Долгое эхо - 13
Церковь крепко-накрепко привязала его к себе. Глеб грозил ей кулаком, плевал в её сторону, разбирал на части. От неё почти ничего не осталось — лишь невысокие осыпающиеся стены да устремлённая в небеса колокольня. На потускневшем куполе вместо креста торчал кусок арматуры.
- Чтоб ты провалилась! - кричал он, проходя мимо.
Ему ужасно хотелось написать куда следует о том, чтобы сровняли с землёй ненавистную церковь, чтобы и следа её не было, чтобы не мучила. Но Глеб был трусоват и нерешителен. Становился смелым только с теми, кто слабее его самого. Потому и писать боялся. Мало ли что выйдет. Не поймут там, наверху, и самому достанется. Словом Глеб владел плохо, писал неразборчиво. Всякое могло приключиться.
Как-то раз поздним вечером Глеб не выдержал, схватил что под руку попалось — то ли кувалду, то ли лом — и побежал крушить ненавистные развалины. Светила луна. В углах мерещилось что-то тёмное и дьяволоподобное. Оно скалилось, подбадривало. Глеб поднял своё орудие и тут же свалился на землю. Инфаркт.
Спасло его чудо. Меньшого среди ночи потянуло помолиться на святом месте. Он и пошёл. А ещё на счастье, или на чудо какое оказалась в деревне скорая. Сто лет её здесь не видели. Вызывали редко, а коли вызывали, так ждали сутками. А тут - вот она! Ложный вызов. То ли вызвали в шутку, то ли заблудилась. Повезло Глебу. Младшой утвердждал, что Бог спас.
Восстанавливался долго, а как поднялся с постели, приковылял к старикам, достал из кармана пачку денег и сказал грубо:
- Вот! Надо её заново строить... церковь эту. Сил нет, измучила. Пусть лучше целая стоит.
Младшой просиял. Чуть ли не руки целовать кинулся. Только не вышло ничего. Деревня пустела, и мало кому из оставшихся нужна была церковь. В Васильевке есть — и хватит.
На развалины мы, дети, ходили сначала из любопытства: манили остатки церковной росписи, едва угадывающиеся на полуобвалившихся стенах. Став постарше, забирались повыше, демонстрируя навыки скалолазания.
- Слабо по стенке пройти? - кричал сверху Мишка Савельев, балансируя на краю на уровне третьего этажа. Ловко словно обезьяна пробежал он по узкой кирпичной дорожке. Оказавшись на противоположной стороне, победно вскинул руки и показав язык, быстро спустился вниз.
- Ну, что зассали? Слабаки! - выкрикнул он.
Таня усмехнулась:
- Дурак ты.
- Да я не тебе, - сказал Мишка. - Ты ж понятно, девчонка. Куда тебе! Все вы девчонки слабачки. Тебя Морозова это тоже касается.
Я не стерпела и храбро полезла наверх.
- Перестань! - попыталась остановить меня Таня.
- Может, не надо, а? - Тошка аж побледнел.
Вдвоём они схватили меня за футболку и принялись стаскивать вниз. Я вывернулась и продолжила лезть. Ноги у меня тряслись, внутри я проклинала себя, Мишку, церковь, людей, превративших прекрасное здание в руины. Проклинала, но всё-таки лезла.
- Не смотри вниз! Не смотри вниз! - шептала я, проходя по краю стены.
Спустившись, села на землю. Меня не держали ноги.
- Класс! - восхитился Мишка. - Не ожидал от тебя.
Таня обозвала меня дурой и сказала, что отныне и навеки вечные не хочет со мной общаться.
- Сама же говорила на литературе, что нужно преодолевать свой страх, всегда идти вперёд. Риск — благородное дело. Про подвиг ещё что-то. Ты тогда «пятёрку» получила, - возразила я. - Врала значит?
- Ничего и не врала. Просто это надо делать ради чего-то, а не по глупости, чтобы кому-то что-то доказать.
Мы часто ходили в разрушенную церковь. Кто-то курил тайком от взрослых, пил пиво в тёмных её углах. Таня терпеть не могла пьющих и очень расстраивалась, находя на полу храма пустые бутылки. Она не знала, что здесь мы с Тошкой впервые попробовали покурить, а после торжественно поклялись никогда больше не брать в рот эту гадость, так противно нам стало от сигаретного дыма.
Мы любили лежать на полу и смотреть на небо. Где-то там, в самй вышине жили голуби. Красивые белые голуби с мохнатыми лапками. Скорее всего это были голуби старика Пахомыча, умершего ещё до нашего рождения. Говорили, что когда он умер, голубиная стая слетелась к его могиле и долго потом кружила над старым кладбищем, будто прощаясь.
Так вот если долго-долго лежать на полу, всматриваясь в кусочек неба, то можно увидеть пролетающих голубей. На ясном голубом фоне это смотрелось особенно красиво. Тошка утверждал, что голуби всегда к счастью.
Продолжение - http://proza.ru/2021/12/26/1615
Свидетельство о публикации №221122501577