Подарок старому другу. 4

              Предыдущая глава здесь:  http://proza.ru/2021/12/23/563   

              О, милое злокозненное коварство молодых сумасбродов! Вадим Сергеевич усмехнулся, вспомнив, в каком истерическом ржании рождались детали заговора. Сразу же стало ясно, что абы кто на роль соискателя Галкиной приязни не подходит. Поручи это дело её тайному воздыхателю – и крах обеспечен: разомлеет и выдаст даме сердца всех заговорщиков с потрохами. Здесь требовалось работать тоньше. Операция «Ы», так сказать. Чтобы никто не догадался, как говорил знаменитый киношный Балбес. И выбор пал на Серёжку. Резонов было два. Первый: несуразней пару нельзя было и придумать. Статная девица и неказистый парнишка, да ещё и ростом пониже. Резон второй, главный: на момент заговора кандидат на любовь отсутствовал и никак не мог помешать нарождающимся интригам.

              В воздухе смутно витала антитеза про красавицу и чудовище, хотя, если уж совсем по-честному, оба персонажа до таких кондиций не дотягивали: никакой писаной красавицей Галка не являлась, а Серёжка и тем более никак не тянул на роль чудовища. Но какой-то бесёнок всё время сворачивал мозги заговорщиков на хохму, и кандидатура «Ромео» была с весёлым ржанием утверждена. Оставался пустячок: внушить претенденту, что он давно влюблён в Галку, и настала пора открыться уже, в конце концов!

              С первой задачей оказалось справиться поразительно просто. После некоторых туманных намёков, совершённых как бы между прочим с разных сторон, в том числе и лояльными к заговору девчонками, в глазах ничего пока не подозревающего соискателя сердца принцессы стала временами промелькивать некая отстраненность от действительности, а легкая мечтательность на уроках стала причиной нескольких дополнительных неудов и проницательного замечания классной Тамары Тимофеевны:

              - И вот сейчас, когда я даю материал, который вы нигде самостоятельно не найдёте, Сережа Степанов грезит о приятном, о девочках, наверное.
Эх, Тамара Тимофеевна, если бы она знала, насколько близка к истине, не рискнула бы вторгаться вот так запросто в млеющую от неясных предчувствий Серёжкину душу. Но слово, как известно, не воробей, и с этого момента весь класс пришёл к выводу: а Степанов-то влюбился! Не прошло и пары перемен, как новость разлилась по старшим классам с убийственным доводом о её достоверности – сама «литераторша» уличила несчастного. И только животрепещущий вопрос: а в кого же, в кого? – оставался пока не проясненным.

              Казалось бы, хорошо дело пошло, но дальше возник тупик. Серёжка никак не собирался открываться перед своей избранницей, предпочитая страдать тайно, и деликатные подталкивания его в сторону решительных действий не приносили никакого эффекта. Даже после того, как доверенные подружки прямо назвали Галке имя сохнущего по ней соискателя, сближения не случилось. Ветреница была занята расстановкой силков на другую дичь, а именно – на Локатора, и на сообщенную новость отреагировала только презрительным: «Ха!» И хорошо, что Серёжка этого не слышал.

              Срочно требовался неожиданный импульс, способный придать ситуации новую энергию и предоставить, наконец, интриганам возможность насладиться плодами своих трудов. И тут помощь пришла откуда не ждали – от знаменитой и таинственной Аиды Ведищевой, певицы, которую никто не видел (ну, разве что разок в «Голубом огоньке» если только), но от исполняемых ею песен сходили с ума все граждане Советского Союза, начиная лет с тринадцати и до бесконечности. Девчонки с ненавистными прыщами на щёчках томились от её «я буду ждать тебя возле пальм у трёх дорог», а мужественные комсомольцы с целеустремлёнными взорами подпевали словам: «я песней, как ветром, наполню страну».

              Вот эта комсомольская песня под названием «Товарищ» и натолкнула заговорщиков на идею использовать великую силу искусства, дабы донести до Галки «страдания юного Вертера», не прибегая к усилиям самого «юного Вертера». Вадим быстренько накропал стихотворное признание в любви на мотив «Товарища» так, чтобы было недвусмысленно понятно, от кого оно исходит. Получилось весьма слезоточиво.

              Вадим Сергеевич попробовал вспомнить, чего он там насочинял. Дело шло туго. Перед мысленным взором возникла коричневая записная книжка, даже привиделась страничка, на которой были записаны эти стишата. А вот текст, увы… Он вспомнил только часть припева:

              «Тут надо бы чувства и слезы лавиной.
              Ведь зря ты смеёшься Галина, Галина!»

Не ахти. Но тогда все пришли в восторг, и новый шлягер тут же был распространен для изучения и последующего исполнения перед окнами «светлой донны», благо жила она, как почти все в их компашке, в «частном секторе». (Вот интересно, частной собственности в те времена не было, а частный сектор – был). Текстом песни как бы случайно оказался обнесён только Сергуччо. А зря. Потому что он всё равно пронюхал о сочинении. Только сердиться не стал и, может быть, даже обрадовался такой издевательской помощи.

              Да, вот такие дела. Они ведь тогда в своей бескрайней веселухе случайно наткнулись в лице Сережки именно на тайного Галкиного воздыхателя. И разворошили то, о чём он, трезво оценивая свои кондиции, и думать не смел даже наедине сам с собой. А теперь возмечтал, дурачок.

              Премьера песни прошла успешно. У ворот Галкиного дома при максимальном кворуме компании, включая и Галку, и Сергуччо, и Вадима, и ещё многих ребят, бойкую серенаду исполнил под гитару - кто же? Конечно, Локатор. Припев истово подхватывали голосами мартовских котов все присутствующие парни, заставляя испуганно вздрагивать редких прохожих и жителей окрестных домов. Только Сережка не пел. Он переживал, прячась за сигаретным дымком, и только изредка коротко взглядывал на Галку. Когда номер закончился, и артист раскланивался, принимая шумные поздравления, к нему подошла героиня песни и громко чмокнула его в щёку. При всех! Но посмотрела при этом почему-то на Сережку.

              С этого момента весь заговор сдулся, как прохудившийся воздушный шарик. Галка продемонстрировала свой окончательный выбор в пользу Локатора, все остальные Кольки облегчённо выдохнули: не надо больше напрягаться. Локатор теперь исполнял Галке песню от своего имени, а Сергуччо и вообще оказался не у дел. Напрасно начитанный Вадим цитировал Серёжке неизвестно откуда выцепленные строки: «Всегда огонь благой любви зажжет другую, блеснув хоть в виде робкого следа» * и подстрекал друга на дальнейшие подвиги во имя любви. Сережка категорически отказывался подстрекаться и только однажды, когда уж Вадим совсем допёк его, очень серьёзно посмотрел на того и сказал лаконично, как плюнул:

              - Дурак ты!

              Это был бунт на корабле. Несильный, но всё-таки. Лидером в их тандеме по умолчанию считался Вадим, по крайней мере, он сам так думал, и был не готов услышать подобное от второго номера. И всё-таки они не поругались. Подулись немного друг на друга, и тем всё закончилось к обоюдному удовлетворению. Вадим, конечно, понимал, что Серёжка, в общем-то, прав, что во всей этой истории он, Вадим, выглядит не очень, выступал-то, получается, на стороне противника. Но, пожалуй, даже не это было главным.

              Хорошенько покопавшись в самом себе, Вадим вынужден был признать, что он и не хотел Сережкиной победы. И песню эту дурацкую сочинил не от чистого сердца, а со скрытой издёвкой. А всё почему? Да очень просто: он вдруг понял, что сам хочет быть рядом с Галкой, ходить с ней в кино, и даже целоваться, может быть. Вот такая петрушка, понимаешь. А как тогда быть с песней: уйду с дороги, такой закон, третий должен уйти? Ведь все его приятели, слушая эту песню, мнили себя благородными и сильными, как раз теми, кто уходит с дороги. Они уходят с дороги, а девчонки, эти глупые курицы, только потом понимают, кого они потеряли, но уже поздно, поздно... И сладкая печаль поднималась в такие минуты в мужественных мальчишеских душах.

              Только вот песня – песней, а в жизни совсем не хотелось куда-то уходить, хотелось оттирать конкурентов, даже если таковыми оказывались собственные друзья.  А Серёжка маялся. Не раскачай его заговорщики, он, пожалуй, так и жил бы, как лисица из Эзоповой басни, и иллюзий в отношении недоступного винограда не строил. Так ведь раскачали, и что теперь делать?
____________________________________

* Откуда Вадиму было знать, что это из Данте? Такое в школе не проходили.


             Продолжение здесь:    http://proza.ru/2021/12/26/701