Тридцать первое декабря

Тридцатого декабря похолодало, и посыпал мелкий снежок. Филиал Института Кристаллов, уютно расположившийся за городом, на опушке лесного массива, подводил итоги года. А  завершался он на подъеме, и коллектив связывал успех с молодым техническим директором Андреем Борисовичем. Тот не побоялся  подписать договор о поставке большого монокристалла фтористого лития к концу года. Опытный и прагматичный технолог Михаил Еремеев посчитал подобный шаг авантюрой, ведь до сих пор таких размеров монокристаллы выращивать не удавалось… купился же директор на то, что в случае успеха предприятие ожидал существенный  бонус и финансовое благополучие на ближайшее время. Весь месяц, пока продолжалось выращивание, коллектив лихорадило, но вот пришло время радоваться и пожинать плоды - рост кристалла завершался, остался десяток часов управляемого остывания установки. «Ну, ты везунчик, Андрей!» - хлопал директора по плечу в приватных беседах пятидесятилетний  Еремеев.

  К концу дня Андрею Борисовичу  в ожидании звонка от гендиректора довелось побегать между участком роста и ОТК, решая, кому выходить на работу тридцать первого передавать кристалл заказчику. Решив текущие вопросы, постоял немного в коридоре, задумчиво глядя на лес за окном, на припорошенную снегом дорогу. Почему-то вспомнилось вдруг, как в прошлом году по обочине протаяла дорожка в снегу там, где проходил силовой кабель. И даже травка пробилась. Полагали, что греется кабель, энергетик тогда поставил на уши Электросети, но проблем с кабелем не выявили, все свалили на местные аномалии. «Уж этот лес!» -  директор взглянул на часы и поспешил в кабинет. Сумерки сгущались, увидел свое отражение в окне и вздохнул – пора худеть! Включил свет и сел за компьютер… когда с сухим щелчком вдруг почернел монитор и погасло освещение. Несколько секунд Андрей Борисович сидел в ступоре, но тут послышались крики операторов, и стало понятно, что случилась катастрофа.

  На участке роста было темно, вокруг установки  выращиваемого кристалла бестолково с фонарями суетились наладчики, но из труб охлаждения уже вырывался пар, и явно попахивало  жженой резиной. Прибежал Еремеев, привел всех в чувство и скомандовал охлаждать установку мокрой ветошью. Как мертвому припарка, а все же  лучше, чем просто стоять и видеть мысленно, как покрывается сетью трещин разогреваемый монокристалл… и директор, обреченно махнув рукой, ушел в кабинет. Звонок в электросети ситуацию не прояснил – фидер был в рабочем состоянии, и ему посоветовали самому разбираться с «придурочным вашим лесом». Затем последовал неизбежный звонок Генеральному. Мозги у того устроены были по-компьютерному, и после пятисекундной паузы последовала сухая команда:  всех назавтра вывести на работу, запускать рост заново, заказчику продемонстрировать максимум фанатизма, ублажать его чем угодно, но добиться отложенного заказа. Дослушав, Андрей Борисович положил трубку и в сердцах ударил раскрытой ладонью по столу. В тот же момент зажегся свет, и директору осталось только погрозить лесу кулаком.
  Когда спустился в рабочую зону, собирать никого не пришлось – все были на участке роста. На немой вопрос «ну, как там кристалл?» Еремеев скривился только – колпаку еще остывать, но режим сбит и ничего хорошего ждать не приходится. Это все понимали, и приказ о рабочем тридцать первом декабря был воспринят как должное. Хотя в глазах работников и прочитывалась тоска по оливье и «Иронии судьбы» в дневном эфире завтрашнего дня.

                ***

 В ночь на тридцать первое завьюжило, и на Филиал машины работников пробивались сквозь метель. Оживало производство, освещенные коридоры наполнялись возбужденными голосами. От внимания директора не ускользнуло, что в сумках у некоторых что-то стеклянно позвякивало, но пресекать крамолу резона не было. Еремеев перед каждым поставил конкретную задачу, занятость была плотной – в этом режиме о празднике даже забылось поначалу. Но ближе к обеду пурга стихла, становилось все светлее за окнами, лес радовал снежными шапками на елях, и в ОТК кто-то напевал уже, наводя стерильность :  «Веселым зимним солнышком дорога залита, Весь день хлопочет Золушка, делами занята…» *

Тем временем Андрей Борисович, повздыхав, выгреб из сейфа  имеющуюся наличку и послал водителя за деликатесами для заказчика. Вернувшись, тот привез «прицепом» небольшую пушистую елочку. Ее тут же установили в коридоре, а  освободившиеся женщины   украсили сохранившимися с прошлого года шарами, гирляндой, и по школьному начали клеить бумажные снежинки на стеклянные двери. А в кабинете слышно было, как на участке дробления весело предупреждало радио FM: «Новый год к нам мчится, скоро все случится…» Несколько раз звонил Генеральный, требовал предельной концентрации, и наконец уведомил, что встречается с представителем заказчика, начнет его подготавливать и попросил не беспокоить пока.
 Покинув кабинет, директор прошелся по участкам и невольно отметил душевный подъем и раскрасневшиеся лица наладчиков. Пришлось предупредить  Еремеева, чтобы до приезда заказчика не увлекались. В окно брызнуло низкое солнце, захотелось позвонить домой, узнать как там. На звонок супруга сообщила, что уже «Тепленькая пошла», и что он разгильдяй, поскольку забыл купить горошек для оливье. Улыбнувшись, отметил про себя: судя по всему, вышедшие на работу почувствовали праздник острее оставшихся дома. Ситуацию акцентировал  и веселый увалень, заготовитель Степан, вытащивший журнальный столик к порогу Филиала.

«Ты чего это?»

 «Чтобы хлебом-солью дорогих гостей встречать!»

 Андрей Борисович рассмеялся и махнул рукой. Вскоре в коридорах раздражающе запахло жареной картошкой – женщины не всегда использовали плиты для варки смолы по назначению.

  А между тем все подготовительные работы были завершены, пора было запускать плавку. Несколько раз, теребя бородку, подходил Еремеев: ну, что? Заказчик все не приезжал, торжественная  акция зависала, и директор решился наконец – запускай! Для начала предстояло освободить установку от потерпевшего катастрофу большого кристалла перед загрузкой новой шихты.
 
 На участке роста работников было даже больше необходимого, ситуация чем-то напоминала  похороны: осталось только шапки снять при выносе тела. Подняли колпак остывшей установки, Михаил помог оператору вытащить тигель с кристаллом… все тихо охнули… кристалл был без видимых повреждений!
 
 «Это как?!» - изумленно повернулись головы к директору. «Несите на поляриметр!» - севшим голосом скомандовал тот, и работники, толкаясь, повалили в ОТК. Старший контролер Стелла после установки чуда  на предметном столике прильнула к окуляру, вращая лимб. В задних рядах зашушукались, на них цыкнули, а Стелла подняла голову:
 
- Не знаю, как такое может быть… кристалл годен - нет напряжений!

- Михаил! – крикнул Еремеева Андрей Борисович, но тот пропал куда-то.

- А че гадать, братцы! – дурашливо выкрикнул Степан. -  Тридцать первое декабря ведь!
 
 Директор, разведя руками, оборотился к собравшимся, и те, словно по команде, грянули троекратное ура! Следовало немедленно сообщить Генеральному  о новогоднем чуде. Суеверно не включая свет в кабинете, Андрей Борисович набрал номер. Но только было открыл рот, как до него донесся сквозь шум и женский смех возбужденный голос генерального: « Потом, Андрей! Все потом!», и связь прервалась. «Ну – потом, значит потом» - с хрустом потянулся директор. Жаль только впустую потраченных денег на дорогущее шампанское.

  А филиал тоже  накрыло веселье. В коридоре цветисто подмигивала гирлянда на елке, на участках накрывались импровизированные столы, гремела «Абба»: «Happy new year, happy new year!» Директор раздраженно все искал Еремеева, когда громко вскрикнула стоявшая у окна Стелла: «Да вот же его машина подъехала!» Бросились к окну. Там синее авто, заложив крутой вираж, остановилось, подняв снежное облако, и Михаил зазывно махнул рукой стоявшим у окна: скорее сюда!

  В сиреневых сумерках уже появились первые звезды. Еремеев устанавливал в сугробе большую коробку,  высыпавший народ сгрудился у входа, обнимая друг друга за плечи. Оценив обстановку, Андрей Борисович, крикнул Еремееву: «Погодь минутку, Михаил!» и шепнул Семену: «Дуй шмелем в кабинет! Там упаковка на столе!» «Мигом доставлю, Борисыч!» - проявил сообразительность тот. Через пару минут и вернулся, поставив упаковку на кстати стоявший журнальный столик. Директор, распаковав, достал бутылки игристого «Боллингера» и высокие бокалы.
 
- Ну-ка, подходи! – выкрикнул и стрельнул пробкой.   Запенилось шампанское, наполнялись фужеры, на подъеме подбежавшие чокнулись с хрустальным звоном и вразнобой выкрикнули: « С Наступающим!!» В тот же момент грянули хлопки, и небо озарилось искрящимся фейерверком.

                * Стихи Д. Самойлова