Круглый год

Зима.

Намедни изобрела велосипед - освоила гугл-коллаж. Теперь можно составлять из слов-фотографий предложения, а из предложений истории.

Первая про прошлогодний новый год.

Начался он с декабрьского предвкушения, но на ёлку в детском саду я не попала из-за жуткого гололёда, побоялась ноги переломать, далеко было идти с электрички, да и сами они, как позже выяснилось, в тот день задерживались, обледенели провода.

Зато к 31-му потеплело, весь снег растаял, и на велике я съездила за еловым букетом и нарядила дома старую искусственную ёлку, а 31-го с утра отправилась на работу. Деток всего четверо пришло, когда школьники на каникулах, младших родители с ними дома оставляли,  мы чудесно провели день, ушла я пораньше, но всё равно устала и помню только, что 1-го с утра под проливным дождём гуляла с Тишкой по лугу.

Зато отлично помню сочельник. Дважды повезло: во-первых, Рождество выпало на мой рабочий день, назавтра не нужно было вставать в пять утра  и ехать на работу, уже хорошо, а, во-вторых, забыв в рабочем портфеле, с которым накануне ездила, банковскую карту, когда поехала снова на велике за снедями на разговение, вместо провизии набрала в библиотеке книжек на буккроссинге. Средневековые тома из БВЛ отложила на лето, а в январе читала в электричке про приключения Карика и Вали, в детстве не довелось.

А на Рождество всё было в снегу, с вечера пошёл. Столько навалило, что трудно стало ходить. И вставать в 5 утра по-прежнему трудно, так что в старый новый год я чуть не опоздала на обратную электричку и забыла, что у мамы и внучки день рождения, вспомнила только, когда пришли к нам дети колядовать, всегда 13-го ходят. К утреннику мы в саду учили простые детские песенки, но одну колядку я всё-таки тоже разучила с детьми. Самую простую:

Добрий вечір тобі,
пане господарю, радуйся!
Ой радуйся, земле,
Син Божий народився.

В последний день святок я обычно убирала ёлку,  живые уже очень сыпятся к этому времени, но тут посмотрела на свою искусственную и на сугробы за окном - и оставила до конца января.

Январь был  снежный  и холодный, но в Татьянин день солнце протаяло дорожки, и я на велике ездила по городу, а дома уже совсем по-другому, по-весеннему светило в окна солнце, и пришлось всё-таки убрать ёлку, хотя потом выяснилось, что смело можно было оставлять до 8 марта, зима до самого Великого поста у нас задержалась...


Уплыли новогодние огоньки, и хотя света прибавилось, но тепла нисколько. Декабрь с январём  ещё как-то держишься, а в феврале уже сдаёшься.

Хорошо, что у меня есть две пары валенок, одну я в деревню увезла, во второй ходила в городе на ночь глядя гулять с Тишкой и кормить котов, к ним у меня есть и пара галош, без которых можно в деревне, а в городе никак, в магазинах и транспорте всегда слякоть.

То и дело заметало тропинки, которые я протаптывала к продухам, чтобы покискать и покормить, и однажды прихожу домой - а одной галоши нет, потеряла. Пришлось на второй круг пойти, благо наутро не нужно было вставать в пять на работу, обшарила все сугробы и нашла.

В саду валенки до колена были только у меня, и встал вопрос о том, где и как гулять детям: территорию занесло снегом, а у пожилой дворницы болела спина, не могла управляться с лопатой. Совсем не гулять - абсурд, а если прямо по снегу - мокрые ноги у детей. Я настояла на том, чтобы небольшую площадку расчистили нам для прогулок повариха с няней, я бы и сама им помогла, но кто-то должен был с детьми быть.

Точней, не настояла, на мои просьбы реакции не было, и я позвонила завучу в школу, что гулять не будем, негде, а уж администрация решила проблему. Довольные дети высыпали на воздух, а персонал на меня обиделся за то, что вынесла наружу наши проблемы. Ну а как ещё их решать, если не получается самой?

Хотела было показывать детям диафильмы и провела ревизию наличности, но так и не довезла до сада проектор, вечно и так с утра нагруженная ехала в промёрзших городских и служебных автобусах. То ли дело обратно в тёплой электричке, и портфель уже полегчал, съела за день свои домашние припасы, и на душе легче сразу же по окончании длинного рабочего дня. Воспитатели не должны по 10 часов работать, но у нас иначе не получалось по транспорту, напарница тоже из города ездила.

Дома до Сретенья стоял еловый букет, а 23-го февраля я сводила детей к памятнику и во время дневного сна почитала им военные стихи. "Ну что с того, что я там был, я был давно, я всё забыл. Я не участвую в войне, она участвует во мне".

В той деревне, Мормаль, где был мой сад, повторили подвиг Матросова  Филипп Мазилин и Николай Жуйков, и состоит она по сути из двух длинных улиц лейтенантов Мазилина и Жуйкова, а на перекрестии памятник, школа с садом и ФАП.

Накануне уже крутило, но после 23-го совсем слегла и проболела до самого 8-го марта, по случаю ковида разрешили брать три дня за свой счёт, но я их ещё на Крещение потратила и пришлось таскаться за больничным по врачам.

Моя молоденькая напарница, 20-летняя выпускница, отрабатывающая обязательное распределение, собиралась в декрет, часто брала больничные, а я держалась, как могла, но при этом предупредила начальство, что не подписывалась за неё работать, шла именно на полставки. "Ну хоть не два, а три раза в неделю ездите через день". Согласилась, но хватило меня ненадолго, как и предупреждала.

К тому же начальство заявило, что в связи с больничными и предстоящим декретом напарница не будет больше писать месячный план - талмуд на мове - к которому я понятия не имела, как подступиться, готовый скачать не выйдет,  нет в сети. И, намотавшись по морозу через день, я уже морально готова была уволиться, но, пока болела, вопрос закрыли без меня, писать планы на мове мне не пришлось.

Вот так и закончился февраль, самый короткий и самый тяжёлый месяц в году, когда подбадриваешь себя словами песенки, "держитесь люди, скоро лето". Бывали феврали, когда уже и травка зеленела, и солнышко блестело, а в 2021-м  народ шутил, что зиму продержались, осталось только весну перезимовать.


Март.

К 8-му марта я выздоровела и вышла на работу. Приятно было рисовать с детьми поздравительные открытки мамам с бабушками,- арт-терапия. Выяснилось, что никто из деревенских садиковских детей не знает, что такое мимоза. Благо, в городе перед праздником, как всегда, мимозы на каждом углу, и на другой день после выходного 8-го марта я привезла в сад подаренные мне.

Усадила всех рисовать их, а позже раздала букет по веточке, чтобы каждому досталось. Самые маленькие художники все перемазались и что-то невыразимое изобразили, но нюхали активней всех и были самыми довольными.

Это случай подал мне идею в целом расширять их словарный запас по растениям, сейчас полно ярких красивых  книг для малышей по всем темам, чудесных, но дорогих, и я всего на парочку раскошелилась. Учитывая. что вся зарплата уходила на корм животным: Тишка, кошки, синицы, - каждая новая книжка была незапланированными расходами и больше я своими старыми запасами пользовалась, постепенно перетаскивая на работу из дома красивые детские книжки.

Для деревенских детей красивая книжка с картинками - первое приобщение к большой культуре, и собственно, пойти в воспитательницы я согласилась в надежде хорошие книжки читать детям,  какие ещё навыки могут быть у "филолога. преподавателя", как в моём дипломе написано. Но всё оказалось сложней, чем я представляла, времени читать детям в распорядке дня не было,  можно было только во время дневного сна.

Чем я и занималась. Сначала Андерсена им читала. Дикие лебеди. Снежная королева. Дюймовочка. Стойкий оловянный солдатик. И так далее, толстый том сказок. Дочитав, Пушкина и Носова привезла, а иногда просто тонкие копеечные советские издания или более поздние с чудесными картинками привозила. "Бабушкины заботы". "Ещё одна мама", "Кот в сапогах". Выбирала именно по картинкам, маленьким детям обязательно нужна наглядность. Хотя некоторые старшие девочки поражали меня тем, что практически слово в слово запоминали текст.

У детей бывает прекрасная память, но вот чем эту память заполнить? Как бы, например, сама себя я учила, если бы раздвоилась и взрослая могла маленькой помочь? Да выучила бы наизусть Евангелия и Псалтирь! Но настоящий живой ребёнок что-то мне не попадался такой идеальный.

Такие мысли мне навевал Великий пост, начавшийся в середине марта, время покаяния и учения. Весну света сменила весна воды, но ледоход на Днепре я прозевала, на первой седмице лёд ещё был, и вдруг не стало.

Небо и вода синие-синие, полезла первая смелая травка, и какое же это было счастье, когда в конце марта выдалось несколько тёплых деньков, и дня прибыло настолько, что уже не впотьмах, а на рассвете выдвигалась я в шесть утра на работу. Дети как жеребята валялись на прогулке на подсохшей тёплой земле, и как же она пахла, какой это был живительный запах: мы выжили, мы дожили, мы живы, живы мы!

В саду я осталась одна, вышла в декрет напарница, и теперь нервничающие по этому поводу родители (три дня из пяти дети проводили с прибегающими в "окнах" учителями, толком не гуляли и не занимались) все претензии адресовывали ко мне, больше было не к кому. И администрации тоже больше не к кому стало претензии предъявлять по поводу несвоевременной оплаты родителями детского сада, у некоторых, действительно, большие были задолженности. Остальной персонал: няня, повариха и дворник со сторожами - были местные, одна я осталась в саду приезжая городская и вполне ощутила себя между молотом и наковальней: администрация и родители, самые бедные и пообеспеченней, город и деревня.

Вылилось нарастающее напряжение в острый конфликт на родительском собрании в присутствии директора с завучем. Директор успокаивала родителей, что основного воспитателя ищут и найдут, а я советовала, пока его нет, самым неговорящим детям прибегнуть к услугам школьного дефектолога, поскольку логопеда нет.

Деревенским родителям мой совет показался издевательством, вот ведь какие бывают кви про кво. Директор мне потом объяснила, что в многодетных семьях, коих большинство, со старшими детьми родители уже столкнулись с этой системой, и для них самый невинный диагноз вроде ЗПР - вроде клейма на всю жизнь, хотя на мой взгляд проще маленького ребёнка подтянуть с помощью специалистов, чем за уши тащить по общей программе минимум до 9-го класса.

Но насильно мил не будешь, и невольник не богомольник, можно привести лошадь к водопою, нельзя заставить её пить. Эти простые истины как педагог я и по опыту знаю, и не перестаю сама себе повторять, но всякий раз бьюсь как птица о стекло.

Итог: пневмония невыясненного генеза, больничный закрыли на девятый день, когда ещё не ходили ноги. Делать через неделю повторный снимок по совету знакомого рентгенолога я отказалась, слишком рано, а до возможности взять оплачиваемый отпуск через полгода работы не хватало нескольких дней, и я просто уволилась.

Искушения в Великий пост - дело обычное, но на сей раз искушение  тяжёлым оказалось. Уж если маленьких деток, а в сельской разновозрастной группе были детки с двух до шести, так тяжело хотя бы понемногу приобщать к человеческой христианской культуре, что уж про более взрослых говорить.

С одной стороны мизерная зарплата, нужно на себе таскать за 20 км из дому все пособия, в саду мало что есть, а с другой родителям это не нужно и скорее раздражает, хотя сами детки реагируют живо.

И все эти расстрелы и взрывы в школах, включая православные гимназии, меня не удивляют, на передовой всегда так. Помоги Господи всем воспитателям и учителям!

Помню, сидела в больничном саду, ожидая, когда осядут мои эритроциты, слушала галдёж вороньей слободки, смотрела на первые цветочки, над целыми полянками которых уже вились шмели, и ощущала себя как солдат в прифронтом госпитале: война грохочет где-то рядом, но я уже не там, списана как инвалид по тяжёлому ранению.

Это уже был апрель, и потихоньку разгоралась весна, прилетели аисты и зацвели нарциссы.
 

Вербное. Пасха. Радоница.

Наступило лучшее время в году, а я еле ползала после пневмонии, и обычные весенние радостные хлопоты давались с большим трудом.

Доктор Комаровский сказал, что так и надо, нет никаких чудо-таблеток, нужно просто заставлять себя двигаться, так что в комплект к пульсоксиметру я купила фитнес-браслет и заставляла себя ежедневные 10000 шагов пройти, хотя в основном на велике ездила, в том числе и на уколы в поликлинику.

Пришла к неврологу со списком того, что пью и словами: "Что-то не помогает". "Ну давайте ещё поколем", - согласилась она, и потихоньку-помаленьку я очухалась, кое-как закончила предпасхальную весеннюю уборку, помыла окна и лоджии.

Съездили в Лазареву субботу с сыном на Днепр за вербами. Постится и читать Псалтирь до Лазаревой субботы я продолжала и в болезни, изнемогла, и не смогла, как обычно, до Пасхи убраться на  кладбищах, чтобы не ездить туда на Светлой седмице.

1-го мая с утра встала к плите готовить пасхальные снеди и слышу в открытые окна, что соседи друг друга поздравляют с праздником. С прошлой ковидной весны народу в храме сильно поубавилось и в Вербное, и на Пасху, и я было обрадовалась, но прислушалась и поняла, что это с другим праздником, не Христос воскрес! А с днём солидарности трудящихся, про который я напрочь забыла. Наверное, потому, что никогда не видела эту солидарность трудящихся, что за диковинка?

Если напишешь заявление о вступлении в профсоюз и будешь платить взносы, то на День учителя и Матери, Новый год и 8-е марта получишь подарки.  Теоретически ещё можно  льготную путёвку получить для себя и/или ребёнка, но мне ни разу за жизнь не довелось. Приятно подарки получать, но это вроде бантика, который при отсутствии шубы в мороз не греет.

Понимаю, что в женских коллективах, где  "у всех дети", проблема глобальна. Как мне однажды сказала здешняя белорусская начальница, когда я, несмотря на отсутствие в этих случаях больничного, осталась с девятилетним сыном в реанимации: "Если все мы будем так поступать, кто будет работать?"

Сама я солидарна со всеми работающими мамами, особенно педагогами, но не вижу, чтобы за нас кто-то заступался. Сильных профсоюзных лидеров нет, и не только у педагогов, это основная причина всех майданов: соглашатели вместо защитников трудящихся. Не получается легально донести наверх свои трудности и требования, приходится по-другому.

Но все эти мысли у меня промелькнули и улетели, Христос воскрес! Люблю пасхальное утро с ликующим солнцем и звоном колоколов, но больше люблю пасхальную ночь, когда выходишь с крестным ходом из храма в прозрачную и прохладную темноту.

Воскресение твое Христе Спасе ангели поют на небеси, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити!

Вот ради этих минут трудишься и постишься семь недель.

9-го мая уже некуда дальше было откладывать, и мы с сыном, наконец, сели на велики и убрались на дальнем кладбище, где лежат наши ветераны.

Радоница была 11-го, в его день рождения, с утра я пошла в храм и на ближнее кладбище - по высокому берегу днепровской старицы, и такой был разлив, так сверкало на водных просторах весеннее солнце!

К Пасхе только абрикосы и одуванчики зацвели, а к Радонице уже и яблони-груши-вишни, и тюльпаны, и черёмуха. На Светлой седмице пришлось поехать в Мормаль, увольнялась я заочно, передала заявление с оказией, но нужно было расписаться в приказе и забрать вещи и документы.

Проблема с воспитателем решилась просто: после месяца-другого безплодных поисков администрация школы взяла вместо обеих городских воспитательниц (выпускницы по распределению, ушедшей в декрет, и меня, пенсионерки на полставки) местную маму без педагогического образования, работавшую завклубом и согласившуюся перейти на полторы ставки воспитателя в детский сад.

Если не ездить из города, то реально пять рабочих дней приходить к семи и работать до пяти вечера, по зарплате это получше завклубом. Местные няня с поварихой спокойно успевали в тихий час сбегать домой коз подоить и прочие дела переделать, а мне нравилось оставаться с детьми одной и читать им сказки, но нереально было в ежедневном режиме это выдержать: подъём в 5 утра, выдвижение в 6 и возвращение домой в город к семи вечера.

Собственный ребёнок позабыт-позаброшен и никак не усвоит, что сосиски бросают в холодную воду, а пельмени в кипящую, а у самой от недосыпа и переутомления прогрессирует склероз и вылетают из головы элементарные вещи.

Приехала я в тихий час и заглянула к детям в спальню. Без меня им, понятно, никто не читал, и они повскакивали и заулыбались, но нет, детки, ваши мамы в курсе режима дня и знают, что после прогулки и обеда - сон, а если вам не хочется спать, то уговаривайте своих мам хотя бы три года оплачиваемого декретного отпуска побыть с вами дома, плачьте и рыдайте,  в крайнем случае болейте. Как ещё может ребёнок воздействовать на взрослых? Да никак, забирают из садов при "тяжёлой адаптации" только тех, кто не вылазит из болезней, и то не всегда.

Дочка у меня в сад не ходила, были чудесные няньки, а сын походил 77 дней. И с няньками были большие проблемы, и настаивал муж. И я сказала себе, что вот как в больнице с ним лежала, так же и в саду отработаю хотя бы столько смен. Великое дело - установка, за два раза примерно так и вышло, в первый раз психологом в городском саду работала как раз до реанимации, и во второй - воспитателем в сельском. Психологом лучше. Но уже не берут, и по возрасту, и навыпускали молодых специалистов.

Одна молоденькая специалистка поразила меня тем, что ни бум-бум в русской литературе, словно и не училась в 10-м-11-м, ладно, в вузовской программе нет, но в школьной-то она есть! Ничего не читала, что не помешало ей выучиться и распределиться психологом в школу, а я  как раз собиралась ей пожаловаться, что ничего не читают старшеклассники. Но получилось не по адресу.

Внучат отдала дочка в садик и довольна, так что иногда думаю, что чего-то не понимаю. Но что не дано, то не дано: водить туда своих или чужих там воспитывать, - не моё.


Экзамены.

До сих пор, на 60-м году жизни, мне снится, что строгая комиссия ждёт моего ответа, а я всё забыла, перепутала, пришла не вовремя и не туда, не сдала контрольную-курсовую-дипломную-диссертацию, и закончится всё это катастрофой: не дадут мне аттестат-диплом-квалификацию-звание.

Ученье - свет, а неученье - чуть свет и на работу!

Когда надвинулись у сына экзамены по "общему базовому образованию", за 9 классов, переволновалась я заранее. Весь девятый класс их "профориентировали", рассказывали про лицеи с колледжами и добивались чёткого ответа, кто куда пойдёт.

Дочка у меня в 15 лет всё уже знала, пошла на экстернат за 10-11-й и в неполных 16 поступила в архитектурный. А сын понятия не имел о своих склонностях и призвании, и я была готова к любому повороту.  Но помирать собирайся, а рожь сей, делай, что должно, и будь, что будет.

Купила три экзаменационных сборника: два диктантов и один с контрольными по математике. Но не давила, написали по одному разу русский диктант, белорусский диктант и одну контрольную, убедилась, что с языками всё не так плохо, а в математике  уже не судья. Ну и чтобы успокоиться, "Войну и мир" с "Преступлением и наказанием" перечитала-переслушала.

Вопрос ведь как стоит? Хотя школа понимает его практически: кто идёт в десятый, должен иметь не ниже 6 средний балл и не ниже 7 по профильным предметам, при этом чётко эти три профильных предмета (для поступления в вуз) выбрать уже к началу 10-го класса, - но в сущности, для меня, 10-11-й классы - это, возможно,единственный шанс прочитать русских классиков, какой бы вуз и профессию дети потом не выбрали.

А это не только словарный запас и знание родной истории и культуры, что каждому ребёнку необходимо, но и что-то неизмеримо большее, в аккумуляторах будет запас "на всю оставшуюся жизнь", и это не громкие слова, а так и есть.

Аввакум - Ломоносов - Державин - Пушкин - Лермонтов - Гоголь - Островский - Тургенев - Некрасов - Толстой - Достоевский - Чехов - Блок - Есенин - Маяковский - Шолохов, - список открытый, и мне кажется, что читать каждому русскому ребёнку их нужно просто для идентичности. Белорусские ещё своих письменников читают, на здоровье. 

У сына из класса прошли в десятый пять человек, из мальчиков - только он, один, на профиль "русский + математика", третий предмет "обществоведение".

Я знала этих детей первоклашками, отдавала своего в ближайший первый класс при детском саду, поскольку в сад он ходил всего 77 дней, и попасть сразу в обстановку большой школы для него, мне казалось, было бы стрессом. К дочке, помню, бегала в первом классе на переменках, она совсем в сад не ходила и боялась толпы в рекреации и школьной уборной, мобильников тогда ещё не было, и я прибегала проверить, не сводить ли её по надобности. У сына обошлось, и мобильники уже были, и сад не школа.

У сына, как и у дочки в своё время, я была в родительском комитете класса/школы, знала семейную обстановку его одноклассников. Почти ни у кого из родителей не было высшего образования, и большинство детей ушли после 9-го в колледжи. У нас их три: металлургический, сельскохозяйственный, бытового обслуживания. А кто-то в другие города уехал, где есть торговые, экономические, строительные, педагогические и т.д.

Получат рабочие профессии и, вполне возможно, проживут получше моего, создадут крепкие семьи и дождутся правнуков, дай - то Бог. Но мне всё равно было их жалко, и на последнем звонке - вручении аттестатов я плакала, особенно когда 11- классники прощальный вальс танцевали. Хорошо, принарядилась, и можно было новой шалью прикрыть слёзы.   

А за окнами летел тополиный пух, уже отцвели сады, одуванчики, тюльпаны-нарциссы. И сирени, и земляника, и ландыши, и рапсовые поля-поляны, и рябины, и черёмуха, и отцветали акации.  На другой день после вручения аттестатов я, наконец, смогла проехать на велике на луг, подсох он после небывалого разлива. Там целыми полянками цвели ирисы, люпины и колокольчики с ромашками, и чудесный получился букет, уже по-настоящему летний.

Дачи у нас нет, и поэтому к началу каникул я только отключила в телефоне ненавистный будильник, простоявший учебный год на семи утра, и перетащила на лоджию диванные подушки и цветочные горшки, чтобы в самую жару, когда не выбраться из дому, там время проводить.

И жара не замедлила, грянула, как только закончились экзамены в школах.

Жара.

Вспоминать её легче, чем пережить, и в какой-то момент я перестала фотографировать, пропало настроение.

Открыли сезон мы вскоре после экзаменов, съездили поплавать на озеро на дальнем днепровском лугу, за городом. На ближнем лугу озерца и заливы небольшие, в детстве мы в них купались, песчаное было дно, но сейчас всё в тине. И на городском пляже на Днепре всё дно в иле и тине оказалось сейгод после снежной зимы и большого, долго не спадавшего разлива.

Дети категорически отказались плавать в реке, а я пыталась приспособиться, ныряла с причала для катамаранов, чтобы не заходить в воду, не месить грязь, но к середине июля купаться в Днепре стало решительно невозможно - зацвела вода. А доехать до озера даже вечером, когда уже немного спадала жара, у нас с Тишкой не хватало сил, точней, я бы на велике доехала, но его жалела.

На лето я его, конечно, остригла, но хоть стриженым, хоть бритым, он в жару еле тащится, не успевает за великом, язык до земли. Однажды, когда только зацвёл Днепр, я всё-таки поехала на озеро, и по дороге увидела несколько трупиков кошек и птиц, бедняги так и не добрались до воды, умерли от перегрева и жажды.

На озере чудесно, песчаное дно, чистая вода, да только место дикое, и компании шпаны с костерками, бутылками, шансоном и матом-перематом не унять. Раньше я пробовала и не раз, но если 17-ой статьёй АК (мелкое хулиганство, включая мат) и милицией их пугать, то нужен телефон, а куда его спрятать, когда плавать пойдёшь? Стянут или просто утопят, у меня был случай в Крыму, в детском палаточном лагере, когда местная шпана, которую я за мат гоняла, ночью полностью меня обчистила, хорошо, не зарезали. Долго потом пришлось мотаться по отделениям милиции в Крыму и дома и восстанавливать документы.

Поэтому дети ездили на озеро поплавать и обратно, а мы с Тишкой ближе к вечеру, после пяти-шести, отправлялись на Днепр. В велосипедную корзинку я грузила, помимо циновки с книжкой, канистру с чистой водой для обливания, и располагалась на берегу ближе к спасательной станции. Хоть тамошние спасатели сами не ангелы, но всё-таки при должности и меньше матерятся, чем "отдыхающие".

Чудесно читать хоть Диккенса, хоть Честертона, хоть "Камо грядеши" на цветущей и благоухающей прибрежной травке. Жара постепенно спадает, в вечернем небе носятся стрижи и ласточки, иногда пролетают аисты или цапли, у аиста в клюве рыба. Уточки на воде, чайки над водой. Вода - это жизнь!

По ночам я развожу в своём районе воду по поилкам. Это всё, что я могу сделать, ставлю по поилке на каждой мусорке и в тех местах, где кормлю бездомных, делаю это как можно позже, потому что не я одна жду вечернюю прохладу, а соседи во дворе - это непредсказуемая реакция, кто-то хвалит и благодарит, а кто-то ругает и поносит. Главная проблема летом в городе - это не плавящийся асфальт, а сами люди: измученные и нервные.

Вот часа в два ночи во дворах уже никого и тихо, мирно и прохладно. Кошки собираются к поилкам - кормушкам, летом их всегда больше, весной из-за пневмонии я проворонила, не стерилизовала троих беременных, и теперь эти мамаши водят своих котят на общую кормёжку, молочка уже недостаточно им. У каждой по четверо! И если зимой у меня примерно 15 клиентов, то летом +12 - к тридцати!

К зиме, я знаю, останется только половина котят, и стараюсь об этом не думать. Одна кошка, чудесная ласковая пушистая Хромоножка, выжившая после того, как машина её сбила, не смогла разродиться и умерла. Я вижу её трупик возле поилки и говорю сыну, что прямо сейчас, ночью, отнесу её на старое кладбище в овраг: лопаты у меня нет, а утром дворник выкинет тельце в мусорку. Резиновые перчатки и корзинка при мне, сын ворчит и идёт домой спать, а я несу Хромоножку на кладбище. Тишка и две прошлым летом стерилизованные кошки, Леди с Багирой, идут за мной, и Рыжик увязался. Целая процессия!

Тёмно, тихо, пустынно, звёздочки на небе, роса на земле. Кладбище после сведения старых тополей заросло акациями со здоровенными шипами, и я, боясь глаза выколоть, останавливаюсь у самого края оврага и осторожно кладу тельце в темноту, в мокрую траву. Потом погибнут ещё двое рыжиков, маленький и взрослый, то есть погибнет больше, пропадут без вести, а этих двоих я унесу в тот же овраг, председатель с дворником знают, кому звонить, у нас действует хрупкая договорённость: они не вызывают отлов, я хороню погибших, если тельце на виду. Хрупкая, потому что любой сосед может и сам отлов вызвать, и на председателя надавить, каким-то чудом выживает тот, кто выживает. Приютов нет, программы освв нет, а уником убивает животных без чипа и жетона в день отлова.

Я ездила туда проинформировать, что волонтёры вроде меня за свой счёт стерилизуют уличных кошек, просила, чтобы не убивали их. Место стерилизованной тут же займёт родящая, и будет только хуже. Но без толку, чиновники не люди, а пункты и параграфы, нет приказа - с них взятки гладки.

И всё-таки эти ночные прогулки с Тишкой и кошками и вечера на Днепре - чудесны. В середине июля читаю "Беовульфа", сижу на самых камешках у вечно текущей воды и ощущаю, что "дорога китов" - вот она, начинается у моих ног. Пишут, как раз в наших местах была стоянка викингов на пути из варяг в греки. Сейчас лодок и кораблей на реке почти нет, только спасатели катают "отдыхающих" на катере и дают напрокат катамараны. На катамаране можно заплыть в луговой приток Днепра, Черночку, там течение меньше и не сносит так, как на большой реке, и можно не безостановочно крутить педали, а спустить ноги в воду и даже понырять, но обычно я только Тишку спускаю там поплавать, на Днепре его сносит, а сама предпочитаю большую реку: сначала вниз по течению сплавляюсь, потом выгребаю против.

Жара стоит и стоит. Четыре, пять, шесть недель. +35, +37. Хотя до +40, как летом 2010--го, всё-таки не доходит. Один раз, когда на пару дней немного спала она, я выбралась за город к знакомым на дачу, давно меня звали, но тащиться с собакой и ребёнком в душных забитых электричках - ещё то удовольствие, даже если взять с собой велики и до и от железной дороги передвигаться на них. Нет, я оставляю Тишку с сыном дома, а велик на стоянке у станции.

Это не дачный посёлок, а старая деревня со старинным храмом Всех святых. Поля до горизонта, на горизонте лес, участок без забора со стороны поля со старым садом, хозяйки разработали, сколько смогли, клубники у них целые поляны и картошки не меряно. Попастись на клубничных грядках так вкусно, а за грядками море ромашек под старыми яблонями. Застолье с гармонистом, "Старый клён стучит в окно" и другие песни, которые у родителей на даче пели сослуживцы под гармонь, там у них нарочно были сделаны под соснами на полянке стол со скамейками. А в доме прохладно и русская печка.

Как я люблю всё это, как сразу вспомнились и родительская северная дача, и деревенский дом в воронежской Воронцовке, где провели мы с дочкой три чудесных лета. Но теперь не про меня такая честь, пора, нужно возвращаться на свой четвёртый этаж.

Началась жара на Троицу, и в родительскую субботу я ещё доехала на велике, с Тишкой, потихоньку, по тенёчку, не только на дальнее кладбище к своим, где так отрадно в тени под старыми берёзами, ломая назавтра веточки, спеть впервые "Царю Небесный", но и на воинское кладбище. Там с 9 мая лежали вороха высохших гвоздик, сгребла их в одну кучу, и потом дома погуглила и посмотрела "Битву за Москву" Озерова, где есть эпизод про наш город: в июле 41-го генерал Леонид Петровский со своей армией освободил его почти на месяц. Немцы их обошли и справа и слева, и выйти потом из окружения мало кто смог.

Генерал не смог, отдал своё место в присланном за ним самолёте раненному, и, сам потом раненный, застрелился у Старой Рудни, там и похоронен (сначала немцами, потом, при освобождении, нашими). У Озерова его сыграл Юрий Яковлев и про самоубийство ничего нет, показано просто, что это была первая удачная контратака летом 41-го, которая наряду с другими эпизодами стойкой обороны задержала продвижение вермахта к Москве, блицкриг не удался, начались зима и морозы.

Троицкая вселенская родительская суббота иногда прямо на 22-е июня приходится, сейгод просто рядом, но я всегда помню и про погибшего деда по отцу, и про четырёх погибших (трое "пропали без вести" летом 41-го, хорошо, если сразу погибли, а не мучились в лагере) братьев деда по матери. Мои-то все крещёными были, откуда нехристи в крестьянских семьях, но я помню и про всех "заложных покойных", сгинувших и непогребённых, и в Троицкую субботу всех поминаю, плохо сплю в ночь на 22-е, иногда и совсем не ложусь, дожидаясь утренней трансляции из Брестской крепости.

И 17-го июля тоже не спится. Эти две летние ночи: 22-го июня и 17 июля - они ведь прямо связаны, и заснуть совесть не даёт, непогребённый Государь с семьёй и верными слугами, непогребённые солдатики. Господи, спаси и помилуй нас, грешных!

Но сколько не тянутся, а вдруг кончаются жара и лето, и приходят Серафимов день и август.

Август. Истинная Церковь.

С самого начала года и даже раньше я ждала этот август: бриллиантовая свадьба у родителей, 60 лет вместе. Пока работала, надеялась заработать отпуск и поехать к ним на север. Но не вышло: заболела, уволилась, и к началу августа мои отпускные за полгода работы растаяли как дым.

Зато оказалось, что неподалёку, в соседнем Светлогорске, есть приход РИПЦ. Поначалу я только переписывалась с епископом Гермогеном и перезванивалась со священником, а в начале августа о. Александр с м. Нонной приехали к нам в гости, и муж как раз в это время приехал домой.

Он учился в Джорданвилле незадолго до объединения РПЦЗ с МП и всегда говорит, что у м. Лавра желание объединения было духовным, а не материальным, по любви, а не корысти. РИПЦ утверждает другое: когда РПЦЗ поняла, что никакого преображения постсоветской России не будет, то примирилась с тем, что есть, из корыстных соображений. Там, где они оказались после революции, за 100 лет эмиграции что внуки - правнуки старых эмигрантов, что эмигранты нынешние уже не могли быть надёжной паствой, растворялись в новых реалиях, а соединение с МП давало шанс выжить.

Меня к РИПЦ притягивало другое, не эмигрантские проблемы, а то, что многие, если не большинство исповедников и новомучеников, прославленных в МП, декларацию м. Сергия не приняли. Не стану сейчас углубляться в историю тех страшных лет, скажу только, что в домовом храме РИПЦ, построенном на родовом участке земли, где в своё время о. Федор Рафанович жил, дед и прадед нынешних хозяев, икона с ним висит в храме, он прославлен в соборе святых РИПЦ на Леснинском соборе 2008-го года, и литургия служится на антиминсе с частицами мощей новомучеников, антиминс этот пожаловал храму глава РИПЦ вл. Тихон.

Первое собеседование, можно сказать, я прошла, и о. Александр пригласил меня на Литургию, хотя и он, и епископ предупредили меня, что принимают в РИПЦ крещёных в МП только через личное покаяние, причащаться одновременно у них и в МП решительно невозможно, поскольку РИПЦ МП не считает "единой святой соборной апостольской церковью", то есть считают сергианство ЕРЕСЬЮ, и пока я этого не осознаю и не покаюсь, путь в РИПЦ мне закрыт, присутствовать на Литургии можно, причащаться нельзя.

- А в чём ересь? - спросила я.

- Экуменизм и сервилизм! - последовал чёткий ответ.

- Понятно, - ответила я, - и решилась поехать к ним на Литургию.
 
Сначала, правда, попостилась и причастилась в Успение Божией Матери в ближайшем к моему дому храме МП, куда всегда хожу. А на другой день, 29-го, на Спаса Нерукотворного, стояла на Литургии РИПЦ. Кроме того, что у них своя иерархия поминается - никакой разницы не уловила.

Маленький домовой храм и дружная, можно сказать, семейная, община и обстановка, - это я, конечно, сразу отметила, но подумала, что это не сущностный признак истинной церкви, ведь я подобное видела и у староверов - безпоповцев, и в других местах.

Вопрос именно в том, что если у них иерархия, мощи, антиминс и Литургия настоящие, то почему другая иерархия? То есть я прекрасно понимаю, почему:  когда не осталось старых катакомбных епископов и священников досергиевской хиротонии, то в 90-ые РПЦЗ дала им епископа и начались новые рукоположения, а потом эта ветвь и не признала объединение РПЦЗ с МП. А гадать, уврачуется ли и этот раскол, когда и как, безполезно, важно другое, что раскол я вижу, а ересь - нет.

Или не дозрела, или перезрела. С Литургии и приходской трапезы в саду у дома и храма я уехала с сумкой даров, на большом участке чего только не было, и обещанием продолжить погружение: - Теперь осталось только в ваш монастырь съездить, - сказала я подвозившему меня на электричку отцу Александру.

А дома было время подумать, и вот что я надумала. О. Фёдор Рафанович умер в 1975-м году, 30 лет после войны провёл в подполье и был тайно похоронен в саду, перезахоронен на кладбище только после развала СССР в 1992-м году. Два его сына погибли на фронте, выжила одна дочь Наталья, м. Нонна - её внучка. Рассказывает, что порядки в семье всегда были строгие, дети воспитывались в вере, никаких пионеров-комсомольцев, молитвы и посты.

Помню этот 1975-й год, как отличница стояла в пионерском почётном карауле у вечного огня на Площади Победы в Минске.

- А стоило 30 лет в подполье жить, может, лучше было выйти, сдаться, отсидеть и потом уже свободно жить дальше, - спросила я отца Александра. Он ответил так: "Отец Фёдор был прежде всего священник и свой долг видел в служении Божьему престолу и верным чадам, катакомбное положение - это была единственная в тех условиях для него возможность исполнять этот долг".

Муж на тот же вопрос ответил по-другому: - Если присутствовал при казнях, наши могли и расстрелять.

Да, могли, и расстрелять, и на допросах забить, и в лагере уморить. Как священномученика Серафима Жировицкого, единственного на сегодня прославленного в МП из тех, кто служил под немцами, главу Жировицкой миссии.

Из Псковской миссии никого не прославили, сняли только по благословению покойного патриарха Алексия и сценарию А.Сегеня "Попа", прототипом главного героя стал о. Александр Киселёв. Хотя и о. Михаил Ридигер, отец патриарха Алексия, под немцами служил, про это Иван Охлобыстин написал сценарий "Там, где восток".

И я много про всё это и раньше думала, и не только думала. Заснула, помню, в Полоцке в Спасо-Ефросиниевском монастыре прямо на земле у чёрного камня, которым отмечено место захоронения пленных красноармейцев. Захватив Полоцк, немцы в старинном Спасском соборе открыли службы, а в соседнем Крестовоздвиженском соборе держали пленных красноармейцев и тут же неподалёку закапывали погибших.

Кто был в монастыре, знает, что к Спасской церкви мимо Крестовоздвиженского собора нужно проходить. Вот шли люди на Литургию молиться и слышали стоны пленных. Не знаю, что они при этом чувствовали, а я почувствовала отчаяние, своё или тех, кто там был замучен - не знаю. Точнее не отчаяние, а просто слабость, что-то перестали ноги держать, дай-ка, думаю, присяду. А земля тёплой оказалось, не заметила, как прилегла и заснула, словно провалилась в яму, в пустоту.

Проснулась, встала и поехала дальше, мне тогда в Питер нужно было, и там у знакомого с университета батюшки  спросила, как же так? Что чума, что холера, - ответил он, что коммунисты, что фашисты. Хотя именно священников немцы не трогали и закрытые храмы открыли, и кто стал в них служить - потом попал в наши лагеря, если с немцами не ушёл.

"Мы все провоняли советским духом, но православный дух изгоняет советский. Хотя сейчас, к сожалению, микс из советчины и псевдоправославия витает повсюду", - сказал мне отец Александр. Я обиделась на "провоняли", и ответила, что уж лучше соблюду пятую заповедь и не буду подобно Павлику Морозову плевать в своих советских предков, а Господь, который нам дал эту заповедь, Всеведущ и рассудит нас Сам.

Тем всё и закончилось, не поехала я ни в какой катакомбный монастырь, и на Литургию в РИПЦ больше не поехала. Мало ли я ездила во время оно, церковь не в брёвнах, а в рёбрах, если не найдёшь её внутри, то не найдёшь и снаружи, а правильна ли такая экклезиология - не вем. Только думаю, что староверы-безпоповцы честнее поступили, когда потеряли дониконовское священство - не стали новое со стороны заводить, осталось у них только крещение мирским чином и взаимная исповедь по евангельскому слову: "Тяготы друг друга носите", - и удивительно, что этой малости им на столетия хватило. А могли бы позвать заграничного епископа, как белокриницкое согласие  или РИПЦ.

Не мне их судить, но и не мне с моим суконным рылом лезть в калашный ряд чистых и ничем не запятнанных. Нам оставлено покаяние, - простые слова, а попробуй разберись. По факту немцы  священников не трогали,  а наши огульно всех потом обвиняли в сотрудничестве и сажали-убивали, мало того, принуждали к сотрудничеству с собой, и многих принудили. Что чума, что холера. Но я рассудила так: уж лучше чем-то одним переболеть, а то после чумы холерой - точно помрёшь. И осталась в МП, так и закончился царский месяц август.

Осень. Родители.

Церковный год осенью только начинается, а мирской заканчивается, все мы к этому привыкли и принимаем как есть. Но мне по душе отеческое рассуждение, не помню чьё, что Господь сотворил мир сразу во всей полноте - то есть плодоносящим, зрелым, осенним.

14 сентября начался 7529-й год от сотворения мира, и для меня это значило, что уже 29 лет нет брата, скоро 30 лет, как пришла на свою первую исповедь и вскоре и его привела, на Пасху 1992-го года. 7500 - это была круглая дата, которую мир не заметил, но для меня памятная навсегда.

Когда брат погиб, разбился на мотоцикле, нам несколько дней не выдавали тело из морга судмедэкспертизы, хоронить его родители сразу решили в Сыктывкаре, а отпевали мы его заочно в Иркутске, пока ждали там самолёт. В Знаменской церкви, на горочке, но выведи меня сейчас в центр города - не нашла бы её, всё как в страшном сне было.

Мама в эти дни ничего не ела, в храм мы пришли к началу Литургии, и я позвала её  с собой исповедаться и причаститься. И она, и отец в детстве были крещены. Мама посмотрела на меня отстранённо и отказалась. Отца на отпевании не было, когда мы прилетели с телом домой, то ночь гроб простоял посреди гостиной, мы с подружками читали у него Псалтирь, но когда я заикнулась о том, чтобы позвать священника отслужить дома или на кладбище панихиду, отец почернел и закричал, что закопает меня вместе с попом: - Это вы, вы, вы, всему виной!

Для меня то, что перед смертью брат причастился со мной на Пасху, было не то что облегчением, а просто свершившимся фактом. Я не простилась с ним перед смертью, сначала не пустили в реанимацию, потом не нашли меня и его невесту, мы у её подружки заночевали.

Я в ту ночь читала Евангелие, оно открылось на воскрешении сына наинской вдовы, и когда наутро мне сказали в реанимации, куда я, наконец, прошла одна, не понимая, почему никого из наших нет (шла в больницу через храм), что Серёжа ночью умер, и сейчас тело в морге, то я не застыла, а продолжила движение, пробилась в морг и надела на его искалеченное тело свой крест, на нём не было, сняли.

И стала читать Псалтирь, и хотя явно была вне себя, всё думала, помню: а вдруг и он воскреснет, - но мне было легче, чем родителям, я верила, что его жизнь не закончилась с гибелью тела. Что творилось в душе у родителей после похорон,  не знаю, не лезла туда больше. Почти 30 лет. За это время повенчались и я, и моя дочка, долгое время их единственная внучка, родился внук и правнуки. Родители были в храме на наших венчаниях и крестинах. И только.

Когда я с младшим уезжала с севера, то ещё надеялась их оттуда уговорить уехать, но нет, какое там, рядом с братом и бабушкой по отцу они уже приготовили себе там место на кладбище. Отец последние годы твердил, что пора мне с сыном вернуться, помогать им, а мама:

 - Нет, не надо, справляюсь сама.

И вот мама уже два месяца  по больницам, какое там "справляюсь". Дочка с конца октября просила приехать, а я была в ступоре: вроде и собралась уже, но попал сын в больницу, страшно было потом одного его оставить, стала искать домработницу, чтобы присмотрела за ним без меня - безуспешно.

О том, чтобы вместе поехать, речи нет, тащиться к родителям с сыном и Тишкой -  целая история, в прошлый раз пришлось машину нанимать, не было сил мотаться с чемоданами и переноской с собакой по вокзалам.

Но, увы, нет больше таких отважных, как тот парень, что в прошлый раз нас отвозил и забирал. Да и не хватит моих слабых сил на всё сразу.

Работу осенью после двух пневмоний я почти не искала, попробовала посмотреть, где корректоры нужны, благо, появился, наконец, дома ноут, но ничего подходящего не нашла и просто потихоньку набирала старые письма двоих дорогих мне людей: школьной учительницы литературы и  священника, - к первой годовщине их смерти.

Пару недель провёл с моим отцом муж, пригласил священника, тот пособоровал дома отца и всех присоединившихся желающих, мама была в больнице.

У сына закончилась вторая четверть, и я, наконец, решилась оставить его на каникулах одного и 1-го января отправиться к родителям.

Странное чувство:  уходящий 2021-й   провела дома безвыездно, даже в Минск или соседние Гомель с Могилёвом не было поводов съездить, как в прежние годы. Только в окрестностях работала до мая, и летом бывала у знакомых на даче да в соседнем городе на приходе РИПЦ.

Осенью не выбралась дальше дальних кладбищ, старого и нового. Убралась на зиму у своих, и у свежей могилы молодой, 38-летней знакомой и тёзки, на новом кладбище побывала.

Тихо там, на кладбищах. На старом хорошо, а на новом страшно. Не только потому, что на старом - большие деревья и в любое время года чудно, а потому, что новое очень быстро растёт, деревьев там нет, не разрешают сажать, и уходят к горизонту в чистом поле ряды свежих песчаных холмиков под крестами.

Метр с кепкой  в ширину на одну могилу, и я сказала мужу и сыну:

- Не хочу там лежать, хочу с бабушками, возле них хватит мне места. Пришла пора на 60-м году жизни это озвучить, про себя-то давно думала, с Серёжиной смерти.

Вторая, осенняя, пневмония морально меня подкосила больше, чем физически, понятно, что все мы одинаково болеем и умираем, и верующие, и атеисты, но лучше тем, кто знает, что делать и чего хотеть. А я не знаю. На всё воля Божия. Всё лето "закалялась", как могла, а толку 0. Хотя как посмотреть, всё-таки жива, значит, зачем-то ещё нужна поверх земли.

Блажен, кто верует, тепло ему на свете!

Верую, Господи, помоги моему неверию!

Благодарю за этот год, который подходит к концу, и снова после непроглядной осенней темноты светло от новогодних городских огней и от снега, который после безконечных северных зим радует глаза, но не сердце, сердцу нужно только тепло, которого всем нам так не хватает!

Одиноким, уставшим, растерянным. И всё-таки с неизбывной надеждой на Твою милость ждущим новый год и завтрашний день!