Глава 1. О времени и о себе

                Кем мы были для Отчизны...
                Не ответит нам, ни один судья,
                Жаль, что меру нашей жизни
                Мы поймем, из жизни уходя.
                /С. Трофимов/
               
               
   - По местам стоять, с якоря и швартовых сниматься! – нервы натянуты как струны кажется, что голос звучит громовыми раскатами. Хорошо, что выключена верхняя палуба и все рабочие помещения. Команда звучит глухо, только по внутренним жилым помещениям и машинам сухогруза. Ранее утро, до рассвета ещё полтора часа - излюбленное время разведчика. Сейчас для нас главное тихо, не включая ходовые огни, не вызывая подозрение портовой охраны отойти от причала и выйти в море. Через полтора часа мы будем уже в международных водах, а пока, мы тени…
Интересно, как называются угонщики плавсредств в других странах? В русском языке есть понятие «автоугонщик», а, например, «яхтоугонщика» нет, а угонщики судов, теплоходов как называются? Дурацкие мысли…
Наконец якорь этой ржавой посудины вошел в клюз и две черные тени сбросили швартовые концы с кормовых кнехтов. Трап уже на борту, молодцы ребятки, оперативно.
   -  Руль право на борт, обе машины вперед самый малый! Борт судна начал медленно отходить от причала. Полоса воды между бортом и причалом увеличивалась все быстрее.
- Стоп машины!
- Обе машины назад самый малый, ….. Отдать носовые,- команда предназначена для носовой швартовой команды, но орать на всю округу было излишне, поэтому команду я дал через портативную рацию, лежащую тут же на капитанском кресле. Наконец носовые концы отданы, можно полностью выключить все освещение верхней палубы, нечего привлекать внимание портовой охраны.
- Руль прямо. Обе машины назад малый, - корпус судна задрожал, и медленно набирая инерцию пошел назад. Вот и срез причальной стенки, пора разворачиваться.
- Стоп машины. Руль право на борт, обе машины вперёд малый. - Судно ещё движется назад, но дрожь корпуса от реверса винтов уже говорит о том, что сейчас начнётся движение вперёд. Медленно, медленно всё, очень медленно. Как хотелось бы сейчас птицей взлететь и просто рвануть в сторону моря, пока кто-нибудь не обнаружил связанных вахтенных с кляпами во рту в пустующей будке лоцмана. Если обнаружат раньше времени, придётся вступить в бой, не уходить же обратно в джунгли бросив такое шикарное транспортное средство. Увы, я не орел на вершине Кавказа, поэтому надо делать то что можешь спокойно, монотонно без шума и пыли. Наша цель –открытое море.
Нос сухогруза медленно циркулирует в сторону судоходного канала. Мы почти развернулись.
- Руль прямо. Обе машины вперёд средний,- мимо проплыла портовая веха разделитель, наконец мы в створе канала. Теперь тихо как мышки выползти из порта, выйти из территориальных вод и взять курс на север. Домой.
      Катер портовой службы освещённый единственным прожектором на крыше портовой администрации, мирно болтается без огней у административного причала. На четвертом причале разгружается «стотысячник». Портовые краны громыхая железными колесами монотонно двигают стрелами туда-сюда выгружая на причал гроздья паллет с грузом из бездонных трюмов великана. Люди как муравьи снуют между грузом, бегают по палубе, что-то говорят в портативные рации. Порт живет своей ночной африканской жизнью, и нет ему никакого дела до небольшого сухогруза, плывущего призраком по акватории к выходу из судоходного канала. Наконец, портовые шумы остались позади, судно вышло из канала.
- Руль право десять, курс 270 градусов. Обе машины вперёд полный, – остался час. Час напряженной работы мысли и нервов, монотонного урчания дизелей, шелеста волны. Час длинною в жизнь.
     У Намибии нет военно-морских сил и морской пограничной охраны, поэтому маловероятно что кто-то помешает нам добраться до нейтральных вод, но мы не простые нарушители границы. В глазах местной власти и военного истеблишмента, мы банда до зубов вооруженных преступников угнавших мирный сухогруз под либерийским флагом. Так что лучше быть во всеоружии лишний час, чем потом сожалеть о том, что не сделал.
- Ну что камрады…навигацию не включать, на связь не выходить, ходовые огни не включать, систему АИС выключить. Загерметизировать внешний контур чтобы даже лучик не просочился. Дежурим по двое на крыльях мостика, я на мостике. Всматриваемся в ночь изо всех сил. Нам нужен час, полтора времени и пустой горизонт. Выйдем в открытое море, включимся, – надо собрать всех бойцов и проинструктировать. Пальцы нащупали кнопки прибора громкой связи.
- Боевая готовность номер два! Боевой смены у нас пока нет, поэтому, у дизелей остаётся «Хуго», остальным, собраться на ходовом мостике для инструктажа, – переходим к следующему этапу нашей операции.
Сейчас главное не расслабляться чтобы не допустить глупых ошибок. Группа специального назначения разведуправления уже несуществующего государства возвращается с задания, и я должен вывести её в целости и сохранности. Эти ребята верят мне как себе, потому что я старше, опытнее, потому что я их командир. И подорвать это доверие я не имею право.
               
                *                *                *
Я, солдат!
Не из тех, кто встречает 23 февраля в трениках с пузырями на коленях с бутылкой водки отлакированной двумя пива на каждый глаз или купается в фонтанах на день ВДВ. Не из тех, кто обклеивает автомобиль патриотическими флагами и наклейками. Я, давно не ношу форму и не коплю награды, хотя временами они находят меня сами. Не поднимаю по утрам флаг корабля и не строю карьеру, хотя я кадровый офицер в пятом поколении и принадлежу к военной офицерской династии. Присягал единожды, советскому народу, красной Империи, и более присяге не изменял.
Я человек с имперским мышлением. Уточняю – с русским имперским мышлением. Убежден, что Русь-Россия, – это уникальная империя.
    Родился я в интернациональной семье. Отец – смешанных чехо-русско-молдавских кровей, мать русская с помесью белорусских кровей – сибирячка. Родилась и до 20 лет жила в Омске. Послевоенные годы были тяжелые для многих регионов, особенно для территорий бывших под немецкой оккупацией. Везде требовались рабочие руки, все восстанавливалось из руин, поэтому молодёжь из сибирской глубинки по зову сердца, и призыву советского комсомола уезжала в европейскую часть в поисках перспективы и новой жизни.
В свои 20 лет, моя мама уехала учиться в Киев. Поэтому Киев не чужой для меня город, а Украина не чуждое мне государство, что бы не творилось сегодня на Украине, и в каком бы виде это не подавали в средствах массовых информаций двух государств. Тогда, национальная принадлежность мало кому была интересна и, хотя в документах отображалась, но особого значения ей не придавали. Другой дело, моя этническая позиция и мое отношение к украинской нации как таковой. Но об этом потом.
    Мама родилась после предвоенной олимпиады в Германии в 1937 году, поэтому как было принято тогда, назвали её модным на тот момент именем - Олимпиада. Закончив медицинское училище по специальности «фельдшер», она работала в медицинской части Киевского высшего инженерного радиотехнического училища ПВО, где и познакомились мои будущие родители. Девичья фамилия моей матери – Князева, фамилия которая сыграет определённую роль в моей жизни. Мама была на год старше отца, поэтому молоденькому курсанту, будущему военному инженеру пришлось добиваться расположения молоденького фельдшера два года. Уж как он её уговорил, не знаю, но по выпуску, они поженились и вместе уехали к новому месту службы отца.
     Мой отец Николай (чеш./авст.Николас-Роланд) лейтенант-инженер, служил командиром группы радиотехнической разведки в войсках ПВО страны. Воинская часть находилась в Целиноградской области Казахской ССР и обеспечивала противовоздушную оборону станций слежения и связи космического комплекса космодрома Тюра-Там (Байконур).
Надо сказать, что появление районов ПВО в этом по сути внутреннем регионе было обусловлено усиленным интересом западных спецслужб атомной промышленностью и космической программой СССР. В этой связи Соединёнными Штатами для фотосъёмки секретных объектов на территории СССР с помощью новый разведывательных самолётов U-2 был создан «Отряд 10-10». Высотные разведывательные самолёты противника начали вторгаться глубоко на территорию СССР, фотографируя объекты на территории Казахстана и Сибири. Военных США и ЦРУ интересовали позиции ПВО и полигоны Капустин Яр, а также обнаруженные ранее полигоны Сары-Шаган неподалёку от озера Балхаш и Тюра-Там (Байконур). После двух десятков шпионских полётов над СССР, включая Ленинград и Москву, руководство СССР приняло решение на всех вероятных маршрутах полётов американских разведчиков развернуть ракетные части ПВО, вооруженные комплексами С-75, которые только -только были приняты на вооружение войск ПВО страны. В соответствие с Постановлением Правительства, было организовано прикрытие ПВО всех стратегических объектов включая, атомную промышленность, ракетно-космические комплексы, пункты базирования стратегов, шахты РВСН и т.д.
В этот же период времени между США и Пакистаном было заключено официальное соглашение о развертывании шпионского комплекса в Пешаваре.  База, расположенная в печально известном Бадабере (10 км от Пешавара), использовалась АНБ США для радиоэлектронной разведки. Также пакистанская сторона одобрила использование ЦРУ аэропорта Пешавар для совершения полётов U-2 над Советским Союзом. Таким образом ПВО прикрывавшее космодром Байконур располагалось аккурат на маршрутах полётов. После событий 1 мая 1960 года, когда над Свердловском был сбит самолет – шпион U-2 Гарри Пауэра, в этом районе появились первые ракетные дивизионы. В управлении одного из полков ПВО служил и мой отец.
      Я родился 4 августа. Больше всех ждал будущего внука дед по материнской линии - мамин отец Доброгор Князев. Ещё до рождения, по славянской традиции,  он назвал будущего внука именем Святогор. О внучке не могло быть и речи, дед нацелен был только на внука. Вот что хочешь делай, а вынь да положь. Живи я в Сибири, может так бы и сложилось, но не получилось.
В военном гарнизоне жизнь устроена иначе, все подчинено боевой готовности войск и всеми вопросами жизни и деятельности офицеров гарнизона, в том числе и семейной руководили военные власти в лице политотдела части и женсовета. Властные структуры в таких населённых пунктах были более политизированы, да и система ЗАГС имела конкретные инструкции по этим вопросам. Родителям не дали назвать меня этим именем. Сотрудники ЗАГС нажали, и после «убедительной» беседы с отцом в политотделе полка, новорожденного оформили с именем- Юрий. В кругу семьи по семейной традиции меня нарекли: Иржи-Максимилиан. А мне больше нравилось – Святогор!
    12 апреля 1961 года советский космонавт Юрий Гагарин на космическом корабле «Восток-1» стартовал с космодрома «Байконур» и впервые в мире совершил орбитальный облёт планеты Земля. Это был грандиозный успех советской космонавтики и после этого события, несколько лет подряд половина новорождённых мальчиков были Юриями, в честь Юрия Гагарина- героя космонавта и мечту всех ребятишек.
С этого момента я буду шагать по жизни с тремя именами. Сколько их у меня потом будет, разных….но мои родные имена навсегда останутся со мной, и вместе с родными фамилиями наложатся на мою жизнь замечательными событиями и военными приключениями.

       Говорят, место рождения человека, остаётся навсегда вписано в его генный аппарат, и если когда-нибудь ученные генетики научатся расшифровывать информационную, а не биологическую составляющую цепочки белков, то смогут с точностью до 100 километров узнать место рождения каждого человека. Пока что это из разряда научной фантастики, но будущее нам неведомо. С учетом многократного сжатия информационно-временного пространства, вполне вероятно, что в ближайшие годы будет возможно не только это, но и многое другое, включая свободное манипулирование генами и программирование будущего ребёнка.
     Я, родился в Средней Азии, и всю сознательную жизнь замечал за собой определённую склонность к азиатскому миропониманию. Я очень хорошо переношу высокие температуры. Частые командировки в Африку, Южную Америку, Среднюю Азию, Ближний Восток, где среднесуточная температура в летнее время колеблется от +15° до +45,47° - позволили мне сделать вывод что мой организм чувствует себя комфортно в таком температурном режиме. Удивительно и то, что резко отрицательные температуры я в принципе переносил тоже достаточно легко. Моя служба в течение 10 лет в Заполярье тому подтверждение.
     Я поклонник персидской культуры. Увлекался длительное время историей древнего мира и в первую очередь ближневосточной культурой, историей древних царств. Меня притягивает арабская музыка, да и вообще восточные мотивы в музыке, архитектуре, литературе. Мой любимый поэт – Омар Хайям. Да, как и любой европеец я, безусловно сталкиваясь с архаикой востока накопил массу отрицательных характеристик социокультурного состояния нынешнего мусульманского мира. Достигнув определённого понимания истории, я вижу, как открытую книгу- истоки и причины недооценки мусульманской традиции и восточного цивилизационного кода. И как аналитик я оцениваю многие негативные факторы этой традиции совершенно по-европейски. Но в то же самое время я чувствую себя больше причастным к восточной цивилизации нежели к европейской. Ну и напоследок. За многолетнюю службу, я сталкивался со многими людьми из разных регионов бывшего СССР, и могу ответственно судить о том, что место рождения накладывает определённые особенности как на психотип личности, так и на его миропонимании и мироощущении. Наблюдая за своими сослуживцами разных национальностей и сравнивая их поведенческие стереотипы с поведенческими стереотипами других национальностей, но рождённых в той же местности, я очень часто замечал сходство поведенческих реакций и одинаковые особенности восприятия. Таким образом, по характеру я скорее восточный деспот нежели европейский демократ.

      Жизнь увы не всегда преподносит нам только приятные сюрпризы, но иногда и горестные. Через 3 месяца после моего рождения, моя мать погибла в автомобильной аварии. Автомобиль ГАЗ, на котором ехала моя матушка столкнулся с трубовозом, который разворачивался на повороте. В результате столкновения пассажир получил травму головы несовместимую с жизнью. Водители автомашин не получили даже ушибов. Такая вот нелепая смерть в холодной степи Казахстана. Отец остался один, с грудным ребёнком на руках.
      Моя дальнейшая судьба будет связана с семьей моего отца.
     Служба в казахских степях была не сахар, особенно для молодого лейтенанта. В свои лейтенантские годы я, будучи крейсерским офицером, что в те времена считалось достаточно привилегированным местом службы – бывал дома очень редко. Да и в целом, служба молодого офицера в советские времена была нелегка сама по себе. Понимая все сложности, возникшие перед ним, отец отвез меня своим родителям, в поселок Первомайский Украинской ССР. Первомайский расположен на берегу Кучурганского водохранилища на границе УССР и Молдавии. С этого времени, моё детство и моя юность связаны с моей бабушкой Ксенией Ивановной, и дедушкой Каролем-Фердинандом (Федором Карловичем).
В 10-12 лет, когда я начал интересоваться своей матерью, бабушка мне рассказала всю правду. Эмоционально я не переживал, воспоминаний, связанных с матерью никаких. Но иногда мне было так жалко себя и маму.
Мама, по желанию дедушки Доброгора была похоронена в Омске. Так сложилось, что я никогда не видел своего деда по материнской линии, небыло и нет никаких связей с той родственной линией. Всё кануло в безвестность. Сейчас, по истечении времени, я понимаю, что время безнадёжно упущено, и времени на восстановление Родового древа уже нет.