Порог доверчивости

— Эй, голосистые… — Темноглазый брюнет обогнал подруг на выходе. Его жгучий взгляд Римма заметила ещё там, в толпе у эстрады. Мужчина был лет на десять, а то и на все пятнадцать старше обеих подруг, с такими водиться несовершеннолетней Римме опасно, но праздник заканчивался, а никто так и не проявил к ним интерес. «Возможно, это просто „американская“ щетина придаёт ему возраст», — оправдывала мужчину малолетка, но на всякий случай схамила:

— Чего тебе, дядя?

— Да так, ничего. — Казалось, мужчина обиделся. Он бросил сигарету в урну, развернулся и затерялся в рассыпанной по площади толпе.

— Странный какой-то, — досадливо поджала губы Римма.

— А что ты, как собака, на всех кидаешься? — Лизхен сердито толкнула подругу в плечо.

— Да пошёл он. Ему лет видала сколько?

— Ну и что? Это для тебя он дядя, а как по мне, так всё лучше, чем наши придурки-ровесники. Только и могут, что сзади за лифчик дёргать.

— Тебя что, дёргали? — округлила глаза Римма.

— А то! — похвасталась подруга.

— Вот придурки! — завистливо выругалась Римма.

На остановке народу тьма. В подъехавший автобус людей набилось столько, что его раздуло, как рыбу-фугу. Он с трудом оторвался от остановки и, переваливаясь боками, поплыл вдаль, оставляя подруг куковать до следующего рейса. Римма посмотрела на дисплей телефона: 5 пропущенных звонков от мамы и ещё три сообщения. Вот ведь. Пока их читала, пришло новое — «Придёшь, получишь у меня!».

— Что, маман опять переживает?

— Да ну её. Надоела.

— А моя меня, наоборот, из дому гонит: чего сидишь сиднем, иди во двор погуляй. Как будто я маленькая.

— И правильно гонит. Ты же домоседка. — Телефон в руке завибрировал. — Блин, ну вот, опять звонит. — Римма нажала отбой, подумала и выключила телефон совсем.

— А я свой забыла, и какой с меня теперь спрос? — захихикала Лизхен. — Учись, недоросля.

— Сама ты…

Синие «Жигули» лихо подкатили к остановке. Кареглазый брюнет с недельной щетиной, перегнувшись через пассажирское кресло, высунул курчавую голову в приспущенное стекло окна.

— Ну что, девчонки, подвезти?

Римма вопросительно посмотрела на подругу и промолчала, боясь испортить вторую попытку знакомства. Лизхен откинула завитые плойкой кудряшки, томно посмотрела на мужчину и неожиданно для Риммы мягким голосом произнесла:

— Мы в незнакомые машины не садимся.

— Так в машине и познакомимся, — левый глаз мужчины немного косил. — Чего мёрзнуть?

Пронизывающий ветерок задувал в просвет между коротким топиком и джинсами, вызывая мелкую дрожь, и грозил лёгкой формой простуды. Римма попробовала натянуть топик пониже и вопросительно посмотрела на подругу. Автобус придёт ещё не скоро, между рейсами, как минимум, полчаса ожидания.

— Что вы к нам пристали? — кочевряжилась Лизка.

— Душа у меня болит, на вас глядючи. Юбки короткие, продует, потом по врачам бегать будете.

— А вы душевнобольной, что ли? — сострила Лизхен.

— Ага, юбки короткие, продует, потом по врачам бегать будете, — засмеялся водила и нырнул головой в салон.

Взгляды подруг пересеклись.

— Ладно, — Лиза просеменила к автомобилю, дёрнула дверцу и опустилась на переднее кресло, словно королева на трон. Римма, не раздумывая, прыгнула на заднее сиденье, прислонившись боком к чему-то мягкому. Сквозь тонированные стекла внешний свет фонарей почти не пробивался, лишь слабый огонёк магнитолы очертил тёмный профиль человека, напугав пассажирку.

— Ой! Кто тут?

— Что, испугалась? — скрипуче-дребезжащий голос человека рядом явно принадлежал мужчине немолодому. Римме стало не по себе и, чтоб не выдать своего состояния, она громко и не к месту хихикнула.

— Ещё чего! Просто не ожидала.

— Ну что, поехали? — водитель прибавил звук и без того надрывающемуся хрипотцой Александру Новикову и с визгом сорвал с места автомобиль.

А как по улице одной

Шёл за девушкой блатной,

Он — за ней, и я — за ней,

А в этом деле я блатней.

Шансон, а попросту блатняк Римма терпеть не могла. Ей с самого детства нравилась пусть и немодная среди молодёжи Пугачёва, но в данную минуту Новиков со своей тюремной лирикой был больше к месту. Он притуплял осторожность, затормаживал нарастающее чувство опасности, придавал ситуации некоторую лихость и кураж.

— А куда мы едем? — Лизхен кокетливо повернула голову к водителю.

— Знакомиться, — грубовато ответил парень и, спохватившись, мягко продолжил: — Сегодня же праздник. Предлагаю заехать в одно местечко.

— Какое местечко? — опасливо спросила Римма.

— Не бойся. — Шершавая рука соседа поползла по оголённой пояснице девушки и, достигнув бедра, резко прижала. — Никто тебя не обидит, девочка.

— Уберите руку, — волна брезгливости стала подкатывать к горлу.

Новиков допел свой блатняк, последние ноты оглушающей музыки затихли, давая динамикам секундную передышку. В салоне стало тихо. Римма схватила руку мужчины, отлепила её от своего бедра и резко отбросила.

Услышав позади себя шорох, Лизхен царственно развернулась, недовольно поглядела на Римму и снисходительно произнесла:

— Может, высадим её? Она ещё маленькая.

Такого от подруги Римма не ожидала. Никогда ещё Лиза столь уничижительно не высказывалась по поводу её малолетства. Дружили давно и, несмотря на разницу в возрасте, никаких разногласий по этому поводу у них ни разу не возникало.

— Ещё чего! Поехали!

Римма отодвинулась от соседа и уставилась в окно.

— Девчонки, а давайте за знакомство. — Сосед откуда-то вынул бутылку водки и открутил крышку. — Только стаканов у меня нет, так что придётся из горла. Ну что, по глоточку? Кто смелый? — посмотрел на Лизу.

Та на мгновение заколебалась, и это колебание не осталось незамеченным Риммой.

— Дай сюда, — она выдернула бутылку из рук мужчины и прижалась красными губами к горлышку.

Отвратительная жидкость обожгла внутренности. Дыхание остановилось. Только теперь Римма поняла, зачем отец резко выдыхал, перед тем как выпить. Но было поздно. Она попыталась втянуть воздух, но на неё напал какой-то непонятный ступор. Из глаз брызнули слёзы.

«Жигули» сбавили скорость и притормозили.

Постепенно спазм отпустил, и Римма неистово хватанула воздух, поперхнувшись собственной слюной.

— Эх ты, — мужчина покопался и достал из тех же неведомых глубин пластиковую полторашку минеральной воды. Открутил крышку, протянул.

— На, запей. Легче будет.

Римма схватила свободной рукой бутылку и стала судорожно глотать солоноватую на вкус минералку.

— Не захлебнись, деточка, — усмехнулся водитель, глядя на Римму в зеркало заднего вида. Развернулся, просунул руку между сиденьями, выдернул из её руки бутылку с водкой и протянул Лизхен.

— Теперь твоя очередь.

Лиза нерешительно повертела бутылку в руках, но заметив упрёк во взгляде подруги, поднесла бутылку к губам, поморщилась от ударившего в нос запаха и нехотя стала цедить жидкость сквозь зубы.

— Да кто так пьёт, — вырвал бутылку водила. — Только добро переводите. Дай ей лучше воды, Михалыч.

— Помолчи, — мужчина пнул коленкой водительское кресло, отобрал у Риммы бутылку и протянул Лизхен, которая с жадностью набросилась на воду, допивая остатки.

— Ну вот и хорошо. Поехали… Мадам.

Седые тополя вперемешку с фонарями замелькали быстрее, пока не превратились в сплошную ленту. Алкоголь на неподготовленные юные организмы действует мгновенно. А снотворный порошок, подсыпанный в минералку, усиливал эффект до полной бессознанки. Через пять минут обе подруги уже спали, откинувшись головами на спинки сидений. Римма, которой досталось больше, отключилась первой. Тело её обмякло, сползло и плюхнулось на плечо незнакомцу.

Наконец синие «Жигули» въехали в спящий глубоким сном район и, немного пропетляв, остановились в тёмном лабиринте гаражного кооператива «Буревестник».

Вы прочли отрывок из детектива Елены Касаткиной "Невольницы ада". Полностью книгу читайте на Литрес, Ридеро и Амазон.