Глава 8

История с приготовлением завтрака полностью повторила вчерашнюю: Рэйшен принёс дров и воды, Элина растопила очаг и сварила кашу.
– Ребята, никакой еды больше нет, так что задерживаться здесь нам ни к чему, – предупредила Элина.
Рэйшен молча начал паковать поклажу, бесцеремонно выдернув из-под Полли одеяло. Рицпа, немного подумав, принялась помогать Рэйшену. Сборов это не ускорило, так как у баронессы никаких бытовых навыков не имелось. Впрочем, Элина подозревала, что Рицпа просто хочет позлить её да побыть поближе к Рэйшену. Признаться честно, удалось Рицпе и то, и другое.
Поллианну мутило от всего, так что она от каши отказалась. Рэйшен, недолго думая, забрал и её ложку, и её порцию. После скромного завтрака Элина шепнула Рэйшену, запихивая котелок и ложки во вьюк:
– Далеко ли до ближайшего города? Где ты планировал следующую остановку?
Рэйшен поправил кожаные верёвочки на  светлых волосах.
– Думал доехать до Рудного Стана, есть такой небольшой городок в предгорьях.
– Далеко до него?
– Дневной перегон без остановки.
– Тогда, Рэйшен, у нас проблемы. Я не знаю, довезём ли мы Полли до этого города. Там вообще хоть лекарь какой завалящий найдётся?
– Это хороший город, – дроу даже немного обиделся. – Там и лекари, и ремесленники, и купцы, и… В общем, там есть всё! А с чего ты решила, что мы эту девчонку не довезём?
Элина немного помялась – сказался урок этикета от баронессы, а после брякнула:
– Во время беременности не рекомендуется ездить верхом, а уж если плохо себя чувствуешь, то может случиться выкидыш.
– Ну, случится, так поскачем быстрее и…
– Рэйшен, – перебила его шокированная Элина, – ты хоть представляешь себе, как выглядит выкидыш на этом сроке?
– А должен представлять?
– Из Полли потечёт море крови, и до конца дня она может просто не дожить!
Лицо дроу вытянулось.
– И что ты предлагаешь? Остаться здесь, переждать или что-то ещё?
– Нет, Рэйшен, ждать нам нечего. Всё равно надо ехать… И еды нет, и корм для лошадей на исходе…
– Так чего ты мне голову морочишь? – рассердился Рэйшен. – Пусть все собираются, и вперёд!
Невдалеке уже топтался Гри с жалобной просьбой подождать, пока Полли станет лучше.
– Мы не можем ничего ждать, – сухо ответила Элина.
– Дара Элина, какая же ты стала безжалостная!
Элина обозлилась. Они все нарочно, что ли, висят на её шее, словно камни, и вот-вот утопят!
– Гри, послушай, ей не станет лучше через час или два. Надо ехать, и точка. У вас с Полли есть два выхода: ехать с нами, как вы и просились с самого начала, или остаться и жить здесь.
– А вдруг с ней что-нибудь случится?!
– Тогда, – Элина мысленно посчитала до пяти, – мы её похороним, а ты можешь остаться на её могиле и слагать печальные баллады о любви, погибшей во цвете лет!
Гри онемел от этих жестоких слов. А Элину будто кто-то тянул за язык:
– Не волнуйся, вон Рэйшен обещал, что, если надо, он её не только закопает, но и прибьёт.
– Обещал – сделаю, – ухмыльнулся дроу. Он-то понимал, что Элина просто злится и срывает злость на окружающих, и подыгрывал ей. Ну, не мог он удержаться от злого розыгрыша.
Гри окончательно расстроился. Он не узнавал ту женщину, с которой когда-то познакомился у придорожного костра. Что ж, ничего не поделаешь, придётся мириться с этими переменами к худшему. Опустив голову, молодой бард собрался вернуться к своей любезной Полли, но Элина, усовестившись, окликнула его:
– Гри, ехать надо всем, другого выхода нет. К ночи мы будем в городе, где есть лекари, и клянусь, что я найму для Полянки самого лучшего! И ночевать мы будем в нормальном доме, и спать в чистых постелях… Но сейчас всем придётся поднапрячься для этого!
Гри кивнул и убрался восвояси.
– Молодец, Эли! – одобрительно высказался Рэйшен. – Ты говорила так, как будто можешь возглавить целый клан наших!
– Сомнительный комплимент, – буркнула Элина, которой стало стыдно за себя. Вдобавок клан Рэйшена она искренне возненавидела и возглавлять таких негодяев не хотела. – Да и твои сородичи мне попросту свернули бы шею…
– Я не позволил бы, – самодовольно сообщил Рэйшен. – Но речь не о том. Ты знатно запугала малявок, будут теперь долго помалкивать и слушаться.
Насчёт “не позволил” у Элины были совсем другие воспоминания, но сейчас вытаскивать их на свет явно не стоило. В общем, этот отрезок пути начался печально. Все дулись друг на друга, а в особенности – на Элину, но перечить ей не смели. Это было к лучшему, потому что погода испортилась, начал моросить холодный дождь, и даже лошади выглядели понурыми. Если бы кто-нибудь из попутчиков принялся жаловаться, Элина, наверное, не сдержалась бы и отхлестала привереду по щекам. Она понимала, что ведёт себя слишком нервно, но ничего не могла с собой поделать. Мысль о том, что её будут преследовать и в конце концов расправятся, несколько выводила из душевного равновесия.