предрождественская история

;



               Случай из следственной практики

                Предрождественская история

                1

   Это случилось накануне Рождества в 198... году. В одной из  деревень, разбросанных на огромных просторах России, вот уже 15 лет исправно трудилась продавщицей в местном сельпо Марфа Степановна Водолазкина или, как ее все называли, Степановна. Это была женщина тучная с мягкими чертами лица и покладистым характером. Все в деревне относились к ней уважительно, а молодые бабы часто бегали к Степановне за житейским  советом. Ей оставалось каких-нибудь полтора года до пенсии. Она уже строила планы на будущее: хотела остаток жизни посвятить внукам. А их у нее было трое: Женечка, та уже в школу ходит, и два погодка, Тима и Петя, пяти и четырех лет.

   Но как говорится, человек предполагает, а Господь располагает. В ранних сумерках короткого январского дня, когда покупателей не было, в магазин вошел неизвестный. Он изнасиловал несчастную женщину, а потом задушил ее. Забрав из кассы деньги, ему удалось бесследно исчезнуть.

   Жительница деревни Нина Верещагина, проходя поздним вечером мимо сельпо, про себя удивилась, увидев, что в окнах магазина горит свет, хотя было уже нерабочее время. Заподозрев неладное, она побоялась зайти внутрь, а постучалась в дом напротив, где жил с семьей тракторист Иван Криворучко. Она застала их за ужином. В комнате аппетитно пахло наваристыми щами и вареной картошкой. Но узнав в чем дело, Иван не мешкая встал из-за стола, быстро оделся и, прихватив с собой (на всякий случай) монтировку, вышел из дома. Верещагина еле поспевала за ним. Поднявшись на крыльцо магазина, он, стараясь не скрепеть, осторожно приоткрыл дверь: на полу, перед прилавком лежала Водолазкина. Человека в обмороке, но еще живого, легко можно отличить от мертвого. Сомнений не было: она была мертва.

   Не долго думая, они побежали к председателю сельсовета Петру Васильевичу Самоедову, хотя хорошо знали, что в этот час его лучше не беспокоить: к вечеру он обычно бывал изрядно "под мухой", но у Петра Васильевича, у единственного на всю деревню, был телефон. Выслушав их сбивчивый рассказ, Самоедоев словно протрезвел и, с некоторым трудом овладев диском телефона, набрал номер районного отделения милиции. Через два часа к дверям сельпо подкатил милицейский воронок.

   Их уже ждали. Весть о смерти Степановны мигом облетела всю деревню. Несмотря на поздний час, люди с фонариками в руках столпились у магазина, так что милиционерам пришлось пробираться через плотную толпу сельчан. Водолазкину отвезли в районную больницу, прямо в морг. А люди еще долго не расходились, гадая, кто тот злодей, который мог это сделать?

                2

   Новоиспеченный юрист, недавний выпускник ленинградского университета Лев Стулов лишь с неделю назад прибыл по распределению в областной центр N. и поступил на службу в следственный отдел областной прокуратуры. Вообще-то он хотел остаться в Ленинграде и поступить в аспирантуру, но судьба распорядилась иначе. Сжав от досады кулаки, Стулов согласился на работу в провинции, выбив из заведующего кафедры, старенького профессора, обещание через три года получить место в аспирантуре, поэтому он рассматривал порученное ему дело об убийстве продавщицы деревенского сельпо М.С. Водолазкиной, как первую ступеньку на лестнице его будущей карьеры. С присущим ему рвением он взялся за работу.

   На блузке пострадавшей были обнаружены ржавые пятна крови. Чьей? Водолазкиной или убийцы? Кровь принадлежала к редкой группе АВ, которая встречалась только у одного мужчины из ста. (В то время еще не научились делать DNA-пробу.) Кроме того на юбке жертвы нашли нить из джинсовой ткани. У Водолазкиной не было джинсовой куртки, а о джинсовых брюках и говорить не приходится. Это была уже улика. Как говорится, сколько веревочка не вейся, а конец найдется. Такая "веревочка" привела следователя к колхозному пастуху Кузьме Отстойникову, бездельнику и пьянице. Соседи вспомнили, как он хвастался, что скоро поменяет давно проржавевшую крышу на хате на новую из цинкового железа. На вопрос: "Откуда у тебя деньги?"  Отстойников только отшучивался: "А может я наследство получил."

   Все совпало: и группа крови, и нитка из джинсов. К тому же у него не было алиби. Его осудили на 20 лет мордовских лагерей. На вопрос: "Сознайся, ты убил?" он только мотал головой. "Нет, не я."

   Прошло три года. Профессор сдержал свое слово. Стулов вернулся в Ленинград и поступил в аспирантуру. Он давно забыл о посаженным им деревенском пастухе.

   Его сменил Семен Ильич Винокуров, человек средних лет, имевший за плечами 20-летний стаж работы в следственных органах. А между тем жена Отстойникова Ефросинья все эти три года, пока муж сидел, безуспешно обивала пороги всяких учреждений. Хотела правды добиться, мол не убивал он, в чем она была искренне уверена. Но ее никто даже слушать не хотел. "Дело закрыто и баста." Но она не унималась. Уж больно любила Фрося своего незадачливого муженька. К тому же Вовка, сын их, без отца сиротой рос.

   Так дорожка привела ее в кабинет Винокурова. Тот внимательно выслушал ее, обещал подумать. А не задолго до этого он, сидя в мягком кресле перед телевизором, перелистывал свой любимый журнал "Химия и жизнь". Ему на глаза попалась заметка, что благодаря DNA-пробе в Англии через 20 лет нашли убийцу. (У нас в то время еще таких проб не делали.) Послали пробу крови Отстойникова на анализ. Через полгода из Англии пришел ответ: не он.

   Надо заметить, что выше описанные события происходили еще во времена Перестройки. Тогда к мнению западных спецов относились с большим доверием, чем нынче. Поэтому приняли решение: Отстойникова освободить. Невиновен!

   А кто же тогда? Чтобы ответить на этот вопрос, Винокурову потребовалось долгих четыре года. Им оказался сын самой близкой подруги покойницы, кладовщицы Настасьи Белоусовой. Она и алиби для сына выдумала. Но это не помешало Винокурову посадить настоящего убийцу на скамью подсудимых.

   Так благодаря кропотливой работе следователя была исправлена судебная ошибка. А сколько осталось неисправленных?