Зима затянулась 2

Ага, конечно. Не так-то просто решить и умереть. Кто-то сказал, Бог - это любовь. А спорить с любовью бесполезно. Главное, чтобы она успела, чтобы докричалась...

Всё было тихо, мирно и гладко. Только поезд стучал по нарастающей, вывернув, наконец, из-за леса. Эдик встал с рельсов и стал рядышком, аккуратно, чтобы машинист не догадался, и не пытался тормозить. Внутри все молчало, просто туман в голове, и, наверное, всё... Жить ещё сколько? Пять минут, наверное...

Рука коснулась его плеча одновременно с криком. Поезд стучал, поэтому иначе разговаривать было бессмысленно.

- Ты какого черта тут стоишь? Поезда не видел? Что это вообще за мода, на автобус опаздывать? Я вчера специально расписание на остановке посмотрел. - Карен ездил на машине. - Такое удовольствие 8 километров пешком топать, ночью? А сюда зачем пошёл?

- Вам вообще уходить с центра нельзя?..

Карен работал у них в центре охранником.

- Я Сашку разбудил, он пока подежурит. Увидел, что ты идёшь не туда.

Александр жил рядом с центром, почему на работу и с работы перемещался пешком.

- Давай, живо дуй в машину, я тебя завезу.

А мимо стучал и стучал поезд. Тот самый, который мог остановить для Эдика жизнь, и завтра не нужно было бы просыпаться, вставать... И так хотелось туда, под него, хоть и поздно уже...

Карен отвёз его, всю дорогу вправляя мозги, хоть и не понятно было, догадался он или нет. Мозги вправлялись вокруг да около. Эдик пытался понять, они что, все на охране за ним следят? Казалось, что Карен в курсе всего его рабочего дня. Ну, да, видеокамеры, но, блин! В центре кроме него работает человек восемьдесят. Что, смотреть больше не на кого?

- Вы, я не понял, что, весь день на меня через камеры пялитесь?

Карен мельком глянул на него, и снова вперёд, на дорогу.

- Нам же про тебя всё интересно, - неожиданно мягко сказал он.

- Почему? - сдерживая находящее раздражение, спросил Эдик. Опять ему не дали уйти, уйти от этой бесконечной непонятной боли, от чувства отчаянья. От одиночества.

-Таких людей, как ты, очень мало...

Эдик долго смотрит на него, и отведя взгляд, отвечает:
- Слава Богу.

- Я радуюсь, когда попадаю с тобой в одну смену.

Карен улыбается, такой красивой, доброй и светлой улыбкой. Эдик тихо любуется. Он не понимает, как это ему радуются, просто глядит на улыбающегося Карена, как глядят на чудо рассвета. Как красиво: смуглое лицо, морщинки, и такая светлая, добрая улыбка, и в глазах. Светлая, какая-то детская улыбка, но взрослого доброго человека... У разных людей разные улыбки, но так красиво, когда они улыбаются чему-то.

Они три раза прокатились вокруг квартала, пока Карен разобрался, как подъехать к дому. На возражения Эдика, что он как бы ходить не разучился, Карен отвечал "Не отвлекай." И только подъехав прямо под дверь подъезда, он заглушил двигатель и сказал:
- Ну, давай, иди домой, я посмотрю из машины. И гляди мне, без глупостей.

Потом порылся в кармане, пока Эдик надевал шапку и брал рюкзак, и, вынув горсть конфет, засунул Эдику в карман.

- Конфеты дают маленьким, - сказал Эдик...

- А мы все маленькие в душе, - серьёзно сказал Карен, и лицо у него вдруг потемнело, стало грустное и уставшее. И Эдик испугался, что всё Карен понимает, и что ему тяжело... Он поблагодарил и вылез из машины. Поднялся по ступенькам к двери, обернулся. Карен кивнул ему и помахал рукой. Эдик приподнял руку, не зная, можно ли ему так ответить, потом вдруг быстро отвернулся и зашёл в подъезд.

Шёл по лестнице, и ему было плохо и хотелось плакать, но в руку, которая была засунута в карман, упирались шарики конфет, и было чувство, что в кармане сидит кто-то, может быть, маленький тролль, и тихо, но упрямо греет его ладонь.