Сказки лесного мудреца 1. Лавиния. Глава 3

После обеда имение посетили дети, с которыми дружили Сэм, Лавиния и Питер. Было множество подарков, цветов и поздравлений. В саду накрыли столы для детворы, а после угощения гостям были предложены музыка, танцы, игры и катание на лошадях. Солнце уже клонилось к закату, когда праздник подошёл к концу.

– Питер! Пойдём со мной посмотрим на закат, пожалуйста! Это так красиво! – попросила брата Лавиния.

– А Сэм? – спросил Питер.

– Он не может. У него какие-то важные дела в доме. Сегодня наш с тобой день, такой весёлый, такой хороший. Закат был бы лучшим его завершением.

– Ты права, Лав! Пошли.

Дети предупредили отца и мать и, весело разговаривая, в сопровождении нянюшки Урсулы и Вакса направились к утёсу у моря. Идти довелось недолго – всего каких-нибудь пятнадцать минут. С западной стороны на утесе был обрыв к морю, с восточной – имел довольно пологий склон, по которому можно было добраться до площадки наверху.

Лавиния очень любила стоять на краю обрыва и наблюдать, как солнце медленно «окунается» в морские воды. Вот и сейчас она заняла своё излюбленное место. Питер сел на тёплый камень, чуть подумал и тоже начал следить за медленным движением солнца. Неожиданно для себя он перевёл глаза на сестру. Девочка сама сияла в лучах уже сонного светила. Это зрелище было так прекрасно, что у Питера захватило дух. Но вдруг чей-то вкрадчивый голос произнёс:

– Смотри, как сияет! Недаром её любят все, любят гораздо больше, чем тебя. И мама, и папа любят её больше. А если бы её не было, вся любовь досталась бы тебе.

Голос звучал где-то внутри, как будто в голове мальчика. В нём вновь зашевелилась мохнатая, когтистая зависть. А голос продолжал:

– Что бы она ни сделала, всем кажется, что лучше не бывает. Даже учителя хвалят её больше, чем тебя. А задача решается просто. Видишь, какая она худая и лёгкая? И стоит на самом краю обрыва. Одно твоё прикосновение – и её нет.

Питер, как управляемая кукольником марионетка, встал с камня и подошёл сзади к девочке.

– Давай, давай! Пока нянька занята псом и не видит тебя, толкни. Всего одно движение – и ты счастлив!

В это время нянюшка действительно суетилась возле Вакса, который скулил от боли. Питер, полностью подчинившийся воле тихого, вкрадчивого голоса, протянул руку и сильно толкнул Лавинию в спину. Девочка, вскрикнув, полетела вниз, но не упала на острые камни. Резкий порыв ветра бросил её на высокий куст боярышника, росший у подножия утёса. Куст спружинил, подбросил девочку, и она упала на куст поменьше. Ветки этого куста наклонились под тяжестью её тела, и она скатилась на камни.

Тем временем нянюшка осматривала собаку. Пёс выл, кружился не находя места и просил о помощи. Нянюшка достала из кармана белоснежного фартука хрустальную бутылочку с золотистой жидкостью и капнула две капли из неё на голову Ваксу. Его мучения сразу же прекратились, а из густой чёрной шерсти на землю упало с десяток огромных блох. Вакс, придя в себя, увидел, как Питер толкнул Лавинию, и хотел кинуться на мальчика.

– Нет, Вакс, не тронь, надо спасать госпожу. Скорее вниз! – и они стали поспешно спускаться.

В это время и Питер пришёл в себя.

– Что же я сделал? – подумал он. – Неужели это был я, любивший сестрёнку и заботившийся о ней с самого её рождения? Где же она? – и мальчик побежал вниз по склону.

Девочка была без сознания. Нянюшка наклонилась над ней и держала её руку, определяя пульс.

– Она жива, слава Всевышнему, видимо, Каргана не смогла убить девочку. Но Лавиния ударилась головой, ничего хорошего это не сулит.

В этот момент подбежал Питер.

– Она жива? – запыхавшись, спросил он.

– Жива, но плоха, ушиб головы, – ответила Урсула.

Мальчик упал на колени рядом с сестрой, стал гладить и целовать её руки, заливаясь слезами.

– Урсула, можно я разорву его? – рычал рядом пёс.

Питеру было всё равно. Он уже слышал и чувствовал горячее дыхание за своей спиной.

– Нет, мой верный пёс. Мальчик не виноват. Она вселилась в него и заставила это сделать. Ведьма это умеет очень хорошо. А нас отвлекла при помощи блох. А теперь послушайте меня внимательно оба. Сейчас вы поклянётесь мне, что никто не узнает о том, что здесь произошло.

– Клянусь! – одновременно сказали Вакс и Питер.

– Вакс! Ты никогда не обидишь Питера. Обещай!

– Обещаю, – произнёс пёс, склонив голову.

– А теперь беги со всех лап в имение, скажи, чтобы запрягли телегу, положили в неё как можно больше сена и поскорее прибыли сюда.

– Слушаюсь! – и пёс побежал к дому.

– А теперь слушай меня внимательно, Питер, сын Джона Грея. Хватит лить слёзы, слезами горю не поможешь. Ведьма Каргана прокляла Лавинию при рождении. Девочка должна была сегодня умереть. Но этого не случилось, слишком многие её искренне любили, да и она была мила, как ангел, и это её спасло. Но проклятие так сильно, что без последствий это падение не пройдёт. Лавиния потеряла зрение.

– О Боже! И это сделал я! – в отчаянии воскликнул мальчик.

– Вернее, это сделано твоими руками. Твоя ошибка в том, что ты допустил зависть и ненависть в своё сердце. И зло смогло угнездиться там и подчинить тебя.

Нянюшка взглянула в глаза мальчика, полные слёз, подошла к нему, обняла и стала гладить по голове.

– Сынок! Слезами горю не поможешь.

– А чем же я могу помочь?

– Не оставляйте Лавинию. Это я хочу сказать тебе и Сэму. Иногда в ущерб играм и чтению будьте с ней. Девочка должна себя чувствовать всё такой же любимой, как и раньше, а не заброшенной и никому не нужной. Играйте, читайте, гуляйте с ней, и этим поможете ей не замечать слепоты. И ты не отчаивайся ни на минуту. Что случилось, то случилось. Но пройдёт ровно десять лет, день в день, час в час, и к Лавинии вернётся зрение. Именно ты исцелишь её. – Нянюшка замолчала.

Из-за утёса послышался конский топот. И вскоре показался сэр Джон верхом на коне, скакавшем во весь опор. Едва остановив коня, он спрыгнул на землю, подбежал к лежащей девочке и опустился возле неё на колени.

– Как же так? Не уследили! Не уберегли! Бедная моя доченька, – сэр Джон никогда не плакал, был сдержан и немногословен, но сейчас зарыдал, как ребёнок.

– Питер! Беги, набери воды из вон того ручья. Скорее! – скомандовала нянюшка.

Мальчик побежал к ручью, взяв из рук Урсулы стаканчик, вынутый ею из кармана фартука. Через минуту Питер уже принёс воду, а в руках нянюшки уже была бутылочка с голубой светящейся жидкостью. Она откапала в стаканчик с водой три капли и заставила сэра Джона выпить содержимое стаканчика. Вскоре он успокоился.

– А вот теперь поговорим. С девочкой всё будет нормально. Я сама буду её лечить. Но мне нужна и ваша помощь в уходе за ребёнком, одной мне не справиться. О! А вот и телега.

Действительно, к ним подъехала телега, наполненная сеном. Управлял ею старый слуга Клаус, а двое работников сидели рядом. Именно они медленно и аккуратно подняли девочку, уложили на пахнущее свежестью сено, и телега медленно двинулась к дому.

В доме уже всё было подготовлено к приезду Лавинии. Её переодели в ночную сорочку и уложили в постель. У девочки был жар, и она всю ночь металась по подушке в бреду, иногда стонала, иногда вскрикивала. Нянюшка всё время поила девочку разноцветными каплями, а леди Анна просидела рядом до утра, укрывая и придерживая дочурку, чтобы она не упала с кровати. Наутро жар спал, и женщинам удалось поспать. Днём с Лавинией были отец, Питер и Вакс. Но к ночи девочка вновь вся горела.

Так продолжалось шесть дней. Наутро седьмого дня жар прекратился, и она спокойно заснула. Леди Анна не хотела оставлять дочурку и дремала в кресле рядом с ней.

– Мама! Мамочка! – неожиданно раздался голос Лавинии. – Зачем ты завязала мне глаза? Сними повязку, я хочу тебя видеть.

Леди Анна, проснувшись, сначала не могла понять, что хочет от неё дочь.

– Повязка? Какая повязка? Нет никакой повязки, – подумала она и вдруг всё поняла. Она закричала, как раненый зверь.

Спавшая на диване нянюшка вскочила, поспешила к своим бутылочкам, что-то накапала в стаканчик с водой и насильно влила в рот леди Анне. Через минуту та затихла.

– Вакс! Побудь с Лавинией, я сейчас приду, – попросила она пса, а сама повела хозяйку в её спальню и уложила в кровать.

Вскоре Урсула уже сидела у постели Лавинии. Из глаз девочки текли слёзы. Она смотрела невидящим взглядом в потолок.

– Нянюшка, я ослепла? – спросила она.

– Да, и это очень печальная новость. Но есть новость и получше. Ровно через десять лет ты снова будешь видеть, и исцелит тебя тот, кто больше всех на свете будет любить тебя. Вскоре ты станешь здоровой и крепкой, и мы с тобой начнём учиться жить без зрения. Договорились, потерпишь десять лет? – спросила нянюшка.

– Да, конечно, – уже улыбнулась Лавиния. – Мне так хочется узнать, кто же полюбит меня больше всех на свете?



– До завтра! – и старик, взяв свой посох, попрощался со своими маленькими друзьями и зашагал по дороге в сторону леса.