Подменная няня - окончание

Брат был зол на меня:
- Ты, как всегда, не берешь трубку. Я уж подумал, не случилось ли что. Сестра, так нельзя.

Младший брат воспитывает меня уже сорок пять лет - с тех пор, как научился говорить. Мне остается только оправдываться.
- Извини, братец. Я подработку нашла. Потом расскажу.
- Слушай, сестра, такое дело. Помнишь, мы с тобой решили книги с чердака убрать?
- Ну?
- Ну, я договорился тут. Короче, сейчас все хотят избавиться от старья. Поэтому у них график очень плотный. Сначала договорились на послезавтра, но потом перезвонили и говорят: «Только сегодня или через месяц.» Я тебе набирал, чтобы предупредить. Может, ты чего-то хотела оставить.
- Да нет, - говорю я. – Спасибо, что ты сам все организовал. А то они бы так и пылились еще лет тридцать. Давай, до связи! Извини еще раз.

Я останавливаюсь на пустой дорожке. Теперь меня не только плющит, но еще и разрывает от злости. Ну надо же! Все книги вывезли! Научные справочники и альбомы по искусству, подписные издания и отдельные тома, любовные романы и сочинения политических деятелей, энциклопедии, монографии, сборники! Стопки «толстых» журналов и даже отцовские газеты, которые он последние двадцать лет собирал и перечитывал, - их тоже выкинули!  Все богатство, которое досталось нам от предыдущих поколений, и которое мы должны были передать нашим собственным внукам!  А что мы теперь им оставим? Ни добрых детских книжек, ни волшебных сказок, - ничего этого больше нет! Всех к чертовой матери вывезли: и медведей, и зайцев, и злых волков, и хитрых лис. Ну кому они, спрашивается, мешали на чердаке? Пылились бы себе и дальше, а тут вдруг являются какие-то чужие люди – эдакие кудесники  –  и за три часа обчищают весь чердак.  Они скручивают наши книги и засовывают их в черные мешки, как покойников. И ее, небось, скрутили и засунули.  А я ведь с ней даже не попрощалась по-человечески!

Я понимаю, что брат все сделал правильно, и что я должна быть ему благодарна. От этого чувства вины непонятно перед кем мне становится еще больнее. Я уговариваю себя, что в эпоху Интернета никому не нужны горы макулатуры. Рисованные звери не интересуют детей, которым дали смартфоны. Да мне и самой эта плоская коробочка с недавних пор заменяет не только тепло человеческих отношений, но и собственные мозги.

На дорожку падают первые тяжелые капли. Ну скорее бы, а то дышать уже нечем!
Я швыряю в рюкзак ненавистный мобильник, чтобы его не замочило, и достаю зонт. 
Где-то там, ближе к Ягодной улице, уже вспыхивают зарницы и грохочет гром.
Порывы ветра усиливаются, и ветви берез во дворе колышутся все сильнее. Надо скорее бежать к подъезду, чтобы не промокнуть насквозь, но ноги вдруг стали как ватные и совершенно не слушаются.

Гроза подошла уже совсем близко. Над соседним домом вспыхнула молния, а я все еще стою, как вкопанная, посреди дороги.  Обида, злость и страх перед будущим выплескиваются из глаз в три ручья.

Ветер вдруг стих на секунду, и мне послышалось сквозь шелест листвы:
- Девочка, ты потерялась? Не плачь, все будет хорошо! Когда-нибудь ты станешь самой лучшей няней. Твои дочери уже совсем взрослые!
  - Мэри Поппинс, до свиданья! – всхлипываю я в ответ. – Спасибо за все!
Не успела я раскрыть зонт, как меня накрыло стеной дождя. 

Собственно, тут следовало бы поставить точку. Гром, молния и сильный ливень –  красивый финал мелодрамы.

Но на самом деле все закончилось гораздо прозаичнее. Я отработала с детьми еще один день. Миша вернул мне компас. Подойдя к подъезду поздно вечером, я обнаружила, что потеряла ключи от квартиры. Этим казусом, собственно говоря,  и закончился мой метод подменной педагогики.

КОНЕЦ