Дорогой Дедушка Мороз

Большая уборка в доме делалась не часто. Такая, чтобы пыль убрать везде-везде, даже там, куда обычно не добирались. Сдвигались шкафы, вынималось всякое из кладовки, и это было предвестником праздника. Где-то там из своего ледяного дворца выезжал Дед Мороз, а здесь, в маленькой городской квартире, наводили порядок – маленькая Алечка была уверена, что это для Дедушки все так стараются. Взрослые доверяли Алечке самое ответственное: просочиться между шкафом и стеной и чисто-чисто помыть пол. А потом, когда шкаф ставили на место, - забраться на самый верх и уничтожить серый налёт. Алечка гордилась и ощущала себя очень взрослой и очень важной: никто, кроме неё, этого сделать не мог. А ещё ей нравился запах сырого дерева, которым при мытье пахла крыша шкафа. Алечка сидела там, упираясь макушкой в потолок, возила влажной тряпкой вокруг себя и представляла, что вокруг диковинный лес, и это так пахнут обступившие её деревья, и сейчас произойдёт что-то волшебное… «Ну что ты там возишься, копуша? Ну ничего доверить нельзя, косорукая!» - вывел Алечку из грёз недовольный голос мамы. Алечка вздрогнула и стала тереть быстрее: маму не надо сердить. Когда-нибудь Алечка всё сделает правильно, и мама будет довольна! «Дорогой Дедушка Мороз, - шептала Алечка, прилаживая шарик на тонкую еловую лапку. – Сделай, пожалуйста, меня не косорукой копушей! Я очень-очень хочу, чтобы мамочка не сердилась! Ведь я только мешаю маме быть счастливой, если бы меня не было или я была такой же хорошей девочкой, как Таня…». «Ну куда ты его засунула? Разве здесь надо быть этому шарику? Разве так красиво? Ну ничего сама сделать не можешь!» – мамин голос, опять недовольный, прозвучал неожиданно. Алечка вздрогнула, шарик выскользнул и издал звонкое «дзынь!». Алечка замерла в ужасе: что же теперь будет?! Нет, мама не шлёпала по попе, как бабушка – не больно, но обидно. Мама делала больнее. Мама расстраивалась. Сначала называла всякими словами, а потом переставала разговаривать. Иногда надолго. И это было хуже, чем по попе… А скоро Праздник! «Уйди отсюда, - тихо сказала мама. И повторила: -  Ничего сама не можешь сделать. И в кого ты такая неумеха?».
 
В уголке, куда спряталась Алечка, было тихо. Она грустила: опять расстроила мамочку. И ёлку наряжать будут без неё, а ведь так хотелось! Весь год хотелось… что ж, сама всё испортила. Опять. Как всегда… «Вот что ты здесь сидишь, неблагодарная? – мама, проходя мимо, обнаружила грустящую Алечку. – Всё бы тебе ерундой заниматься! Иди лучше пол помой!».
 
Годы исправно шли один за другим. Алечка взрослела. Мама – старела. И настал тот год, когда это Алечка стала решать все бытовые вопросы – и перед праздником тоже. Сначала она соблюдала традиции дома: перед Новым Годом надо чисто-чисто убрать во всех углах, перестирать всё бельё, приготовить много всякого вкусного и тогда уже ждать полуночи… только почему-то Праздник после этого не в радость. Устала. Ведь надо всё сделать так, чтобы мама была довольна! Но годы шли, а мамино настроение было неизменным: всё не то, не так и не правильно. Алечка отмывала все углы, натирала до блеска сантехнику – мама находила забытую в комнате чашку и, тяжело вздыхая, шла её мыть, попутно сообщая пустоте квартиры, что без неё тут всё зарастёт грязью. «И за что мне такую безрукую дочь послали?!». Алечка старалась предугадать мамины желания – мама сухо говорила «спасибо» и продолжала сидеть с несчастным видом.  В лучшем случае, подарок или стихи вызывали оживление на пару часов. Но потом всё возвращалось: скорбное выражение лица, тихий недовольный голос с плаксивыми нотками и взгляд недавно побитой собаки. Алечка каждый день чувствовала, как её жизнерадостность и восхищение миром перетекают в это болото, вязнут там, становясь его частью. Это было почти физически больно. И, когда сил тянуть двоих совсем не осталось, она решила: хватит! Хватит этих сдвиганий мебели и отмываний углов накануне Волшебной Ночи! Всё можно сделать загодя. За месяц. За два. А если Дедушка Мороз всё же заглянет в их дом, вряд ли он полезет за шкаф с проверкой  чистоты! И салаты хватит строгать как на цыганскую свадьбу – их потом никто не хочет есть. И возникают новые конфликты: я же так старалась, а вы все неблагодарные… Лучше вместо этого сделать причёску, принять ванну, отдохнуть перед встречей Нового Года! «Неряха, - возмущалась мама, протирая и без того чистый стол. – Лишь бы отдыхать!». А Алечка утешала мысленно маленькую девочку, скрывающуюся от маминого вечного неудовольствия в уголочке. «Скоро Новый Год! – шептала она. – Дедушка обязательно придёт! Он обязательно исполнит твоё желание! Просто верь в себя, что бы ни говорила мамочка… Верь!». Но взрослая Алечка знала: что бы она ни говорила себе-маленькой, ей никогда не забыть, что она – безрукая неумеха, которая не сможет выжить без мамы. И настанет тот день, когда она поймёт: всем, чего я не добилась в своей жизни, я обязана тебе, мама. Надо было верить в себя, а не в твои слова. Но это будет потом. Через много-много лет. И хорошо, если ещё будут силы и желание что-то изменить…
 
«Дорогой Дедушка Мороз! Сделай, пожалуйста, мою мамочку самой счастливой и довольной! А мне ничего не надо…»