, и поразмыслив, на очередном Совете мы с Энн решили остановиться именно в суетном, кишащем разномастными отдыхающими приморском городе. Общеизвестно, что большинство прячущихся от розыска губило их стремление забиться в глушь, при этом они совершенно не учитывали, что даже и не в цифровой век, в глуши каждый новый человек был на виду, словно в аквариуме.
      Бегство из Прибалтики произошло планово.  Единственный цифровой след, который мы оставили, это было обналичивание счетов в банкомате одного из небольших городков в приграничной зоне, где мы последний раз использовали свои банковские карты, после чего, сбивая преследователей с этого направления. ушли телепортом в одну из стран Центральной Европы, а там уже привели себя в порядок и закупили всю необходимую электронику. Дальнейшее уже не составляло особенного труда. Отдохнув в средней руки отеле, я сконструировал на те же имена паспорта, и потом мы уже без особых трудов арендовали на несколько месяцев приличный домик на южном побережье.
      За время отдыха я встречался с ВВ в одном из многочисленных прибрежных ресторанчиков, где он, появившись в неожиданном для меня вольном туристическом  одеянии, внимательно и сочувствующе смотрел мне в глаза и предлагал ( по моему желанию, естественно) расторгнуть контракт, поскольку выполнение его становится очень опасным для меня. Я ответствовал, что мол «рок знает куда ведет», что в случае пленения мой правдивый рассказ под пытками или в силу введения в организм химического раствора, вызывающего болтливость, приведет меня в случае правдивого рассказа о нем, ВВ, и нашем контракте, только в спец. Больницу психиатрического толка, поскольку проявления внеземных возможностей всегда будут объяснены вполне обыденными причинами, несмотря на наличие свидетелей и какую-то фиксацию событий средствами измерения или записи. ВВ заверил меня, что мои теоритические построения социума на новой основе,  до сих пор признаются правильными им и его «начальством», но .понятное дело, хочется проверить это все на практике, но его повторные попытки обеспечить мне безопасность за счет внеземных ресурсов были отклонены по тем же причинам. На том собственно и расстались.
     И сейчас я раздумывал, грызя коктейльную трубочку, о двух вещах:  возобновлении преобразования законодательного пространства, но уже не на своей родине, а где-нибудь тут поблизости, где государственная система не так жестко будет реагировать на мои направления изменения общества через обновление системы законов и преобразования самого государства в аппарат координации. Но другая проблема не давала мне покоя в большей степени. Беспокоило затянувшееся молчание моих преследователей. В то, что они решили замять мою историю, похоронив ее под грифом «Совершенно секретно» в архивах, верилось мало. А поскольку им теперь уже стало известно, что я просто человек, только вооруженный новыми технологиями, якобы поставивший задачу со своими «боссами» из недружественных им государств, уничтожить  государственное существование в не устраивающем их виде, то ждать проявления активности нужно было в сроки кратчайшие. Я был уверен, что сейчас на меня будут воздействовать через мои контакты и родственников, и с беспокойством ждал этого. Сегодня я завел об том разговор с Энн:
-   Ты понимаешь, ведь несмотря на то, что сообщения от наших вроде и не дают повода для беспокойства, но если с ними будет что то происходить, то мне придется отбывать на родину и как то решать все эти проблемы?
-   Да понимаю, конечно, но я отправлюсь с тобой - и это не обсуждается,- категорически заявила Энн, глаза ее приобрели стальной оттенок, свидетельствующий о том, что с ней лучше не спорить.
      Поэтому я и терзал свою голову размышлениями о том, как, используя свои возможности защитить ее в случаях похожих на прибалтийские события. С учетом невозможности Энн применять для своей обороны ментальное усиление и уходить по желанию в портал телепорта, нужно было придумать, что-то для отражения внешних воздействий земного типа. Понятно, что свободно пользуясь интернетом, я мог скачать и представить ментально схему любого оружия, боеприпасов и иной поражающей земной техники, но мы же не коммандос, чтобы, нацепив на себя килограммы разнообразного огнестрельного железа, вступать в огневой или иной боевой контакт. Поэтому в голову приходило уже проверенное на прошлом месте проживания, использование колпака защиты, который закрывал бы нас вместе, так как эксперименты с защитным полем показали, что я не могу его произвольно одевать на любых субъектов по своему желанию, а могу защитить только себя родимого, ну и выбранный периметр вокруг себя. Да и то в случае, если  меня не успеют до этого лишить сознания. Попытки настроить защиту для автоматического «включения» вокруг меня при потере сознательной активности, после ряда попыток, оказались тщетными. Не радовала и еще одна особенность таковой защиты, в ней нельзя было активно передвигаться и совершать какие-то перемещения, она работала при стационарном положении объекта защиты, это наводило меня на мысль о каком-то техническом наведении ее с орбиты Земли что ли, когда объект можно «держать» на линии взаимодействия оптически или электронно. Кроме того, сам же ВВ меня просветил, что я правильно определил границы использования своего ментального усиления, то есть я не могу пойти и сложить новую пирамиду Хеопса для развлечения. Ментальный режим задействован на защите себя и неограниченного круга разумных от реальной опасности и собственно для выполнения Задачи, где есть определенные допуски «порока воли» субъекта, подвергшегося воздействию. Собственно на начальственных верхах ВВ предполагалось при санкционировании эксперимента со мной, что я буду заниматься научными изысканиями, претворять их в жизнь в тиши кабинета, да просить Вселенную варить мне борщи. Случившиеся с нами события не были запрограммированы, и поправки в таковую программу внести уже было нельзя. В общем, знакомый до боли бюрократизм, но уже космического уровня.
-    Айно, пошли на набережную,- прервала мои размышления Энн.
     Действительно, сейчас или подставить свое тело морской прохладе, или сидеть в бассейне. Да собственно и мозгам надо дать отдохнуть, ведь если бы не контракт, то сейчас мы с Энн как раз были бы в отпуске, хоть и не в этом месте, но все равно на Юге. Почесав брюшко кота, совершенно обалдевшего от  смены климатических поясов и сейчас просто неподвижно лежащего на спине с открытом ртом в зоне действия кондиционера, мы вышли из дома.
     Набережная как обычно радовала многолюдьем, постоянным драйвом разноязычной толпы отдыхающих и какой-то веселой энергетикой курорта, в которой наши прошлые приключения казались фантастическим сном.
     Посидев с Энн в любимом ресторанчике за бокалом ледяного белого вина и полюбовавшись прибоем, мы отправились в тенистую средневековую улочку центра, чтобы, сделав необходимый и ставший уже ежедневным прогулочный моцион, подойти к дому.
    - Ты знаешь, в этом нашем положении есть, однако, приятные моменты,- сказал я Энн, беря ее под руку, - и я подумываю о том, чтобы  испросить  у ВВ неделю-другую просто отпуска, мы могли бы…
      Резкий вопль толпы, прервал мои слова. Резко обернувшись на шум (не прошли бесследно все ж таки наши приключения), я увидел большой белый тягач Вольво, несущийся сзади на нас, ломающий как спички фонарные столбы и давящий шарахающихся в стороны людей. Закрыв собой Энн и успев оттолкнуть ее в сторону ближайшей домовой арки, я воткнул прямо перед капотом озверевшего Вольво охранный щит, представив его в виде бетонной, метровой толщины стены, плотно закупорившей горловину улицы.
      Дальнейшее я наблюдал словно в замедленной съемке.  Сминалась кабина тягача, стремясь раздавить невидимую преграду, разлетались осколки лобового стекла в стороны,  задний мост, резко задравшись, взлетел над кабиной и впечатался в невидимую стену, после чего на мгновение застыв, сам тягач рухнул в сторону ближайшего дома, обвалив несколько древних балкончиков и раздавив выносную веранду ресторана, с которой, крича, в панике разбегались люди.
      Немного уняв бешено колотящее сердце, я закрыл нас с Энн защитным колпаком и, прижав ее к себе, тупо смотрел, как вращаются задние колеса тягача и как вокруг него образуется лужа из технических жидкостей и горючего. Медленно обвалилось на асфальт боковое дверное стекло, и вслед за осколками как то вытекло и провисло в дверном проеме кабины, то, что раньше было телом водителя, в котором уже был перемолот в труху скелет, а вместо головы была какая то кровавая клякса из мозгового вещества и осколков черепа. Несмотря на близкое к шоку состояние и зашкаливающий у меня в крови адреналин, каким то уголком сознания я отметил кусок окровавленной тряпки, явно ранее имевшей зеленый цвет, немного свесившейся с того, что раньше было головой.
      Кое-как на ватных ногах добравшись до дома под вой сирен различных служб, и покидав в организм все, что нашлось в доме успокоительного, мы сели в комнате у большого телевизора. По новостному каналу в режиме live на все лады обсуждалось сегодняшнее происшествие. Я посмотрел на демонстрируемую по весь экран фотографию человека, бывшего за рулем давешнего Вольво. На меня смотрел курчавый, смуглый молодой человек явно арабской внешности. Да и комментарий ведущего задыхающейся скороговоркой подтверждал это, называя его лицом, близким к радикальным террористическим организациям.
-   Неужели все опять началось,- проговорила Энн, обнимая ладонями чашку с горячим чаем.
     Она, несмотря на то, что с момента событий прошло уже больше двух часов, все никак не могла согреться от бьющего ее нервного озноба. 
-   При всей чудовищности сегодняшнего события, не уверен, что оно связано с нами,- помедлив, ответил я.
-    Ты так считаешь? Почему?- вскинулась Энн.
-   Да считаю. Не стояла у спец. службы  задача нашей ликвидации, захват да, но сегодняшний случай под это никак не подходит. Осторожность требует, конечно, рассмотреть и вариант, что это по нашу душу, но воздействие на правоприменительную сферу, после нашего бегства закончилось
     На мысль о действительном теракте меня натолкнул кусок тряпки, что я видел на остатках тела террориста. Я предположил, что это была зеленая повязка смертника и все это действительно очень похоже на теракт, а мы просто стали его, Слава Богу, свидетелями, а не жертвами. Все это я изложил внимательно слушавшей каждое мое слово Энн. 
-   Тогда Провидению было угодно, что бы мы оказались именно в этом месте, чтобы спасти невинных,- немного, оттаивая, сказала Энн, хотя прежде не отличалась особой религиозностью.
-   Провидению или Року может, это было и угодно, только я, если бы расследовал это дело, так или иначе, задался бы вопросом о механизме остановки тягача, - невесело заключил я,- но пока шумиха уляжется, время у нас еще есть.
-    Стало быть, опять будем переезжать, - вдохнула Энн.
-   Скорее всего, береженого Бог бережет, а не береженого конвой стережет, - пошутил я старой следовательской шуткой.
      На следующий день, объяснив хозяину дома необходимость срочного отъезда в виду непредвиденных обстоятельств, хотя туристы после теракта и так повалили с курорта в массовом порядке, мы перебрались дальше по побережью, сменив не только город, но и страну. На этот раз выбор пал на одну из стран, бывшего Восточного блока, не очень жаловавшую переселенцев из арабских и африканских стран.
      Как обычно несколько дней потратили на обустройство. Я начинал чувствовать, что меня тяготит наше теперешнее положение, не так я хотел проживать этот свой возрастной период. Да и положение убегающего благотворно на психику не влияло. Изъедало и чувство вины перед Энн.  Ведь заключая контракт с ВВ, я совершенно не подумал о последствиях для нее, да и мог ли я это предвидеть, ведь все это мне казалось тогда интересным и даже забавным. Отказавшись, я продолжил бы свое немудряче спокойное существование, теоретизируя на виртуальных страницах о том, что сейчас пытаюсь воплотить в жизнь с такими рисками. Я немного загрустил, но тут же всплыли в памяти строки из самого любимого произведения Братьев Стругацких: « И с тех пор все тянутся передо мной глухие кривые окольные тропы.»
      Нет уж, раз судьбе было угодно предоставить мне Знание того, что не теоретически предполагается, а достоверно известно, что человек не единственное разумное существо. А даже в какой то степени совершенно неразумное, раз заботятся о нем со стороны, пытаясь к этому разуму его обратить. И раз так, то в моем теперешнем положении и действиях есть Большой Смысл. И давайте, господин Айно, покажем Вселенной, что мы можем с честью нести свой крест.
      Придя к душевному равновесию, я отправился на поиски нашего пушистого любимца, который похоже уже был близок к психическому расстройству, сменив подряд несколько мест обитания. Поиски мои, однако, не увенчались успехом, так как Энн, сказала, что пушистик осваивает новый туалет, а также никак не может решить, где ему устроится в новом доме в плане спально-лежального места. От шутливого диалога с Энн по поводу бытовых проблем нашего домашнего животного меня отвлек звук входящего сообщения, прочтение которого заставило меня подумать про себя: «Ну вот, кажется и началось».