Разбитое зеркало. Глава 15

Но, сколько не рыдай и не ругайся, толку не будет. Наше воинство, пусть и расстроенное и пребывающее не в лучшем настроении, но приготовилось. И вот вдали появились чёрные облака, и не было им числа, до самого горизонта. В руках моих соратников появились мечи, копья, луки, у кого чего.


— Вы должны сосредоточиться и представить необходимый предмет, — пояснил мне все тот же рогатый, — поверить в его абсолютную реальность, не сумеете и окажитесь, полностью беззащитны.


— В реальном мире нас ждут бесчисленные создания, из-за меня оказались в опасности, а так же, невеста, кою не успел ещё расколдовать, чтобы вернуться к ней, готов представить все, что угодно, — я нахмурился.


Необходимо собрать всю свою силу, желание жить и спасти всех в том мире, а так же не дать погибнуть товарищам в этом, я представил принцессу, её молящий о спасении взгляд и поняла не имею права подвести, только не её. Пусть это будем двуручный меч. И вот у меня в руках появился клинок, но какой-то бледный и прозрачный, неужели веры не хватает? Меж тем, чёрные облака стали принимать форму, оказались отвратительными многословными чудовищами с зубастыми пастями, длинными клыками и устрашающими щупальцами. Устремились к нам, одно такое нависло, угрожая сожрать, страх, порой куда более верный соратник, чем прочие чувства, поверишь во что угодно, лишь бы спастись. Я махнул оружием, которое полыхнуло белым пламенем, рассекло тварь, порождение тьмы немедленно и испарилось. Душа наполнилась торжеством и радостью, это же я сделал, смог, наконец-то, получил шанс искупить все грехи. А почему бы и нет, теперь я представил полный доспех, для себя и конька, сорвались с места и понеслись на тварей. Клинок мой все увеличивался, теперь был размером с дерево, поражал тварей десятками и сотнями. Наконец, орда тьмы просто не выдержала, пустились наутёк, мы гнали и разили — разили — разили, клочья тумана летели в разные стороны, союзники даже чуточку поотстали. Но, вот явилось нечто новое, туча кратно больше всех, вместе взятых, материализовавшись, уподобилась тысячеголосому дракону.


— Это ещё что такое? — пролепетал я.


— Ты, лишив чар волшебников, погубил почти всех их, причинив огромное количество боли, страданий, а уцелевших погрузил в пучину отчаяния и страха, на твою голову умирающие, пытаемые и обездоленные обрушили целый океан проклятий, пусть и бессильных теперь, но все же опасных, их отрицательные эмоции соединились, скопились и преобразовались вот в это, — пояснил сатир, нагнав нас, — если не найдёшь в себе достаточно сил, чтобы преодолеть это, избавиться от чувства вины, погубишь всех. И за твоё измерение никто не даст и гнутого медного грошика. Тьма поглотит живущих полностью.


— Может, я и сделал все неправильно, — я сощурился, — однако, именно волшебники несли в наш мир зло, порождали страх, ненависть, мучили смертных, ломали их судьбы, лишали будущего и свободы воли. Нанёс свой удар, чтобы больше ни с кем не поступили так, как с моей невестой. Больше никаких заклятий. И если, вместе с многими виновными, пострадали и невинные, сожалею, однако, слишком опасно было оставлять хоть кого-то. А защитников своего мира я найду других, раз смертные могут пользоваться волшебными предметами. Просто ограничил тех, кто не знал меры, плевал на законы Божеские, человеческие и природные, уважая лишь свои желания и капризы. Нет больше непобедимых. А раз так, все эти проклятья, страдания и муки на совести самих жертв. Все сделали, чтобы именно так и закончилось.


Кошмарный дракон налетел на нас, накрыл собой, сразу навалилась такая тоска, страх, захотелось сжаться в комочек, спрятаться, а лучше, просто перестать существовать наконец-то, ничего не чувствовать. Мой меч сжался до размеров ножика для разрезания писем, почти угас, когда, явилась вдруг принцесса, не целиком, лишь правая половина, прыгавшая на единственной ноге, вытянула свою руку, словно призывая, глаз её полыхнул белым пламенем. Вспомнил я, ради кого на бой вышел. Протянул ладонь, наши пальцы соединились, и вот воительница преобразилась, превратилась в подобие собственного меча, горел ярче солнца. Я сжал его обеими руками, взмахнул и нанёс удар. Завопил гигант истошно, распался на две части, а я продолжал полосовать, не успокоился, пока не осталось совсем ничего, испарилось. Разглядел и соратников, все дружно зааплодировали, кто ладонями, кто крыльями, после склонились низко, превратились в белые облачка и испарились. А вместо них явилась птица.


— Поспешите, пожалуйста, — крикнул орёл, — времени совсем мало, не успеете и умрете, пусть и героями.


— Рановато нам ещё на тот свет, — я нахмурился, — милый мой поднажми!
Тушканчик вырос многократно и полетел стрелой, птицей - молнией. Едва не обгоняли сопровождающую, физически разглядели проход, и он все сужался и сужался, походил скорее на норку.


— А ведь мы не живые существа ныне, — я поджал губы, — и внешность лишь привычный облик, поддерживаемый силой воли, а значит,… ты мою мысль понимаешь?


— Вне всякого сомнения, — подтвердил питомец.


Мы сосредоточились, слились в одно целое и преобразились в стрелу оперенную, устремились вперёд, проскользнули в оставшееся крошечное отверстие, вспышка ослепила.
               

****


В который уж раз пробуждение оказалось не самым приятным, болело абсолютно все, про усталость и не упоминаю. Рядом застонал пушистик.


— Даже не представляете, какие вы у меня большие молодцы, — послышался голос шаманки, — уже думала, что хоронить придётся, так нет, в последнее мгновение прорвались. Пришлось приложить немало усилий, чтобы привести в сознание, без магии все стало таким трудным.


— Суньте мне под руку сумку, — прохрипел я.


Кентаврина послушалась, я, преодолевая боль и слабость, вытряхнул кольцо, коснулся его и сразу исцелился, поспешил вылечить и друга. И знаете, так хорошо в жизни себя не чувствовал, совесть полностью успокоилась, свершенное осталось в прошлом. И, главное, все, что свершил, чтобы расколдовать принцессу, было не зря, наши души соприкоснулись, наконец, и... уверен, не так уж и страшны недостатки невесты, при таких великих достоинствах. И именно с того мига, как слились, в моем сердце пробудилась любовь, надеюсь, взаимная. Не знать мне покоя, пока дева полностью не освободиться. И главное, я, наконец, узнал её имя, но не смел, произносить вслух, пусть теперь это и не опасно, сохранил в своём сердце.


— Мы вас доставим обратно домой? — предложил я новой знакомой.


— Было бы неплохо, — кивнула шаманка, — это раньше везде странствовала без опасений, животные с птицами предупредили, если что, сама природа подсказала, ожидается ли ненастье или хорошая погода, встречу друзей, врагов или стану пищей хищникам. Теперь, оглохла, ослепла и онемела. Придётся долго учиться жить, как обычная смертная, к тому же, слишком маленькая для настоящего кентавра.


— А как же опыт? — возразил я. — Неужели не знаете лечебных трав, кореньев, не способны дать дельного совета?


— Милый мальчик, это все умеет каждая ведунья, шаман, нечто куда более могущественное, никакого сравнения, — вздохнула собеседница, — все одно, что сравнивать смертоносный вихрь легкий летний ветерок. Могла общаться с духами, укрощать их, призывать, и использовать, насылала хворь, и забирала её, а ныне. Нет, не умру с тоски, разумеется, но остаток жизни покажется лишь бледной копией прежней. Как если бы отрубили руки и ноги, и бросили, ползать по земле, ту, что птицей парила в небе. Я теперь обыкновенная, даже хуже.


— Кто станет одаривать амулетами и готовить новых астральных воинов? — напомнил я. — Не у всех есть цель, как у меня, что дала силы победить, а драться необходимо каждые полгода. Вот и посветите этому остаток жизни. Да, трудностей добавиться, но и успех окажется, выше, а победы славнее. И не надо меня приводить в пример, когда и если соберу все осколки души любимой, отберут и сумку, и кольцо, и пушистика, особенно, если мастер Туда окажется хорошим человеком, и останется лишь обычный смертный принц.


Кентаврина лишь махнула рукой, пока что, мои слова так и оставались лишь звуками, сотрясающими воздух, не дошли до разума и сердца, так сказать. Но, домой бывшую шаманка доставили, а после, устремились дальше. Сколько ещё предстояло совершить. Кстати, амулеты нам новая знакомая оставила, сказала, что все одно настроены на определённые личности и никому другому не подойдут. Правда, посоветовала в астрал одним не лезть, от греха, пропасть проще, чем вернуться, да и ждать никто не будет. Впрочем, мы и не собирались, если не возникнет чрезвычайных обстоятельств.


Пролетев ещё сколько-то, узрели внизу засохшее мертвое дерево, на ветке которого болтался покойник в петле. Судя по всему, вздернули не так давно. Спустились посмотреть, и обнаружил у мертвеца табличку, на которой было написано «колдун». Не знаю, был ли это чародей настоящий, или просто какого-то бедолагу обвинили напрасно, но и здесь смертные мстили волшебникам за дело и просто из злобы, ведь больше всего ненавидят тех, кто были сильны и необоримы, да вдруг ослабли и потеряли все. Выкопали мы могилу тут же и похоронили несчастного, а табличка заменила надгробный камень. И уж конечно, не успели закончить, как вдали показались кентавры. Им никто не рассказал, какую услугу оказали всем ныне живущим недавно, пришлось уносить ноги и лапы. Четвероногие принялись стрелять, и лишь чудом ни одна стрела не достигла цели. Наверняка, и нас сочли магами. Точнее, магом. Я, иногда, воспринимал соратника, как человека, тем более, если он до такой степени разумен. Прежде обсуждал с ним разные вопросы, ну, как бы говоря с самим собой, как люди беседуют с собаками и лошадьми, не был уверен, что полученные ответы не плод больного воображения, теперь буквально. Судя по карте, до султана оставалось всего  ничего, однако, требуется некоторая предварительная подготовка. В соседнем с нужным мне городом оазисе, я купил ослика, обычную одежду, какую носят мусульмане, вещи, какие при себе имеют лекаря. Письмо рекомендательное желтокожий написать успел до того,  как разоблачил и разругались. Язык, правда, так и не выучил, придётся говорить на общедемоническом.


Лучшим моим свидетельством мастерства, станет исцеление всех и вся. Присматривался я к поведению людей в оазисе, как себя держат, говорят и прочее, все пригодиться. Официально, представлюсь гяуром, который возжелал изучить медицину востока, принял ислам, как веру и теперь странствует. Конечно, пришлось обрить голову, но это исправится со временем, отрастут, борода своя имелась, хоть и куцая. А чтобы не превратили в евнуха, притворюсь мужеложцем. Противно, останется лишь молиться, чтобы на заставили продемонстрировать, так сказать. Ну, если что, пожертвуем кое-чем, потом кольцо исцелит. Тем более, теперь интересовала лишь одна единственная женщина в целом мире, на гаремных красоток даже и не гляну, да и зачем мне они, особенно, чужие? Важно добраться до принцессы и выжить в схватке с ней. Пусть путь до города занял больше времени, чем полёт на тушканчике, зато, никто ни в чем не обвинит, и не обнаружит, что следы взялись невесть откуда. У ворот заплатил положенную мзду, на торговой площади установил свой шатёр, на котором повесил табличку с надписью «лучший лекарь на свете». В первый день, как и ожидалось, никаких посетителей не нашлось, зато на следующий, мимо проходила какая-то старуха, зазвал её, обещая помочь за небольшую плату. Прикосновение кольца свершило чудо, хотя, пришлось целый спектакль сыграть, с молитвами, песнопениями и прочему, а артефактом коснуться незаметно, зато бабка почувствовала себя так хорошо, даже спина разогнулась и морщины разгладились, что живо разнесла весть о чудесном докторе. И потянулись ко мне люди толпами. Местные лекари взревновали, послали стражу прогнать, но я служивых тут же перекупил, кстати, и подлечил. У одного из воинов оказался еще и сынишка хроменький, да хилый, принёс его и после исцеления готов был сам кого угодно изрубить саблей, лишь бы благодетеля не тронул.


А я ещё соперникам и бакшиш послал немалый, дабы заслужить дружбу и восполнить потери, да ещё и пояснил, что долго в городе не задержусь. Сумел подружиться абсолютно со всеми, с кем надо, включая местного судьи - кади. И, разумеется, слухи скоро дошли и до дворца султана. А поскольку, жены до сих пор не рожали, за мной прислали портшез. Спорить смысла не имело, я лишь солился, чтобы все получилось. С одной стороны, я мог бы столько и не трудиться, просто прискакал на гигантском монстре, прорвался в гарем и взял все, чего пожелаю, однако, может не получиться. У султана есть своя армия, а я не бессмертный и даже без волшебного доспеха, любая случайная стрела и история закончится. Плюс, невинные жертвы, а зачем все это? К тому же, придумывая и реализовывая планы, я развиваю мозги, это полезно и запасному принцу тоже.


Аккуратно проникли в цитадель врага, нашли цель, выбрали время, уничтожили и так же потихоньку скрылись. Меня донесли до дворца. Приходилось притворяться обычным смертным, постоянно падать ниц и целовать ноги вельможам, как низшим, так и высшим, средь которых был и придворный волшебник, очень мрачный господин. Походил вокруг меня с какой-то палкой, постучал тут и там. Возможно, прежде, видел человека насквозь, теперь, как говоря в народе, «осла от гуся не отличил бы». Страшно подумать, что делать станет, коли от него потребуют настоящей магии. Разумеется, подтвердил, что я чист и тот, кем являюсь, получив свой кошель с серебром. Уж я прекрасно знаю, как придворные любят взятки, а на востоке так и подавно. Зато, оказался у ног султана достаточно быстро, принялся велеречиво высказывать своё почтение и то, как счастлив, угодить столь великому мудрецу, солнцу, согревающему своими лучами подданных и все в том же духе. Правителю так понравились мои сладкие речи, что дозволил облобызать его туфлю. Тут же кольцом и тронул, исцелив. Султан ухнул от неожиданности, когда его объемный живот исчез, едва успел подхватить шаровары.


— Что такое? — пролепетала он.


— Лишний вес, о, опора мира, укорачивает век, а вы нужны этой стране, — пояснил я, — разве совершеннейший из великих не чувствует себя, по воле Аллаха, лучше?


— На самом деле, я так хорошо себя не чувствовал, с самого детства, — признался собеседник, — воистину, ты действительно великий лекарь и даже чародей. Моих жён ты вылечишь так же хорошо?


— Станут ещё краше и принесут вам столько наследников, сколько возжелает душа прекраснейшего из смертных, — я стукнулся лбом об пол, — как и велит наша вера, мне не придётся ни лицезреть прекрасных пери, обитательниц вашего гарема, достаточно и одной кисти. По биению жилы определю, чем больны и как надо лечить. Если в течение месяца ни одна из них не станет непраздный, казните, как сочтете нужным, хоть своими криками и стонами услажу столп веры.


— Я даю тебе седмицу, — заявил «столп веры», — не справишься, велю скормить голодным кошкам.


Я мысленно возблагодарил творца и за то, что мое кольцо мгновенно исцеляет любого, и за то, что не собираюсь задерживаться дольше, чем потребуется на то, чтобы подгадать момент для схватки с принцессой. И вот повели меня на женскую половину дворца, туда вёл единственный коридор и одна дверь, её и охраняла моя возлюбленная. На всякий случай, я принялся заигрывать со слугой, который меня вёл, притворяясь мужеложцем, даже предложил ему кошель за ночь любви, до смерти напугав беднягу. Прошли мимо принцессы. К счастью, двойники, хоть и получали способности новые, убийцы не помнили, да и не узнала человека в чалме, халате и туфлях с загнутыми носками.


Меня посадили на низенькую скамейку, половину комнаты отгородили занавеской, чтобы никого не видел. Сквозь занавесь и просовывали ручки, приходилось кривиться, будто вижу нечто мерзкое, касался вены двумя пальцами, словно случайно касался кольцом, вправду исцеляя. Но, судя по всему, проблема была именно в самом султане.