Мемуарное 3

Память…Очень странная это штука. Она врывается в твоё сознание самым неожиданным образом, не спрашивая тебя, часто не вовремя, иногда с приятными, иногда не очень эпизодами нашей жизни. Порой давно забытыми. В юности мы пытаемся отгонять от себя то, что не хотим помнить. Но память не даёт забыть, она вцепилась в сознание мёртвой хваткой, она навсегда в тебе. Но почему- то память все-таки избирательна и помнит больше плохого и ненужного, чем хорошего. Я начал писать об институтской жизни, чтобы убрать разницу, в пользу веселых, иногда очень веселых мгновений моей учебы. А вы вспомните свою, и вместе посмеёмся над моей. И на мгновение перенесемся к тем счастливым дням …И опять вместе посмеёмся. И пусть были обиды, измены, ссоры, но я перекрашу их из печальных в весёлые, потому, что несмотря ни на что, свалив все в кучу, я был счастлив… Ведь не только у меня, а и у всех у нас, была изумительно красивая, невероятно любимая и преданная подруга-колдунья, по имени МОЛОДОСТЬ.
   Но вернемся к моему повествованию. Тучи сгущались надо мной. Торнадо из офицерских мнений готово было засосать меня без остатка. Я понимал, что если не приму экстренных мер, то буду отчислен, а военная кафедра имела такие полномочия, и окажусь в настоящей армии. По рассказам уже отслуживших в этой «благородной организации», имея богатое воображение…нет, не буду рассказывать. Хотя веревка и кусок хозяйственного мыла всегда были наготове. Верёвка, признаюсь, была подпилена…хоть какое-то время в медсанбате…Полный бред.
   Включил мозговой штурм. Подбил однокурсника на авантюру. Был у меня дружок в группе по фамилии Волк, звали Федя. Высокий, белокурый истинный ариец, а как по мне, чистый расист. В нашей группе училось два представителя негроидной расы из Мали, и три из дружеского Вьетнама. Федя был счастлив. Непочатое поле для экспериментов. Как-то собрав негров у доски, он начал что-то рисовать. Негры, да и вся группа с интересом наблюдали за Федей. В результате мы увидели красивый контур СССР и африканского континента, с отмеченными городами Донецк и столицей Мали городом Бамако. От Донецка шла жирная штабная стрелка, упиравшаяся в Бамако. Чуть ниже была надпись: НАПРАВЛЕНИЕ ГЛАВНОГО УДАРА. Негры заскучали. Я действовал тоньше, сказал, что у них со следующего семестра будет новый декан:
-Кто? -спросили они.
-Добрый, старый «Дедушка Линч» (безсудебная расправа над чернокожими через повешение).
Не прошло, африканские негры, в отличии от их американских собратьев, о таком не слышали…обидно.
Федю я боялся. Как-то, потерявшись в Славяногорске, после какой- то дикой попойки, мы, заблудившись, брели наугад к автобусной станции через лес. Из провианта был только сырой фарш, для колбасок на костре. Спичек не было. Через час хождений по лесу, проголодавшийся Федя начал кушать мясной фарш сырым. Меня стошнило. Зрелище было ужасающее. Персонажи из фильмов-ужасов в сравнении с ним, казались сказками про добрую Фею. Насытившись свиной плотью, Федя, повернулся ко мне и тихо сказал:
-Олег, давай поклянемся друг другу в вечной дружбе, и скрепим её кровью.
 Я оторопел. В голове пронеслась за секунду  вся моя недолгая жизнь. Я уже представил какие-то ритуальные моменты, клятвы, даваемые при вступлении в Мальтийский орден, либо Каменщиков, или в какую-нибудь очередную бесовскую секту …разрезание рук…кровосмешение…потом, как положено- сепсис…и долгая мучительная смерть.
Вид Феди, в заходящих лучах солнца, с окровавленным от свиного фарша ртом и решимостью в голосе подтверждал мои самые худшие опасения.
-Олег, давай поклянемся друг другу в вечной дружбе, и скрепим её кровью...неизвестного прохожего-добавил через секунду Федя.
   От радости, я был готов на всё.
На военной кафедре, я подговорил Федю написать просьбу об отправке нас в армию добровольцами, в Афганистан, с целью выполнения интернационального долга перед братским афганским народом. Причем, заранее, поговорив с папиным знакомым военкомом, я знал, что результат будет отрицательный, и наше «патриотическое прошение» будет отклонено. Мой рейтинг, как сейчас принято говорить, да и Феди заодно, стал повышаться. Надо было закрепить успех. Однажды, проведя очередную инспекцию, офицер отправил меня на стрижку, видно я сильно зарос, хотя «военка» была один день в неделю. Я пошёл в гостиницу «Дружба», там на первом этаже была парикмахерская. Зайдя в зал, я двинулся к свободному креслу, краем глаза заметив в соседнем кресле, заканчивающего стричься начальника кафедры полковника Куликова. Это был шанс.
-Как будем стричься? Спросил мастер. «Пан или пропал», надо рискнуть- подумал я.
Не знаю, как вам, но мне очень нравился фильм «Котовский». Я смотрел его несколько раз в детстве. «Да что мне вши, что я из-за этого красоту мужскую буду портить», сцена в бане, кто хочет, может проверить. «СТРИГИ ПОД КОТОВСКОГО».  Поэтому мастеру с фальшивым пафосом я сказал:
-Стриги под Куликова!
Зав. Кафедрой, как человек военный, наверняка смотрел знаменитый фильм, и попросил зайти после стрижки к нему в кабинет. Ему явно понравилась моя фраза, это было видно по лицу.
Зашел в кабинет Куликова. Тот, узнав Ф.И.О., номер взвода, осведомился об успехах на ниве военно-политического воспитания молодежи в стенах доверенной ему кафедры. Я с воодушевлением, брызгая слюной, (о ковиде тогда еще не слышали) делился успехами.
Потом, достав из ящика стола один рубль, попросил отнести его в парикмахерскую и расплатиться за его стрижку. Роль временного, возможно, и постоянного денщика меня устраивала. Победа была одержана.
 Даю честное слово, дорогие читатели, что в моем повествовании нет НИ ОДНОГО СЛОВА ЛЖИ!
                Продолжение следует