Революцьонное пiсьмо Молодца. стр. 1 Проза жизни

* В нашу редакцию пришло письмо некоего пылкого молодого человека, уставшего от той действительности, в которую окунуло его наше время. Прежде чем опубликовать его, мы поделились написанным с другом нашего издания мыслителем, умудрённым опытом, жившим в эпоху смены общественного строя. Судя по последовавшей реакции, письмо произвело на него неизгладимое впечатление, воплотившееся в весьма объёмное ответное послание. Оба письма молодца и мудреца мы приводим в том виде, в котором они оказались в наших руках. Надеемся вас они тоже заставят задуматься.

                РЕВОЛЮЦЬОНОЕ пiсьмо Молодца.
                (страница первая)
               
ПРОЗА ЖИЗНИ

Времена совсем недальние жила-была страна красная, на просторах пели птицы звонкие, да журчали речки полноводные. И всего было вдоволь в ней. Рожь, пшеницу, гречиху собирали тоннами. Заводы фабрики станки работали. Науки открытиями славились. Атом мирный создали. Побеждали болезни всякие. Человек покорял космос, радовался. На границе стояло войско смелое, охраняло покой днём и ноченькой.

Вот однажды век к вечеру зародилось в стране той поганое семя, из-за морей принесённое. Проросло оно духом алчности звериного, скотства праздного, паразитного. Ложью, выдумкой люд опутала, исковеркало историю победную, в «огоньках» её буквой печатая. И случилось непоправимое, оказалась в миг земля красная изнутри поражённой тьмой трусости, чужеземного поклонения и лихого затем беззакония.

Во главе страны стал Змей Борянович, змий зелёный, горький и пьяненький. Во кругу его оказалися шабаш разных Спекул Родовичей, Чуб Ледовый, Кий Гусовый, Кий Берёзовый да Егорка Дикий Плохишевый.

Десять лет хватило ворогам, чтоб богатства страны украсть дочиста, прикарманить себе, потешиться. Про-стой люд, одурманенный ложею, без корней и истории праведной, погрузился совсем в отупение бессловесное и бездумное.

Когда больше растаскивать нечего, недруг взялся доить население, отменяя им права на лечение, старость тихую, образование: «пусть всю жизнь, как сумеют горбаться, дабы деньги нам зарабатывать». Под таким девизом вражеским жил народ десять лет вторичновых.

А на третий десяток вздумалось произвол супостату законивать, стали правила переписывать так, чтобы было им поспокойнее от народа таиться, прятаться. Да как всем зверькам и положено не гнушались они забавою продвигать потомство бездарное на посты на места для кормления, чтобы стариться в беззаботно-сти.

Тёмной стала страна, бывшей алою. Не слышны пенье птиц и воды журчание, на полях спорынья поселилася, на заводах паутина да ржавчина. Детский радостный крик теперь в редкости, больше плач их родите-лей слышится.

Но задул ветер правды со всех концов, крепнет в гласах народа втОримый, что хозяин заморский при смерти, разложеньем уже тронутый и лишатся внутри противники силы им из-за лужи внушаемой. Вихрь сметёт тогда племя постылое, полетят их шапки холопские: с сундука скинут Ягунью Адовну и отставят шептуна Ану Силушку вместе Греб’cом Клепто Банкирычем.
Тогда встанет с колен люд на ворога. Не «Доколе?» будет слышится, а «Сметём иго дикое! Нам свободу! Их прочь угнетателей.

Мальчиш Кобальтчиш.