Шарк

 Поэт сидел в «зале ожидания». Нетрудно догадаться, что он чего-то ждал. Ждал, когда за ним приедут. 
    Престарелая грузная секретарша что-то пила из своей термо-кружки. Возможно, вино. Подобные люди на подобном месте часто себе позволяют лёгкое разгильдяйство. Она отпивала по маленькому глотку  и после каждого ставила кружку на стол. Звук, с которым термос приземлялся на полированную поверхность, был неуютно похож на тот, который издаёт автомобильная дверца при захлопывании. Каждый новый глоток, каждое новое «захлопывание дверцы» заставляли Поэта смотреть в окно и задавать неизвестно кому вопрос: « Уже приехали?».  Бывает и так, что единичным личностям уютно чувствовать себя неуютно. Правда, это не имеет отношения к настоящему случаю. Внезапно Поэту вспомнилось, как сегодня утром незнакомый молодой человек (военнослужащий, судя по одежде) зацепился подошвой за асфальт и почему-то сделал он это именно в тот момент, когда проходил рядом. А ведь, честное слово, от чего-то так бывает, что, ударяясь мыслями о прохожего, ты цепляешься подошвой за асфальт, и получается характерный звук «шарк». Как «акула» в английском языке, хотя акулы тут ни при чём, казалось бы. В общем, странное это явление. Не «шаркаешь» ты день или два, но вот – пожалуйста! Идёшь рядом с кем-то по тротуару и вдруг- «шарк»! А человек испуганно оглядывается, пытаясь увидеть, с какой стороны на него нападает пресловутая акула.
    Очередной хлопок автомобильной дверцы о стол секретарши вернул Поэта в «зал ожидания». Не мешало бы ей подставку какую-нибудь сообразить, чтобы беззвучно на стол кружку ставить. Понятное дело, её по этой причине и выперли из "Школы Бесшумного Ниндзя" – много ненужных звуков создаёт. Не  постигла прелестей идеи Оккамы с его бритвой.
    А ожидание тянулось всё так же мерно: ни быстрее, ни медленнее. В этом, разумеется, были виноваты настенные часы, которые ровнёхонько отбивали секунду за секундой. Не будь здесь часов,  за Поэтом приехали бы через мгновение, ведь он умел воспринимать мир, как  непрерывное одномоментное событие, которое всякий механический хронометр способен изрезать своими стрелками на мириады частичек, и разбросать в необъятном пространстве. Да, Поэт знал цену момента, как не знает никто другой. А может, как знает всякий, утративший.