Ловец жемчуга. Глава 48. Меня зовут Гонт

 — Ну, конечно, а кто же еще. — разозлился я. — Ведь ты одна из последних душ, которые у него остались после гибели Фаэтона.

 — Твоя осведомленность поражает. — едва слышно проговорил он.

Я первый раз увидел, как в глазах инопланетянина появились радужные оболочки. Раньше они едва обрамляли самый край глаза и были почти незаметны. Медного цвета они так же, как у нас, сужались по кругу, оставляя темным небольшую точку в середине. Так чужеземец выглядел более человечно.

Похоже, инопланетянин для себя что-то решил.

 — С начала отношения к людям было, как к паразитам, безмозглым животным, которых нужно уничтожить, чтобы освободить материю, так необходимую для духа Юпитера. Примерно, тоже самое я делал на своем первом задании на Фаэтоне. И я там не погиб только потому, что на момент взрыва планеты улетел на Европу для замены устаревшего тела. Нас, душ пятого уровня, у Юпитера осталось всего пятеро европейцев и около сотни ионийцев.

 — Постой, ионийцы, это те, что с Ио? — перебил я его, чтобы подтвердить свою догадку.

 — Да, они с Ио, но толку от них мало, так как их тела не материальные, а энергетические. — махнул он, показывая свое отношение к этим низшим существам. — Они никак не могут войти в контакт с материальными. Вот взрывать и диверсии на электронных устройствах устраивать, у них получается хорошо. Поэтому дух Юпитера нас бережет и не позволяет открыто противодействовать духу Земли.

 — Я это знаю. — отозвался я. — Но почему дух Юпитера так бездарно распорядился оставшимися у него душами, после разрыва с Солнцем? Зачем он их оставил на Фаэтоне во время взрыва?

 — Ты и об этом знаешь? — его зрачки сузились еще больше. — Он рассчитывал одним взрывом уничтожить две планеты Фаэтон и Марс. Но кусок, отколовшийся от Фаэтона, оказался недостаточно большим, для полного уничтожения Марса, как планеты. У вас раньше в таких случаях говорили: пошел ва-банк.

 — Не вышло?

 — Да, не вышло. — усмехнулся карлик. — Я же говорю, ионийцы тупые, только взрывать и умеют, да и то промахнулись с массой осколка.

 — А ты, я вижу, жалеешь, что они промахнулись?

 — Наверное. — ответил он, и его нос захлюпал на выдохе. — Мне совсем не нравится то, чем я занимаюсь.

 — Ты же сам сказал, что это задание.

 — Когда вы были животными, ничуть не отличающимися от тех, что лазали по деревьям, мне было все равно. — отозвался инопланетянин. — Это больше походило на охоту с ловушками: ты расставляешь ловушки, а те, кто в них попадает, убивают друг друга. Но, чтобы заманить вас в эти ловушки, нужно было вас научить воевать, а до этого, научить делать оружие. И так одно за другим привело к тому, что возникла необходимость научить вас думать. Но чтоб думать, нужен развитый мозг. Как же много у меня ушло времени, чтобы из нервного окончания, способного только на рефлексы, развить мало-мальски способный к логическому мышлению ум.

 — Ты хочешь сказать, что мы тебе обязаны развитием нашей цивилизации?

Его рот расплылся в улыбке, опять показав ряды синих зубов.

 — Я приложил к этому руку.

 — Но как-то не логично тогда получается. — сказал я, глядя на его улыбку. — Научить нас думать, чтобы мы потом поубивали друг друга.

 — Таков был план.

 — Не вышло?

 — Пока нет. — смущенно улыбнулся зеленый.

 — Так ты все еще надеешься, что у тебя получится? — меня опять начинал злить этот зеленый карлик своей бесцеремонностью.

 — К сожалению, от меня уже ничего не зависит.

 — Почему?

 — Лунарийцы и марсиане получили свои партии минералов и уже работают над производством большой партии оружия, которое способно уничтожить все живое не только на их планетах, но и на Земле в придачу.

 — Ты так спокойно об этом говоришь? — я попытался встать, но скафандр не дал мне этого сделать.

Пытаясь преодолеть его сопротивление, попросил.

 — Отпусти меня, не буду я тебя трогать. — пообещал я. — Мне нужно ходить, когда я волнуюсь.

Скафандр тут же стал прежним, и я подпрыгнул, не успев расслабить мышцы.

«Аврора!» — позвал я мысленно, расхаживая из стороны в сторону. — «Ты все записываешь?»

«Да, капитан.» — услышал я ее ответ. — «Звуковая и видео дорожки сохраняются одновременно в блоках памяти Ловца жемчуга и Юрия Гагарина.»

«Отлично!» — я подумал, что эта информация мне потом очень пригодится, а вслух сказал:

 — Ты по-прежнему хочешь нас уничтожить?

Инопланетянин взглянул на меня и его зрачки опять расширились до края глаз.

 — Ты что-то задумал? — вдруг спросил он.

Я тут же замер, заблокированный в своем скафандре.

 — Я тебе об этом уже говорил: нужно остановить войну.

 — А еще ты собирался меня убить. — напомнил он.

 — Ты убедил меня в том, что это ничего не изменит.

 — Мне приятно, что дух Земли направил ко мне такого сообразительного посланника. — он заулыбался. — Мое мнение изменилось о тебе за то время, как ты вошел через шлюз. Ты не так прост, как я сначала подумал. И это говорит о том, что дух Земли видит во мне серьезную угрозу для себя.

 — Эй! Да ты никак гордишься собой? — одернул я его. — Хочешь угробить миллиарды людей и хвалишься этим?

 — Физических тел, только тел. — поправил он меня. — Душа бессмертна!

 — У каждой души есть свое предназначение, которое она должна исполнить, находясь в этом теле. — возмутился я. — И, уничтожив тела, души, не выполнившие своей миссии, ты обрекаешь вернуться в начало.

 — Путь воспитания души труден и непредсказуем. — ответил он. — А все остальное прах и тлен, как говорили ваши лирики.

 — Ты и нашу литературу почитываешь между делом? — съязвил я.

 — О, да! — отозвался он. — У ваших поэтов есть много хороших стихов.

Зеленый карлик немного запрокинул голову и продекламировал:

 Владей собой среди толпы смятенной,
 Тебя клянущей за смятенье всех,
 Верь сам в себя, наперекор вселенной,
 И маловерным отпусти их грех.

Надо сказать, что у него неплохо получалось читать стихи своим высоким голосом. Вероятно, они действительно ему нравились.

 — Знаешь, кто их написал?

 — Я плохо разбираюсь в поэзии. — смущенно ответил я. — Вернее сказать, совсем не разбираюсь. И до недавнего времени считал их пустой тратой времени.

 — Редьярд Киплинг, был у вас такой прекрасный поэт на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков.

Он помолчал, находясь под впечатлением от воспоминания стихов.

 — Вот уже читаем стихи друг другу, а до сих пор еще не познакомились. — вдруг спохватился он. — Как тебя зовут?

 — Только, это ты их читаешь, я — не умею. — улыбнулся я. — Меня зовут Петр, Петр Романов. Я пилот космофлота. Как зовут тебя?

 — Меня зовут Гонт. — в ответ улыбнулся инопланетянин. — Нас осталось мало, поэтому нет второго имени и тем более третьего, а звуков достаточно, чтобы из них составить одно короткое.

И тут меня как ледяной водой облило. Мы чуть не братаемся, а он собирается уничтожить наши планеты со всем, что на них есть.

 — Нужно отдать тебе должное. — проговорил я, и улыбка застыла на моих губах. — Ты хорошо умеешь располагать к себе собеседника и уводить разговор от главного. Но я пришел не стихи слушать.

 — Я это уже слышал, но и то, что я ничего не могу сделать, тоже тебе говорил. — развел он руками, совсем как человек.

 — Кое-что ты можешь. Например, убедить глав лунной и марсианской колоний отказаться от решения спорных вопросов, уничтожая друг друга.

 — Это не в моих силах.

 — Почему?

 — Даже, если мне удастся отговорить Абигейл, что уже само по себе маловероятно, остается еще управляющий марсианской колонией Бастиан Мселегран. А его контролирует мой помощник Луск.

 — Во, как вы развернулись! — удивился я. — Кто из вас главный?

 — Я прилетел раньше, и поначалу кое-чему учил его, но сейчас он работает самостоятельно.

 — А ты можешь приказать Луску, чтобы он все отменил?

 — Не только приказать, но даже заикнуться об этом нельзя, меня быстро отзовут отсюда.

 — И пришлют другого?

 — Ты удивительно догадлив. — съехидничал Гонт. — А другого ты еще долго не сможешь найти.

 — Пожалуй, ты прав. — согласился я. — И что теперь делать?

 — Лучший для тебя вариант сесть в свой корабль и убраться от войны подальше. А в космосе подождать, пока все закончится.

Я даже оторопел от такого предложения.

 — Ты мне предлагаешь сбежать?

 — Называй, как хочешь, но суть от этого не измениться. — опять развел он руками. — Я предлагаю тебе спастись.

 — Так же, как ты спасся с Фаэтона? — с вызовом проговорил я. — Как крыса с тонущего корабля!

 — А чем тебе не нравится этот вариант? — спросил он, как ни в чем не бывало. — Останешься жив, а потом, когда все закончится, на умных и предприимчивых людей будет большой спрос. Я за тебя словечко замолвлю перед Абигейл или, если победит Бастиан, перед ним.

Я сначала даже растерялся, глядя в его глаза, зрачки которых то расширялись, то сужались. Мне даже показалось, что он меня сканирует. Чуть пошевелив рукой, я понял, что скафандр зафиксирован и мне не сделать ни одного движения.

 — А, если я не согласен?

 — Ты умрешь. — спокойно ответил карлик и его рот расплылся в улыбке.

 — Интересно, как ты это сделаешь? — спросил я, соображая, как ему помешать. — Ведь тебе нельзя причинять вред людям, дух Земли тебе этого не простит.

 — Я и не буду ничего делать. — его зрачки опять сузились до небольшой черной точки. — Сейчас сюда прилетит Абигейл, я ее вызвал, как только ты вошел, а вот она с тобой расправится в два счета. Уверен, ей не понравится твой визит ко мне.

Я стоял, не зная, что делать. Нужно было как-то переломить ситуацию в свою пользу. Но как это сделать? Оружия, вероятно, у него не было, а управление скафандром, видимо, осуществлялось каким-то механизмом, воздействующим на молекулярную структуру материала. Физически я был, несомненно, сильнее его, но скафандр лишал меня всех преимуществ моего тела.

И тут меня осенило. Электронный замок, который шел от воротника, разветвляясь на плечах в сторону перчаток и дальше по спине, расходился к пяткам, открывался нажатием кнопки, расположенной спереди на шее под воротником, но в моем варианте имел управление от импланта в позвоночнике.

«Снять скафандр!» — подал я мысленную команду, и он раскрылся, освободив спину, руки и ноги. Мне оставалось только нагнуться, чтобы вынуть голову из воротника и руки из перчаток. Я вышел из скафандра, сделав шаг назад, а он так и остался стоять, удерживаемый каким-то механизмом инопланетянина.

 — Интересно, какое предложение ты сделаешь мне теперь? — сказал я, еще не будучи до конца уверенным, что у него нет других приспособлений.

Зеленый явно не ожидал такого поворота. Улыбка застыла на его лице, а зрачки опять принялись выполнять сканирующие движения, причем сейчас это происходило значительно быстрее, чем раньше.

Его кресло быстро покатилось в дальний угол комнаты, но я в два прыжка догнал, схватил его за горло, чуть выше второго слоя кожи, и вынул из кресла. В подлокотниках которого, оказалось много разных кнопочек, видимо, это и было управление всеми его игрушками. Он попытался дотянуться до одной из них, но я поднял его еще выше и, как следует встряхнул.

Пришелец застонал и схватился за мою руку, пытаясь разжать пальца на шее, но ему это не удалось. Он пытался пнуть меня ногами, но я держал инопланетянина на вытянутой руке, и он не мог до меня не достать.

 — Может теперь начнем с начала? — спросил я, как следует, встряхнув его еще раз.

Он молчал. Тогда я сильнее сжал его шею и почувствовал в руке что-то похожее на несколько пластиковых трубок, которые хоть и имели упругость, но сжимались в моем кулаке.

Он начал показывать на свой нос и усиленно махать руками. Но при этом мне показалось, что дышать ему не стало труднее. И тут я вспомнил про жабры. Я взглянул на его спину и точно, они были широко распахнуты.

 — Это тебе не поможет. — сказал я и подошел к ближайшей стене. Положив руку на туловище, прижал его спину к стене так, чтобы не осталось и малейшей щелочки. Сначала послышалось хлюпанье, а потом все затихло.

Вот тут он уже забеспокоился. Начал махать руками и ногами, вертеть головой, показывать то на нос, то на жабры. Попытался оттолкнуть себя от стены, но я навалился на него всем телом, не дав ни малейшего шанса на освобождение.

Он еще дергался, какое-то время, а потом обмяк. Тогда я отошел от стенки и его жабры со свистом втянули в себя воздух. Поняв, что он жив и может дышать, как носом, так и жабрами, не стал разжимать руку на его шее. Глаза полностью затянулись радужной оболочкой, не оставив даже щелочки для зрачка. Карлик перестал дергаться. Был слышен только свист воздуха, проходящий через жабры на спине в легкие.

 — Так-то оно лучше. — заключил я, соображая, что делать дальше.

Первым делом, пришельца нужно чем-то связать, чтобы он не добрался до своих механизмов. И тут я посмотрел на свой скафандр. Он валялся на полу бесформенной кучкой материи.

 — Что ж, прекрасно. — обрадовался я. — Он его уже не контролирует.

Я подошел к скафандру и пошарил в нагрудном кармане, где у меня всегда с собой был универсальный инструмент и разные материалы для аварийных ситуаций со скафандром. Среди них были самоклеящиеся заплаты и стягивающие жгуты для заделывания отверстий.

Я сложил одну его руку в обоих локтях и стянул жгутом, так, чтобы он не смог до него дотянуться пальцами, потом тоже самое проделал и со второй рукой. Связал обе ноги и усадил в мое кресло, предварительно убедившись, что в нем нет никаких кнопок и пультов. Обернув жгутом сиденье снизу, притянул им его ноги. Тоже самое проделал с его шеей, но дал слабину, чтобы жгут не стягивал горло, и он мог свободно разговаривать.

Закончив с инопланетянином, я вернулся к скафандру и надел его. Все было в порядке. Теперь оставалось только ждать, когда карлик придет в себя, и подготовиться к визиту дамы Фрушмитт.

Я подошел к креслу, где раньше сидел инопланетянин, и начал его изучать.