Когда сбываются мечты. Глава 2. Вопрос уже решен

По маминому твердому взгляду Настя поняла, что вопрос уже решен и обсуждению не подлежит.
   – Новый год на носу, – жалобно заныла она, пытаясь напомнить о приближающемся любимом празднике с чудесными подарками и длинными выходными.
   – Дочка, это ненадолго, недели две-три всего, – отчего-то виновато сказала мама.
   Настя насторожилась. Что это с ней?
   Мама оставила свой обычный приказной командирский тон, и даже про ремень забыла.
   Конечно, летом Настя собиралась в маленький городок Ярославской области, даже хвасталась одноклассникам, что скоро уедет из ветреного лета казахских степей в тепло маленького уютного зеленого городка. Обычно они жили там с бабушкой все лето.
   Но зимой?! И почему не подождать одну неделю до Нового года, зачем такой скорый незапланированный отъезд?
   Обиженная Настя ушла в свою комнату – собирать чемодан.
   А что там собирать? Настя бросила во внутренность громадного кожаного чемодана пару своих зачитанных до дыр книжек, любимый пушистый свитер, школьную форму и пару комплектов нижнего белья.
   А может быть, форму она зря положила? Она ведь уезжает ненадолго, всего на две-три недели. Совсем скоро вернется обратно.
   – Мама, можно я к Оле сбегаю, попрощаться?
   – Чего прощаться, наверняка виделись сегодня, вы же ненадолго расстаетесь, – попыталась возразить мама.
   Но вдруг тем же виноватым тоном сказала:
   – Ладно, беги, может, долго не увидитесь.
   – Какой долго, каникулы две недели всего, – уже в дверях, выбегая из квартиры, крикнула Настя.
   Подружка Оля радостно встретила Настю в дверях своего маленького домика.
   Оля была полной противоположностью белокожей и светловолосой Насте – брюнеткой со смуглой кожей и с черными, как смоль, волосами. Она всегда носила одну и ту же прическу – аккуратную стрижку каре и ровно подстриженную челку.
   В черных шоколадных глазах у Оли застыл немой вопрос.
   Настя не знала, как объявить подруге новость, она нерешительно встала на пороге, не заходя вовнутрь.
   – Оля, я должна уехать, – вымученная фраза прозвучала как-то жалобно.
   – Куда? Зачем? Как уехать?! Почему ты не заходишь?
   – Сама не знаю, почему, и зачем уезжать так неожиданно, – еще жалобнее проговорила Настя.
   Она, наконец, вошла.
   Оля жила в домике, состоявшем из двух крошечных комнаток и такой же крошечной кухни, вдвоем с бабушкой. Настя никогда ее не спрашивала, почему она живет с бабушкой, хотя мама с мужем и двумя Олиными сестрами живут в соседнем доме.
   Наверное, потому, что кто-то должен присматривать за старенькой бабушкой.
   У казахов принято жить большими семьями и растить восемь или даже больше детей.
   Оля провела ее в кухоньку и налила чай в колоритную пиалу, украшенную разноцветными розочками. По казахскому обычаю они уселись на циновки возле низкого квадратного столика. Чай здесь пили только из пиал, чашек не признавали, а плов вообще ели руками.
   Услышав неожиданное известие, подруга никак не могла поверить, что вскоре им предстоит расстаться. Обнявшись, они долго сидели на диване и просто молчали.
   Ближе к ночи из соседней комнаты раздался шум.
   Звала Олина бабушка, голосок у нее сейчас был совсем слабеньким и тоненьким.
   – Бабушка, тебе плохо? – озабоченно спросила Оля, заглянув в комнатенку.
   Бабушка часто и давно болела, у нее случались приступы, то ли инфаркта, то ли инсульта, Настя точно не знала.
   Она тут же вызвалась:
   – Оля, я сбегаю за твоей мамой, позову ее.
   Оля кивнула в знак согласия.
   Стремглав Настя выскочила на улицу, как была, без теплой одежды и в домашних тапочках.
   Олина мама ничуть не удивилась, она поблагодарила Настю и по телефону вызвала «скорую помощь». Они вместе вышли, Олина мама накинула Насте на плечи свое пальто.
   Войдя с мороза обратно в теплый дом, Настя внезапно почувствовала, как сильно першит в горле.
   – Оля, я тогда пойду, – сказала она, – я маме обещала, что долго не буду. А вам тут не до меня сейчас.
   – Да не волнуйся, с бабушкой моей все будет хорошо, не в первый раз, – успокоила ее Оля. – Давай сядем и обнимемся на дорожку.
   Подруги обнялись, как в последний раз.
   – Пиши мне, ладно? – попросила Оля. – Пообещай!
   – Обещаю! – заверила ее Настя.
   Вернулась домой она уже поздно ночью, но мама ее дожидалась.
   – Я собрала твой чемодан, – сказала мама.
   – Да я сама уже все собрала, что там собирать на пару недель? – недоуменно поинтересовалась Настя.
   – Думаю, да, я добавила совсем немного вещей, – согласилась мама.
   Настя не узнавала свою маму, которой быть бы не мамой, а дрессировщиком в цирке, учить слушаться злобных зубастых тигров. В ее руках любой тигр быстро стал бы котенком.
   Такой спокойной и покладистой она маму никогда не видела. Мама как будто бы уже забыла о сегодняшней беготне по крыше, и даже не произнесла привычного нравоучения:
   – Когда ты только повзрослеешь и будешь девочкой, а не сорванцом? Когда вы меня перед соседями позорить перестанете?
   – Мама, у меня горло болит, – жалобно сказала Настя. – Может, отменим отъезд?
   Мама взяла столовую ложку и обратным концом прижала Настин язык, заглядывая в горло.
   Похоже, картина, которую она увидела, ей совсем не понравилась.
   – Ну, и что прикажешь? – спросила она, – отложить отъезд? Это невозможно. Билеты уже куплены.
   Внезапно в Настину голову стрельнула догадка – это все из-за этого военного, капитана.