Из воспоминаний Тряпичкина Николая Николаевича
Я отношусь к поколению детей военного времени. В год начала этой страшной, кровопролитной войны мне шёл девятый год, и я только что окончил второй класс.
Мы, дети войны, знали о ней и её ужасах из рассказов наших отцов, многие из которых были участниками и первой мировой, и гражданской. А также из политинформаций, которые регулярно проводились в колхозных бригадах перед началом работы. Мой отец в 1940-1941 годах работал бригадиром полеводческой бригады в колхозе имени Репинского. Правление колхоза выписывало ему газету «Волжская коммуна». Ранним утром все мужчины собирались у нашего дома для получения нарядов на работы. После получения задания они спрашивали: «А что, Николай Матвеевич, творится в мире?» И начиналась политинформация, которая перемежалась воспоминаниями из прошлых войн. Мы, ребятишки, слушали их разговоры, и наши сердца наполнялись страхом. Кроме этого, я получал дополнительные сведения о происходившем, читая газеты. По вечерам, особенно в зимнее время, к нам в дом приходили соседи поговорить «за жизнь» и просили меня почитать имеющиеся у нас газеты вслух, что я с удовольствием делал. Чем больше узнавали новостей, происходивших в мире, тем больше у меня вырастало чувство страха перед войной. До сих пор помню испуг, который охватил меня на уроке пения в 1-ом классе, когда учительница Е.М. Новикова назвала песню для исполнения «Если завтра война…». Я, видимо, отвлёкся и услышал только «…завтра война», от испуга у меня перехватило дыхание и учащённо забилось сердце. Успокоился я только тогда, когда Екатерина Михайловна записала название песни на классной доске.
Уже весной 1941-го года обстановка была накалена до такой степени, что взрослые говорили о неизбежности войны с Германией, а мы, дети, слушая их, очень боялись.
Началась война. С первых её дней село наполнилось слезами и горем. Каждое утро на фронт сельчане провожали отцов, мужей, сыновей и братьев. А вскоре и вечера наполнись плачем: в семьи стали приходить первые похоронки на погибших.
С приходом войны у нас, ребятишек, появились новые забота и обязанности. Надо было помогать старикам и матерям. Из нас, 10-11-летних мальчишек, было образовано звено во главе с шестиклассником Колей Немовым. Колхозный бригадир каждый день давал ему задание на работы, и мы его выполняли. Летом мы работали на прополке проса. Однообразная и нудная работа, особенно для детей, но каждому из нас нужно было выполоть по три сотки. Такова была норма. И мы её выполняли, ползая по земле на коленях. С начала сенокоса участвовали в заготовке сена. Ворошили скошенную траву, потом сухую траву сгребали в валки, из которых делали копны. Мечтой каждого из нас было, сидя верхом на лошади, возами подвозить сено к месту стогования. Кому-то такое счастье выпадало. На уборке урожая мы собирали колоски, не должен был пропасть ни один колосок. Фронту был нужен хлеб. Нашим девизом было: «Колосок к колоску - Родине сноп». Но больше всего нам нравилось убирать подсолнечник, работали, играя. Мы представляли себя кавалеристами, срубающими шашками головы фашистам. На самом же деле срезали ножами шляпки подсолнухов.
Прибавилось дел и по дому. Особенно тяжёлой была заготовка дров. Зимой каждое утро наши матери с салазками отправлялись в лес. Пока мы учились в школе, они заготавливали дрова, грузили их на салазки, а мы после уроков должны были бежать им навстречу, чтобы дотянуть санки до дому. Ох, и тяжело же было тащить их, особенно, когда дорогу перенесёт низовым снегом, по которому салазки не шли. Таким же образом доставляли дрова в школу. Ученики собирались по два-три человека и в один из выходных дней везли дрова из леса на школьный двор. Этими дровами топили печки, но всё равно в классах было холодно. На уроках мы сидели в верхней одежде, нередко в шапках, а на устных предметах и варежках.
Приходилось заботиться и о заготовке продуктов питания, которые давала природа. Весной, как только сойдёт снег, отправлялись на поля собирать оставшийся с осени перемёрзший за зиму картофель. Дома его мыли, сушили и измельчали в муку, из которой пекли хлеб. С наступлением лета мы собирали щавель, дикий лук, лебеду, крапиву, из которых варили щи, мешками с лугов таскали столбунечные листья, вязанками из леса - медуницу, барашки. Всё шло на стол. Лебеду, например, заготавливали впрок вместе со стеблями, а не только семена. Всё это рубили, сушили, потом мололи. И из этой муки с добавлением для «смягчения» вкуса муки из мёрзлого картофеля и столбунечных листьев пекли хлеб.
Большой честью для себя мы считали помочь фронту не только трудом, но и сбором тёплых вещей: домашние вязанные из овечьей шерсти носки, варежки, кисеты. Нередко мы вкладывали в них письма красноармейцам. Помню, одно из них я закончил словами: «Красный боец, бей фашистов без пощады: метко стреляй, бей прикладом, коли штыком!»
Война - это трагедия. Это ломка устоявшейся человеческой жизни. Это страх, холод и голод. Всё это моему поколению пришлось пережить в детские годы. И всё-таки мы находили время для игр. Дети есть дети! Игры были самые разнообразные, и их было много: бабки, клёк, чижик (простой и римский), воробей, лапта (круговая, беговая), котёл, прятки. Играли и в войну. Зимой любимым времяпрепровождением было катание с окрестных гор на самодельных из обыкновенной доски лыжах по вечерам и по воскресеньям, свободным от поездки за дровами в лес. Таким было наше детство, овеянное войной. Мы выжили. Преодолели всё, что выпало на нашу долю: гибель отцов и братьев, сиротство, голод, холод, нужду. Не изменили нашим идеалам, учились, трудились, помогали солдатам на фронте и ждали нашей Победы. И она пришла...
Н.Н. Тряпичкин
с. Красный Бор.
Хождение Тряпичкин Николай Николаевич Вешк
© Copyright: Феликс Канди, 2021
Свидетельство о публикации №221122301573
Свидетельство о публикации №221122301573
Рецензии
Из воспоминаний Тряпичкина Николая Николаевича
Я отношусь к поколению детей военного времени. В год начала этой страшной, кровопролитной войны мне шёл девятый год, и я только что окончил второй класс.
Мы, дети войны, знали о ней и её ужасах из рассказов наших отцов, многие из которых были участниками и первой мировой, и гражданской. А также из политинформаций, которые регулярно проводились в колхозных бригадах перед началом работы. Мой отец в 1940-1941 годах работал бригадиром полеводческой бригады в колхозе имени Репинского. Правление колхоза выписывало ему газету «Волжская коммуна». Ранним утром все мужчины собирались у нашего дома для получения нарядов на работы. После получения задания они спрашивали: «А что, Николай Матвеевич, творится в мире?» И начиналась политинформация, которая перемежалась воспоминаниями из прошлых войн. Мы, ребятишки, слушали их разговоры, и наши сердца наполнялись страхом. Кроме этого, я получал дополнительные сведения о происходившем, читая газеты. По вечерам, особенно в зимнее время, к нам в дом приходили соседи поговорить «за жизнь» и просили меня почитать имеющиеся у нас газеты вслух, что я с удовольствием делал. Чем больше узнавали новостей, происходивших в мире, тем больше у меня вырастало чувство страха перед войной. До сих пор помню испуг, который охватил меня на уроке пения в 1-ом классе, когда учительница Е.М. Новикова назвала песню для исполнения «Если завтра война…». Я, видимо, отвлёкся и услышал только «…завтра война», от испуга у меня перехватило дыхание и учащённо забилось сердце. Успокоился я только тогда, когда Екатерина Михайловна записала название песни на классной доске.
Уже весной 1941-го года обстановка была накалена до такой степени, что взрослые говорили о неизбежности войны с Германией, а мы, дети, слушая их, очень боялись.
Началась война. С первых её дней село наполнилось слезами и горем. Каждое утро на фронт сельчане провожали отцов, мужей, сыновей и братьев. А вскоре и вечера наполнись плачем: в семьи стали приходить первые похоронки на погибших.
С приходом войны у нас, ребятишек, появились новые забота и обязанности. Надо было помогать старикам и матерям. Из нас, 10-11-летних мальчишек, было образовано звено во главе с шестиклассником Колей Немовым. Колхозный бригадир каждый день давал ему задание на работы, и мы его выполняли. Летом мы работали на прополке проса. Однообразная и нудная работа, особенно для детей, но каждому из нас нужно было выполоть по три сотки. Такова была норма. И мы её выполняли, ползая по земле на коленях. С начала сенокоса участвовали в заготовке сена. Ворошили скошенную траву, потом сухую траву сгребали в валки, из которых делали копны. Мечтой каждого из нас было, сидя верхом на лошади, возами подвозить сено к месту стогования. Кому-то такое счастье выпадало. На уборке урожая мы собирали колоски, не должен был пропасть ни один колосок. Фронту был нужен хлеб. Нашим девизом было: «Колосок к колоску - Родине сноп». Но больше всего нам нравилось убирать подсолнечник, работали, играя. Мы представляли себя кавалеристами, срубающими шашками головы фашистам. На самом же деле срезали ножами шляпки подсолнухов.
Прибавилось дел и по дому. Особенно тяжёлой была заготовка дров. Зимой каждое утро наши матери с салазками отправлялись в лес. Пока мы учились в школе, они заготавливали дрова, грузили их на салазки, а мы после уроков должны были бежать им навстречу, чтобы дотянуть санки до дому. Ох, и тяжело же было тащить их, особенно, когда дорогу перенесёт низовым снегом, по которому салазки не шли. Таким же образом доставляли дрова в школу. Ученики собирались по два-три человека и в один из выходных дней везли дрова из леса на школьный двор. Этими дровами топили печки, но всё равно в классах было холодно. На уроках мы сидели в верхней одежде, нередко в шапках, а на устных предметах и варежках.
Приходилось заботиться и о заготовке продуктов питания, которые давала природа. Весной, как только сойдёт снег, отправлялись на поля собирать оставшийся с осени перемёрзший за зиму картофель. Дома его мыли, сушили и измельчали в муку, из которой пекли хлеб. С наступлением лета мы собирали щавель, дикий лук, лебеду, крапиву, из которых варили щи, мешками с лугов таскали столбунечные листья, вязанками из леса - медуницу, барашки. Всё шло на стол. Лебеду, например, заготавливали впрок вместе со стеблями, а не только семена. Всё это рубили, сушили, потом мололи. И из этой муки с добавлением для «смягчения» вкуса муки из мёрзлого картофеля и столбунечных листьев пекли хлеб.
Большой честью для себя мы считали помочь фронту не только трудом, но и сбором тёплых вещей: домашние вязанные из овечьей шерсти носки, варежки, кисеты. Нередко мы вкладывали в них письма красноармейцам. Помню, одно из них я закончил словами: «Красный боец, бей фашистов без пощады: метко стреляй, бей прикладом, коли штыком!»
Война - это трагедия. Это ломка устоявшейся человеческой жизни. Это страх, холод и голод. Всё это моему поколению пришлось пережить в детские годы. И всё-таки мы находили время для игр. Дети есть дети! Игры были самые разнообразные, и их было много: бабки, клёк, чижик (простой и римский), воробей, лапта (круговая, беговая), котёл, прятки. Играли и в войну. Зимой любимым времяпрепровождением было катание с окрестных гор на самодельных из обыкновенной доски лыжах по вечерам и по воскресеньям, свободным от поездки за дровами в лес. Таким было наше детство, овеянное войной. Мы выжили. Преодолели всё, что выпало на нашу долю: гибель отцов и братьев, сиротство, голод, холод, нужду. Не изменили нашим идеалам, учились, трудились, помогали солдатам на фронте и ждали нашей Победы. И она пришла...
Н.Н. Тряпичкин
с. Красный Бор.
Некто Она 24.12.2021 15:57 • Заявить о нарушении
Я отношусь к поколению детей военного времени. В год начала этой страшной, кровопролитной войны мне шёл девятый год, и я только что окончил второй класс.
Мы, дети войны, знали о ней и её ужасах из рассказов наших отцов, многие из которых были участниками и первой мировой, и гражданской. А также из политинформаций, которые регулярно проводились в колхозных бригадах перед началом работы. Мой отец в 1940-1941 годах работал бригадиром полеводческой бригады в колхозе имени Репинского. Правление колхоза выписывало ему газету «Волжская коммуна». Ранним утром все мужчины собирались у нашего дома для получения нарядов на работы. После получения задания они спрашивали: «А что, Николай Матвеевич, творится в мире?» И начиналась политинформация, которая перемежалась воспоминаниями из прошлых войн. Мы, ребятишки, слушали их разговоры, и наши сердца наполнялись страхом. Кроме этого, я получал дополнительные сведения о происходившем, читая газеты. По вечерам, особенно в зимнее время, к нам в дом приходили соседи поговорить «за жизнь» и просили меня почитать имеющиеся у нас газеты вслух, что я с удовольствием делал. Чем больше узнавали новостей, происходивших в мире, тем больше у меня вырастало чувство страха перед войной. До сих пор помню испуг, который охватил меня на уроке пения в 1-ом классе, когда учительница Е.М. Новикова назвала песню для исполнения «Если завтра война…». Я, видимо, отвлёкся и услышал только «…завтра война», от испуга у меня перехватило дыхание и учащённо забилось сердце. Успокоился я только тогда, когда Екатерина Михайловна записала название песни на классной доске.
Уже весной 1941-го года обстановка была накалена до такой степени, что взрослые говорили о неизбежности войны с Германией, а мы, дети, слушая их, очень боялись.
Началась война. С первых её дней село наполнилось слезами и горем. Каждое утро на фронт сельчане провожали отцов, мужей, сыновей и братьев. А вскоре и вечера наполнись плачем: в семьи стали приходить первые похоронки на погибших.
С приходом войны у нас, ребятишек, появились новые забота и обязанности. Надо было помогать старикам и матерям. Из нас, 10-11-летних мальчишек, было образовано звено во главе с шестиклассником Колей Немовым. Колхозный бригадир каждый день давал ему задание на работы, и мы его выполняли. Летом мы работали на прополке проса. Однообразная и нудная работа, особенно для детей, но каждому из нас нужно было выполоть по три сотки. Такова была норма. И мы её выполняли, ползая по земле на коленях. С начала сенокоса участвовали в заготовке сена. Ворошили скошенную траву, потом сухую траву сгребали в валки, из которых делали копны. Мечтой каждого из нас было, сидя верхом на лошади, возами подвозить сено к месту стогования. Кому-то такое счастье выпадало. На уборке урожая мы собирали колоски, не должен был пропасть ни один колосок. Фронту был нужен хлеб. Нашим девизом было: «Колосок к колоску - Родине сноп». Но больше всего нам нравилось убирать подсолнечник, работали, играя. Мы представляли себя кавалеристами, срубающими шашками головы фашистам. На самом же деле срезали ножами шляпки подсолнухов.
Прибавилось дел и по дому. Особенно тяжёлой была заготовка дров. Зимой каждое утро наши матери с салазками отправлялись в лес. Пока мы учились в школе, они заготавливали дрова, грузили их на салазки, а мы после уроков должны были бежать им навстречу, чтобы дотянуть санки до дому. Ох, и тяжело же было тащить их, особенно, когда дорогу перенесёт низовым снегом, по которому салазки не шли. Таким же образом доставляли дрова в школу. Ученики собирались по два-три человека и в один из выходных дней везли дрова из леса на школьный двор. Этими дровами топили печки, но всё равно в классах было холодно. На уроках мы сидели в верхней одежде, нередко в шапках, а на устных предметах и варежках.
Приходилось заботиться и о заготовке продуктов питания, которые давала природа. Весной, как только сойдёт снег, отправлялись на поля собирать оставшийся с осени перемёрзший за зиму картофель. Дома его мыли, сушили и измельчали в муку, из которой пекли хлеб. С наступлением лета мы собирали щавель, дикий лук, лебеду, крапиву, из которых варили щи, мешками с лугов таскали столбунечные листья, вязанками из леса - медуницу, барашки. Всё шло на стол. Лебеду, например, заготавливали впрок вместе со стеблями, а не только семена. Всё это рубили, сушили, потом мололи. И из этой муки с добавлением для «смягчения» вкуса муки из мёрзлого картофеля и столбунечных листьев пекли хлеб.
Большой честью для себя мы считали помочь фронту не только трудом, но и сбором тёплых вещей: домашние вязанные из овечьей шерсти носки, варежки, кисеты. Нередко мы вкладывали в них письма красноармейцам. Помню, одно из них я закончил словами: «Красный боец, бей фашистов без пощады: метко стреляй, бей прикладом, коли штыком!»
Война - это трагедия. Это ломка устоявшейся человеческой жизни. Это страх, холод и голод. Всё это моему поколению пришлось пережить в детские годы. И всё-таки мы находили время для игр. Дети есть дети! Игры были самые разнообразные, и их было много: бабки, клёк, чижик (простой и римский), воробей, лапта (круговая, беговая), котёл, прятки. Играли и в войну. Зимой любимым времяпрепровождением было катание с окрестных гор на самодельных из обыкновенной доски лыжах по вечерам и по воскресеньям, свободным от поездки за дровами в лес. Таким было наше детство, овеянное войной. Мы выжили. Преодолели всё, что выпало на нашу долю: гибель отцов и братьев, сиротство, голод, холод, нужду. Не изменили нашим идеалам, учились, трудились, помогали солдатам на фронте и ждали нашей Победы. И она пришла...
Н.Н. Тряпичкин
с. Красный Бор.
Некто Она 24.12.2021 15:57 • Заявить о нарушении