Об инакомыслии в Карагаче. Часть 2

  При Сталине. Петара Волова заставили платить за две яблоньки на приусадебном участке... А он и так еле сводил концы с концами.
  - Собачья власть! Ироды! - возмутился Петар Волов, тогда - сорокапятилетний человек.
  И срубил обе яблони, чтобы не платить налог на них.
  Оправдывался перед женой Катей:
  - Что - дети? Может, будут яблоки, может - нет, а деньги надо платить сейчас! С властью от дьявола всё равно никогда не разобраться!
  ...  До этого, в 1949 году Петар не пошёл в колхоз, забили и доели нескольких овец, оставшихся "от румынского времени", как говорили в селе. Жена подталкивала:
  - Чего ждёшь? Скоро есть будет нечего. Пережили голод сорок седьмого, а сейчас ложиться и умирать, так, что ли?..
  Послушался жену, пошёл в школу плотником...
  Ворчал, оправдываясь:
  - Прицепились: чего да чего раньше не пошёл работать? А чтобы вы спрашивали! Всё думал: может, придут румыны, на этот раз вместе с Америкой, и прогонят этих собак.
  "Собак" - так называл коммунистов, Советскую власть.
  А после всё равно надеялся -  неизвестно почему (народная молва такая?), сказал и подросшему любознательному сыну:
  - Бесарабия отдана России на двадцать лет, всё равно через двадцать лет вернут её обратно румынам...
  Где-то в 1950 у Петара появился квартирант - бухгалтером стал в колхозе, некий Василь Яковлевич ("Василь Якувичь" в произношении Петара и его домочадцев, да и большинства их односельчан). Жену стала кассиром. Дочка и сын - малолетки. Приезжий, украинец по национальности. Но говорили на русском. Забросила жизнь в село Карагач, место нашлось. Вначале соглашался с Петаром осторожно:
  -Да, Советская власть строгая...
  О многом говорили хозяин и квартирант, и вот однажды Петар спросил:
  - Хочу спросить тебя как грамотного человека: "И эта власть навсегда?"
  И тогда этот самый "Василь Якувичь" воскликнул:
  - Всё, дядька Петро, мы до новой власти не доживём. Уже и Америка уже ничего не сможет им сделать, потому что и эти сделали атомную бомбу. Америка могла уничтожить весь Советский Союз за четыре часа, тогда и нас не было бы, но и комуняк не было бы. А теперь уже ничего не не смогут этим сделать, потому что и эти уже имеют атомную бомбу и могут её бросить на них. - И закончил опасливым шёпотом: - Одна надежда, дядька Петро, что эта собака Сталин помрёт и после его смерти поставят какого-нибудь более совестливого, чем этот ...
  Позже, через несколько лет, "Василь Якувичь" с семьёй перебрался в город Рени, стал бухгалтером в местном большом порту. Осталась привычка высказываться откровенно... Как раз и Сталин умер...
  - Собачья власть есть собачья власть... Мучают и будут мучить народ,- и такое сболтнул...
  Но то, что было позволено говорить безнаказанно на кухне Петара Волова в Карагаче, то не надо было говорить в городе с большим портом, а в том порту бывали и болгары, и югославы, и венгры, и румыны, и словаки, позже даже арабы, датчане...
  И Василия Яковлевича больно побили "неизвестные" ("такие всегда найдутся"), и тут уж явно не обошлось без согласия большого районного начальства.
  Даже Петар Волов знал, но, догадываясь, отвечал сыну уклончиво:
  - За что побили, за что побили?.. А вот так: кто-то подсказал: мол, побейте вот этого человека, вот и побили...
  А на самом деле побили так больно и умело, что, в сущности, на всю жизнь покалечили печень, этот "Василь Якувичь" после этого всю жизнь сидел на диете, даже колбасу с салом не мог ест, выковыривал сало и после этого съедал колбасу. Тогда почти и не было выбора - чайная, докторская... Хлеб ел только белый, спасибо, жена умела доставать не меньше, чем сам Василь Яковлевич...
  Дожил всё же до старости... Так, видно, и было задумано: пусть живёт, но всю жизнь - на таблетках, как говорится.
  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.